Ночь за ночью

Отабеку на минуту показалось, что он попал в театр абсурда. Перед ним были желтый, как спелый лимон, фонарь, зеленая скамейка и черное-черное небо. Небо было красивым, фонарь - уродливым, неестественным, ненужным. Как фруктовое дерево из южных широт, внезапно выросшее среди льдов Антарктиды. Скамейка тошнотворно пахла свежей краской. Здесь бы развернуть психоделическую драму Ионеско или обнести фонарь и скамейку проволокой - пусть думают, что это инсталляция в лучших традициях минимализма. Черноту тоже надо бы как-то обнести, сгустить, чтобы осталась вокруг этого фонаря и этой скамейки. Чернота здесь главный актер, а Отабек - так, пылинка. На скамейке вдруг оказался чей-то мокрый кроссовок. Или он и раньше тут был? Отабек пнул скамейку ногой просто так, от скуки. Скамейка возмущенно выдала: - Эй! Отабек ничуть не удивился. Он не спал уже третьи сутки, и говорящие скамейки казались в порядке вещей. Если бы фонарь начал читать стихи, Отабек бы к нему присоединился. Фонарь стихи читать не хотел, он хотел ругаться матом, а потому сказал: - Ебучие твари. Все. - Ага, - согласился Отабек. Фонарь внезапно показался ему очень привлекательным. Родственная душа, ей богу. И голос такой красивый, с хрипотцой. И глаза... зеленые. Зеленые глаза действительно выросли прямо перед Отабеком, но принадлежали они совсем не фонарю. Они принадлежали ангелу. Ангел стоял на одной ноге, измазанный в грязи и с травой в волосах. - Кроссовок не видел? - спросил ангел. Отабек вспомнил, что он, вообще-то немного пьян. И вот сейчас ангел стоит перед ним, а Отабек в таком неподобaющем виде. Ангел нагнулся и сплюнул за скамейку. - О, да вот же он. Отабек смотрел, как ангел возится с кроссовком, тем самым, что откуда ни возьмись появился на скамейке. Так это было знамение, понял Отабек. - Где ты живешь? - спросил ангел. Отабек махнул рукой в сторону зловещих контуров многоэтажек. - Пойдем к тебе. - Ага. Отабек побоялся, что ангел замерзнет, и снял мастерку, чтобы предложить ему. Под мастеркой ничего не оказалось. Ангел посмотрел на него как-то странно, прилип взглядом к спине. Отабек смутился. - Надень обратно, а то замерзнешь, - посоветовал ангел. Отабеку стало приятно от такой заботы. В квартиру Отабек попал только с четвертой попытки. Сначала долго звонил в домофон и не понимал, почему Настя не открывает. Ангел спросил, почему бы ему не воспользоваться ключом. А Отабек вспомнил, что никакой Насти в его квартире больше нет и не будет. В квартире царил бардак. Отабек его старательно наводил: раскидывал одежду, раскладывал чайные пакетики по столу, ел чипсы в постели. С Настей все было не так. Настя была идеальной. С ней в комнатах царил идеальный порядок, в холодильнике была здоровая домашняя еда, в шкафу приятно пахло миндальным мылом. В общем, Настя вела хозяйство идеально, выглядела идеально, вела себя идеально. Здоровые привычки, активный отдых по выходным, коктейльные платья после пяти - и где только нахваталась? Настя, вообще-то, заебала. Отабек рассказывал об этом ангелу, пока тот пытался стянуть узкие джинсы. - Как я тебя понимаю, - сказал ангел. - Ебучие люди. Вечно приходят ко мне со своими проблемами, а мне собственных хватает. Сегодня вот была одна. Говорит, парень мне изменяет, а его люблю больше жизни, не могу бросить, что мне, спрашивает, делать. И такие, сука, глаза печальные, я аж прослезился. Потом мы с ней вместе бухать пошли, ну я и остался там... где-то. Кстати, где я? Отабек пожал плечами. Ангел махнул рукой, сказал, что пофиг. - А тебе когда-нибудь изменяли? - Отабек ляпнул и тут же захотел себя ударить, потому что глаза у ангела вдруг стали грустные-прегрустные. - Да был там мудак один. Сказал, что я ему не подхожу. По внешним, блять, параметрам. - Мудак, - от души сказал Отабек. Ангел был прекрасен. - Не слушай его. Ты красивый. Ангел недоверчиво посмотрел на него. Зеленые глаза, кажется, заблестели от влаги, но Отабек не был уверен. - Я, кстати, Юрий, - ангел протянул руку. Отабек коснулся ее губами. Юрий дернулся. Отабек запоздало подумал, что своими действиями мог оскорбить ангела. - Расскажи про Настю, - попросил Юрий. Отабек не хотел говорить про нее, но не мог же он отказать ангелу, в самом деле. И Отабек рассказал. - Мне ее навязал отец. Говорил, хорошая партия. Как в старину, блин. Мы с ней были красивой парой со стороны, друзья нас поздравляли, родственники спрашивали о свадьбе. А о свадьбе не могло быть и речи. Жизнь с Настей была абсолютно... пустой. Мы слишком сильно вкладывались в эти навязанные отношения, и в итоге просто перестали друг друга переваривать. Юрий время от времени кивал, чтобы показать заинтересованность. Отабек разделся и залез под одеяло. За окном луна висела в черном небе, как гигантское волшебное яблоко. Юрий вдруг оказался рядом, под одеялом, дотронулся до него коленкой. В глазах у него отражалась луна. Здорово, подумал Отабек, не одно яблоко, а целых два. В глазах вдруг зарябило. Отабек хотел что-то сказать, но все мысли вылетели из головы, осталась только усталость. Последним, что он запомнил, было прикосновение шершавых губ к его плечу.

***

Отабеку казалось, что он упустил нечто очень важное. Нет, скорее даже потерял нечто очень ценное. Он отправился на поиски и почему-то оказался напротив уличного фонаря. Фонарь разливал свет вокруг так степенно и важно, будто знал ответ на любой вопрос, но что-то он не сильно помогал Отабеку. Надо бы бросить этот хвастливый фонарь и заняться чем-нибудь полезным, но какая-то неведомая сила пригвоздила Отабека к земле и не давала сдвинуться с места. Такое чувство, что он стоит у этого фонаря каждый день, но все никак не поймет, что же тот хочет сказать. - Который час? - спросил Отабек у парня в яркой кепке с леопардовым принтом. Казалось, этот парень сидит на скамейке столько же, сколько Отабек стоит возле этого фонаря. - Двенадцать, - сказал парень. Ну вот, уже двенадцать, а Отабек все еще не завтракал. Интересно, а этот парень вообще ест что-нибудь? Закатанные рукава кофты открывали вид на тонкие кисти. Парень вдруг показался Отабеку эфемерным, прозрачным туманом. Дунь - и рассеется. - Не хочешь позавтракать со мной? - предложил Отабек. Парень поднялся, отряхнул джинсы на коленях, сказал: - Пойдем. Отабек повел парня в ближайшее кафе. Там продавалось вкусное манговое мороженое, и Отабек даже не отказался бы заплатить за своего спутника - уж очень хотелось его накормить. Кафе почему-то было закрыто. Отабек подергал за ручку, пнул дверь ногой, но ничего не изменилось. - Какого хрена, - промычал под нос Отабек. Парень в броской кепке сказал, что это все же была плохая идея. - Манговое мороженое априори не может быть плохой идеей, - возразил Отабек. Парень посмотрел на него недоверчиво, а потом вдруг предложил: - Давай пойдем к тебе. Отабек неожиданно для себя самого согласился. - Как тебя зовут? - спросил он по дороге. Парень изогнул губы то ли в недовольстве, то ли в грусти. - Юрий. Что-то кольнуло в груди от этого "Юрий". Дома Отабек никак не мог найти морковь. - Нам нужен салат с морковью, - заявил он непреклонно. - Кому нужна эта сраная морковь, - возразил Юрий. Отабек не слушал Юрия. Он хочет салат с морковью - он его сделает. Морковь в конце концов обнаружилась в морозильнике. - Да ей можно гвозди забивать, - Юрий постучал морковкой по столу. Кусочки льда разлетелись в разные стороны. - Знаешь, ты прав. В топку морковь. Отабек отвернулся, чтобы спрятать салатницу в шкафчик. Юрий подошел сзади, спрятал руки в передние карманы его, Отабека, штанов. Отабек вжался в Юрину - можно же звать его просто Юрой? - грудь спиной. Наверное, со стороны это выглядело смешно: крепко сложенный Отабек вжимается в щуплого парнишку. Шею обжег поцелуй. Губы были шершавыми и на удивление знакомыми. Отабек даже зажмурился, пытаясь уловить это ощущение, но мутные пятна воспоминаний ускользали, не давали слепить из них четкий образ. Очень хотелось спать. - Пойдем в кровать, - прошептал Юра на ухо. Отабек взял его ладонь. Пальцы у Юры были длинными и холодными. Ноги сами собой принесли его в кровать, Юра помог накрыться. Все тело сковала тяжелая, удушливая истома. - Закрой дверь на замок, когда будешь уходить. И поцелуй на прощание. Юра склонился над ним, чмокнул в лоб и щеку. Отабек хотел сказать, что надо в губы, но не успел - сознание покрыла пелена сна.

***

Отабеку до чертиков надоело просыпаться с чувством потери. Как будто ему снился прекрасный сон, а он никак не может вспомнить, о чем же. Отабек вышел на улицу. Солнце было странным. Вроде нормальное, обычное такое солнце, а вроде что-то не то. Отабеку почему-то показалось, что он привык видеть совсем другое солнце. Его солнце было ближе, ровнее. А еще до него можно дотронуться руками. Отабек окинул взглядом улицу. На глаза попался фонарь и скамейка какого-то уродливого болотного оттенка. Зато яркая, покрасили недавно. Отабек подошел к фонарю, осмотрел со всех сторон. Фонарь как фонарь, но все же он намного больше подходил на роль солнца.

***

Когда на небо выползла луна, Отабеку захотелось танцевать. Ему хотелось станцевать что-нибудь медленное и непременно при свете луны, как это бывает в мелодрамах. Отабеку нужен был партнер. Он был уверен, что знает идеального партнера. В голове всплыло имя - Настя. Не то, совсем не то. Кто вообще такая Настя? Был кто-то другой, кто-то важный. Перед глазами появилась картинка - два белых, идеально круглых яблока. Они были точь-в-точь как луна. Отабек посмотрел на небо - луна была одна. Откуда могла взяться вторая? Какое-то слово упорно стучалось в сознание. Отабек снова упускал что-то важное. На сердце было неспокойно. Фонарь мигнул, когда Отабек вышел на улицу. Это он мне, решил Отабек. Он почему-то был уверен, что фонарь посылает ему сигнал. В его нервном, прерывистом мерцании был смысл, какое-то послание, и Отабек должен его расшифровать. Наверное, лучше подойти к этому хитрому фонарю. Отабек подошел ближе. Свет падал на скамейку, но терялся где-то посередине. В неосвещенном углу скамейки Отабек разглядел человеческую фигуру. - Эй, - он потряс человека за плечо. Незнакомец дернулся, резко открыл глаза. - Что ты здесь делаешь в такое время? - спросил Отабек. - Жду. А ты? - Я ищу. Мне нужен... В голове как будто загорелась лампочка, щелкнул выключатель или что-то такое - непередаваемое ощущение. Отабеку вдруг показалось, что его тело легкое-легкое. В сознании неоновой вывеской засветилось забытое слово. - Мне нужен Юрий. Юра. Я хочу с ним потанцевать. - Тогда пойдем, - сказал незнакомец. - Ты Юра, да? Ну конечно, это Юра, кто еще это может быть. - Все равно ведь забудешь. - Не забуду, - сказал Отабек позже, стоя в середине комнаты и вдыхая запах Юриных волос. - Забудешь. Ты всегда забываешь. - Не забуду. Казалось, все это время глаза застилала мутная пелена. Отабек бродил в тумане. Бродил по кругу. Но сейчас лунный свет рассеял туман, и все стало предельно простым и понятным. Юра, который ждал его каждую ночь. Юра, которого он искал каждую минуту. Юра, которого он каждое утро... забывал. - Я больше не забуду, никогда не забуду, - шепчет Отабек. Юра не верит, Юра глотает слезы. - Не уходи этой ночью. Пожалуйста. Юра не уходит. Целует перед сном в губы, переплетает ноги, вжимается всем телом Отабеку в грудь. Отабек смотрит и не может насмотреться. Ему надо запомнить все до мельчайшей детали, потому что если он не сможет... - Ты помнишь, кто я? - спрашивает Юра наутро. Отабек помнит всего две вещи. - Тебя зовут Юрий. Юра, - поцелуй в щеку, за ухом, в лоб, - а еще я люблю тебя.