And Braver Still

      Доктор сидел в библиотеке ТАРДИС с копией «Gaudy Night», романом, который он и Роуз читали в настоящее время. Роуз была огромным поклонником тайны лорда Питера Уимси. - Знаешь, Харриет и Питер напоминают мне о нас, Доктор. Как, если бы мы были простыми землянами и вместе раскрывали преступления, все еще отрицая наши чувства.       У Розы вдруг возникла внезапная тяга к черничным булочкам и она пошла на кухню, чтобы испечь несколько.       Как-то они наслаждались перекусами на фестивале урожая на Астиле, когда один из пекарей услышал болтающую Роуз о том, что она хотела бы узнать, как готовят эти маленькие ароматные булочки. Тогда он предложили научить ее, и после своего первого урока Роуз решила, что она безусловно любит готовить. С тех пор в ТАРДИС было много свежеприготовленных блюд. И, кажется, еще никто не жаловался.       Камин нежно освещал комнату. Доктор молча сидел и размышлял о том, как изменилась его жизнь после встречи с Роуз Тайлер. Ему все еще казалось удивительным, что все эти годы он так или иначе не задумывался о том подвале, где он впервые взял ее за руку, и насколько Роуз стала важна для него с тех пор.       Оглядываясь назад можно сказать, что он влюбился в нее именно во время первого приключения с манекенами, когда ее мужество и смекалка заставили ее сиять. Именно поэтому он тогда вернулся, чтобы спросить ее во второй раз. Хотя ему потребовалось абсурдно долгое время, чтобы он признался в этом себе, не говоря уже о Розе.       Однако, он не мог забыть того, как она поглотила временной вихрь, чтобы спасти его, и, в свою очередь, он охотно пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти ее. После их промаха в Кэнари-Уорфе, когда Роуз сознательно пожертвовала всем, чтобы спасти мир и остаться с ним, он не смог продолжать удерживать от нее правду.       В ту ночь они остались вместе в библиотеке, пили чай, обнимались. Тогда он прошептал: «Я люблю тебя, я должен был сказать это. Я думаю, ты должна знать». Ее глаза открылись, и когда она посмотрела на него с мягкой улыбкой, ее глаза сверкнули от слез и прошептали ему слова, которые не могли удержать его от глубокого поцелуя.       Это была также первая ночь, когда он начал с ней какую-то телепатическую связь. Держать друг друга за руки, хоть и всегда замечательно, но было недостаточно, помня, что ранее они чуть было не потеряли друг друга навсегда. Поэтому, он попросил разрешения о ней, и она с готовностью предоставила его. Это было просто поверхностное соединение, которое можно было легко отменить, но Доктору было достаточно знать, что у него есть постоянная связь с Розой, и с той самой первой ночи они оба купались в своей телепатической связи, не желая прекращать ее.       Следующие несколько недель они провели в вихре. Он пытался тайно проработать путь к Розе, чтобы попрощаться с Джеки в последний раз, и им стало комфортно в их новых романтических отношениях. На самом деле эти отношения стали источником его путаницы. Доктор знал или думал, что знает почти все о людях и их ритуалах ухаживания, и он постарался изучить их специально из эпохи Роуз, но что-то все еще казалось непонятным, и он не был уверен, что именно надо делать.       Они целовались все время. Мягкий добрый утренний поцелуй; поцелуй, который сопровождался постоянными объятьями; нежный поцелуй перед сном. Они также все еще обнимались, держались за руки и прижимались так же сильно, как и всегда, если не больше, но Роуз никогда не подталкивала или даже не намекала, что ей нужно больше. Конечно, он тоже этого не делал, но это было потому, что он не хотел слишком сильно давить на нее, да и он не совсем понимал, как все надо делать.       Будучи Таймлордом, Доктор мог вполне легко пройти все свое существование, не имея физического контакта, и ментальная связь для него действительно была гораздо более близкой и удовлетворительной, чем человеческий секс. Он прекрасно понимал, что Роуз была человеком. А человеческие отношения обычно предполагали секс. Конечно, были исключения из правила, но в целом это казалось нормой.       С разочарованием, нависшим над ними, Доктор вернулся к своему удивлению к Роуз, и она очень нежно поцеловала его, когда он рассказал ей о сверхновой и последним шансом попрощаться с семьей. После этого произошло внезапное появление Донны Ноубл, за которой последовала больница на Луне, и присоединившаяся к ним новая спутница, Марта Джонс.       Однажды ночью он услышал их обеих на кухне. Марте было любопытно, и она задавалась вопросом, в каких отношениях они были с Доктором. Роуз тогда ответила: — Мы — партнеры и лучшие друзья, родственные души, если можно так сказать… и мы влюблены друг в друга. Мы не знаем, как на самом деле это называется...       Исповедь Роз заставила его почувствовать, как он влюбляется в нее снова и снова, но он все еще не сомневался относительно того, как она рассматривала их отношения. Ему никогда не нравилось говорить о личных делах, но это была Роуз - любовь всей его жизни; Для нее и для их отношений он должен быть храбрым. Он хотел попросить ее связаться с ним навсегда, поскольку знал, что ей нравится неземная телепатическая связь, но сначала ему нужно было быть абсолютно уверенным в ее чувствах, как она рассматривала их двоих вместе и что ей нужно от этих отношений.       Он ненавидел эти сомнения. Он знал, что Роуз любит его, она все время говорила ему, и даже если бы она этого не сказала, он чувствовал, как сильно она любила его по ее действиям. Тем не менее, не все продвигалось так, как он считал, правильно, и ему нужно было знать почему. Доктор вытряхнулся от своих мыслей, когда Роуз вернулась в библиотеку со свежеиспеченными булочками и чаем. — С тобой все в порядке? — Конечно. Почему ты спрашиваешь? — Когда я была на кухне, мне казалось, что ты из-за чего-то расстроился. Будто что-то случилось. — Я думал о той ночи, когда мы встретились, и о том, что произошло с тех пор. Роуз повернулась и посмотрела на него: — И это тебя расстроило? — Нет, это…       Он остановился и провел пальцами по своим волосам, пытаясь собрать свои мысли. Через несколько минут тишины Роуз заговорила: — Доктор, что-то не так? У тебя такое лицо всегда, когда ты делаешь что-то не так быстро, как этого хочешь. — Я просто… то есть, я задумался о человеческих отношениях. — Допустим. Что с ними? Я могу говорить только по собственному опыту, хотя вряд ли я эксперт по всем человеческим отношениям.       Вместо того чтобы ответить, он поднялся на ноги, шагая по комнате, все еще ероша волосы. — Доктор, остановись, посмотри на меня. Что происходит? — Секс, — выпалил он, почесывая затылок. — Я имею в виду, что исследования, которые я провел в отношении романтических человеческих отношений, включают секс. У нас не было секса. Что-то не так? Я что-то делаю неправильно? Я не говорю об объятиях и руках, мы всегда делали это, и это было блестяще, но теперь мы целуемся и прижимаемся намного ближе, мы спим в одной постели. Мы все время говорим: «Я люблю тебя». Я просто ошибаюсь или… я не понимаю. Я думаю, что мне нужно, чтобы ты объяснила мне эту часть, потому что мои исследования не охватывали ее.       Роуз встала и взяла его за руки и нежно поцеловав его, она сказала: — Давай выпьем чаю. Я уверена, что ТАРДИС не даст Марте сильно гулять здесь, чтобы мы были уверены, что нас никто не услышит.       ТАРДИС загудела, чтобы выразить свое согласие с заявлением Розы.       Камин тепло вспыхнул, пока Доктор и Роуз свернулись на диване. — Прежде всего, — начала она, — нет ничего плохого в наших отношениях. Это все, на что я могла бы надеяться, поэтому что перестань думать, что делаешь что-то не так. — Но все равно же что-то не так - прервал он ее. — Нет, Доктор, позволь мне договорить. Настала моя очередь. Честно говоря, я думала, что ты знаешь меня, и я не думала, что секс имеет значение для тебя. Ты никогда не поступил бы так, потому что «так должно быть». Я имею в виду, если тебе или мне нужен секс как ради удовлетворения потребностей. Я уверена, что мы сможем прийти к компромиссу, с которым нам комфортно. Правильно? — Роуз, я не понимаю, мне не нужен физический секс, я способен справиться и без него. Я могу, конечно, наслаждаться им, но для меня физическая близость блекнет по сравнению с ментальным аспектом и, честно говоря, секс для меня немного обыденный. На самом деле, я просто хотел бы сделать что-нибудь, чтобы ты была счастлива. — Доктор, я и так счастлива. Я действительно думала о том, что ты знаешь, какая я, хотя по сути я об этом никогда не говорила... просто думала, что ты знаешь. — Знаешь что? — Я идентифицирую себя как асексуальную. В частности, панромантичной… — И что именно это означает для тебя и для нас? Я знаю значения этих слов, но я хочу четко понимать их контекстный смысл для женщины земли двадцать первого века. — Ладно, опять же, я не могу говорить за каждую бесподоменную женщину земли двадцать первого века. Но для меня это означает, что я влюбляюсь в душу человека, а не тело или внешность, я думаю, это правильное описание... Вероятно, это объясняет, как я так легко влюбилась в человека, который даже не человек, — дразнила она с легкой улыбкой.       Она остановилась на мгновение, прежде чем продолжить: — Это означает, что я хочу держаться за руки, обниматься, целоваться и скручиваться в постели с тем, кого я люблю. Это означает, что у меня нет желания заниматься физическим сексом, в человеческом понимании. — Значит ли это, что с тобой все в порядке, если у нас не будет физического человеческого секса? — спросил Доктор. — Думаю, да. Когда дело доходит до секса, я падаю где-то между «нейтральным» и «отталкивающим» и... я бы действительно не хотела заниматься сексом. — Я не знал об этом. — У меня этого не было уже давно. Я думала, что со мной что-то не так, или во мне что-то сломалось, будто я не настоящая девушка. Но потом я узнала об асексуальности, и я поняла, что просто я такая. Она сделала глубокий вдох, как бы нахмурившись: — Все же в порядке, верно? Я имею в виду, как я уже сказала, мы могли бы попытаться найти компромисс, если это действительно важно для тебя.       Его плечи медленно поднялись и опустились, выражая облегчение. — Нет, Роуз, для меня это совсем не важно. Я бы честно предпочел заняться чем-то другим, нежели сексом. Не сказать, что я никогда не экспериментировал в свои более молодые дни, но я всегда знал: Эта конкретная часть человеческой жизни никогда не предназначалась для меня.       Она одарила его сияющей улыбкой, прикусив язык между зубами, и сказала: — Значит все в порядке? Ты больше не расстраиваешься? Больше никаких сомнений, потому что мне определенно лучше, и я должна знать, что тебе тоже. А если нет, я хочу знать, что я могла бы сделать, чтобы ты был так же счастлив, как и я. — Роуз, я счастливее, чем мог бы когда-либо надеяться. Особенно после войны, я никогда не думал, что снова почувствую что-то, кроме горя и гнева, но как только я встретил тебя, все это изменилось, и теперь, ну, я не думаю, что я когда-либо был так счастлив. — Я чувствую себя глупо, спрашивая об этом, но что мы делаем сейчас? Я имею в виду, это похоже на то, что у нас произошел большой прорыв. — Давай насладимся этими потрясающими булочками, допьем чай и закончим наше нынешнее приключение лордом Питером и Харриет. После этого мы можем лечь спать и обниматься до самого утра.       После этих слов, Роуз засмеялась, она не могла с этим поделать, ей казалось, что она переполнена любовью и счастьем, а также большим облегчением. — Я так сильно тебя люблю. — А завтра, — подумал Доктор, обнаружив страницу, на которой они остановились, — завтра, я попрошу ее выйти за меня замуж. Создать постоянную связь. Но это завтра. — Я тоже тебя люблю, — сказал он, взяв книгу и начиная читать, в то время, как Роуз прижалась к нему. И они снова погрузились в тайну.