***
Мрачные улочки Лондона освещает холодный полумесяц, безразлично скользя серебром по узким паутинам дорог. Какое дело тому до хлопот унылого города? Ему бы сладко дремать, утопая в сизых перинах облаков, да как назло ночь удивительно ясна, в противовес тому, что творится внизу. Город был грязным. И плакать бы небу слезами неделями, пытаясь отмыть эту землю, избавить её от запаха крови, въевшегося в каждую его пору, каждую кирпичную кладку. Но небо сдалось, а может, давно перестало видеть. Одинокий вампир проводил свой поздний ужин, укрывшись серой мантией от любопытных глаз людей и магов. Жажда полностью затопила его, всего на каких-то несколько секунд лишая возможности мыслить рационально, оставляя в голове только желание вобрать в себя как можно больше чужого тепла, страха и боли. Но во взгляд быстро вернулась осмысленность, стоило лишь существу вспомнить главную свою цель. И вовремя. Уже буквально через минуту показались крупные шарики света, ослепив привыкшие к темноте глаза, а за ними поспели и ругань с матами от неизвестных, так беспардонно нарушивших вампирское уединение. — Клинки к бою! — крепкий, хотя уже и седовласый охотник на нежить басовито прорычал команду, пытаясь различить во мгле столь ненавистный силуэт. Мужчина ещё не видел его, но уже чувствовал вражеское присутствие. Оно ощущалось слишком остро, свербило в носу и неприятным холодом пробегало по спине. Где-то глубоко внутри он всё ещё боялся. И это раздражало. Обнажив покрытую серебром сталь, охотники вновь ускорили свой бег за желанной добычей. — Назойливые маги… — вампир досадливо скрипнул зубами. — Ну ничего, шестерёнки моего плана уже закрутились, а ты, дитя, станешь одним из многих на пути краха этих назойливых букашек! Он любовно провёл по щеке молодого брюнета, безжизненной куклой повисшего у него на руках. В бледном свете луны мальчишка казался совсем слабым и синим. Но убийца знал, уже видел, как наливаются его черты мертвенной красотой и силой, противоестественной для этого мира, но оттого ещё более очаровательной и желанной. Превращение изменит тело, но ещё сильнее изменит душу, отравив её мнимым бессмертием. Искусив превосходством, но навсегда подчинив жаждой. Усмехнувшись, вампир взмахнул плащом, растворившись в седых клубьях дымки прежде, чем его успели настигнуть. — Треклятая нежить! — тот же голос эмоционально ругался на трёх языках. Успокоившись, мужчина приблизился к свалившемуся парню, проверяя, жив ли тот. — Эта тварь опять собирает себе мясо! Похоже вновь готовится к какой-то крупной бойне… Подключите всех, мы должны его прикончить раньше, чем он начнёт! Маки, сделай парню контроль, а мы пока наведаемся в один бордель, где эта мразь могла остановиться. Невысокий блондин лишь кивнул, доставая из-за пазухи ритуальный кол, покрытый серебром с затейливыми письменами. Охотники уже были далеко, когда парень закончил приготовления и начал чтение древних стихов, на первый взгляд бессмысленных. Никто не услышал, как первая же строчка оборвалась, не успев закончиться. А во вспыхнувших было символах мелькнула юркая тень, одним движением лишая мага-недоучку жизни. — Хозяин не любит когда его слуг пытаются отправить за грань… Глупые смерды! — презрительно фыркнула фигура молодой девушки в свадебном платье, растворяясь в туманах её любимого Альбиона.***
Почему-то я всегда грезил о сказочных местах и хотел очутиться в мире мечты и тех загадочных далей, куда так манила душа. Не знаю, может, со мной было что-то не так, а может, я просто хотел убежать от реальности в мир, где нет того, что пугает меня здесь. Как же я был наивен и беспечен тогда, да и настоящих проблем я даже не знал и не видел! Я был лишь несмышлёным подростком, что грезил о магии и обыкновенном чуде… Видимо, мои глупые грёзы всё-таки исполнились, правда, непонятно, зачем и, собственно, для чего? Я совсем не гожусь на роль героя и слишком далёк от образца добродетели. Да что там, я эгоистичная сволочь, что, впрочем, частенько летала в облаках, мечтая о лёгкой жизни вместо того, чтобы эту жизнь выстраивать… Я понимаю, что был не лучшим представителем рода людского, и всё-таки, почему я? У меня остался дома голодный кот и пустой холодильник с массой счётов на столе… …Постойте, о чём это я? Первое, что приходит в голову в подобных ситуациях зачастую оказывается какой-нибудь нелепицей. Незначительной мелочью, которая отчего-то становится невероятно важной в этот момент. Возможно, именно так наше сознание и абстрагируется от окружающей действительности, сплетая вокруг себя непробиваемый кокон. Но я предпочитаю считать, что это очередное проявление моей несостоятельности. Хотя кота было жалко. Но себя — больше. Весь мой немногочисленный опыт прочтения фантастики подсказывает, что вторым делом я должен был бы задуматься, как перенесут пропажу мои родители. Однако над этой темой мне особенно пострадать не удастся: я почти не видел их с двенадцати лет. Зато счёт на моей личной карте пополнялся исправно и почти на любое из немногочисленных моих желаний я получал положительные ответы. Как это иногда бывало, в их жизни я был лишним, но какие-то непостижимые для меня убеждения этой парочки не позволили ей отдать дитятку в детдом. Возможно, в какой-то степени меня даже и любили, но обида на то, что я не получал того, что получали мои погодки, никогда не даст мне этого увидеть. Кот был мне ближе. Дымоча я знал все пять лет его сознательной жизни, и хоть приходился он редкостно ленивой жопой, зато эта ленивая жопа всецело принадлежала мне! И переживать буду только о нём. Ну всё, вроде как высказался. Пора переходить непосредственно к самим событиям. Глаза медленно привыкали к темноте, перестраиваясь. Я видел всё как-то неестественно, но с каждым мигом всё яснее. Это было странным. Места, охваченные лунным светом, выглядели вполне обычно, за исключением того, что были совершенно мне не знакомы. А вот места, куда он не проникал… Я словно знал, каковы они. Более того, я смотрел на глухую стену и мог с уверенностью заявить, что за ней находится просторная комната. Что в этой комнате всего лишь два кресла и диван, под которым валяется что-то продолговатое и, скорее всего бумажное. «Газета», — сам собой сделался вывод, но как бы я не щурился, разглядеть буквы на ней не удавалось. Судя по всему, я находился в какой-то грязной подворотне. Причём экстерьерчик а-ля старое английское кино. Да где я, чёрт побери? Обоняние уловило сладковатый запах с нотками горечи, при этом последней становилось всё больше. Продолжив осмотр, заметил совсем ещё молодого парня, лежавшего мордой лица прямо в глубокой луже и, похоже, недавно почившего. Запах становился всё настойчивее, не давая нормально соображать. Горечь теперь была почти что осязаемой, настолько, что становилось дурно. В руке парня заметил крепко сжатый предмет… Ненадолго отвлёкся от своих внутренних ощущений, изучая. Повернув тело, заметил кол, кажется, из серебра, с тонкой вязью вычурных символов. Что-то внутри просигналило об опасности, но я это что-то упорно проигнорировал. Выглядела вещичка весьма дорого, по крайней мере, настолько тонкая работа должна цениться повсеместно. Может, найду тут где-нибудь ломбард и, первым делом, куплю себе что-нибудь съестное, а то в желудке словно демон скребётся, изнывая от голода. И при этом такое чувство, что вот-вот вывернет. Больше труп меня ничем не порадовал, разве что заставил задуматься о том, отчего я так быстро определил, что передо мной мертвец. Я ведь знал, что он не дышит до того, как проверить дыхание. А проверял ли вообще? И вот ещё что — какого лешего я так спокоен? Всё этот запах, чёрт бы его побрал. Причём рядом с трупом он становился как будто бы гуще… Да и желание впиться в глотку парня откуда-то появилось… Видимо, переутомился слегка. Надо бы мне на свежий воздух. Да и так долго находиться на месте преступления не стоит. А ну как ещё встречу милейших людей в погонах — проблем не оберусь. Да и тяжесть эта в голове мне абсолютно не нравится. Решено: валим! — Эй, Маки, мы его нашли! Долго ещё будешь возится? — издалека послышались голоса группы от чего-то перевозбуждённых людей, что, по всей видимости, звали своего знакомого. — Вампир! — неистово завопил чей-то голос уже на порядок ближе, то ли в страхе, то ли в ярости переходя на истерический рёв. — Он убил Маки… — капитан очевидность, а по совместительству обладатель истинно мужского баса начал какое-то слишком уж стремительное движение в мою сторону, неся в своём голосе угрозу и неизведанную опасность. По крайней мере, на желание поздороваться это смахивало с натяжкой. Ну и какого ладана я вампир? Здесь что все, коллективно обкурились? Я, может, помочь хочу. Проходил мимо, наслаждался грязью и сыростью, любовался обшарпанными стенами, пока мне дорогу сюрприз не перегородил. — Мужики, я не при делах… И вообще, шёл по своим делам. Может, по миру договоримся? — я пытался урегулировать ситуацию самым безобидным путём, хотя и, видимо, безуспешно. Поднявшись на ноги, уже приготовился драпать: их наливающиеся кровью глаза мне совершенно не нравились. — Нежить! — зарычал тот самый басовитый в лучших традициях инквизиции, неизвестно откуда вынимая сверкающий белым светом клинок, а до меня, похоже, дошло, что я всё-таки стою рядом с трупом, стало быть, их друга, а значит, разговаривать бесполезно. Тем временем, седой мужик по правую руку от «рыцаря» тоже на месте не стоял и вскоре достал из кармана… Пистолет? Или, подождите… Да это раритетный револьвер! — Да что здесь происходит? — диссонанс в используемом оружии выбивал из колеи, но как следует удивится я так и не успел: этот старый мудак открыл прицельный огонь, первую же пулю отправив мне в плечо. Больно не было… Было чертовски БОЛЬНО!!! Меня словно пронзили раскалённым прутом, оставив тот остывать в ране. И самое хреновое, ранение оказалось слепым! Чёртова фиговина застряла в теле, заставляя то биться в агонии и ощущать просто адское жжение, из-за которого невозможно было думать о чём-либо другом. Боль. Ярость и Боль… Да-а, на этих чувствах переклинило мозг, эти чувства захватили меня всего, а от запаха собственной крови на глаза навернулись слёзы. — Сцуки, что же вы делаете? — я произнёс это тоном обидевшегося ребёнка, хотя, по сути, недалеко от того ушёл. Только вот, в отличие от детской обиды, мне-то было реально чертовски больно. И единственное, что мне хотелось в этот момент, это разодрать себе плечо, выцарапывая доставляющий столь сильный дискомфорт предмет. — Очищаем свой мир от таких отбросов магии, как ты, вампирчик! —голос этого психа теперь звучал уверенно и спокойно, и всё ближе к агонизирующему мне. Тут-то под руку и попался тот самый кол, который я, мало что соображая, всадил в рану от пули. Стало только больнее, и я уже в голос зарычал от невыносимости этого ада. Однако я смог взять себя в руки и пару раз провернуть остриё, продолжая свой мазохизм. «Нужно вытащить пулю, » — единственное, что билось в моей многострадальной головушке. Расширив рану, убираю кол в карман и освободившейся рукой лезу прямо в неё. Вновь кричу: я чуть было не откусил свой язык, наткнувшись на что-то обжигающе горячее. Кривясь, всё-таки вытаскиваю эту пакость и дрожащими пальцами убираю её в тот же в карман. Взглянув на застывших людей, только сейчас понимаю, что делал всё это в замедленной съёмке и замечаю, как седовласый мужик уже вновь целится в мою грудь, где сейчас слишком быстро бьётся моё одинокое сердце. Другие же люди обнажают клинки, странного вида палочки и массивного вида… Посохи? О боги! Куда я попал?! Мама, роди меня обратно! Страх — лучшее лекарство, а потому откуда-то взявшиеся, видимо, резервные силы заставили меня подскочить и наконец-то драпануть куда-нибудь подальше. Это время всё ещё продолжало так медленно плыть или же я так ускорился? Собственно, было откровенно плевать. Спустя какое-то время я очутился на покатой крыше высоченной башни приходящим в порядок. Рана почти зажила… На удивление. А боль не давала о себе знать даже отголосками. Снизу на меня смотрели провалы окон строений века так двадцатого европейского образца. Здания оказались весьма свежими, а улицы вполне себе аккуратными, за исключением парочки, в одну из которых мне не повезло угодить. Однако почему-то этот пейзаж навевал тоску и лёгкую хандру. Знаете, а в какой-то степени мне тут даже начинало нравиться. Конечно, излишним дружелюбием здешние жители не отличались, но ради такой картинки пару денёчков можно было потерпеть. И всё было почти что прекрасно… Пока солнце не начало подыматься на небосвод. Слишком яркое, оно раздражало глаза, совсем не по-доброму касаясь чувствительной кожи. Да что там, буквально выжигая ту. При этом она практически тут же восстанавливалась, ведя неравную борьбу со светилом. Я отпрянул в тень, наблюдая, как возрождаются отмершие ткани. Правда, у ветра на это были свои планы, потому как неожиданно сильный порыв заставил меня оступиться. Глупо пытаясь ухватиться руками за пустое пространство, я начал своё стремительное падение. И тут меня как падал, так прямо и озарило! Это ведь не просто башня. Это чёртов Биг Бэн! Это что же, я в Британии? Вот честно, если бы не учебник по инглишу, никогда бы место своей дислокации не определил. Похоже, что у меня притупилось чувство самосохранения, а может, мозг просто устал воспринимать столько потрясений подряд. В любом случае, полёт даже с такой высоты не настолько длинный, чтобы успеть как следует испугаться. Это вот в фильмах супергерои там всякие в полёте что только не успевают, а жизнь настолько сурова, что уже через несколько секунд моя бренная тушка при поддержке земного ускорения пробила асфальт. Нет, не переживайте, не слишком сильно. Наверное. Из лежачей позиции, в общем-то, судить сложно. Знаете это незабываемое ощущение, когда дробятся кости позвоночника? Хотя откуда вам знать. Пожалуй, для обычного человека это бы завершилось короткой вспышкой боли, после которой свет перед глазами навсегда бы померк. Но даже до тугого меня уже дошло, что обычным я не был. А чтобы, видимо, дошло окончательно, ощутил все оттенки боли ломающихся конечностей. И как только от болевого шока не сдох? Да ну нафиг, не пойду больше никуда. Здесь останусь. И пусть это солнце спалит меня к чертям собачьим, если ему так уж хочется! Площадь была почти что пустой, но не заметить моё представление мог разве что слепой. Я ведь совсем не подумал о людях, а ведь они всё это время были вокруг. Возможно, видели меня на крыше. И те сумасшедшие, возможно, тоже где-то по-близости. Убежать от живых не так-то просто. Это был второй раз за эту недолгую ночь, когда я хотел из себя что-то вырвать. На этот раз избавиться хотелось от того самого позвоночника, что внезапно стал отдаваться новой порцией боли, так что думаю, что скоро у меня явно повысится болевой порог: каждый раз казалось, что больнее ещё невозможно, и каждый раз я ошибался. Не успевал привыкнуть к одним ощущениям, как появлялись новые. Я неосознанно впился в землю когтями, распарывая ту и чуть ли не срывая их с мясом. Затем, словно одержимый, выгнулся дугой, как только новая волна агонии пробила тело. И тут я понял: подобным образом срастались кости. Я регенерировал! И это было невероятным. Как только я восстановился, перспектива встретиться с солнцем уже не была такой забавной. Да и народу вокруг становилось как-то больше. Никто, конечно, не подходил… Но коситься — косился. И это начинало напрягать. Не дай Бог, ещё с вилами накинутся, с них не убудет. — Я, мать вашу, вампир… Что дальше? Фея-Крёстная подарит мне пару красных мокасин? Хах… Да конечно! Иронично улыбаясь, я отправился искать своё счастье где-нибудь в уютных и, желательно, тёмных уголках, провожаемый опасливыми взглядами из окон. Теперь, когда лимит неудачных стечений обстоятельств был превышен, не помешало бы обдумать своё положение. Желудок протяжно и жалобно заурчал. Да, дорогой. И покушать тоже.***