Почему же нет?!

Ты знаешь — это судьба! И до тебя меня никто не сводил с ума. — Конечно, никто не сводил с ума! Ты с детства, наверное, пришибленный олень, — автор поудобнее укуталась в теплый плед, ибо бабуля решила врубить кондиционер на полную холодину. И я хочу быть с тобой. Я точно знаю, что не нужен тебе другой. — Откуда ты знаешь? Может, ты меня вообще не привлекаешь? Ты следишь за мной? О-о-о, чиорт! — Мимимишечка с головой нырнула в плед. — Выходи из шкафа, ирод! Но твой отец говорит, что Я не тот, кто нужен тебе. — Ой, а я тебе прям нужна, как Вупсеню и Пупсеню Милины куличики! — блондинка отпила горячий чай. — Не для тебя батя розу растил! Я спрошу еще раз, Возможно ли увидеться с ней? — Ты чо, дыбил? Тебе вродь по-русски сказали:«Топай мимо, дрищ. Моя доня не станет тебя защищать от гопарей!» — автор улыбнулась, а ее подружка, соавторша по другому фанфику, уже пытается дозвониться до ближайшей психушки. Ай-яй-яй-яй! Почему же нет? Почему, ведь я тоже человек! — Я тофе челафек, — со смешной рожей блондинка перекривила Святослава. Ай-яй-яй-яй! Ну, почему же нет? Почему снова слышу я в ответ? Ай-яй-яй-яй! Почему же нет? — ДА ПАТАМУШТА ОНА МОЖЕТ БОЛЬШЕ В ТЕЛКАХ ШАРИТ, ЧЕМ ТЫ! — словно чайник, вскипела авторша, когда соавтор уже истерично искала кабельные стяжки. И я одену костюм, лишь для того, Чтоб твой отец был не так угрюм. — Во-первых, блять, не «одену», а «надену»! А во-вторых, к моему бате лучше шпильковать в адиках, спортивках, а не ебучих пидорских джинсах, который сжимают все, что можно и нельзя, и с тортиком, ибо он гопарь-сладкоежка, — шатенка заржала в голос, когда услышала эти слова от блонды. Я думал номер пройдёт. Как жаль, Но он меня никак не поймёт. — Конечно, не поймет, — Мимимишка пожала плечами. — Он вообще не понимает челкарей. Я попробую ещё раз, ещё раз — Ради красоты твоих, твоих глаз. — У меня глаза под цвет твоей ориентации, пробуй где-нить в другом месте, сладкий, — захохотала блондинка. Но услышу снова: «Нет», — я в ответ. Почему же, почему, почему нет? — Слу-у-ушь, мож она тебя просто где-то голым видела? И, что бы не заржать во время…процесса, решила отказать? — девушка приподняла бровь. — Ну все, счас я тебе покажу! Ты у меня получишь! — из шкафа выпал Степанов и закинул авторшу на плечо. Из соседней комнаты послышался заливистый ор рожающей раненой мамонтихи. Возможно, это был прекрасный смех, может ор в мучениях, или, все-таки, это эротичные возбужденные стоны нашего автора. Никто не знает.