Шерлок Холмс и дамы. Исследование в мире канона. А также обзор фанфиков и викторианских реалий.

На что же могли рассчитывать приличные девушки, которым замужество не светило либо просто этого не очень хотелось? Если была возможность жить в семье отца или брата — можно было остановиться на этом. Здесь, правда, был подводный камень — как не стать и не чувствовать себя приживалкой. Потому что иной раз даже если от безмужней тетушки была сплошная польза, к ней относились с презрением. Тут можно вспомнить бедную Соню из «Войны и мира». Но если в семье царили настоящие понимание и любовь, то и тетушка пользовалась уважением и заботой. Но платить за содержанием хлопотами по хозяйству с ненормированным рабочим днем все-таки хотелось не каждой девушке. Значит, надо было как-то иначе оправдывать свое существование, реализовывая способности и таланты. Самая распространенная стезя — это педагогика. Множество образованных, но бедных девушек становились учительницами — домашними или школьными. В рассказах Конан Дойля таких, как минимум, трое: Вайолет Хантер («Медные буки»), Вайолет Смит («Одинокая велосипедистка»), Грэйс Дэнбар («Загадка Торского моста»). Все, как на подбор, умны, порядочны и — решительны, ибо с малых лет обеспечивают самих себя, а в двух последних случаях — еще и своих родных. Самой знаменитой литературной гувернанткой до сих пор остается Джейн Эйр, героиня романа Шарлотты Бронте. Существует великое множество экранизаций этого романа. Именно их я и буду советовать как возможность проникнуть в тему учительства в викторианской Англии. Я поискала другие фильмы об учительницах и очень изумилась, не найдя ничего подходящего. Есть кино «Гувернантка» — о молодой еврейке, которая после смерти отца нанимается в ирландское семейство. Но ее работы в качестве учительницы мы там не увидим. Она помогает хозяину дома в его изысканиях с фотографией, потом становится любовницей. Фильм красивый, но странный, несколько тягучий. На любителя. Также есть фильм «Багровый лепесток и белый». Героиня — проститутка Конфетка, которая, в попытке вырваться с Лондонского дна ухитряется стать учительницей для скрываемой дочери джентльмена. Думаю, я посмотрю этот фильм, но в качестве иллюстрации жизни гувернантки он слишком нетипичен. И подойдет скорее для анализа положения викторианской «жрицы любви». Еще одно красивое, но крайне неоднозначное кино — «Пламя страсти». Классический треугольник «Хозяин — больная жена хозяина — гувернантка» показан с неожиданных ракурсов. Молодая швейцарка Элизабет едет в Англию, чтобы поучаствовать в весьма непристойной сделке. Провести три ночи с молодым аристократом, родить ему ребенка, получить 500 франков, и — исчезнуть навсегда. Мужчина, Чарльз, очень хочет детей, но его жена парализована… А Элизабет нужно спасти от тюрьмы своего отца. Три ночи не проходят даром, — на свет появляется девочка. Элизабет получает деньги, и покидает Англию. Чтобы вернуться через несколько лет. Ей удается наняться в тот самый дом, где растет ее дочь. Положение малышки весьма двусмысленно, ибо ее никак нельзя было выдать за законную наследницу. Все знают, что не обездвиженная женщина, — супруга Чарльза, родила ее. Девочка очень избалованна любящим отцом, и упряма. Любую дисциплину воспринимает в штыки, и гувернантки у нее не задерживаются. Но Элизабет, несмотря на крайне неудачное знакомство с ученицей, все равно хочет остаться. Ибо, это все-таки ее ребенок. и она боится за будущее дочери. Образование — единственная возможность для девочки хоть как-то утвердиться в этом мире. Молодая женщина идет на всевозможные хитрости, чтобы хоть как-то пробудить любознательность ребенка. Карточки с картинками, беседы у камина… Эта часть фильма очень хороша, как и образ богатого бедного ребенка. Избалованного, — и заброшенного, капризного, но одинокого. А вот линия с больной женой, и выбором Чарльза мне очень не понравилась. Он принимает дикое решение, да еще и убеждает себя, что сама супруга хотела этого. И, хотя на его совести теперь очень тяжелое преступление, и чужие муки, Чарльз весьма спокойно и радостно отправляется в новую жизнь с Элизабет… Так что, лучше вернусь к классике — к «Джейн Эйр». Я почему-то совершенно не в восторге от версии ББС 1983 года с Тимоти Далтоном и Зиллой Кларк. Мои любимые экранизации романа — это варианты с Сорчей Кьюск (1973 г.) и Рут Уилсон (2006 г.) Первая экранизация очень подробная, проработанная в деталях костюма и быта, а также хороша пусть несколько возрастными, но вненациональными актерами. То есть увиденные на экране лица не воспринимаются чисто иностранными, их легко представить в отечественном кино. Даже всплывают соответствующие ассоциации. Например, Сорча Кьюсак упорно кажется мне похожей на Маргариту Терехову, а актер, игравший Сент-Джона — на Василия Ланового. Сюжет «Джейн Эйр» хорош тем, что показывает нам три варианта педагогической деятельности. Ибо героиня успевает побыть учительницей в сиротском приюте, частной гувернанткой и преподавательницей в сельской школе. Ловудский приют, который теперь может показаться авторским ходом, преувеличением и нагнетанием, на самом деле списан с реальности. Сама Бронте в возрасте 8 лет приехала в подобную школу — Кован-Бридж. Где и потеряла двух старших сестёр. Их память увековечена в образе умной, доброй и терпеливой Элен Бернс, скончавшейся от чахотки. Телесные наказания в государственных, а так же частных школах, которые получали государственные субсидии, были запрещены только в 1987 году. Именно тысяча ДЕВЯТЬСОТ восемьдесят седьмом году, то есть — в конце 20 века! (Екатерина Коути «Недобрая старая Англия»). А уж для 19 столетия порка считалась абсолютно нормальным и даже необходимым наказанием. Мужские школы, в том числе и самые элитные, такие, как Итон, были квинтэссенцией жестокости и суровой «дедовщины» между старшими и младшими учениками. Педагоги же выпороть могли даже 18-летнего юношу, причем публично. (В данном случае, я очень радуюсь выводам многих исследователей жизни Шерлока Холмса. Вроде как он не обучался в частных школах и колледжах. Значит, подобного унижения не испытывал). Девочек в школах били меньше. Хотя какая-то польза от царившего отношения к женщине как к существу более слабому и хрупкому. Правда, дело тут не в жалости, а в «неприличности». Считалась, что порка помешает необходимой девичьей стыдливости. Поэтому по мягким местам учениц не секли. Что не отменяло розги, только вот удары наносились по шее, плечам или ладоням. Кто думает, что это не больно, может прочесть соответствующие кусочки из той же «Джейн Эйр» или «Поющих в терновнике». В фильме «Джейн Эйр» 1973 года очень хорошо показан Ловуд. Холодный, серый, мрачный. Все занятия идут в одном помещении, классы занимают только разные столы. Впрочем, это распространенная практика для 19 века. Учительницы — суровы, замучены и не жаждут проникать во внутренний мир своих учениц. Мисс Скетчер выбирает себе в жертвы Элен Бернс — талантливую, задумчивую, великодушную девочку. В данной экранизации у юной актрисы невероятные глаза, как и описано в романе, полные света. И именно ей приходится выносить придирки вечно недовольной, раздраженной учительницы. Самой приносить розги и терпеть удары по тонкой шее. Почему мисс Скетчер стала педагогом? Видимо, как и многие ее ученицы, она осталась сиротой, без денег, но из хорошей семьи. Куда пойти с образованием, чтобы содержать себя? Видимо, образование было несколько куцее, рекомендаций блестящих не нашлось, вот и работает наша мисс в благотворительном приюте. Где жизнь несладка и для персонала. Вырваться некуда, замуж уже точно не светит, и все свое недовольство она выплескивает на самых бесправных и зависимых от нее существ — учениц. (Кстати, весьма похожие характеры мне встречались в воспоминаниях пансионерок русских Институтов Благородных девиц. Классные дамы шли на работу тоже зачастую не от великой любви к детям). Луч света в Ловуде — директриса, мисс Мария Темпль. Вот кто работает не за страх, а за совесть, кто знает и любит девочек и по мере сил старается хоть немного улучшить их жизнь. Но — её власть ограничена. Она не может обуздать в полной мере коллег-садисток, не может слишком откровенно спорить с главным попечителем — ханжой Брокльхерстом. Даже за бутерброды с сыром, выданные сверх плана голодным девочкам, директрису отчитывают словно школьницу. Другое дело, если бы школа принадлежала ей самой! В таких случая именно директриса, хозяйка, наводила порядки и устанавливала законы. Но государственной школой распоряжаются попечители, жертвователи и так далее. Мне нравится, как в фильме с Сорчей Кьюсак показано падение сволочи Брокльхерста. Мы видим эпидемию тифа, больных, слабых девочек на узких постелях. Мисс Темпль, которая трудится наравне с другими, выхаживая учениц. И — комиссию, в которую входит уже не только Брокльхерст, а несколько вполне адекватных мужчин. Они гневно перечисляют причины разгула болезни — «дурная пища», «плохая одежда», сырость и тому подобное. Вердикт — порядки Брокльхерста нужно срочно менять. Думаю, эта сцена доставила бы Марии Темпль немало удовольствия, если бы за нее не было уплачено таким количеством жизней ее учениц. В том числе и Элен… Улучшенный Ловуд нам во всех экранизациях показывают мало, как и работу в нем Джейн в качестве учительницы. Но по куда более симпатичной и теплой одежде воспитанниц, их вполне довольным и веселым лицам можно заключить, что перемены все же произошли. Версия с Рут Уилсон демонстрирует нам урок рисования, который ведет Джейн. Проходит он в саду школы, вокруг Джейн сидят ее ученицы, слушают внимательно. Она же объясняет им секрет передачи тени на бумаге спокойно и доброжелательно, однако тон держит уверенный. Но мисс Эйр тяготит жизнь в одних и тех же стенах. Она находит себе новое место работы. Поиск его по объявления — вполне обычен для тех лет, хотя и полон рисков для обеих сторон. Тем не менее весьма скоро Джейн становится гувернанткой маленькой Адели — незаконной дочери танцовщицы. Является ли она так же и дочерью мистера Рочестера, мы не узнаем никогда. Сам опекун убежден в обратном. Шарлотта Бронте постаралась, чтобы описание нового места героини работало на сюжет. Торнфилд — уединенное место, полное тайн. Однако, можно считать, что и с ученицей, и вообще с домом мисс Эйр очень повезло. Как, впрочем, и маленькой мисс Варанс с гувернанткой. Как и в случае с няней, очень часто центром мира ребенка становилась нанятая учительница. Если родители не считали нужным вмешиваться в процесс воспитания и обучения, ученики целиком зависели от нрава гувернантки. Та могла сечь воспитанников, лишать еды, запирать в темноте, связывать руки в качестве наказания и тому подобное. Иной раз даже любящие и внимательные родители могли об этом не знать. Дети считали, что мир так устроен, что учительница имеет право, и не жаловались. Что мы видим в экранизациях, которые следуют за книгой? Джейн Эйр проникается к девочке большой симпатией, однако без умиления и потакания. Она отмечает, что ученица доброжелательна и вежлива, правдива и привязчива, хорошо танцует и декламирует. Но видит и то, что воспитание дамы сомнительной репутации тоже дало свои плоды. И поведение 8-летней девочки порой напоминает поведение опытной кокетки. Разумеется, малышка просто копирует мать, но… Джейн спокойно и терпеливо, но твердо начинает пресекать подобные порывы ученицы. Без порки (хотя никто не вмешивается в воспитание Адели), без шантажа и голода. Также мисс Эйр не перегружает ученицу, не давит слишком сильно, может дать послабление, хорошо помня свои детские годы. И становится для Адели другом, «дорогой, любимой мисс Жаннет», и, по выражению мистера Рочестера «маленькой английской мамой». В чем же повезло самой Джейн? Гувернантка занимала очень неопределенное положение в доме. Она образованна, часто — из семьи джентльмена, но леди в полном смысле считаться не может, потому что работает. Она не служанка, но и не гостья, ни в коем случае не ровня хозяевам. Поэтому домашние учительницы могли подвергаться унижению и сверху, и снизу — и от хозяев, и от слуг. Последние могли устраивать мелкие пакости, игнорировать просьбы, не оказывать помощь в бытовых вопросах, шпионить и доносить. А хозяева… Сами дети могли превратить жизнь гувернантки в мучение. Вспоминаются разглагольствования Бланш Ингрэм — обыск вещей учительницы, подкладывание в постель мокриц и гусениц, ябедничание, издевательства. Показателен в этом плане роман Энн Бронте «Агнес Грей», где героиня вынуждена управляться с балованными и непослушными детками, родители которых всегда на стороне отпрысков. Даже когда те ведут себя по-садистки. Увы, отдельно роман не был пока экранизирован, но в фильме «Сестры Бронте» мы видим похожую ситуацию в той семье, где служила гувернанткой сама Энн. Что же касается взрослых джентльменов… Помните «Загадку Троского моста»? Мужчину, убежденного, что он на все имеет право благодаря деньгам. И на ответную привязанность гувернантки в том числе. Это не специальное очернение — многие так и рассуждали. Соблазнить, а то и взять силой одинокую беззащитную девушку, которая живет в твоем доме и получает от тебя деньги — увы, таким поступком не гнушались многие джентльмены. Или их сыновья. Свадьбой дело при этом завершалось крайне редко… Слова Холмса достойны того, чтобы их прямо-таки выбить на камне. «Любовь — неподсудна. Отвратительна попытка навязать ее человеку, находящемуся под вашим покровительством». Что же находит в Торнфилде Джейн? Уважительное и доброжелательное отношение слуг — от экономки до горничной. Искреннюю привязанность ученицы. И, пусть несколько эксцентричное, но очень человеческое внимание со стороны владельца дома. Пока тот не решает, что Джейн ему послана, как спасение и утешение. Увы, по сути планы мистера Рочестера мало чем отличаются от намерений Нейла Гибсона из «Загадки Торского моста». Последний не мог скрыть факта своей женитьбы, только и всего. А так примерно то же: «Я не могу взять вас в жены, но предлагаю все райские наслаждения в обмен на вашу любовь». Но к отданной любви в данном случае прилагаются и честь, и моральные принципы. Сейчас можно найти немало отзывов от девушек и женщин: «Джейн ханжа, жестокосердная, расчетливая девица, которая довела человека до безумного горя, предала и бросила». Удивляюсь каждый раз неимоверно. Неслучайно Холмса так возмутил поступок Гибсона в отношении Грейс. Думаю, интрига Рочестера вызвала бы такой же, если не больший, гнев. Для той эпохи вовлечение девушки в сожительство — это реальное утягивание ее на дно. Нет, если она сама согласна и понимает, на что идет и чем рискует — это одно. А вот при обмане, при запудривании мозгов неопытной барышне… Да, любовник обещает ей поддержку, богатство и т.д. Но если мужчина умирает или находит другую вечную любовь — девушке не позавидуешь. Она уже не может найти честную работу. Никто не возьмет учительницей бывшую любовницу. Только если менять имя, подделывать рекомендации и дрожать потом, как бы все не вскрылось. Если есть незаконный ребенок — и того хуже. Можно вспомнить няню Ханну из «Беркли-сквер». Поэтому тем, кто плачет об участи бедного, бедного Эдварда, советую представить, что современной девушке современный бы избранник сказал: «Я тебя люблю, и мы будем вместе, но для этого тебе придется стать проституткой». Тем же самым является для Джейн предложение Рочестера. К чести Рочестера — он не пытался действовать силой. За что многие теперь поют ему осанну. Мол, Джейн в ЕГО доме, целиком от него зависит, мог бы в угол затолкать и… Но не сделал, молодец, а она, видите ли, не оценила. Молодец, конечно, но ведь ему все же ее любовь нужна была, а не обладание только телом. Вот и попытался придать всему законный вид. Для Джейн честь, мораль и долг оказываются важнее любви. Опасаясь не удержаться, она покидает Торнфилд. Ее педагогический опыт через некоторое время оказывается востребованным на посту сельской учительницы. Кстати, в фильме с Рут Уилсон Джейн специально оговаривает отсутствие физических наказаний для своих учениц. Хотя, как ни странно, в деревенских школах они не были так распространены, как в тех же элитных заведениях. Но, тем не менее, учительница становилась хозяйкой в своем маленьком классе, получая право казнить и миловать. Но все же в деревне все на виду, и родители учеников — тут же, рядом. Это, вероятно, зачастую и удерживало от злоупотреблений властью. Хотя что касается наказаний, большинство отцов и матерей скорее возмутились бы чрезмерной мягкостью педагога. Воспитание без розги казалось чем-то из области фантастики. В экранизации 2006 года школа, где преподает Джейн, расположена в неподходящем для этого здании — высокие своды, неуютно-большой класс. Но сама Джейн, вернувшись к привычному занятию и довольная тем, что опять утвердилась в этом мире и сама себе зарабатывает на хлеб, работает старательно, честно и с душой. Последнее — особенно важно. Ибо теперь она учит не ловудских сирот, бедных, но джентльменских детей. Не пусть незаконнорожденную, но все-таки вполне вписанную в приличное общество Адель. А крестьянских девочек. Которых первоначально равными себе не считает. В фильме это не отражено, но в романе девушка честно говорит о своем ужасе перед ними. Ей ученицы кажутся одинаково непрошибаемыми и тупыми. Джейн боится, что, согласившись на эту должность, сделала шаг вниз по социальной лестнице. Это тоже примета времени, которая будет актуальна и в двадцатом веке. Сословность еще очень долго не будет преодолена. Людей из низших классов некоторые писатели будут изображать недоразвитыми, бездарными, нелепыми. Увы, даже у моей любимой Агаты Кристи слишком часто попадаются подобные образы слуг или крестьян. Так что если нужна двойственность для создаваемой вам викторианской героини, вот подходящий момент. Девушка самостоятельна, работает, ни на ком не виснет, но — не может преодолеть предубеждение к детям рабочих и фермеров. Но чем хороша Джейн — она это предубеждение преодолевает. Очень скоро деревенские ученицы становятся для нее людьми в полном смысле этого слова, живыми, интересными, непохожими. Уроки проходят все лучше, доставляя удовольствие обеим сторонам. В фильме с Рут Уилсон хорошо видно, как изменилось помещение школы за год — самодельные плакаты и таблицы, которые явно делала мисс Эйр, а также рисунки учениц на стенах. Наивные и смешные, но яркие, красочные. Разве можно было бы быть столь внимательной к каракулям девочек, считая их низшими существами? Нет. Работа учительницы доступна почти любой образованной и обладающей неиспорченной репутацией героине. Разумеется, репутация может быть и фальшивой. Новое имя, выдуманная история. Но главное, чтобы учительница считалась порядочной. К той, что связана со скандалом, никто не отправит учиться своих детей. Поэтому профессия педагога так и просится в Шерлокиану — для обеспечения независимости героини. Но нужно внимательно относится к обосную. И если в гувернантках трудится девушка с незаконным ребенком или иным пятном на порядочности, нужно очень хорошо продумать, почему хозяева на это согласились? Они исповедуют радикально-передовые взгляды? Искупают перед девушкой вину какого-то родственника? Она нужна им для неких темных дел, и испорченная репутация даже лучше — держит на крючке? Девушка успешно придумала хорошую легенду, подделала рекомендации и ребенка, если он у нее есть, посещает тайком? То же самое касается и учительницы в частной или государственной школе. Либо прошедшая огонь и воду героиня начинает жизнь с чистого листа и нового имени, либо директриса — ее подруга, которая готова рискнуть при абсолютном соблюдении тайны. Ну, или же героиня обладает такой силой воли и харизмой, что даже сплетни стихают у порога, а местное общество ее принимает, пусть и со скрипом. Правда, в таком случае на хорошую школу лучше не замахиваться — либо приют, либо просто школа для бедных. Конечно, есть и другие профессии, которыми вполне может заняться викторианская девушка. О них и о фильмах, где таковые отражены — в следующий раз. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.