Colors

Чара любила рассказывать истории, а Азриэль любил слушать. Все истории Чары пестрили цветами и красками. Она рассказывала о солнце и его лучах; о контрасте красных и оранжевых тонов заката; о чёрной синеве, что покрывала небо ночью. Цвета, как вскоре понял Азриэль, были для Чары излюбленной темой. А вот люди… Когда речь заходила о них, лицо Чары резко темнело, а руки сжимались в кулаки. Её голос становился грубее и монотоннее. Даже её глаза казались такими тусклыми, лишёнными красок, что она так любила. Азриэль заметил это, и решил, что он никогда больше не позволит краскам Чары потускнеть. Он рисовал картинки и рассказывал выдуманные истории, водил Чару поглядеть на эхо-цветки и звёздное небо Водопада. Делал всё, чтобы отвлечь её от жестокой природы её сородичей. И у него получилось. По крайней мере, на какое-то время. Любимым цветом Чары был жёлтый. Она этого никогда не говорила, но в этом и не было необходимости. Азриэль легко понял это по тому, с каким огнём в глазах Чара рассказывала о цветах в своей родней деревне. Или о том же солнце. Жёлтый карандаш всегда был первым, что она хватала. Она даже связала жёлтый свитер для Азгора, отчего он, король монстров, не смог сдержать слёзы радости. У Азриэля никогда не было любимого цвета, но он считал, что раз Чаре так нравится жёлтый, то и ему он вполне мог понравиться. Флауи не хотел иметь любимый цвет. Он бы скорее составил список из наименее любимых, начиная от терпимых и заканчивая презираемыми. Вряд ли это кого-нибудь удивило бы, да никто бы и не стал расспрашивать его о любимом цвете. Флауи считал, что это очень рационально с его стороны. Иногда он вздрагивает, наткнувшись на собственное отражение где-нибудь в озере или в лужице. Будь на то его воля, Подземелье бы давно лишилось всех этих так называемых красок. Никакой больше синевы ночного неба, никакого больше контраста красного и оранжевого. Жёлтый же вообще не цвет. И не терпимый, и не презираемый. Несуществующий. А если бы он и существовал, под него бы пришлось выделить отдельную категорию. Он не презирает его, ведь жёлтый помогает ему помнить. Он терпеть его не может, ведь жёлтый его пугает.