Последний подарок для души

Фрау был зол. Хотя нет, это явное преуменьшение. Он был в бешенстве. Он и раньше хотел набить Богу морду, а теперь — тем более. Вот только просто оказаться на Небесах для этого было явно недостаточно. Почему душа человека, прожившего восемьдесят с лишним лет, на Небесах приняла форму ребёнка? Да в таком возрасте можно уже и не вспомнить, каким ты был тогда! Не говоря уже о том, что он, переродившись, уже не был бы тем Тейто Кляйном и, соответственно, его душа принимала бы форму того человека, которым он был последние 82 года. А остальные почему выглядят так же, как в их последнюю встречу? И что — у этой души раньше близких людей не было? Только вот эти вот: Оука, Хакурен, Кастор с Лабом? А сотни лет до этого со всеми врагами и возлюбленными прошлых воплощений — нет, не в счёт? Почему всё так приторно-сладко? Что-о-о? А это ещё что?! Разговора с Аянами ему для полного счастья не хватало?! Ни один из этих вопросов Тейто не задал. Ни один из них не пришёл ему в голову. Или что там у душ заменяет мыслехранилище? Каким бы странным, нелогичным и непоследовательным ни было происходящее, он безоговорочно верил в него, как верят все люди, видящие сны. — Это и есть работа жнеца?! Серьёзно? Вешать умершим лапшу на уши? Фрау всё ещё не мог поверить в то, что малец попросил у Владыки не билет на землю, а жизнь, полную любящих людей, для Верлорена и освобождение того от обязанностей жнеца. Обязанностей, которые теперь легли на его — Фрау — плечи. — Показывать последний сон, — коротко ответил Аянами. Или скорее Верлорен? — На основе привязанностей и несбывшихся желаний. Дарить покой душе. — Да к чёрту всё! Фрау потянулся было к спящему безмятежным сном мальцу, но Верлорен тихо и как бы невзначай заметил: — Я бы не советовал. — Ах, ты ж! — Фрау громко выругался, сжимая руку в кулак. Конечно! Трогать же нельзя! — Ещё инструкции будут? — ядовито прошипел он сквозь зубы. Аянами молча передал ему перо, которым писались сны, и лёг среди цветков Эдема рядом с Тейто. Руки сложил по швам, не так как принято — в молитвенном жесте. Что ж, настал черёд и его душе начать новую жизнь. Фрау стиснул перо в кулаке, но то, — упрямое, — и не подумало ломаться. Тогда он зубасто улыбнулся, а Верлорен, глядя на него, отстранённо подумал, что вряд ли его сон будет столь же безмятежным...