Игры отравленных

      Неопределенность похожа на медленный яд.       Где он? Что делает? Жив… или мертв?       Нет, конечно же нет, Гин-чан не может умереть.       Но почему не приходит? Почему не пришлет никакой весточки, хотя бы одного намека?       Эти мысли отравляют её разум день за днём. День за днём. Каждый час, каждую минуту, каждую секунду. Вот уже четыре года подряд.       Сегодня на улице вовсю хлестал дождь, навевая Кагуре и тень других воспоминаний. Из далекого-далекого детства на Ракуё. Спину уходящего отца, спину уходящего брата. Даже мамми скончалась под зловещий аккомпанемент яростного ливня.       Её сердце болезненно сжалось. Все уходят. Все оставляют её одну.       Сегодня на улице вовсю хлестал дождь, заставляя юную Ято вспоминать свои наивные мечты. Своё восемнадцатилетние она представляла не таким. Яркое солнце на безоблачном синем небе, шумные улицы Кабуки. И родные и близкие — рядом. Живые, здоровые, как всегда ведущие себя как полные придурки. Наверняка, с утра все бы делали вид, что не помнят про её день рождения, притворялись равнодушными, раздражая и расстраивая её. А к вечеру бы закатили шумный и веселый праздник. Конечно же, в Йорозуе.       Но увы.       Сегодня на улице вовсю хлестал дождь, и за весь день ни единого солнечного лучика не проскользнуло сквозь плотные тучи. И ни единой живой души не было рядом.       — Гав! — Расстроено подал голос Садахару, заставив девушку вздрогнуть, а затем неловко улыбнуться.       Ну конечно, какой там «ни единой живой души»?       — Прости, Садахару. — Кагура потрепала своего пса по мокрой шерсти. — Почему тебе не сидится в каком-нибудь сухом теплом месте? Я говорила тебе остаться в баре Отосе.       — Гав-гав! — На этот раз раздраженно, как бы спрашивая, почему бы тебе самой не пойти туда.       Но она не могла. Что-то останавливало её от этого, и ноги несли её куда подальше от этого места. В этот день она была особенно чувствительна, и боялась увидеть знакомые лица, боялась хотя бы на секунду окунуться в атмосферу четырехлетней давности, чтобы потом вспомнить о том, что ничего уже не вернуть, что Эдо безнадежно разрушен, улицы практически безлюдны… и над баром Отосе, на втором этаже, никого нет.       Дойдя до заброшенной лавки данго, Кагура свернула зонт, решив спрятаться там от дождя.       Она весь день бродила вот так — от одного заброшенного места к другому, убеждая себя, что патрулирует улицы и защищает Эдо от бандитов, но даже они не высовывали сегодня носу.       Меж тем, давно уже повечерело.       Садахару, озорно гавкнув, со всей силы встряхнулся, и капли воды полетели во все стороны с его мокрой шерсти       — Эй! — Стараясь прикрикнуть как можно строже, девушка все же не смогла сдержать улыбки при виде радостной мордочки своего питомца. Ободряюще тявкнув, он высунул язык и засопел, как бы чего-то ожидая. — Садахару, сейчас не время для иг…       Кагура не успела закончить, как песик игриво накинулся на неё, целясь зубами её в голову.       — Ну всё, ты напросился! — Рассмеялась она, шлепая его мордочке.       За эти полчаса дурачеств они чуть не разнесли всю лавку. Садахару усиленно притворялся, что хочет её укусить, а Кагура со смехом отмахивалась и отпихивала пса.       Но в какой-то момент что-то пошло не так, и она, уворачиваясь в очередной раз, споткнулась обо что-то под ногами, и с грохотом упала затылком на старую потрепанную тумбу. Пес тут же присел на зад.       — Ой-ёй. — Села она, потирая ушиб, и вперилась в него сверлящим взглядом.       Садахару делал вид, что он вообще ни при чем, лишь радостно помахивая хвостиком.       — Тебе вообще все равно, да, бездушная псина? — Беззлобно хмыкнула девушка и, вставая, вдруг обратила внимание на нечто, что выкатилось из открывшейся тумбы. — Вау, как так получилось, что бандюки и мародеры до этого еще не добрались?       Наклонившись, Кагура подняла с пола бутылочку неплохого (а уж то, что оно неплохое, она знала благодаря знакомству с бабкой Отосе и её баром) саке под неодобряющий взгляд Садахару.       — Да ладно тебе. День рождения у меня сегодня или нет? — Пожала она плечами и открыла бутылку.       Раньше она никогда не пила. Да и не планировала вообще-то, особенно насмотревшись на Гин-чана и заблеванные им полы. Девушка грустно улыбнулась воспоминаниям, и сделала глоток прямо из горлышка. Юным девам, конечно, подобает скромно отпивать из сакадзуки, но, раз все равно никто не видит, можно побыть и плохой девочкой.       Кагура хихикнула, вспомнив как вчера надрала зад одной пафосной шайке бандитов.       Вообще-то она никогда хорошей девочкой и не была.       Даже когда впервые прибыла на Землю, успела связаться с какими-то якудзами за чашку с рисом. Если бы не Гин-чан и Шинпачи, что бы с ней случилось?       Мысли о Шинпачи вызвали в ней особое раздражение, и, сделав еще глоток, Кагура подняла и раскрыла зонт свободной рукой. Уже не такой радостный Садахару вновь последовал за ней под дождь.       Погода меж тем становилась все хуже, вдалеке сверкнула гроза.       — Садахару. — Кагура остановилась, пес вопросительно наклонил голову. — Иди к Отосе.       Он возмущенно гавкнул, но девушка повторила уже строже:       — Иди домой. — Пес зарычал, и она смягчила тон. — Я приду позже, обещаю.       В небе раздались раскаты грома.       Он брыкнул головой, и тогда Кагура положила руку ему на морду.       — Садахару, пожалуйста. — Негромко, но твердо произнесла она, и в его глазах заблестело сомнение.       Он вяло дернул хвостом.       — Всё будет хорошо.       Инугами понуро опустил голову и, развернувшись, начал уходить, периодически оглядываясь на свою хозяйку, в надежде, что она позовет его назад. Но Кагура стояла на месте, смотря ему вслед. Она ощущала некое волнение за него, но меж тем прекрасно понимала, что сейчас на пустынных улицах, ему грозит, хоть и с малой вероятностью, только простуда. Пусть отогреется у Отосе, а она, в любом случае, рано или поздно вернется туда.       Силуэт белого пса растворился во тьме.       По телу начала растекаться странная легкость, и девушка вновь отпила немного саке.       Она двинулась в противоположную сторону, слушая, как дождь барабанит по ее зонту, мокрому асфальту, крышам; глядя, как молнии на долю секунды освещают жуткие полуразрушенные здания. В обычном состоянии от этого ей было бы не по себе, но сейчас, признаться, завораживало, и дарило чувство леденящей пустоты и свободы, словно все мысли вымывало ревущей стихией.       Так она бродила, погрузившись в некое состояние транса, еще около двадцати минут, пока ноги не принесли её… сюда. Поняв, куда пришла, Кагура повела плечами от неуютного чувства.       Кладбище.       Сделав последний глоток, девушка раздраженно отшвырнула полупустую бутылку в кусты, и двинулась вдоль ряда серых могил.       На самом деле это было последним местом, куда бы она хотела придти. Как так вообще получилось? Погодите-ка… Она прищурилась, приближаясь к тому самому месту. И что это за стремная фигура у этой недо-могилы Гин-чана?       Хмм. Белые хакама и темное-красное кимоно. Соломенная шляпа для защиты от солнца (в данном случае — дождя), из-под которой выглядывал высокий темно-русый хвост… Да это же!       — Преступник номер один, Окита Сого! — С наигранным удивлением протянула Кагура, подойдя совсем близко, и остановилась. — Чем обязаны?       Черт. Почему он? Да знала она, почему он.       — Так и думал, что ты придешь именно сюда. — Проигнорировав её выпад, монотонно произнес Окита. — Остальные ждут тебя в баре, знаешь ли.       Язык так и чесался спросить его, подколоть, долго ли он её тут ждёт. Четыре года назад она бы так и сделала.       — Ты промок насквозь. — Сухо выдала девушка. Она чувствовала, как под действием алкоголя медленно, но верно расслабляется её разум. Плохо. Очень плохо. Потому что он рядом. — Уйди.       — А ты уже начала праздновать, да? — Сого вновь проигнорировал её слова, с иронией и некими нотками злобы давая ей понять, что заметил её состояние.       Он всегда все замечал и понимал. Как же бесит.       — А ты что, хотел поздравить? — Фыркнула Кагура, и резко протянула ладонь вперед. — Ну так гони подарок и проваливай.       — Я его уже сделал. — Неожиданно, но Окита совершенно нахально улыбнулся. Правда вот в глазах его блестела далеко не улыбка. — Радуйся моему обществу, Чайна.       Чайна? Как же давно она не слышала это словечко. В те редкие разы, что они пересекались за эти четыре года, они никак друг к другу не обращались, перекидываясь только парой сухих фраз. Что-то вроде «Так ты уже зачистил это место». Или «Там уже никого нет». Или «Какие известия о Данне?» Или…       — Ну-ну, не теряй только дар речи от счастья. Чайна.       — Садюга. — Хмыкнула девушка, принимая правила игры. Точнее, возвращая их. — Зря стараешься. Выкинь на помойку свой подарок. Да-да, выкинься сам, топай давай, в объятия Мадао и прочих бомжар.       — Мадао и прочие бомжары сейчас сидят на твоей помойке. — Намекая на бар Отосе, с гадкой ухмылочкой парировал он.       — Ах, прости, не знала что ты только оттуда. — С трудом сдерживая злость, ответила девушка. — Иначе откуда бы ты знал, что они там, верно? С каких пор по помойкам шляемся?       Не без удовольствия, Кагура отметила, что бывший капитан первого отряда Шинсенгуми тоже начал потихоньку закипать.       — Отлично. — Сквозь зубы процедил он и, пафосно развернувшись, начал удаляться. — Раз тебя не интересуют новости о Данне, то тогда гудбай.       Новости о Гин-чане? Эти слова подействовали на неё как красная тряпка на быка. Почувствовав, как внутри неё все перевернулось и закипело, она свернула зонт и кинулась на Окиту.       — А ну стоять! — Крикнула она, и от души замахнувшись, нанесла сокрушительный удар… по земле, где секунду назад стоял Сого. Резкая боль в спине заставила её охнуть, и не прошло и доли секунды, как тупой конец катаны был приставлен к её горлу, а сама она — пригвождена к земле его ногой.       — А алкоголь очень плохо действует на твои способности. — Задумчиво протянул самурай. — Слишком скучно.       Как же унизительно было лежать вот так, в грязюке, да еще и из-за этого… этого…       К горлу подкатил ком. О нет, только не это. Злость, ярость, гнев, что угодно, только не это гадкое чувство… Кагура с силой сжала рукоятку зонта в своей руке, ощущая, как выступившие слезы обжигают её глаза.       Вот почему она не хотела видеть никого из знакомых. Даже его. Особенно его. Вернул её на пару мгновений в прошлое, и сам же возвратил с небес на землю. И всё это в день её рождения. Сволочь. Истинный садист. Нужно было сразу развернуться и уйти, как только она его увидела.       Она могла бы применить силу, отшвырнуть его, точно так же впечатать лицом в грязь. Да скорее всего, именно этого он и ждал.       Но девушка лишь тихо произнесла:       — Дай мне встать.       — Что? Я не слышу. — То ли издевался, то ли правда не слышал. Скорее всего, первый вариант.       — Дай мне встать! — Уже громче прикрикнула она, стукнув кулаком по грязи.       Давящее чувство на спине исчезло, как и холодящее лезвие катаны у горла. Кагура уже хотела было подняться, как услышала его безэмоциональный тон:       — Жалко выглядишь, Чайна.       Она разжала кулак, почувствовав, как слезы всё-таки покатились из ее глаз.       Хватит! Пожалуйста, прекрати!       — Чайна? Вставай.       Девушка поджала губы. Она спиной чувствовала его тяжелый взгляд.       — Кагура! — Наконец, не выдержал Сого, и подхватил ее за руку, на что она возмущенно зашипела и дернулась. Полностью поднять её не получилось, и Ято осела на колени, вперившись в него яростным взглядом. Их взгляды встретились. Хоть дождь и смывал ее слезы, она была уверена, что он всё видит, как и всегда.       Окита только раздраженно цыкнул.       — А всё хуже, чем я думал. — Он вновь предпринял попытку подхватить её под руку, но Кагура только оттолкнула Сого, вскочив сама.       Ну и как она сейчас выглядит? Вся мокрая и в грязи, с красными глазами. Унизительно.       — Что за новости? — Яростно спросила она. Ей безумно хотелось развернуться и бежать от стыда, провалиться под землю, но магическая фраза «новости о Данне» всё ещё удерживала её здесь.       — Ха?       — Новости о Гин-чане, говори!       — А, это. — На секунду она заметила тень сомнения в его садистских глазах, но лишь на секунду. — Скажу, только придется пройти со мной, юная леди.       — Зачем это? — Подозрительно прищурилась Кагура. — Куда это ты хочешь потащить пьяную девушку на ночь глядя, а, преступник?       — Пьяная девушка, которая не в состоянии уклониться даже от простенькой атаки преступника, хотела ты сказать? — Вновь эта гаденькая улыбочка. — Будь у меня темные мыслишки касательно тебя, я бы уже давно успел их воплотить, и не один раз.       — Можно подумать, ты их не воплотил. — Она нервно подняла зонт с земли, и подставила его под струи дождя, чтобы смыть грязь. Только бы не смотреть на его рожу.       — Я не это имел в виду. Не притворяйся, что не поняла.       — Я не притворяюсь, я просто не хочу понимать. — Кагура усиленно вертела зонт в руках, чувствуя, как начинает нервничать еще больше. Интересно, с чего бы это?       Сого промолчал, выжидающе глядя на неё. Да какого черта ему нужно?       Всё, с неё хватит.       Она раздраженно встряхнула зонтик, и раскрыла его над головой. Хоть и уже промокла насквозь, но мокнуть дальше все же не хотелось.       — Всё, отвали. — Вяло произнесла девушка и, разворачиваясь, слегка пошатнулась. — Раз знаешь ты, значит знает и Тоши. — Имя бывшего замкома она произнесла с особой, издевательской интонацией. — Просто спрошу у него.       Ято хотела было уже уйти, но не успела сделать и шагу, как в миллиметре от ее плеча просвистела катана — уклониться она все же смогла.       — Эй, какого!.. — Со следующей атакой ей повезло не так сильно, и она болезненно выдохнула, врезавшись спиною в одну из каменных могил. Сого, схватив её за ворот платья, с силой впечатал в холодный монумент, и сейчас их лица находились в паре сантиметров друг от друга.       В глубине его зрачков полыхало что-то пугающее и темное.       — Ой как страаашно. — С наигранным испугом протянула Кагура. — Полиция! Убива!..       — Заткнись, дура. — Прервал он её тоном, от которого уже без шуток становилось не по себе. — Сколько еще будешь мнить себя бессмертной и в одиночку трясти своими сиськами перед толпами бандюков, а? Мало было острых ощущений, решила ещё и закинуться спиртным предварительно?       — Да какое тебе дело до моих сисек?! — Возмущенно взбрыкнулась девушка, но его хватка только усилилась. — Да и вообще я впервые!.. Да и вообще сегодня на улицах никого нет!..       Мысли уже путались окончательно. Черт, как она докатилась до того, что оправдывается перед этой сволочью?       — Сегодня на улицах тебе посчастливилось повстречать самого опасного преступника в Эдо. — Камень за её спиной захрустел, и боль в области груди усилилась.       — А ну отпусти! — От боли кровь в её венах начинала вскипать. — Пусти, или я проломлю твою тупую башку!       Но Окита не желал отпускать, и тогда она предприняла попытку вломить ему с ноги. Он заблокировал удар своей ногой, и следующий, рукой — тоже. Но тем не менее, отпустил её, и Кагура, воспользовавшись этим, ударила зонтом ему по лицу. Соломенная шляпа взметнулась вверх, и Сого отлетел в сторону.       Насладиться видами картины «Садист в грязи» ей помешала острая боль в бедре. Пошатнувшись, девушка осела на пятую точку, с недоумением смотря на иглу, торчащую в разрезе платья. С раздражением она выдернула её и швырнула на землю, даже в своем состоянии осознавая, что игла была отравлена.       — Не повезло. — Пугающим тоном произнес Сого, уже стоявший на ногах, более того — приближающийся к ней.       Её тело медленно немело.       — Видишь ли, от алкоголя яд начинает действовать еще быстрее. — Он присел рядом с ней на корточки, и его рука потянулась к ней.       Но Кагура уже не могла её перехватить, и Сого провел пальцами по её груди, вызвав дрожь в каждой клеточке тела, а затем несильно сжал в ладони. По венам словно пробежал ток.       — Изнасилована… — Холодно выговорил он.       Ей хотелось закричать, но язык уже не слушался.       Рука резко сместилась к шее, и он сжал её горло.       —…и убита. — В радужке его глаз плясали темно-кровавые искры.       И это было последним, что увидела Кагура перед тем, как её сознание провалилось во тьму.       Ей не снились ни слезливые, ни воздушные сны. Ни дождливые, ни солнечные улицы Кабуки. Ни Гин-чан, ни тупой брат, ни мамми. Ни прошлое, ни настоящее.       И уж тем более не будущее.       Ей не снилось ни-че-го.       Она видела только пляшущие цветные пятна перед глазами, которые лишь периодически принимали формы знакомого до боли потолка, но затем причудливая палитра вновь всё размазывала перед её взором.       Кагура не сразу поняла, что давно уже не спит.       Попытка пошевелить хотя бы пальцами не увенчалась успехом. Да что там — она и моргала-то с трудом.       Собравшись с силами, девушка все же смогла ненадолго зажмуриться и вновь открыть глаза, но ворох цветных пятен только ярче засиял в её голове, отдаваясь тупой болью в голове… Боль. К ней возвращались чувства.       Сильный очаг боли в груди. С ее губ слетел жалобный стон. Черт, как же больно.       Пальцы ног и рук все-таки отозвались.       Она уже направила было все силы на то, чтобы подвигать конечностями, как вдруг услышала шелест воды. Вода? Душ! Кто-то рядом в соседнем помещении мылся в душе!       Кагура вновь закрыла глаза, на этот раз не жмурясь, и открыла.       Пятна потихоньку размывались, и точно так же потихоньку Кагура начала осознавать, где именно находится.       Да она тысячи раз созерцала этот потолок, пока валялась на этом диване и слушала рекламные песенки из телевизора, не зная чем заняться, а на соседнем, развалившись с «Джампом»…       — Гин?.. — Она так резко повернула голову, что охнула от боли.       Ну разумеется, никакого Гина там не было. Зато был ворох совершенно инородной для этого места одежды.       При виде темно-красного кимоно её словно ударило током, и боль в груди отдалась с новой силой.       — Ай. — Жалобно выдохнула она. — Черт.       На спине сохранилось ощущение холодного камня. В разуме отпечатался злой холодный взгляд.       Дождь, кладбище. Её рука, сжимающая зонт в грязи.       Кагура почувствовала, как её начинает трясти. Ей не нравилась эта нить воспоминаний, и этот адский болезненный клубок, который она распутывала.       Шелест воды прекратился, и Кагуре показалось, словно её сердце пропустило удар. Скрип двери, шлепанье босых мокрых ног по полу. В поле ее зрения показалась фигура абсолютно обнаженного мужчины, который без тени смущения пялился на нее, и вытирал длинные темно-русые волосы полотенцем с рисунком из крольчат.       Её полотенцем, черт побери!!       Которое только что скользнуло по плечам, торсу и ещё ниже, и теперь им нагло вытирали…       — Ах ты!.. — Звериный рык вырвался из её груди, а ладони сжались в кулаки. Превозмогая боль и сильное головокружение, девушка резко села. Ой зря. Вид этого голого мужика размыло в цветных пятнах, и Кагура болезненно схватилась за голову.       Признаться, за всю свою совершенно не блестящую карьеру в Йорозуе она перевидала кучу голых придурков, но вид конкретно этого абсолютно выбивал из колеи.       В голове вспыхнуло воспоминание — ощущение от его ладони, сжимающей её грудь.       — Ого, а ты быстро очухалась, всего полтора часа прошло. — Равнодушно выдал Сого, бесцеремонно швырнув полотенце на пол, и направился к шкафу с одеждой.       Кагура сдвинула ладони с висков на лицо, и наблюдала за ним сквозь пальцы, чувствуя как волна кровожадности поднимается в её душе.       Помимо полотенца на пол полетели бесполезные (по мнению Сого) вещи, пока он не отрыл из глубин шкафа пижаму Гин-чана.       — На некоторое время сойдет. — Поморщившись, Окита недоверчиво понюхал рубашку. — Надо же, еще и недавно постирана, как трогательно.       — Выглядишь полным извращенцем. — С трудом сдерживая дрожь ненависти, выдохнула Кагура. — Хотя ты и есть полный извращенец!       Она все еще была в невыгодном положении. Быстро очухалась — не значит, что быстро отошла от алкоголя вперемешку с ядом. Чувства вернулись к ней, но лучше бы не возвращались. Боль, слабость, головокружение и ощущение полной ничтожности наваливались на неё всё с новой и новой силой, но всё, что она могла — это лишь наблюдать как этот садюга хозяйничает на её территории. Более того! — девушка скосила глаза на мокрое оскверненное полотенце на полу — ещё и метит её!       Жажда крови в ней росла. И, по мере того, как Кагура рассматривала красивое тело Сого, принимала довольно своеобразное обличие. Она уже в открытую наблюдала, как он надевает штаны и рубаху Гинтоки.       Это уже никак нельзя было оставить без мести. Вообще никак.       Окита словил её взгляд, и она прочитала усмешку в его глазах.       Наверняка подумал о том, что она невероятно впечатлена, а он так круто выглядит, или что-то в этом роде.       Как бы не так.       Настало время возмездия, козёл.       Она слишком хорошо знала садиста номер один во всей вселенной, Окиту Сого. Он любил и умел развлекаться с размахом. Она слышала, как однажды он сковал себя и Хиджикату одной цепью, и притворился жертвой, чтобы посмотреть на душевные страдания Тоширо. Или вспомнить хотя бы, как четыре года назад он устроил ей государственные похороны. Черт подери! Государственные похороны! До сих пор в голове не укладывается.       И похоже она опять стала частью какой-то его игры, вот пятой точкой чувствовала.       — Я, кажется, говорила, что мне не нужен твой подарок. — Кагура начала прощупывать почву. — Проваливай.       — Я последовал твоему совету. — Сого принялся запихивать одежду обратно в шкаф, совершенно не беспокоясь о порядке. — Пришел на помойку, но прихватил тебя с собой. Так что подарочек всё же придётся принять.       Кагура заметила, как он абсолютно спокойно хватает своими извращенскими ручонками её нижнее белье и засовывает в общую кучу. Её глаз нервно дернулся.       Значит, не собирается так просто сваливать. В противном случае он бы просто закинул её сюда и ушел, так ведь? Или вообще оставил бы на кладбище.       С трудом, но ей все же удалось принять сидячее положение, и она свесила ноги с дивана. На ней по-прежнему было её белое платье с узором как у кимоно Гин-чана на подоле. Всё в грязюке и пятнах крови.       — Ладно, плевать, спущусь к бабке, сказать, что со мной всё в порядке. — Девушка предприняла следующий шаг. — Наверное, она заволновалась, когда Садахару пришел без меня.       — Не волнуйся, они уже повидали тебя, когда я тебя сюда принёс. — Возразил самурай недовольным тоном, следя за ней краем глаза. — Там сейчас все уже спят беспробудным пьяным сном.       Черт, как же всё-таки это было подозрительно.       Больше не сказав ни слова, Кагура, пошатываясь направилась к выходу из Йорозуи.       И, увы, худшие её опасения подтвердились, когда Сого быстрым шагом кинулся ей наперерез.       — Ну же, ну же, не стоит пугать народ таким видом. — Жуткая улыбочка заиграла на его губах. — К тому же мы ещё даже не сняли обёртку с моего подарка.       — Чё? — Не веря своим ушам и глазам и его действиям, переспросила девушка. — Какая нахрен обёртка, придурок?       — Прямо сейчас — аттракцион неслыханной щедрости. — Ровным тоном, но с поблескивающими глазами произнес он. — Постираю твоё грязное шмотьё заодно со своим.       У Кагуры аж перехватило дыхание от возмущения.       «Не нужно мне это, пошел к черту!» — Чуть было не выкрикнула она, но вовремя осеклась.       Игра началась. Нет, игра уже шла. Психовать, смущаться, поддаваться на провокации — значит проиграть. Значит, оставить все его грязные делишки без мести. Ну нет, ну нееет.       — Отлично. — С трудом скрывая дрожь в голосе, кивнула она. — Раз ты решил податься в рабы, я не упущу такую возможность.       Кагура, под изумленный взгляд Сого, решила начать с сапогов. Она чувствовала, как дрожат руки, пока стаскивала их с ног, и это бесило её — он наверняка видел это.       Она швырнула обувь ему под ноги.       — Начисти их до блеска. — Сквозь зубы процедила девушка, и, водрузив стопу на диван, принялась стягивать чулок, а затем то же проделала с другим.       Так стрёмно она себя никогда в жизни не чувствовала. Она в своей родной квартире, но рядом стоит этот садюга с растрепанными после душа — её душа! — волосами, да еще и в пижаме Гин-чана. И непонятным взглядом смотрит на то, как она раздевается.       А может она, дура, все-таки попалась в его ловушку и делала как раз то, чего он от нее и хотел?       Нет, хватит, никаких сомнений. Если дать слабину, садюга тут же вцепится в эту трещину, и ей будет уже не выиграть.       Осталось преодолеть самую тяжелую часть.       Собравшись с духом, она расстегнула застежки на груди платья, и с силой дернула за пояс. Чувствуя, что готова просто сгореть со стыда, она сняла платье через голову и с чувством кинула его в кучу к сапогам и чулкам, оставшись только в одном нижнем белье.       — Не вздумай халтурить, раб. — Кагура изо всех сил сдерживалась, чтобы не прикрыться руками. — Если плохо постираешь — начнешь заново.       Она сверлящим взглядом вперилась в его лицо, и встретила в ответ всё тот же непонятный, потяжелевший взгляд темно-красных глаз.       — Ну раз так. — Неожиданно низким голосом произнес Сого, и в охапку сгреб со второго дивана свои вещички, кинув их к вещам Кагуры на полу. — Я не побрезгую и бельишко твоё постирать.       Черт черт черт, этого следовало ожидать. Отступать уже некуда. Хватит с неё проигранных битв.       Кагура почувствовала, как вскипела и прилила к голове кровь, и с яростью сдернула с себя бюстгальтер, а затем и трусы, и швырнула их в грудь Окиты.       — К работе! — Рявкнула девушка и, не глядя на него, ринулась в ванную комнату, молясь чтобы он не пошел за ней.       К счастью, этого не случилось, но девушка все равно щелкнула замком изнутри. Этого маньячину это, конечно, не остановит, но так было надежнее. Чисто психологически.       Она прислушалась к тому, что происходит за дверью. Тишина.       И через десять секунд — тишина.       И через минуту. И через две. И через пять. Она стояла как истукан чертовых пять минут, стараясь унять бешено колотящееся сердце, но снаружи так ничего и не было слышно.       Кагура втянула носом воздух ванной, вдруг почувствовав что-то странное. Она подошла к душу и принюхалась еще раз. Во влажном воздухе витал запах её дешевенького шампуня, мыла и… нечто странное… его запах?       Сердце опять заколотилось как бешеное. Ей нравилось. Ей действительно это нравилось, как бы ей не хотелось этого признавать.       С каких пор она стала такой извращенкой?       Девушка взяла в руки свою губку. Мокрая. Он мылся ей, он действительно натирал своё тело её губкой!! Не только полотенце — да тут всё кругом было им помечено!       Вместе со злостью она почувствовала и нечто иное, нечто темное и ранее ею не испытываемое.       Она сняла заколку с головы и расплела прядь рыжих волос, чувствуя тяжесть на сердце. Похоже, она все-таки непроходимая идиотка.       Кагура включила воду, и горячие струи душа заставили вздрогнуть её измученное тело и каждый её мускул.       Надо будет свалить отсюда, сразу же, как она закончит здесь. Найти Садахару, растрясти Отосе и остальных, только не оставаться наедине с этим психом.       Она намылила голову шампунем, а затем и зловещую губку, и принялась яростно отмывать своё тело и волосы от грязи.       Что на неё вообще нашло? По прежнему действие алкоголя? Или яд? Яд ли это вообще был? Зачем он её искал вообще? Новости о Гин-чане? Какая чушь, не было у него о нём никаких новостей.       Девушка с чувством швырнула губку на место, понимая что повелась абсолютно на все провокации Окиты, от и до. Нужно было уйти еще тогда, на кладбище, едва она его увидела, да что там, нужно было сразу уйти с Садахару в бар бабки.       А что толку? Смывая с себя пену, Кагура вдруг поняла, что в любом случае после бара бы вернулась сюда. От осознания этого ей стало не по себе.       Она бы наверняка попробовала алкоголь еще в баре. Потом поднялась бы в Йорозую. Где гарантия, что Сого бы не ждал её тут даже при таком раскладе?       Юная Ято вдруг почувствовала себя беспомощной бабочкой, пойманной в паутине.       Размышления прервал щелчок замка, и Кагура испуганно уставилась на дверь.       Нет, о нет. Она отказывалась верить своим глазам. Глазам, которые говорили ей, что прямо сейчас в дверях стоит бывший капитан первого отряда Шинсенгуми, а ныне преступник номер один и просто редкостный извращенец — Окита Сого, и устраивает ей топорный и быстрый стриптиз, кидая пижаму Гинтоки на пол ванной комнаты.       Теперь они оба стояли голыми, в тесной влажной комнатушке.       — Я тут подумал, что и вас не прочь «постирать», юная леди. — Уже абсолютно не скрывая свои намерения, выдал Сого. — Вы же не против? Судя по прошлым действиям, конечно же не против.       От шока Кагура не смогла вымолвить и слова. В её голове разом взорвались и осыпались осколками тысячи эмоций: гнев, стыд, возмущение, желание закричать, желание припечатать его головой в стену, желание… желание? Она застыла как кролик перед удавом, шокированная собственной беспомощностью и скованностью. Её собственное тело сейчас чертовски её подводило. Она прекрасно понимала, что с ней сейчас произошло, но не хотела признавать.       — Раз мы разобрались с обертками, почему бы нам не приступить к подарочному набору «Всё случается впервые», а, Чайна? — Сого выключил душевую воду и вплотную подошел к ней, заставив Кагуру нервно сглотнуть. — Первым, пожалуй, стоит попробовать сет из первых поцелуев.       Ей захотелось вырвать собственные уши, чтобы только не слышать этого. Или его язык. Ох, его язык. Только что прошелся по её щеке. Ко второй он прикоснулся кончиками пальцев, и наклонился к ней, так, что их губы почти соприкасались.       Секунда.       Кагура зажмурилась.       Вторая.       Дыхание Сого тоже было тяжелым.       Третья?       Почему-то он медлил со своими «поздравлениями».       — Чертова девка. — Неожиданно выдохнул Окита, и резко отстранился, заставив Кагуру изумленно распахнуть глаза. — Да ты серьёзно?       — Что? — Непонимающе переспросила она, с удивлением таращась на такое же ошеломленное лицо самурая. — Чего?!       — Мне было интересно, насколько далеко ты зайдешь в своём упрямстве. — Окита положил ей руки на плечи. — Да ты совсем чокнутая.       Что? Она же не ослышалась?..       — Да ты!.. — В ярости, Кагура с силой отпихнула его. — Кто из нас сейчас заходит далеко, а, садюга?!       В голову Сого полетела бутылка из-под шампуня, от которого он успел увернуться, а вот от стремительного мыла уже нет — оно попало точнехонько в лоб, заставив его пошатнуться.       — Кто тебя просил устраивать стриптиз, а, Чайна?! — В ответку вспылил он, потирая ушиб. — Тебе действительно так хочется, чтобы тебя кто-нибудь оттрахал?       — Закрой свой вонючий рот! — Девушка в бешенстве замахнулась на него, но он перехватил её кулак. — Это не я к тебе пришла, а ты ко мне! Ты в моем доме и в моем душе, голяком, идиот! Бесишься что все пошло не по твоему плану, да?!       — Какой план, тупица?! Что ты там себе напридумывала? — Сого перехватил второй кулак, и сжал её запястья.       — Знаю я твои игры, садист! — Уже без тени стеснения заорала Ято. — Скучно тебе, да?! Нравится играть на чужих чувствах?! Зачем притащил меня сюда?!       — А что, надо было оставить валяться на кладбище?! В следующий раз так и сделаю! — Она брыкалась, но он держал крепко.       — В следующий раз не швыряйся иглами с ядом, ты!..       — В следующий раз не шляйся одна пьяной где попало! — Последний его крик неожиданно заставил её замолчать.       Они оба замолчали. Сого отпустил её запястья, чувствуя, что произнёс вслух то, чего не должен был. Абсолютно голые парень и девушка, стоящие друг перед другом, впервые отвели глаза.       Сого принялся изучать плитку душевой, а Кагура — пол.       Она не могла собраться с мыслями.       — Я хотел уйти сразу же, как только принес тебя сюда. — Наконец, заговорил первым Окита, своим обычным бесстрастным тоном. — Но карга угостила ужином и уговорила хотя бы привести себя в порядок. Не ожидал, что ты очнешься так быстро.       Это что, глюк? Сого действительно сейчас оправдывается перед ней?       — Надо же, как трогательно. — Язвительно выплюнула она. — Сейчас расплачусь, садюга номер один обо мне беспокоится!       — Что еще трогательнее… — Не остался в долгу Окита, подняв на неё зловещий взгляд. — Так это то, что ты была не прочь принять мой подарочек, да?       Кагура сжала кулаки от возмущения.       — Или тебе действительно всё равно где и с кем? — Самурай нанёс контрольный удар, и девушка вспылила вновь:       — А тебе какое дело?! Что, так печёт моя половая жизнь?!       — А если и да, то что? — Неожиданный ответ заставил её лишь глупо открыть рот и закрыть, почувствовать себя рыбешкой, выброшенной на берег.       Охренеть просто, подумала Кагура, глядя на него. А ведь Сого, поняла она, сейчас действительно пытается вытянуть из неё признание, шлюха ли она, или захотела только с ним.       И его действительно печёт всё, что касается неё.       Да что за бред вообще сейчас происходит? Почему они сейчас стоят друг перед другом абсолютно голые и ведут себя как придурки?       Хотя… разве так было не всегда? Ну, если опустить часть с обнажёнкой, конечно же.       — Да за кого ты меня принимаешь, дебил? — Устало спросила она.       Сого кинул на неё злой взгляд, приводя Кагуру в замешательство.       — Ни с кем я не трахаюсь и никогда не трахалась. — Процедила она. — Доволен?       Он не ответил.       — Молчание — знак согласия. — Кагура отпихнула притихшего Сого в сторону, направляясь к выходу из душевой…       По спине пробежал холодок.       — Ещё нет. — Не захотела она, или не смогла увернуться, но тем не менее — девушка вдруг оказалась прижатой к стене его телом. Сого хмуро смотрел на неё сверху вниз. — Для начала нужно исправить обе эти части.       — Каким это образом? — Спросила она, чувствуя себя очень глупо. И очень… странно. Но ей нравилось. Это чувство, от которого вскипала кровь, вновь вернулось всего от одного его движения.       — После сета первых поцелуев следует десерт из первых ласк, а затем главное блюдо — первый секс. — С издевательскими нотками ответил Окита, внимательно следя за тем, как меняется выражение её лица и расширяются зрачки. — Вот таким. Поздравляю с совершеннолетием.       Кагура не то, чтобы не успела ответить — она даже сообразить ничего не успела, как Сого коснулся своими губами её губ. Сначала это было нежное, воздушное касание, от которого затрепетало всё в душе. Но затем он чуть прикусил её нижнюю губу, заставляя открыться, и его язык проник ей в рот, найдя её язычок. Кипящее в крови чувство усилилось, а после того, как он большими пальцами обвел её затвердевшие соски и сжал в ладонях груди, достигло космических масштабов. Девушка застонала прямо ему в губы, и в следующий миг прильнула к ним сама в глубоком поцелуе.       Разум заволакивало красной пеленой. Ей было знакомо это ощущение, но сейчас все было несколько иначе. Её кровь. Она требовала. Но не сражений, как обычно, и не битв. А…       Кагура издала протестующий стон, когда Сого прервал поцелуй. Мало, слишком мало, она еще не успела сполна насладиться его вкусом. Она обхватила ладонями его голову, и, с удовольствием отметив его удивленный взгляд, вновь впилась в его губы своими, углубляясь, пробуя его на вкус вновь, дразня его поганый острый язык своим.       Руки Окиты медленно заскользили вниз по её животу, заставляя девушку вздрагивать, и нежно погладили бедра.       Сильная пульсация между ног вкупе с его прикосновениями причиняла Ято почти физические страдания. Но этого было недостаточно. Тело требовало большего, куда большего. Она повела бедрами, чувствуя, как его возбужденная плоть вжимается ей в живот. Разумеется, это не осталось им незамеченным.       Самодовольно хмыкнув, Сого переключился на её шею, проводя серию ласковых поцелуев и покусываний. Ладонями он слегка сжал её ягодицы, а затем…       Кагура зажмурилась и стиснула зубы от неожиданной волны сладостного ощущения вперемешку со стыдом.       — Мхм… мм! — Она издала непонятный звук, когда грубые пальцы скользнули ей между ног, и принялись поглаживать нежную кожу половых губ.       — Нравится? — Хриплым от возбуждения голосом спросил он, жадно ловя каждое изменение в её лице.       Сама не зная почему, Кагура закрыла лицо руками, вызвав у него смешок.       — Ты такая милая. — Пробормотал Окита ей на ушко низким тоном. — Такая невинная.       — Заткнись. — Прошипела она, сгорая от стыда.       Нежные прикосновения резко перешли к грубым, заставив её выдохнуть от неожиданности. Его пальцы уже вовсю хозяйничали в ее мокром от возбуждения лоне.       Ноги девушки подкосились от волн, пронзавших её тело. Она больше не могла и не хотела стоять. Недовольно цыкнув, Сого подхватил её на руки и стремительно вышел из ванной, а затем раздраженно кинул на диван.       С её губ слетел смешок, но насладиться его недовольным выражением лица не получилось, поскольку он придавил её своим телом, и принялся целовать и посасывать её соски.       — Сого! — Выдохнула Кагура, сжав его плечи. Это было просто мучением, пусть и ужасно сладострастным, но мучением.       — Кагура? — Последний раз проведя языком по её груди, он, глядя ей в глаза, с усмешкой победителя руками раздвинул её колени. Она даже не сопротивлялась. Ему это чертовски нравилось.       Ладони Сого медленно заскользили по ее ногам, внутренней стороне бедер, слегка коснулись промежности, от чего она вздрогнула, пока, наконец, он не сжал в руках её талию, пристроившись между ног. Всё это время они не прерывали зрительного контакта.       — Главный подарок. — Даже не стараясь скрыть свой похотливый тон, произнес он с блестящими от возбуждения глазами. Девушка почувствовала, как его член начинает медленно в неё входить, и сжала кулаки от болезненных ощущений. — Придется потерпеть.       Она зажмурилась, а он наклонился к ней так, чтобы их нижние губы соприкасались, и, продолжая следить за выражением её лица, сделал резкий и быстрый толчок. В момент, когда она вскрикнула от боли, он запечатал её рот своим, желая испить все её стоны и крики.       Кагура задергалась под ним после второго резкого толчка — этот кобелина, грязно целовавший и трахавший её сейчас, совершенно не пытался быть деликатным! Она с силой вцепилась в его длинные волосы, справедливо считая, что должна страдать не одна. Прервав поцелуй, он зашипел, но эффект был обратным — темп только усилился, и эта сволочь продолжала рвать её изнутри своим мерзким членом.       — Больно!.. идиот!.. — Кагура продолжала тянуть его за волосы. — Хреновый!.. подарок!       — А чего… ты… хотела… в первый… раз… — С каждым словом он вдавливал её в диван всё сильнее с фирменной садистской улыбочкой.       Чего хотела? Ну как минимум чего-нибудь понежнее! Но когда Кагура попыталась это сказать, Сого вновь бесцеремонно накрыл её губы своими, а она впилась ногтями ему в спину.       Её бесило, что ей нравилась эта боль. Откуда в ней взялись эти мазохистские наклонности?..       Сого начал потихоньку сбавлять темп, а Кагура, за вспышками боли начала все яснее ощущать волны удовольствия, не понимая, от боли она издает эти вскрики, или от…       — Ох! — Удивленно выдохнула Ято от особо яркой волны. Окита больше не терроризировал её губы, и она уткнулась носом ему в плечо, вдохнув запах его вспотевшего возбужденного тела, отчего взбудоражилась еще больше.       Её стоны становились всё чувственнее, а бедра начали двигаться в такт его движениям — как бы стыдно не было это признавать, ей хотелось, чтобы он проник ещё, ещё глубже.       Дрожь в теле усиливалась, спровоцировав Сого вновь ускориться, и на этот раз она была только этому рада. Его дыхание тоже становилось все тяжелее и тяжелее, оба чувствовали, что приближаются к кульминации.       Еще один яростный толчок, другой… третий… Ох!       Наконец, с губ Кагуры сорвался длинный, протяжный стон — она сдалась первой под его натиском, а Сого… Сого сжав её бедра и войдя до упора, кончил следом.       Его тело обмякло и потяжелело, окончательно пригвоздив ошеломленную девушку к дивану.       Всё ещё чувствуя разряды блаженства в своём теле, Кагура шокировано уставилась на потолок, переваривая его последние действия. Он… в неё…       — Придурок, ты что наделал! — В истерике забилась она под ним. — Выйди из меня! Слезай! Кобелина!       — Да-да, еще пять минуточек… — Вяло отмахнулся он, а затем с издевкой продолжил, —…мамочка.       От последнего слова ярость в ней вспыхнула вновь, и, больше не сдерживаясь, она с силой отпихнула его, да так, что диван перевернулся. Извернувшись, она впечатала Сого в пол, оказавшись сверху.       — Эгоистичный ублюдок! — Ято заехала ему кулаком по роже. — Сволочь! — Она нанесла второй удар.       И хотела было нанести третий, но остановилась. Садюга совершенно не сопротивлялся, и даже как-то странно посмеивался. Места ударов начинали стремительно краснеть. Кагура заметила, что разбила ему губу.       Девушка вскочила.       — Смешно тебе? Сдохнуть хочешь? — Процедила она сквозь зубы. — Ты хоть понял что наделал?       Сого не ответил. Его взгляд скользнул вниз по её телу, и остановился на… Она проследила за его взглядом. Он пялился на её промежность, откуда вперемешку с кровью вытекало что-то густое и белое…       — Прекрасный вид. — Прокомментировал он.       …она обрушила свою ногу на место, где секунду назад была его голова, спинка перевернутого дивана жалобно треснула. Сгруппировавшись, самурай хотел ударить ей по ногам и опрокинуть на спину, но она вовремя отскочила, схватив в руки светильник со стола, и швырнула в него. Он, мало того, что уклонился, так еще и перехватил его, кинув в неё в ответ. Кагура увернулась, но координация её движений всё ещё была плоха. Её занесло, но она вовремя схватилась за стол, упершись в него ладонями… Очень неудачная поза, учитывая, кто стоял сзади. Впрочем, стоявший сзади так не считал, и не упустил свой шанс — девушка не успела даже пикнуть, как была прижата грудью к столу.       — Ненавижу тебя. — Прошипела она.       — Взаимно. — Пробормотал он, припав губами к её плечам.       — Серьёзно, ненавижу. — Кагура закрыла глаза.       — Да-да… — Пальцы Сого вновь бесцеремонно заскользили по её телу, высасывая из неё все силы и желание сопротивляться.       Ночь обещала быть долгой.       Отосе стряхнула пепел с трубки одним резким стуком по пепельнице. Эти вопли и крики сверху порядком ей надоели. Попросить этого самурая остаться казалось теперь ей казалось не такой уж хорошей идеей. Она была рада, что он приглядел за этой несносной девчонкой, но кто ж знал, что они до сих пор на ножах?       Остальные посетители бара сейчас дрыхли как убитые, не слыша и не замечая того, что происходило на втором этаже.       День рождения Кагуры удался на славу даже без самой Кагуры.       — Этим алкашам дай только повод напиться. — Хмыкнула старуха. Впрочем, ей это даже на руку, выручка сегодня была неплохой. — Да, Садахару?       Пёсик, с грустным видом лежавший у выхода, согласно тявкнул.       Сверху неожиданно наступила продолжительная тишина.       — Эй, они же там не поубивали друг друга? — Забеспокоилась Отосе. — Может проверить?       Садахару не сдвинулся с места, и, неожиданно поджав уши, стыдливо прикрыл лапками мордочку.       — Эй, ты чего… — Удивленно начала было бабка, как вдруг услышала громкий стон со второго этажа. Затем второй. И третий. — Разрази меня гром.       Она осела на стул.       — Что же я наделала, а? — Пораженно спросила она в никуда.       Садахару лишь тоскливо заскулил.       Потолок спальни Гин-чана, освещаемый солнечным светом.       Кагура, едва пробудившись, недоуменно моргнула. Как она тут оказа?..       Ах. Её лицо залило стыдливым румянцем, потому что картинки прошедшей ночи разом возникли в её голове.       Она лежала на футоне. Да, точно, они с Сого весь остаток ночи (достаточно продолжительный остаток, к её стыду) провели здесь.       Девушка перевернулась на живот и встала на четвереньки, оценивая обстановку. Футон, который пропах потом и запахами бурной ночи, был смят в хлам, она была одна в комнате, но в соседней слышала чьи-то шаги.       Она подползла к зеркалу и, взглянув на себя, только охнула от ужаса. На её голове творилось черти что, шея в засосах, а на теле многочисленные синяки и ссадины. Этого никто не должен был увидеть!..       Дверь позади распахнулась.       — С добрым утром.       …ну конечно.       Кагура обернулась с кислым выражением лица и посмотрела на уже полностью одетого Сого. В руках он держал её гребень, которым сейчас расчесывал свои космы.       — Какое еще доброе утро, придурок? — Девушка прикрылась одеялом.       — Вполне. — Оскалился он, всем видом давая понять, что прекрасно себя чувствует. — Это ни к чему, я уже успел всё подробно рассмотреть.       — Молодец. — По-детски огрызнулась она, пытаясь скрыть неловкость.       Кагура переключила своё внимание на его одежду, чистую и выглаженную.       — Да ты гонишь, ты реально всё постирал? — Удивленно спросила Ято.       — Угу, твоё рваньё тоже.       — Когда успел?       — Когда ты намыливала свои сиськи для меня. — Взяв гребень в зубы, он принялся завязывать свои волосы в высокий хвост. — Долго фто ли жакинуть вефи ф фтиральную мафыну?       Девушка фыркнула, но ничего не ответила.       Закончив, Окита подошел к ней и сел рядом, сложив ноги по-турецки.       — Повернись. — Скомандовал он.       — Зачем? — С подозрением спросила она.       — Буду трахать раком.       — Идиот?       — Да. — Раздраженно ответил Сого. — А теперь повернись, чертова девка.       Снова фыркнув, Кагура все-таки повернулась к нему спиной.       — А ты и не против, да? — Она видела его тупую ухмылочку в отражении зеркала. Хотелось врезать ему по роже.       Сого перекинул её растрепанные волосы с плеч на спину и, взяв крайнюю прядь волос, принялся с усердием расчесывать её рыжую шевелюру.       — А в тебе неожиданно есть милая сторона, да? — Язвительно спросила она. Хотя, на самом деле, было безумно приятно.       — О чем ты, я всегда был милашкой. — Хмыкнул Сого, не отрываясь от своего дела. Кагура внимательно рассматривала его сосредоточенное лицо в отражении зеркала.       Они сидели в тишине вот так какое-то время: он — осторожно расчесывая её волосы, она — неотрывно наблюдая за ним и прижав к груди одеяло.       Когда он закончил, то легонько кинул гребень на футон.       — Надо сейчас уйти по делам. — Сого встал, Кагура обернулась на него.       — Угу. — Только и смогла вымолвить она.       — Там, на журнальном столике. — Вдруг неловко произнес он. — В общем, глянешь сама.       Странное, нехорошее предчувствие закралось к ней в душу, но девушка ничего не ответила.       Самурай направился к окну, явно не намереваясь выходить через главный вход при свете дня. Он взглянул на неё, явно желая сказать что-то еще. Но промолчал. И так же молча, открыв окно и водрузив соломенную шляпу на голову, покинул комнату.       Кагура не шевелилась. Почему-то совсем не хотелось идти и проверять, что он там ей оставил.       Пересилив себя и накинув на плечи одеяло, она проследовала в гостиную.       На столике лежала знакомая записная книжка. Гин-чана. Она часто валялась у него на главном столе или в шкафу, он ею никогда и не пользовался… Зачем вообще этому обалдую и лентяю записывать какие-то свои дела? У него и дел-то никаких не было…       Кагура, чувствуя ком в горле, подошла поближе и взяла её в руки, принявшись листать. С тяжестью на сердце она рассматривала до боли знакомый почерк, и чувствовала, как защипало её глаза.       Так Сого не врал.       У него действительно всё это время была информация.       Она опустилась на диван, прижав книжку к груди. По щекам уже вовсю катились слезы, вот только легче ей от этого не становилось.       Девушка еще не знала, что именно будет делать, но одно знала наверняка — здесь ей больше совершенно не хочется оставаться.       И Сого, что вернётся вечером, обнаружит лишь пустой второй этаж.