Змееловы

— Месье Лестранж, какой визит! Чем мы обязаны чести принимать вас в наших скромных стенах? Молодой человек поправил воротник тяжелой черной-золотой мантии и слегка прищурился, пытаясь припомнить имя этого высокого и очень полного мужчины с густой темной бородой, спускающейся до груди. — Настоятель, — бросив эту бесполезную затею, произнес наконец француз. — Смею поинтересоваться безопасностью школы. — О, что вы, что вы! — сдержанно хмыкнул себе в усы мужчина. — Змееловы справляются вполне неплохо. Они патрулируют территорию в любую погоду, контролируя наших горячих юнцов. Настоятель повел рукой в сторону Большого Зала, и гость прошел вслед за ним. Для обеда было рано, поэтому в зале не было учеников, и несколько пожилых колдуний чистили столы, мыли полы и натирали посуду, мерно помахивая палочками.       Не успели мужчины войти в зал, как с центральной лестницы, ведущей к лабиринту этажей и движущихся лестниц-проводников, к тяжелым дверям замка ураганом пронесся высокий мужчина с тонкими черными усами. Его тёмные кудри резко развевались на ходу, а пурпурная мантия спешно рассекала воздух за спиной мага. Не останавливаясь, мужчина повернул суровое жестокое лицо с выпученными глазами, кивнул в знак приветствия настоятелю и гостю и поспешил прочь за стены замка. — Педагог? — стараясь не выдавать своего удивления такой спешностью, как можно равнодушнее бросил Лестранж. — Выпускник, — испуганно икнул толстяк и поправил свою не то рясу, не то мантию. — Мой племянник, барон Беркс. Он… видимо, получил задание от госпожи Рейвенкло. Подобное его рвение не в новинку, однако… сегодня он странно нервен даже для него самого, — тихо закончил настоятель в смятении. — Госпожи Рейвенкло? — янтарные глаза с нескрываемым изумлением уставились на тучного мужчину. — Ровена Рейвенкло, мой юный друг, одна из основательниц школы, — добродушно улыбнулся юноше настоятель. — Она часто обращается за помощью к барону Берксу. Мой племянник, — смущенно продолжил мужчина и почесал лысоватый затылок, — хоть и бывает буйный нравом, но верный слуга великой колдуньи. — Ровена Рейвенкло жива?! — О, конечно, мой юный друг. Думаю, ближе к закату я смогу вас представить ей. — Это было бы прекрасно! — от осознания возможности беседы с одной из лучших колдуний их времени, Лестранж почувствовал сильное возбуждение. — Должно быть, госпожа Рейвенкло гордится таким выдающимся выпускником? — О, что вы, — добродушно улыбнулся настоятель, — Барон Беркс оканчивал факультет Слизерина. — А вы? — О, я хаффлпаффец до мозга костей, юный друг! Настоятель поправил темно-коричневое шерстяное одеяние, подпоясанное толстой веревкой, и с широкой улыбкой на добродушном лице прошёл с гостем в Большой зал.

***

Взволнованный шансом лично встретиться с одной из основательниц Хогвартса, француз уже около минуты стоял у дверей её покоев, то поправляя одежду, то приглаживая кудри. — Входите, юноша, монах-настоятель докладывал о вас, — хриплый каркающий голос прозвучал глухо, но твердо.       Лестранж выдохнул и последовал совету. Почтительно поклонился старой сухопарой ведьме и всмотрелся в её несомненно некогда красивое, однако теперь изъеденное морщинами лицо. Черные редкие волосы, изрядно прореженные сединой, были собраны в длинный хвост, исчерна-карие, но поблекшие от старости глаза внимательно изучали прибывшего юношу, белые тонкие губы были плотно сжаты в изящную линию. — Госпожа Рейвенкло, — наконец произнес сиплым от волнения голосом француз, — это большая честь для меня — увидеться с вами. — Но вы ведь не для засвидетельствования чести прибыли сюда, не так ли? — тонкий иссушенный временем указательный палец медленно спустился от складки бровей волшебницы по острому аристократичному носу. Лестранж опустился на любезно начертанный основательницей стул и кивнул. — Безусловно. Видите ли, я нахожусь в Англии достаточно длительное время… — И даже успели обзавестись некоторыми связями. Молодой человек кивнул и продолжил: — Я полагаю, что не вернусь во Франкию, а останусь здесь, на острове. Мне очень хотелось бы как можно больше узнать о британских магических традициях и порядках и, само собой, лично побывать в легендарной школе магии и колдовства. — С момента основания Хогвартс манит многих волшебников со всей Европы, — без тени самодовольства кивнула Ровена, — думаю, многие хотят перенять наш образовательный опыт. — Госпожа Рейвенкло, я здесь не для… перенимания ваших идей и достижений, — поспешил заверить юноша. — Я стара, но отнюдь не глуха, — спокойно заметила волшебница, — поэтому мне хотелось бы понять, зачем же вам так нужна экскурсия в школу? Вы несколько староваты для потенциального ученика. Лестранж вернул вежливую улыбку Ровене и ответил: — Самообразование — великая вещь, и я подумал, что, возможно, в Хогвартсе я могу прикоснуться к книгам знаний, недоступных для материковых магов. — Пока добрая половина магической Британии занята игрой в кошки-мышки с серебрушками, вы алчете книг. Похвально. Думаю, вам нужен кто-то, кто сможет проводить вас в библиотеку. Однако же вы должны отчетливо понимать — ни единой книги, ни единой строчки из книги вынести за пределы Хогвартса вам не удастся. — Смею попросить вас и настоятеля о предоставлении мне какой-нибудь комнаты на несколько дней, — медленно склонил голову юноша. — А возможно, и недель, если вы позволите. — Я скажу Бёрку, — кивнула основательница и внимательно всмотрелась в лицо собеседника. — Потрясающая целеустремленность. Полагаю, будь вы учеником, мне пришлось бы потягаться с Салазаром в попытках заполучить вас на факультет. — Я принимаю это как высший комплимент, госпожа Рейвенкло.

***

      Лестранж буквально поселился в библиотеке. Он возвращался в свою комнату в подземельях поздно ночью, покидал ее с первыми лучами солнца, наскоро забрасывал в себя нужное количество пищи, наслаждаясь тишиной Большого зала без учеников и любуясь зачарованным потолком, изучая небесные созвездия и очертания облаков, и спешил обложиться книгами. Девочка-подросток, приведшая его в библиотеку в первый день его пребывания в школе, время от времени попадалась ему на глаза. На третий день, ближе к обеду, Лестранж сидел в библиотеке у окна, устало массируя пальцами одной руки прикрытые янтарные глаза. Он не понимал до конца, что же именно он ищет. Возможно, он и вовсе действовал по наитию, по тихому нашептыванию интуиции. И шепот этот убеждал его, что древние и не очень свитки по зельеварению стоит изучить досконально. Юноша достал затертый клочок пергамента и в очередной раз внимательно вчитался в него.

«Надеюсь, моя птица нашла вас. Тот, кого все знали как короля Свена Вилобородого, умер от острой боли в желудке. Это достоверно. Врачевательница Гана сообщила это мне лично».

Само собой, Лестранж узнал почерк Финна, равно как и его птицу. В сотый раз уже он пытался понять, что же могло случиться, что сам фений не встретил француза в порту, как обещал в прошлом послании. Не в его правилах было нарушать данное слово. Записка явно была написана наспех. Даже подписи нет. Что-то произошло. Что-то из ряда вон выходящее. И это уточнение, от чего именно умер «тот, кого все знали как короля»… Что за безумная каша из напавших на Мерлина и найденных в постели короля змей, но смерти от боли в желудке? Сапфировые серебрушки не так работают. И этот странный рисунок, спешно набросанный на обороте пергамента. Какой-то цветок, будто растущий на корне дерева, с семью странными, похожими на крылья лепестками. Француз тяжело вздохнул и смял в ладони кусок пергамента. — Месье Лестренж, — вывел его из раздумий молодой девчоночий голос, странно произнесший его фамилию. Он открыл глаза. Та самая девочка. Племянница тучного настоятеля Бёрка. Русые волосы растрепаны, большие темные глаза смотрят на него со смесью интереса и настороженности. — Да, юная леди? — Месье Лестренж, вам плохо? — свитки из рук девочки приземлились на край стола. — Может, вам что-то нужно? С минуту дворянин внимательно смотрел в широко раскрытые глаза подростка. — Ты изучаешь травоведение? Она кивнула. — Ты не могла бы мне сказать, где я могу найти информацию об этом цветке? — он разровнял пергамент и показал набросок Финна. Девочка прикусила губу и нахмурилась. — Я никогда не встречала такого цветка в свитках и книгах… Возможно, вам стоит спросить госпожу Рейвенкло.       Лестранж последовал совету девушки и на закате осторожно постучал в покои основательницы. Изложив суть просьбы он подрагивающими от волнения руками протянул женщине рисунок. Та уставилась на него, надолго замолчав и сильно нахмурившись, из-за чего её и без того морщинистое лицо теперь и вовсе казалось жутким артефактом кланов магов пустынь. Прошло около получаса, прежде чем она заговорила. — Где же вы нашли такой рисунок, господин Лестранж? — Мой… друг… — будто пробуя на вкус это странное в отношении Финна слово, медленно ответил француз, — просил помочь ему. Он увлекается зельями. Как-то он встретил этот цветок в каком-то свитке и… Внезапно Лестранж замолчал. Смутная догадка пронзила его сознание. Острая желудочная боль. Цветок. Тот, кого Англия знала, как короля… Зелье… Оборотное зелье! — Госпожа Рейвенкло! — вдруг с жаром выпалил молодой дворянин. — Может ли оборотное зелье наделить выпившего теми же болезнями, что одолевают того, в кого выпивший желает обратиться? Волшебница изучающе посмотрела в лицо юноши. — Что за глупости, мой юный друг, конечно, нет. Если я пожелаю принять вашу внешность с помощью этого пойла, то уж ваш насморк я ни в коем разе не перениму, как бы вам того ни хотелось. Лестранж нерешительно улыбнулся: — То есть… — То есть зелье придаст вам врожденные либо же навечно приобретенные увечья, которые отражаются во внешности. — И если я выпью зелье и превращусь в страдающего от драконьего тифа, то сам я никак его не приобрету? — Даже если будете обращаться в несчастного больного хоть целый год. Казалось, у Лестранжа от догадок голова шла кругом. — Госпожа Рейвенкло… а этот цветок… — Это семикрылый корнецвет, — внимательно глядя на него, ответила волшебница. — Но ведь этот цветок — сказки! Как для магглов — цветок папоротника! — И тем не менее, цветок папоротника существует.       Лестранж замер, оглушенный простой мыслью. Финн узнал то, что ему знать не положено. Финн узнал, что лже-короля убили не змеи. Юноша припомнил россказни о корнецвете, и в янтарных глазах блеснул гнев. Экстракт цветка обладает мощными целительными силами, сам же его стебель является крайне ядовитым. Лестранж-старший умер не от простой боли в желудке. И осточертевшие всем змеи здесь не при чем.