*** Примерно полтора-два месяца спустя ***
— Кенпачи! — А, Ичиго, здаров! Сразимся? — Нет, я по душу Орихиме. — Тц! Вот ведь морока рыжая, — выдохнул с зарождающимся раздражением Кенпачи. — Одна захотела в отряд, что долго всем мужикам приходилось чуть ли не яйца выкручивать, чтобы они делом занялись, а не вились около девки, другой возомнил себя её папашей. Хорошо, что хоть сейчас мои успокоились. — Кенпачи вздохнул, от лёгкого раздражения потирая шею. — А тебе чего от неё надо? Она уже сделала свой выбор, не переманивай к себе, не пущу. — Я не с тобой хочу поговорить, а как раз с ней, — нахмурился, как обычно, Ичиго. — Просто поговорить. Но как ты сам сказал, твоя ватага от неё ни на шаг не отходит. Даже вырубив толпу офицеров ещё остаются как минимум два мужика, сам знаешь какие, и как последний оплот её защиты не подпускают и на пушечный выстрел! — Ясно. Пойдём, раз уж ты с ней поговорить «просто» хочешь. — Мы же друзья, а я не был в Сейретее, когда её привели. Почти три месяца ошивался в Генсее у чёрта на рогах, а когда вернулся и узнал, что она здесь, даже привет не смог сказать нормально. — Понял уже, шевели конечностями!***
— Орихиме! — Ичиго! Здравствуй! Ой… Да уйдите же вы наконец! Это же Ичиго! Радостная Орихиме растолкала Иккаку и Юмичику, которые сразу как увидели подходящего к ним Ичиго, сторожевыми псами отгородили девушку от друга. — Вижу, твоя охрана как всегда при тебе, — усмехнулся Ичиго, обнимая Орихиме. — Чего они так пекутся о тебе? Даже меня не пускают. — Не твоего ума дело, — хмуро отрезал Иккаку. Ичиго на него зло посмотрел — не этого он ожидал услышать от товарища. — Не пойми нас неправильно, Ичиго, — спокойно попытался объяснить Юмичика, хотя между его бровей пролегла морщинка глубже, чем у Ичиго, да и стальной взгляд не сулил ничего хорошего, если рыжий что-то сделает не так, — но у нас есть весьма веские причины не пускать близко к Орихиме-чан никого, кто хоть на каплю может принести ей вред. Даже в теории. — Ичиго — не опасность! — возмутилась Орихиме и Ичиго расслабился — вот она, его любимая Орихиме: мягкая, милая, пушистая, как кошечка, но когда надо, то может показать коготки и зубки. — Орихиме, всё хотел с тобой поговорить. Да всё никак было. Я был почти три месяца на задании в Мире Живых, потом твои телохранители головной боли доставили… Как ты? Как ты здесь? В целом? Как чувствуешь себя? И… как ты… прости за вопрос, но не могу его не задать… — Я всё поняла, Ичиго. Пойдём, прогуляемся. Орихиме потянула Ичиго за руку за собой. Неразборчивый, но явно недовольный вопрос Кенпачи она смело проигнорировала. И это удивило Ичиго — он же её капитан, а такое ощущение уже складывается, что он в своём доме больше не хозяин. Взять хотя бы его замечание про то, что его бойцы стали плохо тренироваться, отвлекаясь на Орихиме. «Тут явно какой-то подвох», — думал Ичиго, ведь «старый» Кенпачи мигом бы вразумил всех своих потенциальных рецидивистов, что такое неподчинение самому сильному капитану. — Ита-ак, с чего бы начать? — размышляла Орихиме. — Ну, не мудрствуя лукаво, с начала, наверное: умерла я не очень приятным образом и не хочу его вспоминать, так что прости, но я больше не скажу ничего про это, ладно? — Понял, тема закрыта, — с пониманием отнёсся Ичиго. — Сам долго мучился и вспоминать тошно. — Вот-вот, — согласилась Орихиме. — Хорошо, что по идее здесь мы скоро забудем такое. — Хорошее тоже, — не без грусти напомнил Ичиго. — Это да, но здесь же мы можем сами создавать себе новые счастливые моменты, которые уже не забудем, верно? — Орихиме тепло улыбнулась и приобняла себя за плечи. — Повезло, что ребята Кенпачи меня быстро нашли. А то, знаешь, я ведь попала в са-а-амый дальний район! Не поверишь даже в какой, хи-хи. — Что смешного в том, что было очень плохо? — выгнул бровь Ичиго. — Ну, я попала в Зараки. Тот самый, откуда и наш Зараки. И вроде попала не в самую плохую компанию: там рядом появились какие-то мужики, которые вроде как в меня влюбились и чуть ли не на руках носили. Хотя могли и изнасиловать, и убить. И у них у всех… м-м-м… Ну, внешность у них у всех была несколько… Забавная. Нетипичная, вот. И они были в общем-то не шибко сильными, десятый офицер их мизинцем мог бы в одиночку разметать в разные стороны. — И что смешного? — А ты представь себе злых-презлых Иккаку, Юмичику и Кенпачи, которые обнаружили меня в тот момент, когда я с ними в салочки играла. — Ч-что?.. — В салочки! В обычные салочки! В которые дети играют. Ичиго опешил от такого заявления. Он так и встал, как вкопанный, посреди внутреннего дворика капитанских покоев. У него были широко раскрыты глаза от удивления и он постоянно открывал-закрывал рот, пытаясь выдать какую-то мысль, но не мог, видимо, подобрать слов. — Орихи-и-ме… — выдохнул наконец Ичиго, смеясь, — только с тобой могло такое приключиться, ей-богу! Только ты могла попасть в самый страшный и криминальный район в секту поклонников миленьких девушек и играть потом с ними в салочки, пока твои друзья, наверное, места себе не находили, прочёсывая каждый метр Руконгая. Я верю, каждому слову верю! — Звучит так, — надула губки Орихиме, — что я какая-то неблагодарная — меня ищут, волнуются, а я играю и в ус не дую. — Прости-прости, я не хотел, чтобы это прозвучало именно так, но продолжай, — отсмеялся Ичиго, вытирая из краешка глаза слезинку. — Ну вот представил? Иккаку, Юмичику и Кенпачи, которые выходят в чисто поле и видят, как за мной бегает толпа местных каких-то мужиков. — Я уже вижу их лица, — всё улыбался Ичиго. — Юмичика лучше них двоих чувствует уровни реяцу, так что он сразу сказал, что те, кто за мной гонятся — ещё слабее, чем я. Поэтому они решили проучить несчастных голыми руками. Ох, — Орихиме схватилась за живот, — ты бы видел, как они летали! С какими воплями! И жалко их, конечно же, но так смешно! — Ну, а дальше что? — успокоившись, задал следующий вопрос Ичиго. — Вот тебя нашли, привели в Готей. Как ты у Кенпачи оказалась? Орихиме насторожилась мгновенно, хоть мирная улыбка не сходила с её лица — она очень хорошо знала лучшего друга, чтобы не заметить, как поменялся взгляд Ичиго. Он сейчас снова стал очень серьёзным. — Я не хотела быть в четвёртом отряде. И долго спорила с Нанао-чан по этому поводу. Она ко мне даже подсылала Котецу-сан. Знаешь же, да, какие у неё иногда бывают щенячьи глазки? — Да, невозможно отказать. Но, Орихиме, твои способности ведь при тебе? Я слышал от Ренджи, что всё в силе. Так почему всё-таки не четвёртый? Там ты была бы к месту. Самое оно, разве нет? Орихиме немного нахмурилась. Внутри она сдерживала раздражение — ей уже порядком надоели эти разговоры про отряд медиков, но она не ответила Ичиго в том тоне, в котором ей очень захотелось. Всё же, Ичиго ей лучший друг, первая любовь, спаситель в Уэко и он ведь не был здесь, когда её нашли. Он ничего не знает и, видимо, остальные не шибко много рассказывали про неё. Только Ренджи расщедрился на щепотку информации. Вот Ичиго и был так взволнован, видимо. — Ичи, пойми меня правильно, пожалуйста, — после короткой паузы, сказала Орихиме, ровным голосом, каким обычно говорят мамы, чтобы вразумить непослушное чадо, — мне все прочили профессию медика всея Сейретей, но чтобы лечить других не нужно надевать форму с эмблемой колокольчика*. Я не хочу быть в медотряде. Поэтому я выбрала отряд Кенпачи. Мне здесь очень нравится. — Как?! Как «нравится»? — поразился Ичиго, даже делая шаг к Орихиме. Иккаку с Юмичикой, стоявшие поодаль, было дёрнулись к ним, но их остановил Кенпачи, пришпилив их к месту коротким выбросом реяцу. Орихиме посмотрела за Ичиго и послала благодарную улыбку капитану. Тот лишь кивнул. — Почему мне не должно здесь нравится? К тому же, сам посуди, все от этого выигрывают: медикам меньше нервотрёпки из-за постоянно избитых на тренировках офицеров Кенпачи, самого Кенпачи тоже больше не видно там, в лазарете всё тихо-мирно, а здесь я быстро всех лечу «Отрицанием», да ещё полигоны помогаю не раскурочивать вконец своим «Отражением». Всех всё устраивает. — Но… — начал Ичиго, но Орихиме вскинула ладонь, жестом «стоп!» останавливая вопрос. — Никто меня не тронул бы, если ты об этом, а я вижу, что права. Все меня любят и оберегают. Сам же на себе прочувствовал ещё неделю назад. Или тебе казалось, что сплошная стена из офицеров, с шашками наголо, против тебя — это повод думать, что мне что-то плохое здесь делают? Ичиго оторопело смотрел на Орихиме — он не ожидал, что она так яро будет отстаивать свою точку зрения, да ещё и защищать мужиков Кенпачи. Раньше она была куда более сговорчива с ним. — Мне всё равно не нравится, что ты тут. — Мне всё равно, что тебе не нравится, — сложив руки на груди, фыкнула Орихиме. А вот это если не шокировало, то очень, очень изумило Ичиго — чтобы Орихиме, да сказала такое! Ему! Раньше такого никогда не было. — Орихиме, это точно ты? Тебя, может, Куротсучи чем-то опоил? Или вообще заменил на другую Орихиме? — Да почему я не я-то?! — вспылила Орихиме, даже ножкой притопнув. — Ты себя странно ведёшь. Не как раньше, — успокаивающим тоном, но всё ещё с явными нотками удивления попытался отговориться от гнева девушки Ичиго. — Я раньше живая была. В Каракуре была. Много чего «раньше». А теперь я немного изменилась! — Ичиго, хватит её нервировать, — сзади подошёл Юмичика и очень ощутимо сжал плечо Ичиго. — Да, Ичиго, не лезь к ней, — вторил ему Иккаку, заходя с другого боку. — Да что вы как сговорились? — возмутился Ичиго. — Ичиго, — Кенпачи заслонил собой Орихиме, — не пойми превратно, но пошёл-ка бы ты отсюда, да поскорее. Если Орихиме захочет с тобой поговорить, она сама тебя позовёт. — Почему? — спросил Ичиго, смотря на Орихиме в упор. Хоть он её и не видел из-за широкоплечего Кенпачи. — Потому что я здесь чувствую себя как дома, — ответила Орихиме, выйдя из-под защиты Кенпачи. — Да какой тут «дом», Орихиме? Толпа мужиков, которые плюют постоянно на правила и к которым ты явно не подходишь. Орихиме прикрыла глаза и медленно вздохнула, явно успокаиваясь. Затем она посмотрела открытым, прямым и твёрдым взглядом на Ичиго, что тот невольно сглотнул и позабыл на секунду ещё какие-то возражения. — То, что они мне не подходят, а четвёртый — подходят, решил ты, а не я. — Спокойно, тихо и вкрадчиво начала Орихиме, чем до дрожи в коленях напомнила Унохану. — Ты сам всегда «плевал» на правила. Ты сам пошёл спасать Рукию, меня, Уэко Мундо, не смотря на все запреты, законы и правила, и сейчас что-то подобное выговариваешь мне? Кто из нас кого должен не узнавать, Ичиго? Кенпачи хмыкнул, усмехнулся и привлёк за талию Орихиме к себе. Этот жест родил в голове тонну удивления и полдюжины новых вопросов. Кенпачи наклонился ближе к Орихиме и сказал, по-прежнему широко скалясь — ухмылка или, там, улыбка, всё смотрелось в исполнении Кенпачи как звериный устрашающий оскал: — Я же говорил тебе, рыжая: делай, не делай, тебя всё равно раскритикуют. Так что делай то, что хочешь. Орихиме счастливо улыбнулась, положила ладонь поверх ладони Кенпачи (которая сместилась с талии на её живот) и, повернув голову, поцеловала его в щёку. У Ичиго отвисла челюсть, а в голове точно что-то съехало с привычного места. Навсегда. Орихиме заметила «удивление» (это мягко говоря) Ичиго и тихо рассмеялась: — Такое выражение на твоём лице стоило потраченных только что нервов. Оно бесценно! Ха-ха! — О… Орихиме… Объясни пж… — на большее Ичиго не хватило. Орихиме вздохнула с видом «ну, что с тобой поделаешь?» и сказала: — Мне всегда нравились ребята из этого отряда, да и если меня кто попросит о медпомощи, так я не откажу никогда, ты же меня знаешь, Ичиго. Кенпачи мне не отказал, наплевав на правила, как ты и сказал — он ведь часто это делает. И не вини его в этом. Характер сложно ведь исправить, а принципы ещё сложнее. Но это только одна из причин из великого множества других, за которые я его полюбила! Иккаку и Юмичика беззвучно потешались над Ичиго, который на глазах менялся в лице. Кенпачи тоже скалился-улыбался, ну, а Орихиме ясное дело это веселило больше всех. — И последнее, Ичиго… — будто вспомнила что-то, что «чуть не забыла!», Орихиме. — Чего ещё? — безжизненным голосом бестелесного призрака отозвался тот. — Меня все так рьяно защищают, отчего даже я сама порядком устала, потому что Кенпачи приказал. — «Если с её головы при вас хоть волос упадёт или я на ней царапинку обнаружу, всех без разбору убью на месте!» — сказал я, — довольный донельзя своим приказом, выдал Кенпачи. — Ну, а Юмичика с Иккаку и так меня бы защищали, без всяких приказов, — мужчины согласно закивали. — Ладно, я всё понимаю… Вы теперь, что… Женаты? — попытался прийти в себя Ичиго, переваривая информацию. — Не только, — улыбнулась Орихиме так, как не улыбалась, наверное, никогда. Орихиме пальцем показала на свой живот, и когда прошло несколько секунд и Ичиго понял, к чему был этот жест, она, довольная, сказала: — Вот именно поэтому Кенпачи и отдал такой приказ. — Вы, — сухо молвил Ичиго, — защищаете сразу двоих. Ясно… Но, Орихиме, можно последний вопрос? — Давай! — А как он?.. Как оно случилось? — Ну, Ичиго, — хлопнул Иккаку по спине его, — про пестики и тычинки в школе читал? — Он не про это, Иккаку, — отозвалась Орихиме. — А про что? — Про то, как Кенпачи стал моим мужем. — Так оно просто — подали бланк, конечно же задним числом и сыграли свадьбу. — А-а-а… вот что имел в виду Ренджи, когда говорил, что пол-Сейретея ремонтировали, пока меня не было? — спросил Ичиго. На что компания лишь улыбнулась, словно погром был каким-то достижением. — Всё равно нас бы раскритиковали, как сказал Кенпачи, — пожала плечами Орихиме, — что все делают до сих пор, так что мы просто сделали то, что хотели. От нашей женитьбы не зависит судьба мира, так что это решение не из категории «абсолютно ни в коем случае!». Но, отвечая всё-таки на твой вопрос: я сама не знаю как. Просто полюбила. За многое, не стану перечислять. Я просто люблю Кенпачи.