Когда автоботу скучно

Что-то неуловимо изменилось после близости с Бамблби, хотя прошло не так уж и много времени. Уиллджек все чаще стал ловить себя на мысли, что относится к своим боевым товарищам как-то иначе, в то время как для них всех он по-прежнему оставался шумным и неуправляемым мехом. Возможно, причиной тому была его неуемная энергия и изобретательность, с которой он мастерски избегал любых неудобных для него тем в общении со всеми своими «партнерами» (и партнершей), но вероятнее всего в безумном времяпрепровождении просто настал тот переломный момент, когда крушитель наконец пересмотрел свои взгляды и правильно расставил приоритеты. Встревоженно и одновременно печально уставившиеся на него круглые голубые линзы Бамблби неожиданно открыли ему до неприличия простую истину – не все воспринимают коннект так же легкомысленно, как он. Не для всех близость – это всего лишь приятный способ убить время, при этом не утруждая себя проявлением каких-либо возвышенных чувств. И если он дорожит своими друзьями, если ему небезразличны их эмоции, желания и принципы, не пора ли прекратить этот марафон, признавшись остальным и в первую очередь самому себе, что вся эта затея с самого начала была глупой и абсурдной? Да, он готов был это сделать и сделать прямо сейчас. Но и к этому непростому решению шел не один цикл, спотыкаясь о кочки собственных страхов и преодолевая остроконечные пики упрямства и гордости. А где-то под искрой шевелилась и подгоняла язвительная совесть. Впрочем, у рэкеров ведь никогда ничего не происходит по заранее намеченному плану. И привыкший импровизировать Уиллджек был вынужден снова действовать по обстоятельствам. *** Искусственная пещера в ведении списанной людьми станции была его излюбленным местом, помимо корабля, когда хотелось просто побыть одному и подумать, при этом не покидая штаб. Примостив бампер прямо на холодном металлическом покрытии, белый рэкер прижался спиной к стене, погрузившись в собственные размышления, и неторопливо потягивал ярко-голубой энергон из специальной емкости кубической формы. Постепенно тьма вокруг него сгущалась: на Джаспер опускались сумерки, через единственный аркообразный вход стремительно проникая своими щупальцами в каждый уголок просторного помещения. Вскоре только яркое свечение голубых линз автобота и не менее пронзительное – ряда непочатых кубов вдоль стены составляли все освещение заброшенного ангара. Мелькнувший в стороне свет привлек внимание не сразу, только когда оптические датчики зафиксировали шевеление на периферии сетки и идентифицировали неожиданного гостя. Крушитель вздрогнул и повернул шлем к входу. Взгляд встретился с внимательными, как будто даже обеспокоенными линзами предводителя. - Все хорошо, Уиллджек? - Аа, да. Порядок, - беспечно отмахнулся гонщик и в один внушительный глоток прикончил куб, отправив пустую оболочку к себе под ноги, в компанию к паре-тройке таких же опустошенных. Оптимус изогнул надлинзовую дугу, по достоинству оценив масштабы возлияний рэкера, и, провентилировав, сел рядом с ним. Каким бы неуправляемым бунтарем, не признающим его лидерства, ни был этот белый меченосец, Прайм все равно оставался предводителем автоботов, в том числе и конкретно этого. И был ответственен за каждого из них. - Рассказывай. В чем дело? Уиллджек хмыкнул, мигнув уже слегка расфокусированной оптикой. - Да все нормально. - И именно поэтому ты сидишь тут в одиночестве и заливаешься энергоном низкой степени очистки и высокой заряженности? Если бы я не знал тебя, я бы решил, что ты пытаешься привлечь к себе внимание. Фыркнув, крушитель забавно скривился, умудрившись одной этой рожицей выразить все свое презрение к этому нелестному предположению лидера. - Еще чего! Никогда не занимался ничем подобным. - Тогда выкладывай. Все начистоту. Джеки замялся. О подобном даже размышлять было как-то…неуютно, не говоря уже о том, чтобы выложить все Прайму. С другой стороны, не отвертится же ведь – в этом весь Оптимус. Усмехнувшись, рэкер протянул красно-синему автоботу полный куб энергона ядовито-голубого цвета, такой же взял и себе. Раз уж изливать все, что на искре, то хотя бы совместить это с чем-нибудь куда более приятным. Прайм, как ни странно, емкость принял и, вскрыв, сделал небольшой глоток. Тонких губ коснулась едва заметная печальная улыбка, когда в процессоре мелькнули давно оставленные в прошлом воспоминания: Кибертрон, массивная серая фигура с лукаво горящими голубыми линзами и широкая ладонь, протягивающая ему куб сильнозаряженного энергона - сможет опрокинуть в себя или нет, на спор. Да, тогда он в первый и последний раз пил нечто подобное… Но ведь от всего одного ничего не случится…? А крушитель между тем заговорил, определенно нехотя и как будто ни о чем конкретном. Но этого от него, похоже, и не ждали, прекрасно понимая, что все равно не раскроет всей правды, будет держать в себе, пока это возможно. И в этом был весь Уиллджек – самый несносный автобот никогда не отличался болтливостью, во всяком случае, в обычном своем состоянии. - Это непросто… Вот так вот все рассказать, - хмыкнул рэкер. – Шлак, да я даже не знаю с чего начать… В общем, я должен был чем-то себя занять и посчитал, что нашел отличный способ. Забавно, несложно, приятно. Просто блаженство, чего уж там. Но как-то все внезапно оказалось совсем не так, как я планировал поначалу. Да, приятно, но во всем остальном… Наверно я просто слишком увлекся… Крушитель говорил сбивчиво, не останавливаясь, но чем дальше, тем меньше Оптимус вообще улавливал суть монолога. Но и не перебивал, позволяя меху выговориться. За одним кубом энергона последовал второй, третий, четвертый – и странный разговор как-то сам собой переключился на другую тему. - Пойми меня правильно, командир, я не против конкретно тебя как лидера… - негромко вещал Уиллджек, не забывая время от времени прикладываться к сверхзаряженной энергетической субстанции. - … Просто я всякого повидал на своем веку и с военачальниками за весь свой актив имел дело разными. Как же они меня бесят. Все эти генералы, у которых процессоры замкнуло на уставе, а стоит только чему-то пойти не по плану – и они разбегаются в стороны, как пнутые под зад шарктиконы. А страдает кто? Правильно, простые солдаты, которым вовремя не хватило наглости послать высокое начальство на болт. - Полагаю, в этом ты преуспел, - усмехнулся Прайм, мигнув оптикой. Рэкер рассмеялся. - Разумеется. Не выношу глупые приказы. Вообще не выношу приказы, но когда они рациональны и загодя тщательно обдуманы, с ними еще можно иметь дело. А так, бесят! Прям до искр из оптики. И конечно же я не стал молчать, вообще никогда не молчал, высказывая в линзы все как есть. - Да, ты не из тех ботов, которые лезут за словом в сабспейс. - Скажешь, это плохо? Я никогда не прикрываюсь красивыми словами, никогда не лгу. Если мне что-то не нравится, я открыто об этом сообщаю…эм, да, возможно с твоей точки зрения слишком резко и радикально, но какой уж есть. Если командир – ржавый беспроцессорный кусок шлака, то из-за того, что об этом никто не будет знать, он таким не перестанет быть. А если я так и заявлю ему в оптику – «ты - ржавый дрон с однобитовым процессором и приказы у тебя дурацкие» - может, кто задумается, и это спасет пару жизней. Скажешь, не так? Крушитель определенно наэнергонился по самые аудиосенсоры, выступающие по краям шлема, и плыл процессором, но при всем при этом речь у него выходила складная и, в общем-то, не лишенная смысла. Однако многое попросту пролетало мимо датчиков предводителя, уже пребывающего в некоторой прострации и лишь вяло поддерживающего разговор. - Полагаю, что так. Но ведь ты же не собираешься утверждать, что все командиры такие? Уиллджек снова фыркнул. - Большинство из тех, кого я знаю. Оптимус посчитал неэтичным спрашивать мнение неугомонного бота в отношении себя, поэтому поинтересовался: - Ладно, а Ультра Магнус? Меченосец неожиданно нервно хохотнул. - С Магнусом у нас вообще очень сложные отношения и я бы не хотел затрагивать эту тему сейчас…только если вы не планируете провести в моей компании всю оставшуюся ночь, сэр, - хитрый взгляд скользнул по устроившемуся рядом Оптимусу. Прайм лишь хмыкнул и осушил очередной куб. Тут же ему в ладонь опустился следующий, любезно предоставленный белый гонщиком. - Кхм… Благодарю. Нам ведь некуда спешить, верно? А раз так, я был бы не прочь послушать. - Ладно, - Джеки пожал плечами. – Но это должно остаться строго между нами. - Пусть будет так. Меченосец кивнул, принимая слова Прайма за обещание, и заговорил, неторопливо, точно вспоминая. - Мы встретились незадолго до войны на Кибертроне. Я был механиком, в свое удовольствие и по желанию клиентов копался во всевозможной технике, в основном конечно кораблях и транспортниках помельче, а он… Квинт его знает, я как-то не интересовался, да и Магнуса сложно было назвать разговорчивым мехом. В общем-то все наше общение сводилось к тому, что он прилетал на своем глайде в мастерскую, я забирался в системы, по уши измазываясь во всех технических жидкостях, которых только можно себе представить, устранял неисправности, и он улетал. А, нет, в процессе он умудрялся расшатать мне нейросеть тем, что давал советы, как я должен работать. Буквально пара коротких замечаний – но к окончанию ремонта я был готов силой затолкать ему штурвал управления в… - Уиллджек вовремя спохватился, вспомнив, что общается все-таки с лидером. – В общем, понятно куда. А потом началась война. Понимая, что мои знания и способности будут полезны, я, не раздумывая, покинул мастерскую и примкнул к автоботам. Гонщик продул системы, сделал глоток из куба и продолжил. - Вскоре я оказался в подразделении рэкеров, каким образом – это вообще отдельная очень запутанная история. Еще спустя какое-то время познакомился с Балкхедом, и мы стали напарниками, даже больше - хорошими друзьями. Отличное было времечко: стремительные атаки, блестяще проведенные операции и дружные попойки после, очень яркие и насыщенные, чтобы рассказывать о них в приличном обществе. Я чувствовал себя на своем месте и ничего не собирался менять. А потом после очередной миссии, к слову - не очень удачной, нашим командиром, к моему удивлению, был назначен Ультра Магнус. Похоже, мы оба были не в восторге от этого, прекрасно осознавая, что во взаимопонимании будут определенные трудности. Так и произошло. Он пытался меня контролировать – я становился еще более неуправляемым, он устанавливал шаркову тучу правил и запретов – я нарушал их всех, а то и не по разу. Он разрабатывал какую-нибудь очередную стратегию нападения или отдавал приказы – мне достаточно было пары кликов, чтобы разнести к шаркам и то, и другое. Я делал все это отнюдь не назло ему…ну, может, чуть-чуть… Я действительно считал, что план атаки не выдерживает никакой критики, а глупые правила – лишь баги его закоротивших логических схем. Разумеется, Магнус был с этим не согласен и с каждым циклом все настойчивее вдалбливал код устава в мой рэкерский шлем. В общем, он ездил мне по процессору, а я стал занозой в его бампере – так и работали, - хмыкнул рэкер. – Пока мой напарник не покинул команду, чтобы присоединиться к…собственно тебе, Прайм. Наверно от этого меня малость закоротило. Уиллджек мигнул оптикой и в пару глотков осушил куб. Он вспоминал, но уже мысленно, ни с кем не собираясь делиться этими глубоко личными переживаниями. С уходом Балкхеда что-то как будто оборвалось внутри – какая-то тонкая нить, которая удерживала его на грани, не позволяя сорваться в пропасть. Зеленый громила всегда был тем единственным, кто мог вовремя утихомирить своего вспыльчивого друга – прервать словесную перепалку или оттащить от мехов, нарывающихся на драку. При всем своем угрожающем виде он всегда находил правильные слова, чтобы разрядить обстановку и не позволить напарнику наговорить лишнего. Он же удерживал меченосца от безрассудных поступков, а когда сходу не получалось, вляпывался в полный шлак вместе с ним, без лишних вопросов и упреков просто прикрывая спину. И когда этого сдерживающего фактора не стало…рэкера понесло. Уиллджек лил отработкой на любые приказы, которые считал сомнительными (а таких было большинство), попросту игнорируя сам факт их существования. И поступал по-своему, порой так радикально, что доходило до вооруженных стычек с начальством, которого, само собой, не радовал факт наличия в команде готовой сдетонировать в любой момент гранаты. Столкновения командира и его подчиненного становились все чаще и ожесточеннее, и вскоре товарищи по подразделению негласно взялись делать ставки - Магнус сам в итоге разорвет ушастого на винтики или отдаст на растерзание десептиконам. К счастью, до этого дело не дошло. - От былой команды остались только светлые воспоминания, покрывавшиеся ржавчиной всякий раз, когда любое наше общение с Магнусом слово за словом превращалось в баталию, - спустя довольно продолжительную паузу снова заговорил вслух меченосец. – А потом он как-то в пылу ссоры заявил, что даже мой напарник не смог меня вынести и сбежал так быстро, как только смог – и я действительно взбесился. Тогда мы в очередной раз подрались, и я попросту ушел. С базы и из команды, решив, что так будет спокойнее всем. С тех пор мы не виделись… до самого его появления здесь, на Земле, - Джеки провентилировал, влив в себя остатки содержимого очередного куба – он уже сам потерял им счет. И повисла тишина. Какая-то угнетающая, непривычная, если учесть, что в полутьме ангара автоботов все еще насчитывалось двое. Но Прайм был неожиданно молчалив, не читал заумных нотаций и как будто даже не осуждал его, и это было странно. Однако то, что с лидером что-то не так, Уиллджек понял, только когда Оптимус судорожно пропустил воздух по системам и издал звук, до дрожи нейросети напоминающий стон. Рэкер вздрогнул. - Эй, командир, ты чего? – поднявшись на ноги, крушитель пошатнулся, но все-таки сумел склониться над предводителем так, чтобы не уткнуться шлемом в его застекленную грудную пластину. Прайм не ответил, лишь судорожно разгоняя вентиляцию и со свистом выпуская пар из воздухозаборников. Голубые линзы тускло мигали на грани отключения, а когда Уиллджек опустился рядом с автоботом на колени, плывущим сознанием запоздало зафиксировав, что крепкий корпус успел практически полностью сползти на пол, в свете оптики стали заметны и поблескивающие на броне капли хладагента. Неудивительно, что крушитель встревожился и, недолго думая, связался с медиком. - Док, кажется, нужна твоя помощь. Недовольное ворчание Рэтчета не заставило себя ждать. /Что там у тебя опять стряслось?/ Меченосец невольно усмехнулся – после их последнего… хм…тесного общения медбот имел полное право на него злиться. Но сейчас было как-то не до этого. - Не у меня. Прайм... Похоже, ему совсем шлаково. /Его ты тоже отконнектил?/ - голос прозвучал как будто устало, но Джеки словно не заметил этого, хмыкнув. - Только если в процессор. /И в чем тогда дело?/ - А я знаю? Ты же медик. Мы просто общались за кубом энергона, а потом он… /Погоди, вы пили?/ - встревоженно оборвали гонщика на полуслове. - Ну да… /Сколько он в себя залил?/ - Четыре-пять. Может больше. /Заряженного?!/ - тон медбота становился все громче, а в интонациях ощущался нешуточный страх. И это серьезно озадачивало. - Сильнозаряженного… И вот тогда Рэтчета словно прорвало – еще никогда Уиллджек не слышал от него такой изощренной кибертронской нецензурщины. Рэкер замер, мигнув оптикой. Однако очень быстро бурный поток сдавленных шипящих ругательств по ту сторону связи сменился лязгом трансформации и визгом шин по асфальту, а затем и вовсе завершился неожиданным лаконичным: «Я сейчас буду!» - Да объясни, наконец, в чем дело!? – к тому времени все уже стихло, и вопрос гонщика, казалось, улетел в пустоту, однако медик отозвался буквально в следующий наноклик. /Его система фильтрации не способна обрабатывать такие объемы сильнозаряженного энергона. Называй координаты!/ Связь прервалась сразу же, как только крушитель сообщил комбинацию символов, но он уже не обратил на это внимания. Все как-то внезапно встало на свои места - и причина подобного состояния Прайма, и обоснованность тревоги медбота. И в какой-то степени он чувствовал в этом свою вину, ведь стал первоисточником всех этих бед. Рэкер мысленно взвыл и коснулся манипулятором алой плечевой накладки. По тому, как вздрогнул Оптимус, стало очевидно – дело шлак. Он прекрасно знал, какой букет ощущений испытывает сейчас командир. На своей обшивке не раз проверял, каково это, когда наполненные доверху баки трещат по сварочным швам, выплескивая излишки энергии обратно по топливному шлангу, где энергон и застаивается до тех пор, пока насос не сможет запустить его в циркуляцию по магистралям и в резервные емкости. Что было заведомо невозможно, поскольку система фильтрации не справлялась с преобразованием энергии в усваиваемое корпусом топливо. Горит нейросеть, как в плавильне, а внутренние механизмы скручивает с такой силой, словно мясорубка методично перемалывает все детали вперемешку с проводкой, и остается лишь терпеть, до скрежета стиснув дентопластины. Разве что… - Командир, я могу тебе помочь, но ты должен мне довериться. Будет…странно. Прайм лишь едва заметно кивнул и тут же задрожал всем корпусом, словно сильнее поджав внутренние системы. И крушитель решился. Серая ладонь подцепила мощные красные сегменты плеча и потянула, вынуждая лидера перевернуться на бок. Пальцы тут же сняли с крепежей задний щиток, открывая отверстие топливной горловины. Через нее Уиллджек собирался получить прямой доступ к переполненным бакам, что, собственно, немедля и сделал, выпустив заправочный шланг откуда-то из-под грудной пластины. Стальная насадка вкрутилась в порт, и, когда по соединению устремились легкие, но постепенно все нарастающие по мощности разряды тока, измученные системы Оптимуса не выдержали и дали сигнал на сброс топлива. Неотфильтрованный энергон по шлангу хлынул в белый корпус, заставив рэкера вздрогнуть. Собственные топливные емкости жалобно заскрежетали, шумно загудела вентиляция, охлаждая работающую на максимуме своей мощности систему фильтрации. Рэкера ощутимо трясло, и, чтобы не упасть, он схватился за первое, что попалось под манипулятор - колесо на голени Прайма. И невесело усмехнулся. Хотел же ведь все закончить, а теперь - вот… Стыдно было даже представить, как происходящее выглядит со стороны. Разложенный прямо на полу лидер автоботов дрожит под белым рэкером, да еще и, как насмешка судьбы, Оптимус тихо застонал, а из топливной горловины по серебристо-синим бедрам потекли тягучие струйки энергона. Впрочем, ощущения действительно были странные, и даже более того, весьма приятные – это Джек тоже помнил из своего прошлого опыта. А между тем из-за гула фильтрации и шума в процессоре крушитель почти потерял связь с реальностью, обретя восприятие, только когда сброс излишков энергона был завершен и топливный насос в недрах белого корпуса щелкнул, зафиксировав ограничительную перегородку. Оба автобота судорожно провентилировали. Меченосец тут же отсоединился, спрятав шланг, и даже попытался подняться на ноги. - Уиллджек… - Ага, знаю. Все должно остаться между нами. - Я не об этом… Сожалею, что так вышло. И спасибо. Гонщик удивленно глянул на Прайма, но лишь усмехнулся, кивнув. - Без проблем, командир. Собственно, тебе тоже, за то, что позволил выговориться, - и, услышав рев движка неподалеку, направился к входу в пещеру. Неторопливо, тяжело, словно каждый шаг давался непросто. Они едва не столкнулись, когда Джеки вышел наружу, окунувшись в приятную прохладу ночи. Трансформировавшийся рядом красно-белый мех с завидной для его габаритов прыткостью уже схватил крушителя за плечевые накладки брони и готов был разразиться гневной тирадой в адрес отдельных беспроцессорных рэкеров, которым лишь бы залить свои баки, но внезапно осекся. Во взгляде, которым наградил его Уиллджек – рассеянном, поплывшем, - не было ни намека на того несносного крушителя, который сейчас должен был стоять перед ним. - Что произошло? – в голосе медбота как будто промелькнуло беспокойство. - Ничего такого. Он весь твой, док. - А ты куда собрался? Гонщик хмыкнул. - Всего лишь разогреть шины. Рэтчет покачал шлемом, но меченосца выпустил. Тем не менее во взоре голубых линз, профессионально окинувшем местами испачканный в энергоне белый корпус, отчетливо читалось неодобрение. - В таком залитом состоянии только шины греть, - ворчливо высказался медбот. – И вообще, неважно выглядишь. Ты уверен, что помощь не требуется? - Да я в порядке. Займись лучше Праймом, - и, трансформировавшись, Джеки вскоре растворился во мраке.