Психология - враг гонщиков, или Харука сдает экзамен.

— Что? — глаза Харуки стали похожи на два мельничных жернова. Так изумило, возмутило, поразило, (нужное подчеркнуть) ее услышанное. К слову, предложение было именно из тех, от которых невозможно отказаться. Как бы бедная аутер ни старалась. — Не буду я этого делать! Я гонщик! Понимаете? Гон-щик, — практически по слогам проговорила девушка, сложив руки на груди и уставившись на аттестационную комиссию взглядом кота, которому подсунули подозрительного вида колбасу, да еще и заперли в клетке. Оная с виду походила на университет, но Харука была искренне уверена — только с виду. На деле же вместо обители знаний в ее родном городе уже давно располагалась обитель зла. Коварные происки их врагов с других планет. И как бы ни убеждала ее в абсолютной безопасности этого места Сецуна — все равно она, сейлор Уранус, права. И ее долг воина и защитника — уничтожить проклятых захватчиков, которые только прикидываются служителями закона. Размышления о приятном прервало тихое покашливание и неумолимый голос дамы в очках. — Именно. Вы — гонщик. И не стоит мне рассказывать, что только на треке, а по городу вы плететесь не выше 60 км в час… — скептический, наверняка предназначенный для морального уничтожения врага взгляд, и констатация изъеденного, давным-давно всем известного факта, — на дорогах случаются аварии, на соревнованиях — неприятности. Мы не можем исключить вероятность того, что вам придется оказывать первую… — А чем я только что, по-вашему, занималась? — не выдержав, перебила гонщик. И уставилась на экзаменатора испепеляющим взглядом. Он почему-то не сработал, что лишний раз убедило Харуку в серьезности ее подозрений. Но пока бандиты не были разоблачены, приходилось общаться с ними соответственно их липовому статусу. — Я только что целых пять минут реанимировала этот дурацкий труп! Между прочим, вы заставили меня с ним целоваться! — в доказательство своих слов аутер слегка пнула манекен и обличающее указала на него левой рукой. Но даже это — не сработало. Увы и ах. Искреннее возмущение оказалось бессильно перед гранитом государственного аппарата. Видать, ему и не такое приходилось видеть. Никто не говорил, кому именно пришла в голову «светлая мысль» издать и подписать указ об «Обязательном обучении навыкам и приемам оказания первой помощи, а так же первой допсихологической помощи с последующей аттестацией, подтверждающей их компетентность: водителей, государственных служащих, а также лиц, чья профессиональная деятельность происходит в экстремальных и особых условиях». Однако он был принят «на ура», и вышел совсем недавно. Большинство сознательных японцев, хоть и расстроились из-за увеличившегося количества работы и возросшей ответственности, но все же подчинились. К тому же, если хорошенько подумать, то научиться эффективно помогать людям — полезный навык. Однако не все рассуждали именно так. Нововведения — вещь опасная, хотя бы тем, что люди боятся всего нового просто машинально, не важно, во благо оно или нет. Стабильное «плохо» куда лучше, чем неожиданное «хорошо», по крайней мере, на первых порах. Так что экзаменаторам порой приходилось нелегко, и «Харук» они за последние две недели насмотрелись предостаточно. Впрочем, это были люди, которые отлично разбирались в том, что требовали знать от других. Именно поэтому женщина не стала повышать голос, менять тон или отдавать команды. Спорить, в случае агрессии, тоже не рекомендовалось, но данная ситуация, увы, предполагала диспут. Когда гонщик выдохлась и замолкла, дабы перевести дух, женщина сделала шаг вперед и на пол тона тише поинтересовалась: — А что, если вам придется не реанимировать, а успокаивать… родственника пострадавшего, к примеру, или очевидца? Вопрос оказался неожиданным, он даже на миг вызвал перед глазами картинку покореженной машины, дикого визга на улице, какой-то дамочки в слезах, и ее, Харуку, на это все дело растерянно смотрящую. Но лишь на миг, после чего коварный план «добить фактами» был распознан, а упрямая иннер снова ринулась на амбразуры. — Для этого у меня есть мисс Кайо, она замечательно ладит с людьми. Мы великолепная команда. Я — спасаю несчастных жертв. Она — приводит в адекватное состояние окружающих, — казалось, уж на это ответить нечего. Карты биты, ее отпустят, засчитав дурацкое задание и выдав аттестат. Но не тут-то было. Коварная экзаменатор улыбнулась, а потом выдала такое, отчего у гонщицы на миг все волосы стали дыбом, а сердце ушло за пределы солнечной системы. Очевидно, специалист изрядно устала, иначе она ни за что бы не допустила такого промаха: — А если мисс Кайо не будет с вами? Последовала немая сцена. Пока до сознания медленно доходил смысл сказанного. А потом последовал взрыв. — То есть как не будет?! — вопль громовым раскатом отразился на этом, и еще парочке соседних залов. Бредовость, нереальность и просто ужасающий смысл этого предположения затопил собой все, отключая остатки здравого смысла. — Я вам дам не будет! Я вам такое устрою! — срочно! уничтожить всех этих монстров, вот они — оказательства ее правоты. Да не заставит нормальное правительство страдать людей такой чепухой. Да… «Сила Ур…» — Вы же не всегда едете вместе с ней, Харука-сан? — спокойный, даже равнодушный голос встрявшего в диалог низкого, приземистого мужчины, доселе со скучающим видом писавшего нечто в блокнотике, заставил выдохнуть и задуматься. Казалось, в наступившей тишине прошла вечность. Перед тем как все тот же странный тип добавил: — К тому же, я очень сожалею, но вас просто имеют права допустить за руль или на соревнования без успешной аттестации. Аргументы закончились. Харука недовольно фыркнула и раскрыла методичку, ибо в глаза она ее видела! Точнее, не видела. Комиссия переглянулась, пожала плечами и кивнула друг другу: — Задание усложняется. Будете снимать все реакции и с переэкзаменовкой через две недели. Гонщик сделала вид, что она их даже не услышала. *** — Цирк начался, — с этими словами Харука вынырнула из процесса изучения и уставилась на своих мучителей. Те успели выпить кофе, обсудить какие-то там параграфы и даже принять первую часть экзамена у какой-то заумного вида девчонки. Теперь же все члены комиссии с вопросительным видом уставились на гонщицу. Та, решив не тянуть, скороговоркой выдала полагающуюся теоретическую часть: — Видим перед собой психа, определяем сначала, цел ли он, если шанса сплавить этого ненормального медикам нет, то приступаем к следующему действию, а именно, вызываем скорую, если ее не вызвали до нас, второй раз звонить не стоит — покусают. Далее обязательно определяем подвид этого самого психа, находим безопасное для себя и для него место, дабы у медиков не появилось еще два трупа. Думаем, быстро, но очень очень много. А думаем мы о том, хватит ли у нас самих сил справиться, психи хорошо заражаются энергией, потому если мы сами неадекватны, то помогать не рекомендуется. Думаем о том, что мы знаем, какие действия будут эффективны, и насколько мы с ним справимся, к примеру, если нужно вырубить амбала, то хватит ли у нас сил, не вырубит ли амбал нас, ну и в случае с амбалом или просто психом/буйнопомешанным думаем о себе любимых. Далее вспоминаем что обещать ничего нельзя, вселять надежды тоже. Чревато, знаете ли. Пообещаете жизнь в красках, а потом облом, и уже вы далеко не в безопасности. Главное, что следует помнить: острая стрессовая реакция — это нормальная реакция на ненормальные обстоятельства. Ну, и последнее, — тут Хару хитро прищурилась и елейным голоском произнесла: — Если вы не находите в себе сил или желания оказывать первую допсихологическую помощь, то лучше этого и не делать, — последние слова прозвучали прямо-таки ликующе, после чего иннер скромно добавила: — Вот этим я и воспользуюсь, — но увидев выразительные взгляды комиссии, сокрушенно фыркнула и сдалась. — Тащите психа номер раз. *** Псих оказался женщиной, лет тридцати. Вполне себе приятной внешности, если бы не… — Сволочь, гад, скотина, как он мог? Он умер, умер! — вопли. Нет, серьезно, иначе чем дикими воплями бешеной макаки, подпевающей спятившей банши, «вступление» актрисы окрестить было нельзя. Она захлебывалась в слезах, судорожно хватала ртом воздух, срывала себе — горло, а окружающим — уши и крышу. При взгляде на мнимую жертву самому хотелось упасть где-то рядышком и методично биться головой об асфальт. Действо же лишь набирало обороты. — За что?! За что мне такое горе… Все кончено, моя жизнь рухнула. Я больше никогда не буду счастлива, я не смогу с этим жить! — внезапно к слезам добавилось нечто новое — гогот, безумный, какой часто изображают в различного рода фильмах ужасов. Он перемешивался с рыданиями и вызывал совсем уж нервную дрожь у зрителя. Впрочем, Харука отлично помнила, что это все не более чем игра. И не отказала себе в удовольствии полюбоваться картиной. При этом мысленно повторяя материал. «Яркая, активная, энергозатратная реакция. Внешние признаки — крик, размахивание руками, одновременный плач и смех, игра на зрителя в виде комиссии. Следовательно — истероидная реакция. Моя задача — не спорить, не драться, хотя жаль, тут бы душик и пара пощечин как раз пришлись бы в тему. Не пререкаться, не обзывать идиоткой. Максимально сократить дистанцию, стать внимательной слушательницей, кивать, поддакивать, говорить короткими простыми фразами, узнать имя. Кажется — все». Повторив «кодекс чести молодого бойца», Харука решительно стала на пути у актрисы и молча, внимательно на нее посмотрела, при это постаравшись скорчить на своем лице максимально сочувствующее выражение. Жертва подумала, сжалилась и обратилась к гонщице. Подбежала, схватила оную за плечи, и, став трясти как молодую яблоньку, возопила: — Он мертв, вы понимаете? Метрв! Как и вся моя жизнь! — Угу, — старательно поддакнула ошалевшая Харука. Судорожно репетируя речь для своей возлюбленной. «Мичи, милая, это не то, что ты подумала. Она сама на меня набросилась!». Вошедшая во вкус фурия лишь набирала обороты: — Я разорена, я больше никогда не обрету счастья, за что мне это, за что? — Да, да, понимаю, — кое-как выдавила из себя гонщица, после очень аккуратно выбралась из цепких лапок сумасшедшей (в этом Хару уже не сомневалась ни на миг), и медленно начала отступать в сторону, подальше от судей. «Убрать зрителей, замкнуть внимание на себе. Да куда его больше замыкать-то?». Актриса продолжила причитать, но послушно последовала за кивающей «спасательницей». Оказавшись в условно отдаленном месте и ощутив под собой стенку, Харука облокотилась о нее и спокойно уточнила: — Вас как зовут? — Наоки-сан! — даже эти слова девушка умудрилась взывать затравленным волком. Гонщица окончательно убедилась, что в реальной жизни не продержалась бы с такой психованной и минуты. И действовать по методичке ей порядком надоело. К тому же, какого черта? Все равно пересдавать через два недели. Можно и развлечься. К тому же их тренер, не читая всякую ересь, весьма успешно справлялся с подобными дамочками. Решив перекопировать его манеру, Харука безразлично отвернулась, и нарочито ровным тоном стала озвучивать содержимое плакатов, развешанный по стенам. Однако «жертве» такое поведение вовсе не пришлось по вкусу, она, прервав свои завывания, ошалело уставилась на объект душеизлияний и рассерженно рявкнула: — Тебе что, все равно?! — Да, мне все равно, — на миг оторвавшись от чтения, Харука бросила на стенающую равнодушный взгляд и пожала плечами, после так же спокойно добавила, — можно еще побиться головой об стены или упасть на пол и покататься там. Актриса с негодованием уставилась на Харуку, это в ее сценарии явно не было предусмотрено, поэтому, постояв пару минут с открытым ртом, она недовольно буркнула: — Вы жестоки, — и сползла по стенке, закрыв лицо руками. Гонщица выдохнула, выдала воду и мокрую тряпку, замученным голосом выдавая инструкцию: — Протрите лицо. Выпейте воды. — Стоп! — прозвучал голос экзаменатора.