Смирение

      Виктор всматривался в предзакатную дымку, бездумно вороша угасающие угли. Пора возвращаться. Прихватив дорожную сумку и притоптав угли, он свернул на дорогу, ведущую обратно к людям. Предстоял долгий переход через рощу к каменной гряде, а от неё Серебристая дорога приведёт к городу. Холодный осенний ветер забирался под сутану, заставляя трепетать саму душу в предчувствии перемен. Прошло уже немало времени с начала духовных упражнений, и уже близок тот час, когда Виктор примет сан священника. Начнётся новый жизненный этап. Осень – это итог, который делается из пережитого, чтобы дать начало новому. Подобная символичность забавляла Виктора, вселяя призрачную надежду на то, что он следует пути, предначертанном ему Господом.       Розовый шар уже свалился за горизонт и лениво поблескивал кончиком бока, когда в городе только начали просыпаться все ночные заведения: питейные, таверны и, конечно же, публичные дома. Узкие улочки петляли, ведя усталые ноги к храму. Восхищение, восторг и благоговение – ни намека на подобные чувства, смирение - вот что ожидало за этими стенами. Путь к всеобщему обожанию лежит, не только через отказ от мирского и посвящение себя только Богу, ведь чтобы получить сан Его Святейшества необходимо определенное упорство и некоторая доля... расчетливости и, несомненно, артистичности. Эти уроки были усвоены ещё очень давно, когда благоговейная пелена начала спадать с глаз, обнажая церковную иерархическую систему такой, какой она является на самом деле. Но Виктор намеревался стать главой всей Католической церкви, и не сомневался в том, что верно начал свой путь.       Вечерняя проповедь была совершена и прихожане лениво разбредались по своим делам, оставляя пустовать скамьи. Последние лучи озолотили витражные окна, свет падал на образа и алтарь, неровные блики попадали даже на купол, вырисовывая причудливые узоры. Виктор опустился на скамью, наблюдая за Яковом, который говорил что-то одному из прихожан. Это его паства и его церковь, но этот человек мог достичь и большего…       - Святой отец, сегодня был отличный день или вы как обычно не выходили за порог?       Яков повел головой, ища взглядом источник голоса:       - Виктор… - на лице священника появились багровые пятна, он вплотную подошел к скамье,- я получил сегодня письмо от епископа.       - Якооов, я думал, что ты поддержишь меня в моих начинаниях, ведь ты всегда был моим наставником, но необходимо двигаться дальше. Поэтому спешу сообщить тебе, что не зависимо от твоего решения рукоположение состоится, епископ дал согласие и в скором времени намерен нанести нам визит. Тем более я давно готовлюсь и уже примерно с месяц провожу духовные упражнения       - Глупый мальчишка! Ты должен остаться здесь и получить эту церковь вслед за мной! - глаза проповедника были полны ярости.       - Пожалуй, сегодня отправлюсь спать пораньше, если не возражаешь. Спокойной ночи, Яков, - Виктор хотел подделать зевок, но устал настолько, что он вышел сам собою.       Вечерние сумерки уже опустились на землю, и на небе отчетливо проступала полная луна. Остался один не завершенный обряд. Виктор опустился на колени перед образами, оголяя спину, испещренную сетями тонких белесых шрамов. Отрешенность, смирение, принятие. Тонкий свистящий звук рассек затхлую тишину. Этого не достаточно, необходимо уйти от всего мирского, найти спокойствие духа. Проследовала череда коротких рваных ударов, потом ещё и ещё. Твердой привычной рукой, перемежая каждый удар с молитвой, Виктор умерщвлял свою плоть. Красные нити расползались по плоти, вырисовывая кровавый узор на спине, бедрах и ступнях. Капли, падающие с краев рваных ран, устремлялись на каменный пол разбиваясь о него и теряя тепло. И вот спустя некоторое время тело изнывало от сырости, нагрузок и ран, и даже многолетний опыт не помогал Виктору усмирить плоть. Всякий раз его одолевала боль, и всякий раз приходилось обращать взор к небу, чтобы не проронить слез. Виктор устало опустился на жесткий топчан и провалился в тяжёлый сон.       Чувство подобное безмятежности, бесконечному покою и сладости. Нега, охватившая душу и тело. Виктор увидел себя со стороны в лучах небесного света и ангела, нисходящего с небес и принимающего в свои объятья. Это оказалось не темноё забвение, приходившее каждую ночь. Бесконечность, обещавшая длиться вечно.       Пробуждение оказалось приятным. Даже запекшаяся кровь и перетружденные ноги не могли сравниться с желанием…«Нет, нет, нет… молитва… мне нужна молитва». И снова он встает перед образами, читает молитву и бичует такое безвольное, отвратительное и слабое тело, падкое на желания.«Надеть кольцо¹...» Всего пара дней отделяла Виктора от желаемой цели, поэтому стоит усилить упражнения. Совершаемый каждодневный переход в рощу уже не казался таким далеким и трудным, конечно, читать молитвы и усмирять плоть можно было и в церкви, но вдали от людей, в этой глухой роще чувствовалось величие Бога, его присутствие там, кроме того, переход помогал тренировать тело, усмирять его.       Запах осени уже наполнил рощу, и тяжелые грозовые тучи, накопившее в себе летнюю влагу, хмурились на горизонте. Виктор с опаской посматривал на небо. Облетевшая листва заполонила всю рощу, плоский камень, с которого каждодневно смахивались жухлые листья, вновь оказывался под завалами. Бурые пятнышки крови на камне безупречно сочетались с красноватыми звездочками вереска, растущего неподалеку. Всего пара дней и он уйдет из этих мест… Привычные движения плетью, привычные слова и новые брызги крови на камне. Его размеренный ритуал нарушил треск сухой ветки. Виктор неспешно обернулся.       -Ты нарушаешь моё духовное уединение, извини, но тебе придется уйти, - Виктор замер с окровавленной плетью в руках и крайне озадаченным взглядом, обычно миряне не нарушают покой священнослужителей.       Осознание того, что перед Виктором не человек пришло не сразу. Слова молитвы слетели с языка мгновенно, но существо продолжало свое приближение. Оцепенение, охватившее все тело, принадлежало вовсе не Виктору. Человеческий облик, наполненный изъянами. Обряды изгнания, проводимые святой инквизицией и сжигания ведьм на городской площади, Виктор видел часто, также слушал и рассказы Якова о проделанной «работе», но ещё не сталкивался и «не работал» с подобным в живую, потому что не был настоящим священником. Демон смотрел на кровь, падающую с плети:       - Я слышал тебя все время.Ты самый настойчивый из моих почитателей. Ты восхвалял имя моё, ты прославлял царствие моё, ты взывал к воле моей, - демон подошел вплотную и провел пальцем по кровавым подтекам. – Безупречно.       Ужас, охвативший разум Виктора не мог найти выхода. Обездвиженность, подчинение, страх.       - Надо признать, ты первый мой паломник за долгое время, ведь людишки начали забывать обо мне… Не хотелось тебя упускать, пришлось снизойти до знамений, и ты прочёл их все, - мокрое и липкое прикосновение языка к ранам подняло новую волну ужаса внутри Виктора. Попытка пошевелиться спровоцировала волну головной боли.       - Сегодня паломник станет жрецом. Ты воссоединишься со мной духом и телом, станешь моей частью.       Демон слизывает стекающие струйки крови, перехватывает их пальцами и выводит на лице Виктора узоры.       Бежать. Спрятаться. Уйти. Но воля слабеет, не позволяя прочесть молитву про себя.       - Твое тело страдало достаточно, пришло время познать истинное наслаждение. – Язык существа проходится по всей спине Виктора, вызывая румянец и противоестественные желания. Сутана, снятая не полностью теперь упала на землю, обнажая все тело целиком. Существо осматривает тело Виктора, взгляд цепляет кольцо у основания члена. Демон ухмыляется, показывая свой оскал:       - Ты стесняешься своих желаний? - Виктора наполнило смущение и желание, подавляемое в зародыше каждый раз, – этого делать не стоит,– рука демона проследовала по кровавой дорожке, ведущей к паху, и остановилась у основания. – Хотя… стоит тебя проучить.       Лопатки ударяются о камень, служивший местом молитв и самобичевания. Демон нависает над Виктором и легко касается губ, сначала языком, потом к нему добавляются и губы. Головокружение усиливается. Это от страха и магии демона, иначе быть не может. Демон проводит измазанными пальцами по груди, задевая соски, переходит к ребрам и животу, дотрагивается до напряженной мошонки и внутренней части бедер. Зализывает дорожки на шее, собирая губами собравшиеся там капельки крови. Пробует терпеливо и неспеша, уделяя каждому дюйму кожи особое внимание. Но вот ощущение горячих губ пропадает и холодный порыв ветра вызывает резкий контраст.       - То что надо… Идеально, - существо впитывает каждую деталь: глаза, затуманенные мороком, зардевшие щеки, напряженный дергающийся кадык.       Безмятежность и наслаждение. Виктор чувствовал, как воля покинула тело, следование желанию демона, подчинение безумному возбуждению и лихорадочная легкость, разгоняющая кровь, раскрепощающая, словно глоток крепкого эля. Вместе с легкостью приходит и возможность двигаться,       - Все эти твои молитвы, обряды, ритуалы… Это не мне, не про меня… Жаль... Всё для ваших вечных незримых Отца, Сына и Духа, откажешься ли ты от них, ради меня и моих даров? – горячий поцелуй достигает алых губ, даря несоизмеримое блаженство. - Будешь ли служить мне во имя Наслаждения? – демон наклоняется к губам Виктора, практически касаясь их. –Отдашь ли ты свою душу в «мой рай»? – манящий шёпот достиг потаенных уголков души, подстрекая её, соблазняя её, наполняя порочное тело дрожью.       Рука демона легла на грудь, туда, где неистово колотилось сердце, поглаживая и сминая кожу, следуя все ниже к кольцу.       - Скажи мне, Виктор… - разгоряченный с поволокой взгляд встречается с искушающим и хищным.       Пальцы надавили на нижнюю губу, размыкая стройный ряд зубов и проталкиваясь в теплую глубину рта. Демон обвёл язык и дёсны, проникая глубже. Привыкая к ощущениям Виктор сам начал обхватывать, облизывать, насаживаться ртом.       Порочность, сталкивающаяся с невинностью. Сюжет избитый и до боли в скулах знакомый, но никогда не теряющий своей актуальности. И не важно, что победа всегда за первой, важен сам момент превращения, получения знания, вкушение плода. Наполненность новыми чувствами, принятие и осознание этих чувств. Охватившая нега туманит сознание, хочется большего, изведать, осушить всю чашу.       - Хммм… Знаешь что… - демон ухмыльнулся.       Виктор дергается, ощутив скользкие пальцы у входа. Ресницы едва успевают дрогнуть, открывая пульсирующие зрачки. - Д…ААА! - АААА! – победное восклицание демона сливается с протяжным вскриком Виктора.       Пальцы входят резко, до основания, Виктор, хочет уйти от источника боли, отстраниться, но крепкая хватка не дает ему сдвинуться.       - Погоди… Есть наслаждения которые можно получить только пройдя через боль, но так и быть… - Ещё один жаркий поцелуй остается на губах. Он усиливает желание и возбуждение, заставляя закованную в кольцо плоть изнывать от боли. Виктор издает всхлип, наполненный отчаянья. С каждым новым толчком демон впивается пальцами в кожу всё сильнее, оставляя на ней красные следы. С каждым новым толчком член изнывает всё сильнее,требуя прикосновений. И Виктор, осознанно повинуясь зову тела, тянется к кольцу. Руки перехватываются и сжимаются над головой       - Не забывай… Я решил тебя проучить. – демон скалит зубы в устрашающе чарующей улыбке.       Виктора трясет, пот крупными каплями стекает со лба, впитываясь в длинные ресницы, бедра двигаются навстречу.Пальцы покинули изнывающее тело, заменяясь, горячим органом. Демон вошел резко и на всю длину, до предела растягивая Виктора. Зрачки снова запульсировали, тело билось в агонии, разрываясь на грани боли и невиданного животного возбуждения. Резкие толчки провозят тело по камню доставляя беспокойство спине, но это не та боль, которую дарует Виктору стянутая плоть. Он стонет, прогибается в надежде получить поцелуй и получает его. При этом высвободив одну руку, он снимает ненавистное кольцо.       - Безупречно… - Демон реагирует слишком поздно, чтобы что-то предпринять.       Рука Виктора касается члена, но он не уверен в том, что хочет сделать, его руку накрывает горячая ладонь, ведя и совершая фрикции в такт толчкам. Виктор протяжно стонет, испытывая слишком много чувств, слишком много наслаждения для тела, которое всю жизнь подвергалось аскезе. Глаза всё также затянутые мороком всё также утопают в искушении, источаемом глазами напротив. Демон ускорят движение и тело Виктора прошибает крупная дрожь, затягивая тело в глухой кокон умиротворения. Демон разверзается на живот Виктора, помечая и оставляя на коже свой запах.       Виктор устремил взгляд на нависающие тучи, что не так давно беспокоили его. Нега прошла и тело снова отозвалось болью, такой привычной болью.       - Нет. – Тело, располагающееся на жертвенном камне, шевельнулось, обращая ясный взгляд на того, кто стал виновником падения очередной души.       Ярость озолотила глаза демона.       - Сделка заключена, твоя душа принадлежит мне…       - Только наполовину, другая же её часть всё также тянется к свету, я ведь не дал тебе ответа, - безмятежная улыбка озарила лицо Виктора, наполняя глаза ясным светом. – А теперь…Exorcizo te, immundissime spiritus…       Демон растворился в пердзакатных лучах, оставив после себя лишь воспоминание. Но Виктор надеялся, что это не последняя встреча…