Вся проблема, как и игла - в яйце.

Вася зашёл в комнату и заглянул в кастрюлю: внешне яйцо никак не изменилось, всё такое же блестящее мясисто-красного цвета, а вот слизи с него натекло уже достаточно, она заполнила кастрюлю на четверть. Вася аккуратно надавил на скорлупу и выдохнул с облегчением, ощутив внутри всё то же шевеление, после чего занялся переселением яйца в подсобку.  — Короче, я нашёл сайт, с которого можно заказать питательные смеси, — Гера встал в проёме подсобки, наблюдая, как Вася распихивает барахло по стеллажам, — Говорят, одной баночки хватает на двадцать приёмов пищи. Доставка в течение двух-трёх верчасов. Брать будешь?  — Да, закажи банок пять-шесть и быструю доставку, я сейчас оплачу, — Вася с трудом затолкал большую тяжёлую коробку на полку и вытер пот. После оплаты заказа Гера и Вася закончили разбираться в подсобке и перенесли яйцо туда. Васе пришлось какое-то время держать его на руках, пока Гера выливал слизь из кастрюли. Яйцо было увесистое, около трёх килограмм весом, и постоянно норовило выскользнуть из рук, а слизь начинала уже капать на джинсы и кроссовки.  — Гера, ну ты скоро? — немного раздражённо спросил Вася, пытаясь встать так, чтобы на него попадало меньше слизи.  — Иду-иду, — Гера вернулся в подсобку и поставил кастрюлю на стол, — Долго искал, чем вытереть кастрюлю.  — А меня теперь самого надо вытирать, а ещё лучше мыть. Фу, как вообще тиренейцы с ними обращаются? — Вася аккуратно поместил яйцо обратно в кастрюлю и потянулся за полотенцем, которое Гера притащил сюда.  — Интересно, оно не загнётся, пока еду везут? — Гера аккуратно потыкал пальцев в скорлупу, скривился и вытер руку о край всё того же полотенца.  — Надеюсь, что нет, — Вася вздохнул и посмотрел на голодающего детёныша, — Интересно, нет ли каких-то аналогов? Пойду отмоюсь и заодно поищу инфу. После ванной Вася вышел не только вымытым, но и просветлённым в плане питания тиренейских детей. Оказывается, некий суррогат питания действительно можно найти, более того — он наверняка есть вот прямо сейчас у них в холодильнике, а потому Вася вновь пошёл на кухню.  — Игорь! Ты здесь? — спросил он и заглянул внутрь.  — Да, — Игорь отошёл от плиты, вытирая руки, — Чего хотел?  — У нас молоко есть?  — Есть, в холодильнике. Вася прошмыгнул на камбуз так, словно боялся, что Игорь прямо сейчас огреет его тем увесистым половником, что висел над плитой. Биолог открыл холодильник и достал оттуда нераспакованный пакет молока.  — Я возьму? — кивнул он на пакет у себя в руках.  — Что, весь пакет? — удивился Игорь, — А ты не лопнешь, деточка?  — Да это не мне, — Вася быстрым шагом пошёл на выход, чтобы не последовал следующий вопрос, но не успел.  — А кому? — поинтересовался повар.  — Эм… — Вася затормозил прямо на выходе, думая, как же будет правильней рассказать, — В общем… Я потом как-нибудь объясню… нет… или… а лучше Гера тебе всё объяснит! Вот! А мне пора! — С этими словами Вася вылетел с камбуза с такой скоростью, будто бы боялся, что повар сейчас его догонит и будет бить самым своим тяжёлым половником. Вася влетел в подсобку и закрыл за собой дверь. Только после этого Вася залил молоко в кастрюлю. Яйцо немного дёрнулось и его стенки начали едва заметно пульсировать, что по началу пугало и выглядело немного странно и неприятно. Вася едва наморщил нос, но всё-таки уселся рядом и принялся ждать сам не зная чего. Фирма-производитель питания сдержала своё обещание по оперативности (за дополнительные сто криксов) и прислала заветную коробочку спустя пару земных часов. В коробочке находилось несколько стеклянных баночек вместимостью около двухсот пятидесяти миллилитров каждая, а также упаковка таблеток.  — И как этим пользоваться? — спросил Гера, рассматривая упаковку с таблетками, но выяснить, что это такое, он не мог: тиренейского парень не знал.  — Сейчас узнаем, — Вася вытащил буклетик-инструкцию и просветил её переводчиком, — Так, значит надо около 25-30 тын концентрата развести на стакан воды. Это-это… — парень задумался, высчитывая, — около 10-12 грамм. Получившейся смесью полить яйцо сверху, следя за тем, чтобы питательная смесь не стекала вниз, где нет адсорбирующих рецептов. Какой ужас, — вздохнул биолог.  — Что, уже не хочешь быть заботливой мамочкой? — хохотнул Гера и понюхал концентрат: жидкость имела довольно странный, хоть и слабовыраженный запах.  — Да нет, хочу, но я не думал, что это будет так сложно, — ответил Вася, — Ладно, давай разводить эту фигню. При смешивании концентрата с водой та мгновенно густела до состояния киселя. Вася обмакнул кусок чистой ткани в стакан и начал аккуратно распределять данную ерундистику по поверхности яйца. При соприкосновении со слизью смесь становилась ещё гуще и даже и не думала стекать вниз. Спустя пару секунд процедура была повторена. Всего на кормление ушло около пятнадцати минут.  — Итак, через сколько времени снова его кормить? — спросил Вася, закинув ткань в стакан.  — Сейчас узнаем, — Гера заглянул в планшет, — Через три-четыре часа.  — Какой ужас, — вздохнул биолог.  — Так я не понял, а таблетки эти для чего? — Гера распаковал коробочку и заглянул внутрь: внутри были обычные блистеры с небольшими продолговатыми белыми таблеточками, похожими на крупный рис.  — Не знаю, про них ничего вроде бы написано не было, — Вася почесал голову, рассматривая таблетки.  — А может у Кирилла спросим? Кирилл внимательно изучил и упаковку, и инструкцию, хотя тиренейского тоже не знал, зато разбирался в формулах, который написаны в составе. После чего опустил одну из таблеток в раствор и внимательно его изучил.  — А теперь признавайтесь, — Кирилл закончил исследовать препарат и строго посмотрел на парней, — Вы принимали эти таблетки? Ответом было дружное мотание головой.  — Это хорошо, — одобрил Кирилл, — И ещё. ОТКУДА у вас этот препарат? Парни переглянулись: стоит ли сдаваться врачу с потрохами? Хотя, учитывая, что знают двое — знает и свинья, а уже пятьдесят процентов населения корабля знает про яйцо, прятаться смысла не было. Кирилл внимательно выслушал яйцОвый рассказ.  — Круто, такого в моей практике ещё не было, — усмехнулся он, — В общем, не вздумайте пить эти таблетки, а ещё лучше выкиньте или оставьте их у меня. Это гормональный тиренейский препарат. Так как эмбрион в яйце никак не может сообщить о том, что ему плохо, холодно, жарко или он хочет есть, то ему приходится воздействовать на окружающих его сородичей посредством феромонов. Эти феромоны изменяют гормональный фон находящихся тиренейцев и вызывает рефлексы кормления и защиты плода, даже если это не его детёныш. А те родители, которые не желают испытывать на себе все прелести родительства, принимают данный препарат для купирования симптомов. И не надо, Вася, так испуганно округлять глаза: эти феромоны не действуют на человека. Иногда от них может быть аллергия, но это редкий случай.  — Спасибо, — кивнул Вася, чуть успокоившись и схлопнув эти самые глаза до нормального размера, — А препарат пусть у вас останется, а то мало ли.  — Правильное решение. Три часа пролетели незаметно, и Вася отправился в подсобку снова. Яйцо уже не источало настолько зловонных миазмов, запах от него стал менее заметен, а само яйцо даже немного увеличилось в размерах. Вася вздохнул и налил в пробирку препарат. Послышались шаги, и в подсобку заглянул Игорь. Видимо, Гера всё рассказал дяде, и тот решил самолично посмотреть на диковинку.  — Привет, кормишь? — спросил он у биолога. Вася вздрогнул от неожиданности и кивнул.  — Ага, сейчас буду второй раз кормить.  — Никогда раньше яйца тиренейцев в живую не видел, — Игорь прошёл и встал за спиной Васи, рассматривая яйцо, — Только на картинках.  — Я тоже, — Вася обмакнул ткань в получившуюся жижу и аккуратно нанёс на поверхность яйца, — И уж тем более я не думал, что я когда-нибудь буду это самое яйцо кормить.  — Слушай, а чего оно у тебя в кастрюле? Она ж холодная и жёсткая. Может ему какое-нибудь эм, гнездо свить?  — Из чего? — хохотнул Вася, — Да и с него слизь эта течёт как я не знаю что. Оно это гнездо быстро зальёт  — Ну для этого можно взять прокладочный материал высокой адсорбции, а снизу поддон. Ну ты сам посуди, тебе бы где больше хотелось находиться? На мягком матрасе или в железной коробке?  — И то верно, — задумался Вася, даже перестал кормёжкой заниматься, но опомнился, когда концентрат начал течь с тряпки на джинсы, — А ты сможешь это всё организовать?  — Сделаю, — кивнул мужчина, — У Стаса наверняка найдётся что-то подходящее в загашнике. Вечером Вася уже любовался новым домиком для питомца: на поддоне взгромоздилась мягкая подушка с пористым материалом внутри, а на ней царственно восседало яйцо. Пожалуй, ни одному простому тиренейцу не организовывали такой роскоши во время эмбрионального периода. А между тем яичко и вовсе пахнуть почти перестало, и оставалось лишь раз в сутки слить слизь с поддона.  — Круто вышло, — оценил Гера, рассматривая подушку, — Интересно, а как бы Ольд отреагировал на присутствие сородича?  — Ну, Кирилл сказал, что оно может изменять гормональный фон у тиренейцев, — Вася положил голову на руки и рассматривал на блики на поверхности яйца, — Так что, думаю, он бы сначала офигел, а потом бы нам голову оторвал.  — Да он бы весь корабль четвертовал, за заговор, — хохотнул Гера и скрестил руки на груди, — Не думаю, что суровому бандюгану понравилось бы носиться с чужим детёнышем, да ещё и кормить его.  — А что будет с ним, когда мы отдадим его на Тиренейт? Гера пожал плечами.  — Наверное определят в какой-нибудь детский дом или эм…инкубатор. Должны же быть у них заведения на случай утраты родителей. Главное, чтобы оно не вылупилось у нас на корабле.  — Почему?  — Ну потому что это сейчас оно — яйцо, которое надо лишь кормить, а когда оно вылупится, — это будет обычный маленький ребёнок. И вот тогда нам всем будет трындец. Ибо маленькие дети — это всегда трындец. Вася представил себе маленького тиренейца и его передёрнуло.  — Да уж… Надеюсь, мы успеем. А дальше потянулись серые трудовыебудни, каждый на корабле тихо занимался своими личными делами, а Вася в довесок к бактериям, к которым он теперь подходил от силы раз в сутки, ещё и периодически бегал кормить злосчастное яйцо по восемь раз на дню. Именно столько еды требовало прожорливое создание, чтобы не источать свой фирменный аромат и чувствовать себя вполне достойно и по-королевски. Особенно удручало его вставать по ночам, отчего Вася стал ходить вечно сонный и растрёпанный. Несколько раз его подменяла Хельга, когда ей становилось уж совсем страшно смотреть на несчастного парнишку, и тогда Вася имел удачу хорошенько выспаться. Ну и конечно, помимо кормёжки, следовало периодически сливать слизь с поддона и просушивать верхний слой подушки, но это, по сути, были уже мелочи жизни. Гера собрату по несчастью периодически помогал, но всё-таки лишний раз старался яйца не касаться и скорее служил источником информации, держа планшет наготове.  — Ты бы поспал что ли, — Гера сделал замечание, встретив в очередной раз биолога поздно ночью, идущего кормить дитё, — Выглядишь хуже, чем я.  — Спасибо. Хельга сегодня спит, так что мне придётся ночью вставать и кормить ребёнка, — вздохнул Вася и поплёлся в подсобку.  — Ой, оставил бы его на ночь без еды, не загнётся. Хрен знает, сколько оно пролежало без кормёжки на планете, а тут ночку переживёт как-нибудь, — фыркнул Гера, идя за биологом.  — Ну ты совсем что ли? — возмутился Вася, — Оставить его без еды на восемь часов — всё равно, что тебя покормить один раз в сутки. Тебе бы понравилось?  — Я и сам могу прекрасно о себе позаботиться и поесть столько, сколько мне надо. И не требую, чтобы ночью из-за меня кто-то вставал.  — Ну так тебе сколько лет-то?  — Не помню, в паспорт давно не смотрел.  — В смысле? — Вася аж удивился, но опомнился, — Тьфу, не в этом смысле. В смысле, ты уже взрослый, а это беспомощный ребёнок. Ты и сам таким был. А вообще, раз не спишь, мог бы и покормить, раз уж так беспокоишься о моём внешнем виде.  — Не-не-не, я в мамки не нанимался, — Гера замотал головой и отошёл на шаг назад, будто Вася сейчас насильно заставит его трогать эту склизскую дрянь, — Даже не проси.  — Вот и всё, — раздражённо кинул Вася, кормя яйцо. Спустя пару дней. Вася зашёл в подсобку с уже разведённым концентратом в стакане и обнаружил лампу. Большая тепловая лампа взгромоздилась на столе и угрожающе нависала над ребёнком, освещая того противным желтоватым светом.  — Не понял, — Вася поставил стакан с едой на стол и осмотрелся в поисках того, кто устроил это самоуправство. Вскоре зачинщик беспредела сам явился на глаза: Гера зашёл в подсобку, неся уже просушенную смену для подушки.  — А, вы уже жрёте, — поприветствовал он Васю и плюхнул мягкую ткань рядом с «гнездом», — А чего лампу выключили?  — Так это ты её поставил? — Вася ненадолго отвлёкся от кормёжки и как всегда заляпал себе этим все кроссовки.  — Ну да.  — Зачем?  — Ну я прочитал, что зародышу для лучшего развития нужен световой режим. Причём лампы холодного свечения, — Гера поднял взгляд на большую лампу, вмонтированную в потолок, — Не подходят для этого. Вот, нашёл это вот, поставил.  — Ничего ты, Гера, не смыслишь в биологии. Это тепловая лампа. Она греет больше чем светит и создана для обогрева. Да и спектр у неё больше на солнечный похож, а ты не забыл, что у Зайтана немного другой спектр света? Ты его так угробишь… ну, или зажаришь.  — Ну не знаю, — криво усмехнулся Гера, — Оно не жаловалось.  — Конечно не жаловалось, оно — яйцо. Ты когда последний раз говорящие яйца видел?  — Ну воняет оно достаточно красноречиво. А сейчас от него даже не пахнет.  — Ну это пока. Гера закатил глаза и вышел из подсобки. Вася закончил с кормёжкой яйца, подумав, выключил лампу и вышел следом. До Тиренейта оставалось буквально пара порталов. Вася смирился с ролью кормильца и уже без лишних эмоций наведывался к яйцу с кормёжкой. Гера тоже периодически посещал подсобку, наблюдая как его друг скачет перед дитём, но кормить и как-то взаимодействовать с яйцом также отказывался. Было замечено также, что яйцо это любит присутствие живого существа рядом с собой. Уж неизвестно, как оно чувствовало, что рядом кто-то есть, однако Вася заметил, что если сидеть с ним хотя бы несколько часов в день, то скорлупа его становится более яркого цвета, что являлось признаком хорошего самочувствия и здоровья. Поэтому Вася периодически сидел с книжкой в подсобке, или же играл в планшет. Вот и сейчас он читал очередную главу приключенческого романа, как в дверь в подсобку открылась. Вася поднял голову: Франц стоял в дверном проёме, не заходя внутрь.  — Привет, — сказал он, — Как у вас тут дела? — физик бросил косой взгляд на яйцо  — Да нормально, сижу вот, читаю, — Вася отложил книгу, — А ты чего зашёл?  — Да просто, — пожал плечами Франц, — Тебя давно не видел, решил посмотреть, чем ты тут занимаешься целыми днями.  — Ты по мне соскучился, что ли? — Вася удивлённо выпучил и без того большие глаза.  — Не желаешь кофе? — Франц Васин вопрос проигнорировал.  — Ну только если ты сделаешь, — сладко улыбнулся биолог.  — Не наглей, — фыркнул Франц и отправился в лабораторию. Вася закатил глаза, но всё-таки встал со стула и отправился вслед за другом. Франц в этот раз оказался на удивление разговорчив: рассказал о своих экспериментах, друзья поболтали про состояние дел на корабле. Франц даже уломался на то, чтобы сделать вторую порцию кофе, как вдруг… В лабораторию влетела Хельга. По её испуганному взгляду можно было судить о том, что на корабле случилось что-то страшное: либо у них отвалился хвост, и теперь всё высасывает в открытый космос, либо корабль сошёл с ума и летит навстречу астероиду в память о своём собрате Титанике, или же на них напали чужие.  — Вася. У нас проблемы, — выпалила она, прикрыв за собой дверь, — Ольд вернулся.