I won't treat you like you're typical

Райдер встречает ее иногда в коридорах: всегда в окружении стайки приспешниц, ловящих каждое ее слово, всегда идеально выглядящая, и всегда с приклеенной ухмылкой на греховных губах. Он смотрит, как Китти шагает по коридору, ее короткая юбка дразняще задирается, обнажая бедра, и она купается во всеобщем внимании. Дело в том, что Китти Уайлд знает, что она хорошенькая, и именно это знание дает ей власть над всеми остальными, создает вокруг нее определенную ауру, делающую ее недосягаемой для большинства. И она использует эту силу, этот контроль, заставляя людей ее бояться. Имя «Китти Уайлд» быстро становится синонимом «стервы». Райдер видит ее иногда, они обмениваются быстрыми взглядами, но никогда не произносят ни слова. *** Китти видит его на футбольном поле каждый вторник: всегда настроенным на победу, всегда празднующего эту победу с очаровательными и нелепыми танцами, и всегда не обращающего внимания на все восхищенные взгляды, что направлены на него. Китти смотрит, как он подходит к каждому человеку в команде, поздравляя его, и это создает вокруг него ауру уверенности. Все дело в том, что Райдер Линн представляет собой классический пример слова «герой». Его атлетическое телосложение вкупе с мягким характером и мальчишеским обаянием привлекает к нему больше женских взглядов, чем он может себе представить. Если смотреть достаточно долго, можно представить ореол вокруг его русых волос, освещающий его идеальные «трахни-меня» глаза. Китти видит его время от времени, лишь кивая, признавая его присутствие, но никогда не говорит ему ни слова. *** Они оба присоединяются к хоровому кружку в течение одного семестра, и это, наконец, дает им повод заговорить друг с другом. Тем не менее Китти настроена вернуть Джейка, а Райдер тоскует исключительно по Марли, так что они едва успевают заметить присутствие друг друга в одной комнате. Вещь, которая действительно злит Китти — это то, что люди считают, что она все еще не отошла от нашумевшего разрыва с Пакерманом. Она, конечно, не отошла, но совсем по иным причинам, а не из-за того, что она все еще влюблена в него или что-то в этом роде. Конечно, неприятно следить за развитием его отношений с Марли Роуз, в непосредственной близости от нее, но дело не в этом. Просто Китти бесит тот факт, что Джейк предпочел не ее. Ее! Капитана болельщиц! Она работает так усердно, чтобы быть идеальной, а Джейк уходит от нее к какому-то цветочку (которая родилась с такими генами, что может в будущем стать причиной голода в Америке, не меньше). И это просто неприемлемо. Поэтому она ставит себе цель. Вот что делает Китти Уайлд — она может и получает, все что захочет. Она торгуется, шантажирует, распускает слухи и становится еще большей сукой, и все для того, чтобы успокоить кипящую в ней ярость, направленную на Роуз. И что получается в итоге? Еще один футболист, с телом на которое пускает слюни не одна девчонка, и идеальными «трахни-меня» глазами западает на скучные, сомнительные прелести тихони. Для нее это стало последним ударом по ее хрупкому эгу. Это несправедливо, думает Китти, сбитая с толку. Она работает так усердно, чтобы выглядеть безупречно, тратив часы тщательно анализируя от каких связей получит максимально выгодную отдачу, и ест намного меньше прежнего (если вообще ест), чтобы сохранить за собой пост капитана болельщиц. Но тем не менее, тихая, скромная Марли с мышиными каштановыми волосами, тусклыми глазами и скучным характером все еще обходит ее по всем параметрам. Ей удается быть совершенством, не делая для этого ничего. Китти не понимает, чего же такого в этой девушке, что два безумно популярных парня борются за нее. Она не понимает почему Марли всегда удается выигрывать. Так что, движимая этой необъяснимой яростью, Китти показывает Роуз, каково это иметь трещины с виду на безупречном фасаде. Когда Марли падает в обморок на отборочных, разрушая любые шансы на победу, Китти понимает, что зашла слишком далеко и это перестало быть весело. Это перестало быть игрой. *** Райдер заходит в хоровую, направляясь к Марли, что сидит с пустым пакетиком из-под сока у нее в руках. Он находит батончик у себя в кармане и протягивает ей, смотрящую на него виноватым взглядом (Райдер игнорирует легкую боль в груди при взгляде на нее). Он смотрит, как она разворачивает обертку и начинает медленно есть, следит, чтобы проглотила каждый кусочек. Когда все закончено он забирает у нее обертку, их руки легко соприкасаются, прежде чем Райдер встает, чтобы выкинуть мусор. — Как… — Марли нерешительно прокашливается, осиплость ее голоса неприятно бьет по ушам. — Как все? Райдер не отвечает, пока не выкидывает обертку и не садится на стул рядом с ней. Он смотрит на ее профиль, потому что она отказывается смотреть ему в глаза. — Огорчены поражением, — отвечает он правду и видит, как Роуз вздрагивает от последствий ее глупых действий. Потому что если быть абсолютно честным — это было глупо. Но Райдер не винит ее, как Тина, которая в течение последних пяти минут начинает визжать снова и снова, когда кто-то произносит имя Роуз. — Но они больше обеспокоены как ты. — Они все ненавидят меня, да? Райдер не отвечает, потому что слишком рано говорить о том, как поведут себя ребята, когда отойдут от шока. Он помнит, что хору был дан последний шанс. Вместо этого он берет Марли за руку, и они так и сидят в молчании. *** Китти думает о том, чтобы пойти в хоровую и извиниться. Она думает, что будет легче, потому что сейчас там никого нет, и она будет спасена от всеобщего осуждения. Поэтому она направляется туда, планируя взять на себя эту ответственность, но останавливается в дверях. Райдер утешает Роуз. Он не винит ее, в отличие от всех остальных. Китти смотрит на них и чувствует неприятное жжение в груди. Несмотря на то, что Роуз обвиняет весь мир, она все равно побеждает. Немного поколебавшись Китти уходит прочь, похоронив свои намерения глубоко в себе. Она полностью посвящает себя тренировкам, а хору уделяет все меньше и меньше времени, потому что знает — все встанут на сторону Марли. Так всегда было, так всегда будет: Роуз будет святой мученицей, которой манипулировала главная стерва школы. Каждое утро Китти хоронит чувство вины все глубже, и все лучше делает вид, что ничего не было. Она просто выбирает меньшее из зол: унизительные тирады тренера Сильвестр и постоянную боль в мышцах вместо постоянных скандалов в хоре. Она чувствует, что медленно возвращается к прежней Китти Уайлд. Той, кем она была до хора — главная стерва школы, которой плевать на всех и вся. Она толкает нескольких случайных людей на шкафчики, только из-за того, что они встали у нее на пути и полностью игнорирует ребят из хора. (И Китти старается не замечать боль в их глазах, когда впервые садится обратно за свой популярный столик в столовой, проходя мимо того, где они сидели с хором). Короче говоря, она возвращается в свой мир. В мир, который принадлежит ей по праву. Где люди не знают о трещинах, скрывающихся под блестящим фасадом. И медленно, но верно, вещи вновь становятся тем, чем и должны быть. Китти идет по коридорам, окруженная толпой приспешниц, с обычной ухмылкой на губах, ее короткая юбка дразняще задирается, оголяя бедра, когда она встречается взглядом с парой идеальных «трахни-меня» глаз, которые так часто сняться ей по ночам. (Теперь Китти практически не может спать, потому что боится, что влюбленный взгляд этих глаз направлен на другую девушку). И в этих глазах она не видит ни похоти, ни благовения, ни восхищения, что так часто видит в глазах других. Нет, в глазах Райдера она видит разочарование. На секунду она замешкивается. Разочарование? Он разочарован в ней? Китти чувствует, как внутри поднимается уже знакомая ярость, к которой она так привыкла в последнее время. Линн разочарован? Китти стискивает зубы, сжимает руки в кулаки и мысленно считает до десяти. Три. Она не имеет права бить его по лицу, но какое право имеет Райдер судить ее, когда сам тоскует по той, что никогда не ответит ему тем же? Пять, шесть. Линн уже не сможет стать более далеким, чем сейчас. Восемь. Девять. Десять. Китти собирает весь свой гнев и свое собственное разочарование (да, именно так, она тоже разочарована), вкладывает все это в свою лучшую усмешку и проходит мимо, не отводя взгляда. (Она заставляет голосу в своей голове, что говорит ей вернуться и извиниться за все, что сделала, заткнуться. И Китти уходит, держа спину прямо, чувствуя кожей его взгляд). *** Вторник — единственный день, когда тренировки болельщиц и футболистов проводятся одновременно, и именно в этот день Райдер ловит её у раздевалки. Китти уже почти готова выходить, осталось только стянуть с волос резинку — затылок отдается пульсирующей болью, когда он резко возникает перед ней, и она по инерции врезается в него. Китти отшатывается от него с неожиданной силой, хватаясь за дверцу, чтобы не упасть. Райдер просто смотрит на неё, не делая попыток помочь. Она трет лоб: — Какого черта? — выплевывает Китти, прищурившись на нахмуренного парня перед собой. — Если из-за тебя, Франкретин, у меня появится синяк, то я… — В чем твоя проблема? — рычит он, преграждая ей путь. Мальчишеское обаяние и обходительные манеры исчезли без следа, и Райдер смотрит на неё с блеском в глазах (не с тем блеском, что хотелось бы, с грустью подмечает Китти). — Отлично. Прежде всего, никогда не смей меня перебивать, это не только выдают твои плохие манеры, бойскаут, это еще и дико меня бесит. Во-вторых, о чем ты вообще? Или ты думаешь, что я просто могу прочитать твои мысли, будто гребанный телепат? — она с негодованием проводит рукой по волосам, стараясь пригладить их. — Слушай, я понимаю, что у тебя случаются приступы стервозности, но как насчет того, что ты засунешь их подальше, чтобы у меня не появилось желания придушить тебя твоими собственными волосами? Реально? Китти в шоке от его авторитарного поведения (и, черт возьми, она соврет, если скажет, что ей не понравилось), слишком привыкла к его обычно пассивному поведению. Райдер принимает её молчание за согласие, поэтому продолжает: — Ты знаешь, что хору дали еще один шанс после провала на отборочных? — спрашивает он, рукой все еще перекрывая ей путь к отступлению. Китти подавляет желание закатить глаза из-за его покровительственного тона. — Да, я знаю, — и не может не съязвить. — Не проходит ни дня, чтобы не услышать жалобные стоны от вашего стола неудачников. И я честно не знаю, смеяться ли мне или прекратить ваши мучения, плеснув в вас слаш. Не могу сдержать рвотные позывы, когда вижу то, что Марли называет одеждой… — её голос затихает, потому что она понимает насколько это щекотливая тема. — Наш стол неудачников? — переспрашивает Райдер, приподнимая бровь. — Если я правильно помню, ты сама долгое время была частью этого стола неудачников. — И? — ей становится не по себе под его пытливым взглядом. — Я выросла из хора, так в чем проблема? — Ты не выросла, Китти, — фыркает он, и она все еще видит стальной блеск в его глазах. — Ты просто сбежала. Тебе пришлось уйти, потому что была слишком напугана. — О, избавь меня от лекций, доктор Фил. Ты не знаешь меня. Я не веду себя так, как ведете себя вы, — Китти горько смеется, ныряя ему под руку и просто проходит мимо. Она проходит половину пути, когда все же оборачивается и бросает ему насмешливо. — Только для удовлетворения моего любопытства: чего по-твоему я боюсь? Райдер смотрит на неё пристально и хмурит брови, и пока Китти ждет его ответа, она мысленно проклинает себя, зная, что именно он ответит. — Ты боялась того, что тебя осудят. Ты боялась, что все остальные обвинят тебя за то, что ты сделала с Марли. Она на секунду застывает прежде чем разразиться громким смехом, и в этот раз ей даже не нужно притворяться, ведь еще дальше от истины, он быть просто не мог. Китти видит удивление, что на секунду мелькает в его глазах, прежде чем вернуться к обычному на сегодня равнодушию. Эти прекрасные «трахни-меня» глаза смотрят на неё снизу-вверх, но постоянно по неправильным причинам. — И вновь я права, — бросает она через плечо, направляясь к выходу. — Ты действительно совершенно меня не знаешь. (Китти игнорирует небольшую часть себя, что желает, чтобы он знал). *** Она наблюдает, как Новые направления ставят новый номер на сцене. Ей хорошо знакома эта бьющая через край энергия, и то, как мистер Шу смотрит с гордостью и улыбается. Юник пропевает последнюю строчку, музыка медленно затихает, и ребята радуются, смеются и дают друг другу пять. Китти думает, что было бы, если она сейчас присоединилась бы к ним и вдруг ловит себя на мысли, что всерьез рассматривает эту идею. Она скучает по ним, хочет танцевать, петь и смеяться вместе с ними. И только Китти собирается подойти, как Тина поворачивается, замечает её и хмурится. Это все, что ей нужно, чтобы передумать. К тому моменту, как Райдер смотрит, она уже уходит. *** — Можно тебя на пару слов? Китти склоняет голову, приподнимая бровь, и смотрит на брюнетку перед собой. — Если это о тебе и Пакермане, то ты можешь прямо сейчас пойти найти мусорный контейнер, из которого ты достаешь эти свои шмотки и закопаться прямо там. Это отвратительно, — отвечает она, закрывая дверцу шкафчика и лениво прислоняясь к нему спиной, прижимая к груди нужные книги. — Нет, — бормочет Марли, скрестив руки на груди. — Я просто… Я подумала… Я не извинилась перед тобой. Ну… за отборочные. И вот тут Китти испытывает настоящий шок, даже рот приоткрывается от удивления. — Просто… Я попросила прощения у всех остальных, что испортила все. У всех, но не у тебя. И думаю, что должна сделать это, ведь ты тоже была частью хора, — Марли делает глубокий вдох, теребя рукава слишком просторной кофты. Уайльд не знает, как реагировать на извинения этой тихони, перед которой она сама должна извиняться. И вдруг, из ниоткуда, гнев закипает в ней, потому что даже сейчас Марли строит из себя гребанную великомученицу. — Почему ты извиняешься передо мной после всего того, что я сделала? — шипит она, крепче сжимая книги в руках. — Из-за меня у тебя чертова булимия! — Но я сама начала это, ты не совала насильно пальцы мне в горло, это делала я! — шепчет Марли, не поднимая глаз. — Ага, я просто постоянно твердила тебе об этом! — Слушай, я пришла сюда не спорить о моей… булимии, — говорит Роуз, нервно проводя рукой по волосам. — Я пришла сюда, чтобы извиниться. Так что, пока, Китти. — Подожди, — вылетает у неё прежде, чем Марли уходит. — Мне очень жаль. Действительно очень и очень жаль, — Китти отчаянно нужно, чтобы ей поверили, и слова выплескиваются из неё быстрее, чем она может понять, что именно она говорит. — Мне просто нужен был кто-то, кто чувствовал себя так же, как и я. И ты попалась на пути, вся из себя такая совершенная, когда я просто из шкуры вон лезла, чтобы хоть немного соответствовать. И у тебя есть Райдер и Джейк, и все из Новых направлений на твоей стороне, а я контролирую каждый свой шаг, каждое движение и слово, лишь бы меня не выгнали из болельщиц. Я этого не переживу. Я столько ради этого старалась… — ей, наконец, удается остановиться. Китти немного трясет от того, что она все высказала, показала кому-то трещины, скрывающиеся под блестящим фасадом. Она закрывает глаза и без сил приваливается к шкафчикам, чувствуя боль в ладонях и саднящие полумесяцы от ногтей, но ей плевать, потому что, Боже, как же Китти устала. Она резко открывает глаза, когда чувствует руки, обнимающие её за шею, на секунду напрягается, прежде чем отбросить все сомнения и просто насладиться чувством, что она больше не одна. Китти думает, что тот, кто сказал, что действия говорят громче слов, был чертовски прав. *** На обеде она ловко лавирует с подносом в руках между стульев и лежащих на полу рюкзаков. Уайльд направляется к столику, где сидят лишь популярные ученики МакКинли, когда слышит, как кто-то окрикивает её с совершенно противоположного конца столовой. Китти бледнеет, когда понимает, что это Марли, которая привстала со своего места и машет ей рукой. Остальные из Новых направлений заняты исключительно их обедами, кроме Джейка, который тянет Марли за край свитера, пытаясь заставить её сесть на место и что-то шепча той на ухо, от чего она упорно отмахивалась. А еще пара «трахни-меня» глаз смотрят на неё и в этот раз не с разочарованием, а с любопытством. Китти оборачивается на свой столик, где над Марли и остальными смеются, зная, что она никогда не выберет лузеров из хорового. И прежде чем она может понять, Китти делает шаг к Джейку (чьи брови приподнимаются в удивлении), Марли (с её победоносной улыбкой) и Райдеру (ей кажется, что она видит тень улыбки, что он пытается скрыть при виде неё). Присаживаясь на свободный стул, она равнодушно смотрит на остальных членов кружка, напоминая им, кто в школе главная стерва, вне зависимости за каким именно столиком она сидит. Но не может сдержать улыбки, когда думает, что никто не видит. (А еще не может сдержать румянца на щеках, чувствуя что Райдер не отводит от неё взгляда на протяжении всего обеда). *** Мистер Шу принимает её обратно без вопросов, и её жизнь вновь возвращается в тот же ритм, что до отборочных. Медленно, очень медленно Китти чувствует, что снова улыбается (искренней улыбкой, а не стервозной ухмылкой, которой она одаривала каждого) и смеется больше, чем смеялась, когда была лишь чирлидершей. Она все еще стерва и не обходится без насмешек и ехидных комментариев над другими членами хора, но они принимают её такой, какая она есть и практически не обращают внимания на её злостные реплики. *** Но когда погаснет свет Райдер тоже увидит трещины под блестящим фасадом. (Китти начинает мечтать, что он спасет её своими мальчишеским обаянием и «трахни-меня» глазами). *** Она удивленно приподнимает брови, когда видит, что Линн вновь поджидает её, прислонившись к шкафчикам у женской раздевалки. — Ну, по крайней мере, на этот раз ты не встал прямо перед дверью. Мой лоб тебе за это благодарен, — ухмыляется она, наморщив нос. — Кто сказал, что я ждал именно тебя? — усмехается Райдер в ответ, но закидывает свой рюкзак на плечо и следует за ней. — Давай подумаем: половина болельщиц глупы, как пробка, а другая — порочные, злобные стервы, которые с охотой сбросят свои трусики для любого мало-мальски симпатичного парня, и ни одну из них не зовут Марли Роуз. Поэтому я уверена, что ждал ты именно меня, — заключает Китти, легко пихая его плечом. — Не понимаю почему ты все время упоминаешь Марли при разговоре со мной, — замечает он, смотря на неё сверху вниз. — Сейчас мы болтали меньше минуты, а ты уже сделала это. — Я пытаюсь спасти твою гордость, чтобы ты не делал это первым, — она ловит его непонимающий взгляд и закатывает глаза. — Ты провожаешь каждый её шаг своими «трахни-меня» глазами, как потерянный щенок. — Какими-какими глазами? — Райдер смеется, но кончики ушей у него краснеют. — Твои «трахни-меня» глаза. Ой, пожалуйста. Помнишь, я упоминала про вторую половину болельщиц? — он кивает. — Ну большинство из них с удовольствием стянули бы с себя трусики ради тебя. — Я расслышал и в первый раз, просто хотелось, чтобы ты повторила. Кроме того, большинство болельщиц уже стягивали передо мной трусики, — Линн улыбается, как чеширский кот, потирая шею, будто стесняясь, но она с удивлением обнаруживает, что он в какой-то степени гордиться этим. — Я слышала разговоры в раздевалке, — подмигивает Китти. — Но как я уже говорила, твои «трахни-меня» глаза смотрят только на тихоню, как только она заходит в комнату. И даже не смей отрицать это. Ты постоянно смотришь на них с Пакерманом с таким потерянным выражением лица, — заявляет она, когда он открывает перед ней дверь, вдыхая полной грудью прохладный воздух, который чуть притупляет боль в напряженных мышцах. — Похоже ты часто обращала внимание на меня и мои глаза… — Как я могла не обращать? Это печально известно всем в хоре, — Уайлд вдруг останавливается и кладет руку ему на грудь (очень рельефную грудь). — А теперь шутки в сторону. Тебе нужно перестать тосковать по дочери Майка и Молли. Откровенно говоря, это жалкое зрелище. Черт, даже я перестала плести интриги, чтобы вернуть Джейка, потому что настолько очевидно, что он и Роуз влюблены друг в друга. В общем, спасай то, что осталось от твоего достоинства и двигайся дальше. — Двигаться дальше? — повторяет он, улыбаясь. — С кем угодно? Китти секунду колеблется, прежде чем поднимается на цыпочки и шепчет ему на ухо: — Я слышала, что болельщицы обычно очень гибкие, — шепчет она, дыхание приятно щекочет ухо. — Знаешь, если ты заинтересован… Она качается на пятках, с озорной ухмылкой. Райдер смотрит на неё, улыбка исчезает, и небольшая дрожь пробегает по телу, когда она видит его потемневшие глаза. Уайлд медленно облизывает губы и смотрит на него из-под густых ресниц, склоняя голову и приподнимая бровь, будто вызов. — Китти, — рычит Райдер, и прежде чем она может понять, что происходит его пальцы впиваются в бедра, а язык несколько раз проходится по нижней губе, пока Китти не приоткрывает рот. Её собственные руки проходятся по его широким плечам, прежде чем зарываются в волосы, пропуская русые пряди сквозь пальцы. Она вдруг оказывается прижатой к стене, и кирпичи больно впиваются в кожу, через задравшийся топик. Уайлд чуть приоткрывает глаза, встречаясь взглядом с его жадными глазами, когда чувствует его нетерпеливые ладони на бедрах под юбкой. Его прикосновения почти обжигают. Отрываясь от его губ, Китти подпрыгивает, обвивая ногами его талию и откидывает голову назад. Его губы прокладывают дорожку поцелуев по шее, чередуя укусы и ласки. Рука скользит по нежной коже за коленом, поглаживая её чувствительную кожу, заставляя её всхлипывать от ощущений. Райдер стонет в ответ, его губы перемещаются на подбородок, и она тянет его за шею, направляя его губы обратно к её рту. Автомобильная сигнализации возвращает их обратно в реальность. Китти прислоняется к стене, стараясь выровнять дыхание и унять бешено стучащее сердце, когда Райдер просто смотрит на неё, своими темными глазами, ухмыляясь припухшими губами. Она проводит рукой по волосам, чувствуя, что её щеки буквально пылают, а воспоминания заставляют её покраснеть еще сильнее. — Это было, — Линн прочищает горло, и хрипотца в его голосе посылает по позвоночнику дрожь. — Да, — подтверждает Китти, все еще тяжело дыша. — Да, это было. Она одергивает свою юбку, когда ловит его взгляд, и помимо её води на её розовых и опухших губах расцветает улыбка. *** Теперь каждый вторник, после тренировки, они проводят вместе. *** Они оба соглашаются держать все что между ними происходит в секрете, зная слишком хорошо, как легко все может развалиться под пристальным вниманием общественности. Они крадут поцелуи в пустых коридорах, долгие нечаянные прикосновения в хоровой, и даже встречи-клише под трибунами МакКинли. На публике же они остаются прежними: вездесущая стерва и равнодушный герой. Никто ни о чем не подозревает. Но все хорошие вещи рано или поздно заканчиваются. Китти думает, что она с самого начала должна была знать, что у них с Райдером тоже был свой срок годности. *** Это приходит к ней, когда она наблюдает за Марли и Райдером, что исполняют романтическую балладу. Их голоса идеально друг друга дополняют. Неприятное чувство ревности жалит её, сбивая дыхание, когда эти двое прижимаются друг к другу ближе, чем того требует номер. Выступление заканчивается, и Хор взрывается аплодисментами, а для неё все становится настолько кристально ясным, что обманываться Китти больше не может. Вот на что похоже совершенство, думает она устало, присоединяясь к аплодисментам. Её движения медленные, но мозг работает быстро и четко. Герой и великомученица. Вместе они — идеальная пара. (Идеальная картинка, без тебя, ехидно думает Уайлд). Она знает, что ошибалась, думая, что Райдер сможет починить её трещины. Истина в том, что как бы крепко он её не целовал, как бы сладко не улыбался, сколько бы раз не шептал ей нежности на ухо, Китти все еще сломана. Чья-то рука сжимает её, и она с удивлением видит его идеальные глаза. — Ты в порядке? — спрашивает Линн, мягко поглаживая большим пальцем её костяшки, улыбаясь ей с таким обожанием, будто она для него — весь мир. Китти кивает и обаятельно улыбается, быстро целуя его в щеку, пока никто не замечает. Она видит, как он улыбается, прикасаясь пальцами к месту поцелуя. Но в голове бьется лишь одна единственная мысль: Райдер не её лекарство. *** Райдер встречает ее иногда в коридорах: всегда в окружении стайки приспешниц, ловящих каждое ее слово, всегда идеально выглядящая, и всегда с приклеенной ухмылкой на греховных губах. Его глаза следят за каждым её шагом. Челюсти сжимаются, а в глазах ярость, когда он видит, как Китти флиртует с мужской половиной МакКинли, ее короткая юбка дразняще задирается, обнажая бедра, и она купается во всеобщем внимании. Но иногда он встречает её в одиночку: уголки её губ неизменно опущены вниз, и Китти обнимает себя руками так крепко, будто пытается защититься от всего остального мира. Райдер встречает её, но никогда не произносит ни слова. Просто уходит, сожалея о том, что они могли бы иметь. *** Китти видит его на футбольном поле каждый вторник: всегда настроенным на победу, всегда празднующего эту победу с очаровательными и нелепыми танцами, и всегда не обращающего внимания на все восхищенные взгляды, что направлены на него. Её глаза следят за каждым его шагом. Она стискивает зубы и нацепляет на лицо насквозь фальшивую улыбку, когда видит его с Марли. Его идеальные «трахни-меня» глаза сосредоточены исключительно на брюнетке, а звук его смеха звенит в ушах, даже Китти покидает комнату. Но иногда она встречает его в одиночку: с неизменно опущенными глазами и напряженными плечами. Тогда Уайлд собирает всю силу воли, чтобы унять желание прикоснуться к нему и прогнать это хмурое выражение с его лица легкими поцелуями. Китти встречает его, но никогда не произносит ни слова. Просто уходит, сожалея о том, что они могли бы иметь.