***
Дэниел всегда любил темноту. Он стоял у окна и рассматривал панораму ночного города, подсвеченного теплыми огоньками, словно сотнями светлячков. В его правой руке медленно блуждали, крутились и переворачивались карты; в его голове практически тоже самое делали неясные мысли. На губах спустя несколько часов всё ещё оставался вкус губ Ривз. Парень пытался понять: «как ему удалось выдержать практически год работы и не притронуться к ней?» Внутренний голос то и дело напоминал —после их поцелуя эта мысль была слегка не актуальна. Засунув левую руку в передний карман джинсов, Дэнни задержал свой взгляд на нарушающей подсвеченную линию горизонта башне — известный всему миру изысканный «силуэт» вдали казался не более чем узкой пирамидой, мерцающей в тёмно-кобальтовом шёлке ночного Парижского неба. Искушение всегда было слишком сильным. К примеру в этот раз, оно насчитывало всего сорок шагов до лестницы, двадцать шесть ступеней вверх и ещё семнадцать шагов до двери. И это в случае, если продлить мучения и не воспользоваться лифтом. Всё ещё надеясь сдержаться, Атлас отвернулся от манящего игривыми огоньками зрелища и пересёк гостиную своего номера. Карты получили заслуженный отдых, заняв своё место на столике возле входа. Проверив содержимое правого кармана джинсов, Дэнни положил ладонь на изысканно изогнутую ручку двери и, открыв её, сделал шаг, выходя в освещённый тёплым светом холл отеля.***
Хенли вносила последние штрихи в свой образ, рассматривая отражение в напольном зеркале. Классическое платье в приглушённом оттенке бургунди выгодно подчёркивало миниатюрную фигуру V-образным декольте, обрамлённым лацканами, и обещало стать выигрышным спутником на вечер. Ткань плотно прилегала к талии, спускалась до середины бедра. В этот вечер, девушка была как-то по-особому довольна своим видом. Вторя цвету платья, на ножках красовались босоножки на устойчивом каблучке, с геометрическим узором впереди и ремешками по бокам. Простые кожаные перчатки по традиции дополняли образ, а классический макияж выгодно сочетался с прямыми волосами. Она как раз собиралась нанести на губы помаду, когда в дверь постучали. Фокусница замерла с открытым стиком в руках, тратя пару секунд на размышления. Она вышла из спальни в гостиную и, проверив время на телефоне, слегка нахмурилась — Мерритт должен был прийти на пятнадцать минут позже, но факт оставался фактом: в дверь снова постучали. Ривз убрала помаду, так и не использовав её, и направилась к двери, оставляя за собой шлейф нежного аромата гардений, который уже начал раскрываться на её коже. Открыв дверь, девушка обнаружила перед собой Атласа, ленивая ухмылка которого сменилась на неподдельный интерес, как только он её увидел: — Уоу! Отлично выглядишь. — брови парня подскочили вверх, пока глаза впитывали в себя страстные цвета и формы, — Решила спуститься ко мне? Хенли отметила, что он так и не переоделся после их операции и того поцелуя. О последнем она запрещала себе вспоминать, но, по правде сказать, это получалось из рук вон плохо. Скрытые сегменты подсознания подсказывали, что и хорошим настроением она была обязана их «маленькому происшествию». Девушка закрывала на эти доводы глаза. — Вообще-то у меня ужин с МакКинни. Он хотел зайти. — ответила она, надевая на себя очередную маску равнодушия, в то время как сердце пропускало удары из-за его раздевающего её взгляда. Иллюзионист никогда не пытался «замаскировать» свои исследования. Скорее впитывал реакцию, прогуливаясь по ней сверху вниз и обратно. — Я могу зайти? — Не думаю, что это хорошая идея. — Ну, лучше у меня нет. — лениво бросил Дэнни, входя в номер без её разрешения. Хенли приподняла одну бровь, снова и снова поражаясь эгоистичным манерам старого знакомого. Понимая, что возможность отказать ему явно пропущена, она закрыла за ним дверь и повернулась, находя молодого человека в наигранно заинтересованном изучении её номера. Всадница усмехнулась, наблюдая как он прохаживается по залу-гостиной, выполненной в элегантных традициях рококо: холодно-светлые тона и роскошная лепнина, украшающая, кажется, каждый предмет мебели, который присутствовал в номере. — Во сколько Мерритт собирался зайти? — спросил Атлас, не поворачиваясь к ней. — У тебя десять минут. Дэниел усмехнулся, исказив лицо в насмешливой гримасе. Фокусница попыталась вернуться к серьёзному виду, плотно сжимая губы и бросая на него острый взгляд. — Смотришь на меня так, будто недовольна, что я здесь. — Поздравляю! Ты наконец-то прочитал мои мысли, — моментально парировала Всадница. — Если так, то они здорово расходятся с твоим образом. Выпить не предложишь? Я бы не отказался от стакана воды. Хенли смерила его строгим взглядом, но затем всё же направилась к мини-бару. Дэнни получил возможность насладиться её притягательным силуэтом и сразу же отбросил все попытки скрыть свои желания. Плавные движения бёдер вызывали в его теле мучительное чувство возбуждённого напряжения. Цвет платья служил дополнительным катализатором. Атлас уже знал о том, что эту ночь он проведёт здесь. Осталось убрать с пути менталиста и немного помучить девушку, прежде чем преступить к исполнению тайных желаний обоих. Оторвав свой голодный взгляд от «десерта», молодой человек ещё раз пробежался по комнате глазами. Пока Ривз намеренно громко бросала в стеклянный бокал лёд, заставляя тот звонко биться о хрупкие стенки, Дэнни уже разгадывал пароль от её телефона. «Разгадывал» сводилось к комбинации, которую он подсмотрел пару месяцев назад, работая с ней над очередным номером. Хенли в своём поведении являлась открытой книгой. Дэниел любил читать. «Ужин отменяется. Плохо себя чувствую.» — отправил он сообщение менталисту. Фокусница, повернувшись к нему на секунду позже, была не в силах спасти ситуацию: — Что ты…? А ну положи мой телефон! — гневно выпалила она и, резко поставив бокал на столешницу небольшой барной стойки, в секунды оказалась возле Всадника, пытаясь отобрать у того девайс. Парень не поддавался, отводя руку с телефоном так, чтобы она не могла до него дотянуться: — Поздно, МакКинни только что оповестил тебя о смене планов. Так что: «Дэниел не хочешь составить мне компанию на вечер?» — фокусник имитировал вопрос, моментально отвечая на него, — О, я действительно польщен твоим предложением. Знаешь, у меня было столько планов, но так и быть, можешь на меня рассчитывать… — Дэнни, верни телефон сейчас же! — всё ещё пыталась отобрать у него девайс девушка. — Перестань нападать на меня словно львица, и я подумаю над этим. — Я не шучу! — смерила она его яростным взглядом, но тот моментально растворился под блеском его потемневших глаз, наслаждающихся каждой минутой её гнева и непосредственной близости. Хенли сглотнула и отпрянула от него, отходя на несколько шагов назад. Она прекрасно знала этот «взгляд охотника», видящего её в качестве жертвы. По телу сразу пробежала возбуждающая каждый нейрон дрожь. Желание в его глазах покалывало кожу в сладкой муке. Фокусница держалась за обещание, которое они дали друг другу ещё задолго до начала операции, но сознание так и норовило подвести. «Продержаться до конца выступлений» не было так уж сложно, если бы оба приложили к этому силы. Однако, Дэниел решил нагло нарушить уговор, и это было написано не только у него на лбу, но, кажется, и на всех остальных частях тела. — Умница. Мне нравится, когда ты делаешь то, что я говорю. Ривз нервно сжала челюсти, мгновенно реагируя на его холёное тщеславие. — Отдай телефон. Атлас подавил смех, заменяя его улыбкой. Намеренно выждав некоторое время, он всё же протянул ей желаемое. Как только девайс оказался в руках Всадницы, парень направился за бокалом, ожидающим его на столе. — Ты что его выключил? — раздражённо спросила фокусница, включая телефон обратно. — Он тебе всё равно сегодня больше не понадобится. Смысл тратить «бесценную батарею»? Кстати, спасибо за воду, — он приподнял бокал, вознаграждая её довольным игривым взглядом, заставлявшим колени чувствовать непривычную слабость. Хенли пришлось отвести взгляд и посмотреть на подсветившийся экран, чтобы не ощущать этого невидимого давления. — Нарочно столько много льда добавила? — Подумала, что тебя надо остудить. — Боюсь, это уже не поможет. — тихо прокомментировал Дэнни. В расслабленной позе, опираясь на край столешницы барной стойки, он рассматривал Всадницу, пытаясь выяснить: «сбоку или сзади расстёгивается платье порочного цвета?» Хенли нервно выдохнула и бросила телефон на вычурно изысканный диван. Иллюзионист догадался, что его «сообщение-отказ» для МакКинни только что заполучило своего второго читателя. — Ты заказала ужин? — опередил он девушку на считанные секунды. Ривз как раз собиралась развернуть его мысли в направлении двери и выхода. Вместо этого пришлось посмотреть на него раздражённо и кивнуть. Её скрытые желания в совокупности с его взглядом полностью подчиняли девушку своим чарам. — Я, пожалуй, присоединюсь. — позволил себе очередную вольность Дэнни. Всадница моментально отреагировала, скрещивая руки на груди и раздражённо комментируя: — Не помню, чтобы приглашала тебя. — Ух, как холодно! Я не нуждаюсь в приглашении. Считаешь у них хорошее морское меню? — он отпрянул от барной стойки и, подойдя к дивану, потянулся за буклетом меню ресторана отеля. Фокусница умоляла себя открыть рот и заставить его уйти. Руки хотели стащить с него свитер. В низу живота предательски сводило желание. В надежде помочь своему разуму в борьбе с телом, девушка решила сама охладить непрошенный пыл глотком ледяной воды. Дэниел позвонил в ресторан и «слегка подкорректировал» заказ, отказываясь от мясного салата, который Хенли ранее заказала для менталиста, выбирая вместо него то, что больше удовлетворяло его собственному вкусу. Положив трубку, парень посмотрел на Всадницу, крепко сжимающую в ладошке бокал воды. Если бы не перчатка, он бы увидел, что костяшки её пальцев побелели от силы давления. На личике читалась борьба, которая вызывала в молодом человеке сущее наслаждение и довольный смех. Последнее пришлось подавить. Игра определённо стоила свеч. — Ну что? Какого это чувствовать, что ты пару часов назад ограбила Парижский банк на три миллиона? — Дэниел встал с дивана, и Хенли по инерции отпрянула от столешницы, чуть пятясь назад. Она ненавидела это чувство загнанного зверька и вместе с тем практически не могла бороться с возбуждением, которое оно порождало. Каждый его шаг, сокращающий расстояние между ними, отдавался прытко бьющимся о грудную клетку сердцем. — Тебе ли не знать? Ты был там же. Ответ — холодный, как лёд в бокале. В глазах — плавящая всё вокруг лава. Атлас усмехнулся, подходя к столешнице. Между ними осталось пару шагов. — Хочешь расскажу тебе, что я чувствую? — его взгляд снова сосредоточился только на ней, а на губах по-прежнему играла победная улыбка. Он поставил бокал, в котором не оставалось уже ничего кроме тающего льда, на столешницу. — Нет, спасибо, — проговорила быстро Всадница, делая ещё два шага назад, сталкиваясь с блокирующей её попытки убежать тумбой. — Мне это малоинтересно. — Ривз, ты ведь в курсе, что я могу определить силу твоего желания всего лишь по взгляду? — Дэниел, облокотившись на столешницу в трёх шагах от неё, наблюдал за разжигающей его реакцией. — А ты в курсе, что я отлично знаю способы самозащиты? — Я бы советовал бежать, — сморщился он в улыбке, — но ты об этом и так уже думаешь. Правда, куда бежать на таких высоких каблуках?! Я уже говорил тебе, что сегодня ты выглядишь просто сногсшибательно? Понимая, что поведение выдаёт её с потрохами, девушка попыталась взять себя в руки: — Рада, что ты наконец-то одобряешь то, что я надеваю. — Как не одобрить то, что снимать буду я? — парировал Дэниел, закрывая в мечтательном жесте глаза. Хенли впервые позволила себе тихо посмеяться. — Даже не надейся. Сам сказал, что мы ставим всё на паузу. — Не обнадёживай себя. Я просто тяну время до прихода официантов. — Я предлагаю тебе удалиться вместе с ними. Дэнни посмотрел на неё, имитируя полный шок: — Чтобы ты съела мой салат?! Да ни за что! Девушка снова рассмеялась. Атлас подошёл ближе, в момент заставляя её потерять все намёки на веселье или дыхание. Рука легла на изгиб её бедра, словно там ей было предписано законное место. В горле Хенли застрял комок. Молодой человек изучал её сияющее от макияжа и желания лицо. — Ты отвечала на мой поцелуй, — проговорил он тихо, и Ривз ощутила, как её тело тает от ни с чем не сравнимого тона, который он использовал только во время близости: приглушённый, сдающийся и одновременно победный, убеждающий. Горько-сладкий. Фокусницу разрывало на части: с одной стороны, она хотела, чтобы он провалился сквозь землю, с другой, чтобы его губы напомнили ей свой вкус и присутствие на каждом сантиметре её тела. Хватаясь за остатки здравого смысла, она попыталась защититься: — Мы были в тесном ящике, и у меня не было выбора. — Пытаешься доказать это самой себе? — продолжил он всё тем же изнуряющим её тоном. Хенли почувствовала, как ускользающие мысли в её голове превращаются в туман, заполоняющий всё вокруг. — Ты всегда нападаешь, потому что не хочешь уступать первым, — пролепетала Ривз, и в следующий момент грудная клетка парня начала сотрясаться от смеха, слегка встряхивая Всадницу и даря ей бесценные секунды на восстановление ясности своего ума. — Серьёзно? Я этого никогда не замечал. — проговорил он, отходя на пару шагов назад. Девушка почувствовала, как её тело словно магнитом потянулось за ним. Она вцепилась ладошками в столешницу и ответила едко: — Тебе нечем замечать. В такие моменты у тебя в место головы думает другое место. — Можно подумать, ты сохраняешь ясность мышления. А вообще… Хочешь об этом поговорить? — снова рассмеялся фокусник. — Не особо. Я слишком хорошо тебя знаю. В дверь постучали, а затем раздался спасительный мужской голос, оповещающий: «Обслуживание номеров». Хенли поспешила «высвободиться из кислорода», пропитанного смешением их парфюмов, и как можно более уверенной походкой направилась открывать дверь. Дэнни остался наблюдать за ней и покачиванием её узких бёдер. Зрелище его явно очень радовало. В номере появились двое молодых людей с сервировочной тележкой, заполненной заказанными блюдами и всем необходимым для ужина. Зная своё дело, официанты принялись превращать маленький круглый стол в «столик ресторана» для ужина, а Ривз, уже полностью восстановившись после временного помутнения, приготовилась к нападению, продумав свою дальнейшую тактику. Дэниел медленно потягивал остатки воды из бокала, лишь изредка отвлекаясь от своей «жертвы» на происходящее в номере. Всадница решила вернуться на своё место и не мешаться работникам отеля под ногами. Когда она проходила мимо фокусника, её рука по-хозяйски провела по задней части его пояса, повторяя скрытый под свитером, ремень джинсов. Атлас моментально напрягся, и теперь пришло время Всадницы сдерживать довольный смех. Она упёрлась локотками на поверхность столешницы и выгнула спину, устраиваясь в нескольких дюймах от иллюзиониста. Дэниел официально принял раунд под названием: «сущее мучение». Косым взглядом он изучал её пятую точку, идеально подчёркнутую платьем и напрашивающуюся на неприятности. — Тебе льда не подкинуть? — подначила Ривз. Атлас смерил её мрачным взглядом с лёгким намёком на игривость: — Ты ведь в курсе, что мне плевать на то, что кроме нас в номере есть кто-то еще? Хенли хмыкнула и отвернулась, перенося своё внимание на официантов, выставляющих свечи на покрытый кремовой скатертью столик. Дэниел заставил себя отвлечься от девушки и посмотрел в ту же сторону: — Нет-нет, мы сами. — прервал он официанта, который хотел зажечь одну из свечей, создавая «романтическую» атмосферу. — У нас скорее… Деловой ужин, — повернулся фокусник к девушке, вызывая у той хитрую усмешку: — Ну и лжец же ты! — Всего лишь стараюсь не компрометировать тебя больше, чем твой наряд, — как всегда нашёл, что ответить, Дэнни. Ребята в прямом смысле считали секунды до ухода официантов, и те, спустя несколько минут закончив работу, наконец покинули номер, оставляя фокусников наедине. Пока Ривз провожала обслуживающий персонал, Дэниел уже избавился от свечей и всего, нагромождающего и без того маленький стол, оставляя на нём только закрытые колпаками блюда с заказанными салатами, бокалы для вина, которое, лично он, точно не собирался пить, тканевые салфетки и приборы. — Прошу, — отодвинул он стул, обращаясь при этом к Всаднице. Девушка, пытаясь выяснить его стратегию, приблизилась к ожидающему её стулу. — По шкале от одного до десяти, насколько ты голодна, Хенли? — спросил парень. Фокусница, задержав на нём свой взгляд, ответила беспечным тоном: — Восемь. Дэнни с готовностью выдохнул, жестом предлагая ей садиться. «Ужин пропустить не удастся». Ривз присела. Иллюзионист помог ей, пододвигая стул к столу. Параллельно его мысли подтверждали свои доводы: «Расстёгивается сзади». Атлас поассистировал, сняв с её блюда колпак, и хотел было налить вина, но девушка отказалась, что вызвало улыбку на лице Всадника. Следуя здравому смыслу стоило предложить альтернативу напитку, но Дэнни хотел слегка помучить её: не всё же ему одному вечно ощущать жуткую сухость во рту из-за возбуждения. Убрав спиртное, он занял своё место напротив. За это время он уже отметил слегка учащённое дыхание девушки, слишком напряжённую позу и конечно же взгляд, который представлял собой вечный ребус, завлекающий его на очередное путешествие в поисках разгадки. Первые несколько минут ребята в тишине пытались заставить себя есть. Хенли принуждала себя создавать иллюзию заинтересованного едой человека, и неторопливо отправляла в рот небольшие порции салата. Свой взгляд она приковала к тарелке. Внутри неё от напряжённого ожидания, казалось, ломались кости. Сладкая боль становилась приторной. Дэниел позволял себе чуть больше вольностей. Он тоже пытался засунуть в себя хоть какие-то намёки на ужин, но подчёркнутая V-образным вырезом грудь фокусницы его явно привлекала больше, поэтому он то и дело бросал на неё взгляд, полный тёмного вожделения и строгого контроля, который грозил раствориться в любую секунду. Вопрос: «был ли вообще на ней бюстгальтер?» всё больше склонялся к своему отрицательному ответу. Несмотря на довольно долгую историю отношений между фокусниками, никто из них не мог вести себя «адекватно» в подобной ситуации. Казалось бы, погружённый в ночь город огней, который все обычно ассоциируют с романтикой, отличный отель, вычурное убранство, и даже свечи, от которых Дэнни поспешил избавиться — вечер вполне мог сойти за традиционное определение «голливудского свидания». Однако, никто из них не представлял себе возможность последнего. Хенли пыталась, но всё как-то быстро сливалось к тому, как он стаскивает с неё одежду. За время их общения и работы друг с другом у ребят существовало только три категории: работа, ссора и постель. Этот вечер ни в одну из них не попадал, поэтому вместо «человеческого общения» в номере залегла неловкая тишина, а молодые люди «с интересом» рассматривали узоры на фарфоре своих тарелок и пытались вызвать самоудушение листьями салата. Через некоторое время молчание начало давить так, что было уже невыносимо. Ривз думала только о том, что должна бороться до самого конца: любое послабление с её стороны подарит ему дополнительную причину расплыться в триумфальной улыбке, которую она не переваривала. Атлас в свою очередь мысленно решал дилемму давления и маленькой площади и даже не заметил, как озвучил её вслух: — Спальня или этот стол? Хенли звучно чиркнула вилкой по тарелке, поднимая на него широко распахнутые глаза. — Что? Забирать слова обратно было уже поздновато, да и вожделение, льющееся по венам иллюзиониста, жгло так сильно, что он вообще не понимал, как всё ещё чувствует какой-то вкус еды. С момента начала их «делового ужина» он уже трижды раздел её в мыслях. — Предлагаю выбор. — Ни того, ни другого. — моментально обороняясь, ответила девушка, выравнивая тон своего голоса так, что слова прозвучали по-учительски строгими. Дэниел посмотрел на неё исподлобья. В глазах мгновенно появились тёмные, порочные искры. Всем их притворствам пришёл конец. Иллюзионист констатировал: — Ладно. Я наброшусь на тебя ровно через двадцать три секунды. — Только попробуй! — выпалила Хенли воинственно, сжимая в кулачке вилку и медленно поднимая её против него, всё ещё держа ладонь у края стола. — Ты серьёзно решила, что меня способна остановить вилка? — усмехнулся парень. Её поведение заставляло кровь пульсировать у кончиков его пальцев. — Я изобретательна. — парировала девушка, набирая темп в «бросках слов». — Мне ли не знать. Девятнадцать, Хен. — Самое время обсудить что-то серьёзное, — брякнула она первое, что пришло в голову. — Ты так и не ответил, как твои успехи? Смог заполучить звание «великого иллюзиониста века»? — О, так значит ты в курсе, как меня взбесила твоя выходка? Отлично, после того как мы закончим, я с огромным удовольствием подискутирую с тобой на этот счёт. Пытайся ещё. Ривз сжала во второй руке столовый нож, присоединившийся в ряды её обороны к изящной вилке из серебра. Дэниел усмехнулся, наслаждаясь каждой секундой этого вечера: — Видимо, я выгляжу так аппетитно, что подождать ещё тринадцать секунд для тебя не представляется возможным. — Дотронешься до меня, и я отрежу этим ножом твоё достоинство! — Рад что ты считаешь его моим достоинством! И всё-таки не обещай того, что не в состоянии сделать. Предвкушаю твои стоны. Восемь. Где твоё именитое сопротивление? Дыхание Хенли заставляло корпус вздыматься. Дэниел сходил с ума от огня, который полыхал в нём, пока электричество между ними увеличивало свою силу, прибавляя ампер за ампером с каждой секундой, отбивающей громкий ритм в ушах иллюзиониста. Кровь всё сильнее била в подушечки пальцев, словно пытаясь пробиться наружу. «Шесть». — Ты спал с Ребеккой? — Я спал с тобой. — нашёл быстрый ответ парень, даже не вдумываясь в вопрос. Его голос стал серьёзно-требовательным. — Меня интересует она. — Кто? — Дэнни терял дыхание. Всё о чём он мог думать, была одежда, горящая на Ривз под его взглядом. «Три». — Ты знаешь о ком я. Разорвал контракт, чтобы залезть в её постель? — Чего? — непонимающе помотал головой Всадник. Тема выбила его из гонки хищников ровно за секунду до момента поимки жертвы. Хенли еле скрывала бушующий ураган эмоций в котором слились три торнадо: вожделение, страх и гнев. Дэниел почувствовал время: оно словно песок просыпалось сквозь его пальцы. Ощущение проигрыша. Она обошла его. Снова. Стиснув зубы, он процедил: — Потом. — Сейчас! — настояла Ривз, серьёзно ожидая что её сердце вот-вот пробьёт неприступную стену грудной клетки и вырвется наружу. — Я хочу тебя! — Мне плевать! — импульсивно она вскочила со своего места. Иллюзионист в секунду отразил её движения, вскакивая со стула, с такой скоростью, что предмет мебели позади него не устоял и опрокинулся назад. Больше никаких игр. Поединок в чистом виде с одним проигравшим и одним победителем. Хенли, бегло оценив обстановку, ухватила его разъярённый ею же взгляд и рванулась в надежде «проскользнуть» мимо, но руки Атласа мгновенно протянулись, хватая её за талию и вырез платья, рывком притягивая к себе и фактически заставляя протаранить собой стол, который разделял их. Все годы тренировок на быстроту, ловкость и гибкость пришлись как нельзя кстати. Оказавшись, во-первых, на столе, сидящей на коленях, и во-вторых, в объятиях Дэнни, фокусница всё же воспользовалась своей ловкостью и успела приставить к его шее столовый нож, всё ещё поддерживающий её в бою, в отличие от вилки, которая в порыве эмоций вылетела из рук. Хенли понадобилось несколько секунд, чтобы увидеть последствия произошедшего: её колени стянули за собой скатерть, его салат «в руинах» умирал на полу, руки каменной хваткой накрепко обвивали корпус. С левой стороны всё ещё сохранился её ужин. Пострадал лишь пустой бокал для вина, сменив своё вертикальное положение на горизонтальное, но не разбившись. Правая нога начала саднить: — Я ударила коленку. — недовольно пожаловалась фокусница, всё ещё приходя в себя и осознавая свою позицию. — Я поцелую. — отрешённо проговорил Атлас. Ему также, как и ей понадобилось время на то, чтобы осознать, как кардинально поменялись силы в их игре. Его шея ощущала на себе давление холодного лезвия столового ножа. Один-один. Он заполучил её, но не мог двигаться, под угрозой перерезанного горла. Осознав, что происходит, Дэниел рассмеялся, позволяя тёмным игривым огонькам в глазах исполнять свой танец: — Чёрт, я обожаю твои способы! Серьёзно способна хладнокровно меня прирезать? — Даже не сомневайся, — парировала девушка, серьёзными усилиями замедляя своё дыхание так, чтобы её грудная клетка прижималась к нему на более долгие отрезки времени. — Я схожу по тебе с ума. — признался фокусник, вызывая воинственную реакцию: — Это заметно. Тебя нужно научить хоть чему-то похожему на манеры… — А, так вот почему ты пытаешься убедить меня в том, что манерный старик-менталист возбуждает тебя? — Он не старик. — И не возбуждает тебя. Заканчивай предложения и… Убери от моего горла нож. Стараясь унять внутреннюю дрожь от возбуждения, Хенли проговорила: — Сначала отпусти меня. — Ты ведь этого не хочешь, — искушал её молодой человек. — Отпусти. Дэнни в попытках сбалансировать причиняемую себе боль сильно прикусил нижнюю губу и убрал руки с её корпуса. Она, всё ещё удерживая у горла нож и не отводя взгляда, медленно отодвинулась на пол фута назад, а затем неторопливо отвела от него руку со ножом на считанные дюймы. Всадник, несмотря на саднящую боль в паху и ломающем изнывании всего тела, приподнял уголок губ в довольной ухмылке. Он с ума сходил от напуганного взгляда, который в глазах Хенли смешивался с острыми искрами внутренней воительницы, готовой на всё ради своей победы. Эта совокупность противоположностей, которую он находил только в своей бывшей ассистентке, заставляла его ладони полыхать в ожидании её тела. Сидя на близко сведённых друг к другу коленях, она вызвала у него ещё одну ассоциацию, на секунду напомнив ангела, приклонившего свои колени для молитвы. Яркое воображение моментально продолжило картинку, предлагая фантазию, в которой она приподнимается и чуть раздвигает ноги, меняя свой образ невинного посланника небес, на порочного визитёра из адского пекла. Словно прочитав его мысли, Всадница приподняла свой корпус, и Дэниел шумно выдохнул: — Чёрт! Я сейчас взорвусь, Хен! — Отлично. Хочу на это посмотреть, — всё ещё пряча свой страх неминуемого поражения, проговорила девушка. — Не лучший ракурс. Дай мне дотронуться до тебя. Это в любом случае был приказ. Тон, взгляд, интонация. Оба знали, что исход был только один и он продолжал покоиться в вытянутой руке фокусницы. Её тело тоже саднило. Кроме сбитой коленки, всё внутри неё превратилось в пылающую лаву, которой просто необходимо было высвободиться. Он был единственным человеком, который мог дать ей эту свободу. Ривз опустила руку со своим защитником на стол и через секунду рассталась с удобной рукояткой ножа. Атлас рванулся вперёд, одной рукой смахнул «псевдо-оружие», а второй рукой притянул девушку к себе, грубо вторгаясь в её личное пространство и губы. Жар, натиск, сила и страсть, граничащие с насилием. Всё вырвалось наружу в одно мгновенье. Невозможно было понять кто из них сильнее прижимал к себе другого. Дэниел владел её губами, руки пытались растворить её в себе. Хенли обвивала руками его корпус, отвечая с не меньшей силой. Слишком требовательные поцелуи, слишком властные ладони. Парень чувствовал, как внутри всё переворачивается от осознания того, с какой пылкостью она отвечает на каждое из его не гласных требований. Ривз стаскивала с ладошек перчатки в невыносимом желании чувствовать его горячую кожу. Жар, который не забывается никогда. Атлас стягивал подол её тесного платья вверх, оголяя бёдра. Оторваться от губ лишь для того, чтобы припасть к ним снова: животное притяжение превращало стихийные поцелуи в ожоги. Дэнни нужно было избавиться от её тесного наряда. Ладони пришлось переместиться с прижимающихся к нему бёдер на спасительную молнию платья. Собачка поддалась под мастерским управлением пальцев, слишком торопящихся из-за нетерпения. В голове Хенли то и дело возникали мысли, что с ними явно что-то не так. Телу было всё равно. Она, практически ощущая боль от желания, циркулирующего по ней, стащила с него свитер. Наличие под ним футболки стало явным разочарованием для обоих. Атлас снова взял на себя эстафету нападения: поцелуи шеи, плеч, ключиц то и дело переходили грань, становясь больше похожими на обжигающие укусы. «Зоны поражения» моментально расходились по всем направлениям, заставляя каждый сантиметр тела девушки становиться в разы чувствительнее. Дэниел приподнял её, крепко хватая за бёдра. В тесной мысленной связи фокусника и ассистентки в таких моментах «недопонимания и разногласий» не возникало. Всадница моментально обвила его таз своими ногами, чувствуя напряжение иллюзиониста. Дэнни вспомнил про её босоножки. По каким-то непонятным причинам, он ненавидел, когда девушки оставались в туфлях, каким бы сексуальным не был их вид в этих произведениях искусства, созданных для мужского глаза. На этот раз, всё о чём парень мог думать — это то, как сократить время ровно до того момента, когда он ощутит себя в ней. О босоножках решено было позаботиться потом. Ривз между бесконечными поцелуями ухватилась за края его футболки и потащила вверх, вбирая своими ладошками весь жар его торса. Как только они расстались с футболкой, Дэнни заставил её приподняться, избавляя от платья, полетевшего на пол: — Без бюстгальтера, ха? — усмехнулся Атлас явно довольный тем, что ему снимать ровно на один предмет меньше. Фокусница прижалась к нему, ощущая ни с чем не сравнимый «симбиоз» от прикосновения их тел. — Платье слишком узкое. — прокомментировала она, щекоча его плечо своим дыханием. Ладошки опустились на ремень джинсов. Всё тело пронизывала внутренняя дрожь. Поцелуи, причиняющие боль, и его ладони — везде. От шеи до внутренней стороны бёдер. Они то и дело отвлекали её от цели, вызывая слишком громкое дыхание. Рука иллюзиониста проскользнула в трусики, дразня и проверяя её готовность. Язык играл с мочкой уха. Девушка в слепую, расстёгивала ремень его джинсов. С губ сорвался сдавленный стон. Корпус выгнулся ему на встречу. Она терялась в волнах нетерпения и страсти. Обычно свойственная ей ловкость рук куда-то испарилась. — Хен, терпение на пределе. — выдохнул молодой человек признание, посылая по всему телу Всадницы очередную волну вожделения. Обычно ни он, ни она не приветствовали такой вид разговора двух тел, но сегодня он казался единственным возможным. У них не было времени на прелюдии. — Помоги с джинсами. Дэниел бросился на помощь, параллельно спрашивая: — Презерватив? — Таблетки. — ответила Ривз, оставляя на его груди не менее насильственные поцелуи, которые вызывали у фокусника непослушание пальцев, старавшихся что есть мочи помочь им обоим перейти к делу как можно скорее. Заклёпка и молния джинсов поддались. Атлас снова припал к девушке, изводя её и себя. Он почувствовал её ладошку, спускающуюся по его животу вниз, и дыхание перестало существовать. Больше ждать он не мог. Круглый деревянный столик был слишком маленьким. Наклоняясь и придавливая фокусницу своим корпусом, Дэнни смахнул рукой вторую «порцию ужина», и в ушах послышался звон разбивающегося фарфора и стекла. Хенли вздрогнула, словно на секунды пробудившись от катастрофического сна. Увидев причину резкого звука, она издала нелепый смешок: — Упс, кажется это был мой любимый салат. Атлас отвлёкся, взглянув на осколки фарфора, поблескивающие на полу вперемешку с листьями салата и остальными ингредиентами. В нескольких шагах валялось её платье, а под ним его джемпер. — Извини солнышко, но сегодня перейдём сразу к горячему. — Дэниел вернул к ней свой животный взгляд, полный желания. Ривз хмыкнула и подначила его, одаривая поцелуем, который быстро перешёл в дразнящее оттягивание его нижней губы. Атлас практически в рывке навис над ней, и обнажённые лопатки Хенли коснулись отполированной поверхности столика. Контраст холодного лакированного дерева под ней и обжигающего тела над сводил с ума. Она подумала, что лучше было всё-таки выбрать спальню, но Всадник уже стягивал с неё трусики. Фокусница выгнулась, раздвигая согнутые в коленях ноги. Дэниел тяжело и быстро дышал. Ромб, образованный её нижними рёбрами и узким тазом. Совершенное несовершенство, просящее о его ласках — оно было перед ним. Сгорало в ожидании. Предвкушение — это парадокс боли и блаженства. Союз несовместимого. Атлас вошёл в неё и всё внутри него на считанные секунды перестало существовать. Его рука лежала внизу её живота. Ривз не сводила с него глаз. Также, как и она, хватаясь за несуществующий воздух, он зажмурился. Из горла вырвался мучительный стон. Каждой частичкой своего тела Дэнни ощутил, как бесконечные дни, часы, минуты с того утра, когда он проснулся один в её постели, стирались со скоростью света. Он так обожал её тело и так обожал ощущать себя в ней, что, казалось, внутри него должен был начаться праздничный салют и разорвать тело на части, но Хенли решила иначе. Прильнув к нему, она направила его, вызывая движение, и Дэниел стал приходить в себя. Пока его тёмные льдины плавились под лакричным блеском во взгляде Ривз, он двигался в ней, сжимая в объятьях так сильно, что телу девушки угрожало появление синяков. Она принимала его, сгорая от набирающей силу волны внутри её тела. Движения становились резкими, дикими. Из-за количества времени, которое они потратили, мучая друг друга взаимной изоляцией, сейчас у них не хватало ни секунды на чувственность. Оба слишком долго ждали. Стол начал мешать своими скрипами об пол. Атлас подчинял её рот своим языком. Хенли оттягивала его тёмные волосы. Сумасшедший карнавал страсти превратился в полное безумство. Не хватало магических сил, чтобы моментально оказаться в спальне. Пришлось действовать «по-человечески»: Дэниел остановился, принуждая её уцепиться руками и ногами за его корпус, чтобы он мог пройти пару футов и добавить хоть чуточку комфорта, на который Ривз было абсолютно наплевать. Она простонала: — Нет! — Тише, малыш. Всего пару секунд. Атлас совершил ошибку. Он хотел приободрить её, испытывая последнюю долю терпения, на которую очень рассчитывал и сам, но катализатор «малыш» сработал моментально. Хенли в страстном порыве завладела его губами, вытягивая из его горла тугой стон. У девушки он вызвал улыбку, у парня —потерю рассудка: он резко придавил её к стене, не дойдя до спальни считанные шаги. Движения возобновились. Хенли обвивала ногами его корпус, пока он подчинял каждый сантиметр её тела себе. Пальцы переплетались, дыхания сливались в сумбурный ритм. Контакт глаз был единственным постоянством в полном хаосе их долгожданного объединения. Из горла девушки начали вырываться стоны, ещё больше возбуждающие иллюзиониста. Животная страсть и безумие накрывали бурлящими волнами. Щеки фокусницы зарделись розоватым оттенком. Голова запрокинулась, стоны стали громче. Дэниел резкими толчками помогал ухватиться за ускользающее обещание блаженства и секунды спустя всё внутри неё рассыпалось на мелкие кусочки, заставляя тело сотрясаться в конвульсиях. Дэнни нравилось, что он мог с первого раза вызвать в ней такую сильную реакцию. На считанные секунды, он замедлил толчки, чувствуя, как она сокращается вокруг него. Хенли приходила в себя, пока их губы сливались в горячем поцелуе. Атлас снова вернулся в потерянный ритм. Тела стали липкими. Он зарывался лицом в её плечо, пытался заставить себя продержаться как можно дольше. Она казалось щипала его, впиваясь пальчиками в спину. Секунды спустя их пальцы переплетались. В два раза чувствительнее после оргазма, девушка продолжала отвечать на его движения мало контролируемыми стонами. Дэниел не осознавал, что делает. Он больше не управлял собой. Его тело, напряжённое с момента прихода к Ривз, теперь напоминало натянутую до предела металлическую струну. Всадница впилась в него короткими ноготками, издавая протяжный стон. Дэнни, чувствуя её очередные конвульсии, окончательно потерял себя. Больше не сдерживаясь, он стонал, сдавливая её в объятьях. Теперь уже точно, время, пространство, воздух, её тело — всё остановило своё существование. Он не видел, как она приходила в себя; не слышал, как хрипловатый стон сменяется шумным дыханием. Фокусник точно знал: внутри него атомная бомба отсчитывала свои последние мгновенья. А затем исчез и он. Ровно на те несколько секунд, что растащили каждую его молекулу на бесконечно далёкое расстояние, остановив единственный вечный двигатель — время. Потом мир вернулся, и Дэниел, всё ещё вдавливая Хенли в стену, упал лицом на плечо девушки.***
Никто не помнил: как они оказались в постели, как Дэниел снял с неё босоножки, как, сплетясь друг с другом, они снова обрели своё право на существование. Спальня в нейтральной палитре вмещала в себя огромную кровать, зеркало в пол, массивный шкаф на изысканно изогнутых ножках и пару тёмно-коричневых пуфов рядом с зеркалом. Вместе с приглушённым освещением всё это создавало довольно романтичную атмосферу, которая всегда была чужда новоиспечённым Всадникам. Казалось, нарушенное у обоих дыхание вызвало в итоге избыточность кислорода в организме и привело молодых людей к состоянию лёгкого головокружения. Несмотря на то, что ни один из них не любил быстрый секс, в этот раз, оба пребывали в состоянии временного помутнения рассудка. Ощущения расслабленного опустошения теперь накрывали с головой. Они медленно приходили в себя. Иллюзионист наконец получил возможность свободно прикасаться к ней, ощущать тепло от согнутой в колене ножки, покоящейся на его поясе, чувствовать её рядом. Ривз излучала жар, который он передал ей. Вечный холод, выбравший её в качестве своей спутницы, с полным поражением растаял в вуали вечера. Иногда девушке казалось, что она представляет собой сосуд, который должен быть заполненным для того, чтобы существовать. За последние полтора года она практически полностью исчезла и лишь теперь снова почувствовала своё возрождение. — Верховная жрица? — с ленивым сарказмом хмыкнул Дэнни, проводя подушечками пальцев по её груди. Ему нравилось наблюдать за тем, какую реакцию вызывали его прикосновения, как они подчиняли себе каждый дюйм её тела. Фокусница не отрывала от него своего взгляда. Её пальчики тоже медленно передвигались по углубленной линии его позвоночника. — Я даже не собираюсь обсуждать твою карту. Дэниел тихо рассмеялся. — У них не прямой смысл, но я польщён, что ты думаешь об этом. — Кто тебе сказал, о чём я думаю? — иронично спросила фокусница, приподнимая бровь, — Я имела в виду «выбор». — Да-да, так я тебе и поверю, — тихо смеялся он. Рука скользнула к внутренней стороне её бедра, и девушка сделала вынужденный вдох, а губы Дэнни изогнулись в довольной улыбке. Он вернул ладонь, положив её на талию, и слегка отстранил девушку от себя, чтобы дать возможность своим глазам насладиться зрелищем, о котором так долго мечтал. Хенли казалось, что она чувствует, как его взгляд прикасается к ней. К каждой её частичке. Огибает каждую линию и оставляет свои отпечатки на каждом дюйме. Атлас был полностью потерян в моменте. Расслабленность и всё ещё теплящееся воспоминание о пережитой эйфории накладывали свои сложности, заставляя язык иллюзиониста развязываться, делая его уязвимым и слишком откровенным. Он зарылся лицом в её грудную клетку, ощущая, как под его губами бьётся сердце. Размеренное пульсирование механизма под названием «совершенство». Ривз обняла его голову, чувствуя, как он отражает те же самые движения, притягивая её за талию как можно ближе. Откровение нашло свой путь через все блокады рациональностей фокусника и прозвучало тихо: — Хен, я так скучал по твоему телу. Игла больно уколола сердце. Он упёрлась подбородком в его затылок и крепко зажмурилась, останавливая поток мыслей, способный принести очередное наводнение в её слёзные каналы. Тело. Только тело. Четыре года изматывающей борьбы и полтора медленного мысленного исчезновения, в то время как «тело», по которому он «так скучал», продолжало существовать. Было бы странным думать, что за это время он вдруг изменится, почувствует ту же боль, с которой ей приходилось жить всё это время и поймёт, что она значит для него нечто большее, чем извивающееся от его ласк «тело». Такое же, как сотни других. Ничего не изменилось. Ей хотелось кричать. В горле начинало саднить от надвигающейся эмоциональности. Это нужно было остановить. Она освободила свою ладонь, до этого потерянную в тёмных прядях его волос, и притянула лицо Дэнни к себе, чтобы через поцелуй лишиться рассудка. Даже если карта Таро не совпадала по значению со своим названием, Атлас мог с лёгкостью отключить её способность мыслить вкусом своих губ. Это то, что было ей необходимо. Обо всём остальном, она подумает завтра. Через считанные секунды мир снова стал исчезать, а восприятие сократилось до осязаемой стороны. На этот раз никакой спешки. Теперь они чувствовали всё время Вселенной в своих руках, накрепко сжимая эту «драгоценность» в переплетённых пальцах. Некоторое время Всадники неторопливо наслаждались компанией друг друга, изучая, как прикосновения каждого из них влияют на другого. Хенли проводила подушечками пальцев по линии его позвоночника, исследуя чуть выступающие возвышения позвонков. Дэниел лениво играл с ней, оставляя влажные следы от своих губ, то на груди, то на животе. Как только их сознание покинуло сонливое опустошение, каждое прикосновение снова стало пробуждать тлеющие огоньки желания, превращая их в медленно нарастающее пламя. Фокусница чувствовала, как пробуждается под очередной дорожкой поцелуев, обещавшей стать важной частью Млечного пути, нарисованного на её теле, но решила остановить Всадника, попросив на выдохе: — Постой, пожалуйста. Атлас оторвался от фарфоровой кожи и приподнялся, смотря в её блестящие в тёплом освещении глаза: — Что случилось? — его голос прозвучал обеспокоенно, хотя от девушки не скрылось лёгкое разочарование, которое он старался замаскировать, пряча за своим непроницаемым взглядом. Губы фокусницы дрогнули в улыбке, и она подавила в себе желание провести языком по линии верхней губы, зная какую реакцию это вызовет у парня. — Я просто хочу пить. Подождёшь минутку? Дэниел усмехнулся, а затем вспомнил, что благодаря ему она и к ужину то практически не притронулась. Он кивнул, поднимаясь. У фокусницы появилась возможность выскользнуть из «клетки», в которую он её загнал, и она хотела было подняться, но фокусник остановил: — Нет. Я принесу. Подожди. Он встал, застегнул джинсы, которые по-прежнему оставались на нём, и покинул спальню, оставляя девушку провожать его взглядом и ждать возвращения. Полный хаос. Разбитая посуда вперемешку с их ужином. Одежда, потерявшая свою надобность. Полупустые бокалы со льдом. Обстановка в гостиной вызвала у Дэнни очередной позыв довольно усмехнуться. «У нас скорее деловой ужин». «Довольно удачный деловой ужин», — подумал Всадник, подходя к барной стойке. Пока он доставал с полки стеклянный стакан, начищенный до блеска, его сознание всё сильнее прояснялось, стряхивая с себя неощутимый туман, порождённый близостью. Рассудок медленно начинал функционировать. Взгляд задержался на стакане, из которого он медленно потягивал ледяную воду некоторое время назад. «Тебе льда не подкинуть?» Тающие кубики, наполняли ёмкость холодной водой, медленно и мучительно перетекая в свою жидкую форму. «О, так значит ты в курсе, как меня взбесила твоя выходка?» Нарушение правил действует лишь до рассвета. Со следующего дня их «взаимная изоляция» снова заработает в свою полную мощь. Всего одна ночь. Его рука, откручивающая крышку стеклянной бутылки с питьевой водой, замерла. Он снова посмотрел на бокал с тающим льдом и через минуту отставил бутылку с водой в сторону.***
Когда он появился в дверном проёме, ведущем в спальню, с бокалом, наполненным кубиками его мести, взгляд иллюзиониста моментально припал к аппетитной части женского тела. Хенли лежала на животе, подперев ладошками голову, и не видела того, что вот уже несколько секунд её пятая точка находится под пристальным вниманием Всадника. В такие моменты даже Атласу не удавалось прятать свои эмоции. Он облокотился на дверной проём и засунул одну ладонь в передний карман джинсов, приподнимая левый уголок губ в ленивой улыбке, красочно описывающий его наслаждение видом. Талия девушки тонула в простынях, а яркие волосы закрывали собой часть спины. Дэниел медленно постукивал подушечкой указательного пальца по стеклу бокала, покоящегося в его руке, пока мысли путешествовали по богатейшим сценам воображения, предоставляя ему безграничные возможности фантазии. Пора было смириться с тем, что он зависим от неё. Зависим от ощущения её тела под собой. Зависим от сбивчивых хрипов и стонов, которые мог порождать в ней. Непонятным для него образом желание к Ривз никуда не девалось. Он знал каждое её движение, каждое предпочтение и, казалось, каждый секрет. И вместе с тем, ей до сих пор удавалось вызывать в нём не насыщаемый голод. Такого не было ни с кем, но думать об этом он себе не позволял с того момента, как переспал с ней в четвёртый раз. Эта мысль была сродни тем страхам, которые человек всегда держит за семью замками. Лучше отдаться моменту и тому, что он предлагает, вместо того, чтобы пытаться объяснить её феномен. Приглушённый свет заставлял плавные линии миниатюрного корпуса оставлять тень на светлых простынях. Хенли запустила руку в огненные волосы, чтобы перекинуть их на другую сторону. Взгляд Дэнни снова коснулся её ягодиц: — Заставляешь меня думать о тёмных вещах, — раздался его голос, и девушка резко повернулась, доказывая, что не знала о его присутствии всё это время. — Например? — заинтересованно спросила она. — Статус «джентльмена» не позволяет говорить такое в слух, да и тебе лучше не знать. Задорные искры смеха Хенли, заставили Всадника снисходительно улыбнуться. — А как же «никаких правил»? — Не искушай меня. Он покинул свою «смотровую площадку» и подошёл к постели, ни на секунду не выпуская её из объятий своего взгляда. Фокусница в обратную следила за каждым его движением, поэтому лишь секунды спустя заметила, что в принесённым им бокале вода отсутствовала: — Издеваешься? — она перевела хмурый взгляд на стакан со льдом. Дэниел хмыкнул: — Немного. Не волнуйся, тебе понравится. Ривз хотелось разгадать мысли Всадника, но не обладая способностями чтения последних, это было довольно затруднительно, поэтому попытки добраться до его головы лишь отвлекли её внимание. Дэнни тем временем поставил стакан на прикроватную тумбу и в свойственном хищнику жесте потянулся за ней для того, чтобы выполнить свой коварный план. — Иди сюда, — проговорил он, усаживая её перед собой так, чтобы она могла обхватить его торс своими ногами. Девушка снова оказалась в замкнутом пространстве: с одной стороны мягкое изголовье кровати, с другой Атлас, полностью закрывающий весь внешний мир своим корпусом. Хенли посмотрела на бокал с идеальными кубиками льда, сгромождёнными друг на друге: — Собрался мучить меня пока лёд не растает? Дэнни вскинул брови, довольно улыбаясь: — Я не настолько жесток. Просто хочу немного продлить твоё удовольствие, — его губы снова оказались слишком близко к её, и все мысли фокусницы моментально разбежались по углам, позволяя ощущениям полностью поглотить пространство и время. Он разжигал её поцелуями, распаляясь и сам. Подарив всего один в губы, он осыпал её шею, ключицы, грудь остальными, бросая все силы на самоконтроль, который теперь удавался ему гораздо лучше. Самыми опасными моментами для него становились те, в которых она переходила линию между получавшим удовольствие и дарившим его, но фокусник сразу же возвращал себе право управлять, и Ривз покорялась. Щекоча её шею лёгкой щетиной и горячим дыханием, Атлас протянул руку к стакану, обзаводясь кубиком льда, в то время как его отстраняющиеся от неё на считанные дюймы губы формировали вопрос: — Всё ещё чувствуешь жажду? Хенли, проводя ладонью по линиям его плеч, промычала что-то отдалённо напоминающее согласие, и Дэниел, улыбнувшись приступил к исполнению плана: — Тогда я растоплю для тебя лёд. Ей пришлось открыть глаза и вернуться во внешний мир из дымки желаний, в которую он её поместил, чтобы увидеть иллюзиониста с кубиком льда во рту и практически безумными глазами, помутневшими от возбуждения. Несколько секунд она рассматривала его: тёмные волосы разметались в сумбурном хаосе, обычно светлый холод глаз сменился тёмными безднами, черты лица в приглушённом свете приняли более острые очертания. Даже если ему от неё была нужна только физическая близость и мысль об этом не приносила ей ничего кроме боли, возможность ощущать его каждой фиброй своей кожи и таять под взглядом, полным желания к ней, побеждала каждый раз. Кубик льда медленно плавился от тепла его губ и языка, которые секунды назад были на ней. Капли воды стекали по граням маленького айсберга во рту. Ещё одна черта, к которой он подвёл её. Тонкая линия между желанием и сумасшествием, им же порождённым. Граница делириума, в котором их жажда обладать друг другом переходит на сторону обольстительной тьмы. Здесь не место любви и чувствам: всё что существует — это их связь на уровне огня внутри тел. Ты либо падаешь с головой, отказываясь от своих принципов, либо остаешься им верным и проводишь всю жизнь в мучениях. Хенли «посчастливилось» иметь возможность существовать на двух сторонах. Изо дня в день она боролась за то, во что верила. Проводя ночи с Дэниелом, она отказывалась от своей веры, чтобы почувствовать — он принадлежит ей. Всего на пару часов, но он принадлежит ей. Без правил и принципов, без чувств и боли. Он принадлежит ей. Принимая очередное «приглашение на поединок», она прильнула к нему корпусом, обнимая. Приподняв голову чуть вверх, Всадница послушно открыла рот в ожидании воды, способной утолить её жажду. Всё существо Атласа моментально напряглось. В голове раздалось яркое ругательство. Ей всегда удавалось с поразительной лёгкостью меняться с ним ролями, превращаясь из жертвы в самого грациозного охотника. Наигранная «послушность» была капканом, поза вызывала в нём глубинные ассоциации, ангел и демон в одном лице снова играли в свои игры. Дэнни сделал шумный вдох. Капли воды медленно стекали с его губ, падая на язык девушки. Атлас вспомнил о том, как в Китае людей пытали каплями воды, и его мозг моментально поставил хозяина на место исторических мучеников, несмотря на то, что в этот раз экзекутором вроде бы являлся он сам. Хенли «храбро» выносила пытку, лишь изредка позволяя своим ладошкам перемещаться по его спине. Месть иллюзиониста обращалась против него. В паху саднило, пока он наблюдал за невинными чертами фарфорового личика. Девушка решила сделать ещё один ход в «игре» и провела коником языка по очертанию его нижней губы, «собирая» капли воды. Не выдержав, Дэниел издал протяжный стон. Через секунду, Хенли уже была под ним. Злосчастный лёд, потерялся в пути. Атлас избавился от него прежде, чем она своими действиями могла заставить его поперхнуться: — Ладно. Лёд был ошибкой, — буркнул недовольно он. Всадница залилась задорным смехом: — А мне понравилось, — она хотела продолжить, но язык Дэнни коснулся вершины её груди и вместо победных реплик, она вздрогнула, — Ай! У тебя язык холодный. Фарфор кожи покрылся мурашками от нервного возбуждения. Атлас вовремя открыл своё новое преимущество: — Да ну? — он задиристо изогнул бровь и поспешил продолжить своё маленькое возмездие, заставляя девушку то и дело вздрагивать, пока его губы и язык оставляли свои «ледяные ожоги» на её животе. Как только он спустился ниже и раздвинул ей ноги, Ривз в удовольствии от предвкушения, смешанного с лёгким испугом, попыталась прервать его: — Дэниел… Всадник хмыкнул, поднимая свою голову, чтобы встретиться с ней взглядом: — Ты ведь сказала «никаких правил»? Хенли, помедлив, кивнула. Её сердце снова лихорадочно стучалось о рёбра. Атлас сверкнул победной улыбкой: — Ну так расслабься. И считай.***
— Белые или чёрные. Какими они были? — тихо спросил парень, проводя пальцем по небольшому шраму у лопатки фокусницы. Девушка, засыпая в его руках, медленно разомкнула сонные веки, чувствуя еле уловимые прикосновения подушечек пальцев на спине: — Кто? — Крылья, — ответил он, с поглощением рассматривая тонкую бледно-розовую линию. Хенли перевернулась, лишая размышлений и ища его взгляд несмотря на собственную сонливость. — Я ведь говорила тебе. Это всего лишь шрам. Я вряд ли гожусь на звания «ангела» или «демона». «Нет, потому что ты и то, и другое. Осталось только понять: кого пробуждаю в тебя я?» Атлас крепко обнял её, зарываясь лицом в плечо и рассыпавшиеся по подушке волосы. Ривз улыбнулась и закрыла глаза, растворяясь в его тепле и сонном царстве. Уже практически потеряв связь с реальностью, она спросила еле слышно: — Ты уйдёшь? Всадник еле ощутимо коснулся губами ложбинки у неё на плече: — Ближе к утру. Руки фокусницы, обвились вокруг него, и уже через несколько минут она умиротворённо спала. — У тебя они были. Я видел. — еле слышно пробурчал парень, закрывая глаза. Объятия на этот раз действовали усыпляюще. Изнурённость тоже давала свои плоды. Дэниел так и не вспомнил цвет крыльев — сон накрыл его раньше.***
Умиротворение Хенли было прервано режущим ухо звуком будильника. Она вскочила, в секунды принимая сидячее положение. Что происходит? Где она? «Чёртов будильник!» Девушка в попытках дотянуться до телефона со всё ещё затуманенным сном зрением фактически перекатилась на другую сторону большой двуспальной постели и, потратив ещё пару мгновений на то, чтобы высвободить руку, запутавшуюся в простыне, наконец прервала этот раздражающий звук, не понимая, как он вообще мог появиться? Она ведь не ставила будильник на телефоне. Прикладывая неимоверные усилия, чтобы разлепить глаза, Ривз посмотрела на экран. Атлас. Ещё одна, казалось бы, маленькая и незаметная вещь, направленная на то, чтобы показать «как его компания влияет на её работоспособность». Она якобы не встанет из-за него вовремя. Тщеславие уровня профи! Однако, он временами прав. Хенли нахмурилась и шумно выдохнула. С глаз наконец начала спадать пелена сна. Девушка окинула спальню взглядом, не находя молодого человека рядом. Ожидаемо. Завернувшись в простыню, фокусница встала с постели и прошла в гостиную, в одной руке крепко сжимая скомканную ткань у груди, а в другой телефон, поднявший её на двадцать минут раньше запланированного пробуждения. Память восстанавливала события прошлого вечера. В красках. От неожиданного поцелуя во время операции, до губ Дэнни, оставивших свой след на каждом дюйме её тела. Всадница раздражённо покачала головой в полной готовности начать свою очередную лекцию «Переспать с Атласом, или гид по полному уничтожению своей жизни за пару часов». Способности её внутреннего оратора были прерваны. Ожидая увидеть перед собой «разрушенную» комнату с битой посудой и доказательствами её слабости на полу, Хенли остановилась у дивана гостиной, рассматривая идеальный порядок. Никаких следов. Словно вчерашнего погрома и не было. В голове девушки промелькнула мысль: если бы Дэнни был преступником, его бы никогда не обнаружили — способность к устранению любых намёков на его присутствие иногда вызывала у неё холодящее в животе ощущение. С другой стороны, после того, как вчера они подменили три миллиона долларов на самовозгорающуюся тучу купюр, в ряды преступников стоило записать не только Атласа, но и её. Небольшой столик, напоминавший о вчерашних грехах был идеально сервирован, но на одного человека. Рядом с блюдом, накрытым колпаком, сложенная домиком девушку ожидала записка. Хенли протянула к ней ладошку, оставляя смартфон на столе. «Задолжал тебе салат. Надеюсь, ещё помню твои предпочтения. Если захочешь десерта, ты знаешь, где меня найти». Хенли хмыкнула, рассматривая угловатый почерк. Вечный баланс между заботой и нахальством заставлял её губы формировать улыбку, а внутри моментально выстраивать новую оборону. Вчерашний вечер. Ещё одна ошибка, которая стёрла с лица земли все её старания «излечиться».***
Первым кто оказался у ячейки с «драгоценным грузом», к удивлению МакКинни, оказался Дэниел. Он в расслабленной позе ожидал остальных, потягивая напиток, когда менталист с надвинутой на не выспавшиеся глаза шляпой неторопливо брёл к «месту сбора». — Караулил всю ночь? — саркастично заметил Мерритт. Дэнни лишь усмехнулся, одарив не особо приятного ему коллегу очередной гримасой, и не проронил ни слова. Ребята даже не пытались начать разговор, пока не увидели плетущегося к ним Джека, потягивающегося на ходу. Парень выглядел бодрее МакКинни, но кажется тоже не получил того заряда энергии, который был необходим ему для обычной энергичности. Возможно проблема была в том, что сбор в семь утра априори не мог гарантировать бодрость участников. — Вот так выглядят новоиспечённые миллионеры, — шутливо прокомментировал Мерритт помятый вид Уайлдера. Молодой человек улыбнулся и поспешил обменяться рукопожатиями с коллегами, которых уже считал своими лучшими друзьями. — Хенли ещё не пришла? — спросил заинтересованно Джек, на что получил отрицательное покачивание головой от Атласа. Ребята погрузились в ожидание. Мерритт время от времени посматривал на часы. Через пару минут, он прокомментировал: — Представляете, если пока мы тут ждём её, она уже где-нибудь в Лионе с нашими деньгами? Атлас хмыкнул, а Джек посмотрел на менталиста со смешанным выражением, которое одновременно находило шутку забавной и слегка пугающей. — Это вряд ли. Скорее сбежит сама. Я не замечал у неё ослепляющей любви к деньгам. — после некоторых раздумий, ответил Дэнни. — Признаюсь тебе честно, Атлас. У меня бытуют подозрения, что ты очень многого не замечаешь… — парировал МакКинни, но в зоне их видимости наконец появилась хрупкая фигура, ставшая объектом их обсуждений, и внимание Всадников моментально улетучилось. Хенли спешным шагом приблизилась к ожидающим: — Простите. В ванной не работал фен и мне пришлось ждать пока принесут замену. — фокусница бросила быстрый взгляд на её вчерашнего гостя, но он казалось вообще не замечал её присутствия. Стандартное поведение. Круги ада никогда не меняют своих локаций. Замечательно. — Дорогуша, нужно было зайти ко мне. Уверяю, в моём номере фен работал. — быстро заметил МакКинни, на что сразу же получил очередную едкость от Дэнни: — На своих шелковистых проверял? Мерритт выстрелил в него ястребиным взглядом, и Дэнни практически ощутил, как наслаждение разливается по его венам. Ему нравилось подначивать МакКинни. Хенли еле заметно улыбнулась. Понять, какая из двух реплик вызвала её улыбку, было практически невозможно. Джек решил перетянуть внимание на себя, поторапливая коллег: — Хотите, чтобы я показал своё мастерство? — ребята посмотрели на малыша Джека, который взглядом указал им на тройной замок ячейки. Ривз, улыбнулась и похлопала паренька по плечу: — Мы знаем, что ты умеешь, расслабься. Тройка «ключников» выполнила своё предназначение, и Всадники, убедившись, что никто из них не предал команду за ночь, устроились в салоне чёрного хэтчбека: МакКинни занял водительское место, Атлас сел на переднее пассажирское, а Ривз и Уайлдер комфортно устроились на заднем. Пару минут спустя, их автомобиль уже рассекал полу заполненные улицы Парижа. Им предстоял путь до Орлеана, где их уже ждал личный самолёт Артура Тресслера. Первые пол часа ребята ехали в полной тишине. Джек, на автомате перебрасывая в руках карты, пребывал в некоем подобии полудрёмы, Мерритт то и дело сверялся с навигатором, Атлас перекатывал во рту трубочку от прохладного напитка, а Хенли, ничего не видящим взглядом смотрела в окно, слушая внутреннюю лекцию, которая зачитывала ей постановление о смертной казни через сожжение. Наконец МакКинни прервал тишину: он справился о здоровье Ривз, получив от той немногословный ответ, а затем обратил внимание на Дэнни: — Не заболеешь? Фокусник повернулся к нему. Реплика явно выбила молодого человека из своих размышлений. — Чего? — Когда успел забежать в «Starbucks»? — указал мужчина на стакан в руках парня. — Рано встал. — равнодушно ответил тот. — Видимо, бариста тоже. Как сильно ты ему нахамил, что он насыпал тебе столько льда? — вопрос менталиста привлёк внимание Всадницы, и она сразу же бросила косой взгляд на Атласа, который как раз ставил свой пластиковый стакан на панель, словно тому была предназначена роль победного постамента. Стакан на две трети был заполнен льдом и только у самого дна, бледно салатовая жидкость и листочки мяты, подсказывали, что это должно быть был классический мохито. На пластиковых стенках стакана блестели маленькие капли из-за разности температур. Хенли сделала долгий нервный вдох. Как же она ненавидела Дэнни за это. Надежда на то, что такие вещи были всего лишь «случайным совпадением» обычно никогда не оправдывалась. — Ей. Это была девушка. Николь. Мы с ней даже довольно мило пообщались. — Я вижу. — усмехнулся менталист, — Не хочется тебя расстраивать, но она скорее всего не поняла ни единого твоего слова. По крайней мере то, что твой стакан маркирован цифрой, а не именем говорит само за себя. Или это своего рода шифр?«10»
Она увидела дьявольское число, нарисованное маркером, и глаза Всадницы казалось вылезли из орбит. Маленькие капельки воды, медленно стекая по пластику, сливались друг с другом, становясь всё тяжелее и тяжелее, пока вес не начинал тянуть их вниз, оставляя после себя влажные дорожки на стакане. И тем не менее, это злосчастное число оставалось светить всем и каждому словно светофор. По крайней мере фокуснице виделось именно так. «Чёртов ублюдок!» Хенли ощутила практически непреодолимое желание накричать на иллюзиониста. Влепить пощечину тоже подарило бы истинное наслаждение. Дальше можно выколоть глаза тем ножом, что вчера её предал. Фантазия бурлила в крови. Если бы она обладала суперсилами, от злосчастного стакана с «прохладным мохито» остался бы только исчезающий дымок и пепел. Второй жертвой бы стал сам Атлас. Суперсил у неё не было, а в салоне сидели двое свидетелей потенциального преступления, поэтому единственной реакцией Всадницы стали покрасневшие наполовину от стыда, наполовину от гнева щеки. Если бы Джек не пребывал в это время в состоянии сонного анабиоза, он бы уже давным-давно прокомментировал такие «изменения» в её внешнем виде. Внимание МакКинни отвлекала дорога, но он продолжал подначивать Дэнни, в разы умножая гнев Ривз: — Десять… Как там по-французски? Six, sept, huit, — пока МакКинни с трудом вспоминал цифры, Дэниел бросил мимолётный взгляд в зеркало заднего вида, где его прожигала глазами Всадница. Иллюзионист заставил мускулы лица сдержать улыбку. Менталист продолжал, — Neuf, dix… Dix? Верно, Хенли? — обратился он к коллеге, зная, что она — единственный человек в салоне, точно знающий эту информацию. — Connard*, — прошипела Всадница, заставляя брови Атласа слегка дрогнуть в попытке нахмуриться. Она дотронулась ладошкой до плеча МакКинни. Дэнни продолжал играть в игнорирование, не обращая на неё внимание. — Верно. — Ну вот, — заключил Мерритт, — тайна раскрыта. Она услышала лишь первую букву твоего имени. Остальное пришлось додумывать самой. Видимо её фантазия была не богата, а за фартуком баристы скрывался диплом бухгалтера. Дэниел не удержался и снова на секунду поймал в зеркале гневный взгляд девушки, в объятьях которой провёл ночь. — Твоя способность к дедукции явно уступает агентам ФБР. Если ты помнишь, они за последние десять лет не раскрыли ни единого серьёзного преступления. — съехидничал Дэнни, — Но, если захочешь узнать правду, обращайся. Хенли представила, как распахивает дверцу автомобиля и на ходу ногами выталкивает иллюзиониста из салона. Фантазия доставила ей удовольствие, на секунды обуздав гнев. В руках моментально оказался смартфон. «Скажешь хоть слово, и ты — покойник. Сотри это чёртово число!» Дэнни почувствовал вибрацию телефона в кармане пиджака. Сообщение вызывало улыбку, но в целях собственной безопасности и сохранения очередного секрета, её пришлось скрыть. Ответ не заставил себя ждать, вызывая на щеках девушки полыхание красного бархата: «Легче. Ты слишком быстро заводишься… Хотя мне это нравится. Я бы на твоём месте гордился. Далеко не каждая женщина имеет такие результаты. Спорим, что в следующий раз добью до пятнадцати?» «Следующего раза НЕ БУДЕТ! Я скорее расчленю тебя на пятнадцать кусков и разбросаю по частям света!» Дэниел против воли издал тихий смешок. Повезло, что МакКинни в это время следил за плетущейся за ними машиной в боковом зеркале. Атлас закрыл глаза, позволяя наслаждению проявиться в его чертах лица. Он знал, что за ним наблюдает разъярённая львица позади и хотел «добавить огня». Новый раунд старой игры. От этого никогда не устаёшь! Долгое восхождение к Эвересту и спуск лишь для того, чтобы подняться снова. Дэнни набрал очередное сообщение, мысленно погружаясь в захватывающие лабиринты нового плана. «Прихватила с собой столовый нож? Работники отеля это не одобрят. Тебе идёт румянец. P.S.: сторон света всего четыре, куда денешь остальные одиннадцать?» Хенли прочитала сообщение и незаметно посмотрела на иллюзиониста. Игра действительно началась заново.