Королева блэкджека

Между ними пропасть длиной в сотни невысказанных упреков и тысячи долларов. Кто бы мог подумать, что Сантана Лопез умеет играть в блэкджек. Кто бы мог предположить, что Себастиан Смайт умеет проигрывать. Кто бы мог знать, что школьное соперничество зайдет так далеко. — Боишься, Смайт? — Она выгибает бровь и тянется к сигаре. — Курение убивает, Лопез, — едко бросает он. Она усмехается и затягивается, глядя ему в глаза. Он не видел ничего более сексуального. Инстинктивно облизывается и отпивает виски из своего бокала. — Готовьте свои денежки, господа. — Лопез обводит насмешливым взглядом всех сидящих за столом. — Сегодня я намерена сорвать куш. — Девчонка, — выплевывает один из тех папиков, у которых с толщиной кошелька может поспорить только величина пуза. — Но это не помешает мне вас сделать, — хмыкает она и нахально подмигивает толстяку. Тот багровеет, но прикусывает язык. Лопез здесь явно не в первый раз. Она передергивает плечами, кивает крупье и потягивается с ленивой грацией. — Вскрываемся? Никто и не думает спорить. Себастиан рассматривает каждого в комнате и понимает, что все они боятся Лопез. Корчат из себя сильных мира сего, но пасуют перед той, с кем он когда-то соревновался в исполнении песен. Настолько же нелепо, насколько странно. Волосы встают дыбом от ее взгляда — расчетливого, жесткого, самоуверенного. Она держит в кулаке это казино и этот зал. Сантана Лопез — неоспоримый чемпион. Себастиан еле сдерживается, чтобы не поежится от озноба, пробирающего до самых кишок. Такая Лопез пугает. Инстинкт самосохранения вопит: "Беги!", но он доиграет партию до конца. В глубине души она все еще та самая Лопез, которую он облил слашем. Если достучаться до той стороны ее памяти, Себастиан справится. — Так уверена? — ехидно тянет он, и Лопез гадко ухмыляется, перегибается через стол и выдыхает почти в самые губы: — А ты проверь, сладкий. Как же она чертовски хороша. Королева блэкджека. Здесь она заказывает виски и шлюх. Где та малышка из хора? — Выросла, — шепчет ему на ухо, раскрывая карты. Себастиан не сдерживает удивленного стона. Плевать, что он говорит вслух последнюю мысль, от мимолетного прикосновения ее губ к мочке уха бросает в жар. Его даже не удивляет, что он проигрывает кучу денег: смотреть на такую Лопез куда ценнее обычных бумажек, их у него великое множество. — Ты играешь нечестно, — спокойно говорит мужчина напротив нее, подзывая официанта и прикуривая сигару. — Нельзя выигрывать постоянно. Фортуна переменчива, даже если кормить ее с руки. — Удача здесь не при чем. — Лопез пожимает плечами. — Вы слишком самоуверенны, чтобы замечать мелочи, самонадеянны, чтобы всерьез рассматривать женщину как равного соперника, порочны, чтобы не заглядывать в декольте. Мне даже умной быть необязательно, чтобы обвести вас вокруг пальца, — усмехается она, поднимая бокал. — Ваше здоровье. — Сука, — цедит толстосум, вставая и с грохотом отодвигая стул. — Разумеется, — довольно соглашается она, — поэтому вы и собираетесь здесь каждый день. В надежде унизить меня, растоптать и вернуть свои деньги. — Просто и со вкусом, — тянет другой, глубоко затягиваясь. — Разыграно как по нотам. Она выгибает брови и едва заметно ухмыляется. — Не нуждаюсь в одобрении, а сейчас прошу всех покинуть заведение. У меня срочное дело, — бросает мимолетный взгляд на Себастиана. — Оно не может ждать больше ни секунды. — Так мне тоже уйти? Он не был бы собой, если бы промолчал. Она не была бы собой, если бы проигнорировала выпад. — Ну что ты, сладкий, — опускает руку ему на бедро и чуть сжимает. — Можешь остаться и посмотреть, — поднимает руку выше и накрывает его член. — Тебе понравится, обещаю, — наклоняется и облизывает ушную раковину, прежде чем ощутимо прикусить мочку. Себастиан давится вздохом. Лопез знает, что делает, и не бросает слов на ветер. — С огнем играешь, — шепчет он, когда она вжикает молнией на его брюках. — Я и есть огонь, — усмехается она. — Так что, это ты рискуешь обжечься. Она сжимает его член сквозь ткань трусов и буквально вытягивает из него стоны. — Уж с тобой я справлюсь. — Себастиан дергает ее на себя, пожирая глазами. — Отпускать еще не захочешь. — Самоуверенный, как всегда, — хмыкает она. — Совсем не изменился. — Так проучи меня. Лопез прищуривается, а затем фыркает. — Ты сам нарвался, сладкий. Перекидывает через него ногу и седлает бедра, снимает белье, проводит несколько раз рукой по члену и опускается на него. Себастиан захлебывается от ощущений. Лопез ощущается ярко и близко, правильно. Он прикрывает глаза и позволяет ей самой выбрать ритм. Пока еще позволяет. — Хорошие девочки не ходят без трусиков. — А я всегда была плохой, — откликается Лопез, облизывая губы. И это слишком хорошо, чтобы Себастиан удержался. Он хватает ее за ягодицы, крепко сжимает, поднимает над собой и практически бросает на карточный стол. — Тогда ты не будешь возражать, — почти шипит он и резко входит на всю длину. — Всегда хотел вытрахать из тебя всю дурь. Лопез не спорит, наоборот, обхватывает его поясницу ногами и двигается навстречу, а ее стоны все выше и громче. А она во всем такая талантливая, однако, и царапается, как кошка. — Сильнее, — требует она и впивается ногтями в его плечи, а Себастиан фыркает и переворачивает ее, входит сзади и оттягивает волосы. — Еще, — не унимается Лопез, и он окончательно забывается. Хочет жестко, будет ей жестко да так, что сидеть завтра не сможет. — Хороший мальчик, — сдавленно хрипит она. — Сука, — фыркает он, оставляет синяки и засосы на ее теле, чтобы еще долго вспоминала, кусает, чтобы вскрикивала и ерзала, меняет угол проникновения, чтобы ругалась, как сомалийский пират. — Сука, — выдыхает она, когда кончает, а он падает на нее сверху. — И ты больше не появишься в моем казино. — Тебе же понравилось, — закатывает он глаза, хоть Лопез и не видит. — Возможно, но я не играю с любовниками, пусть даже шикарными, за одним столом. Похоть отвлекает, — ухмыляется она в ответ на его приподнятую бровь, когда разворачивается. — Нельзя скидывать главный козырь до начала игры. — Динамишь? — Переношу встречу на более удобное время, — она проводит пальцем по его нижней губе. — Было бы глупо отказываться от хорошего секса без обязательств. — И когда ты такой стала? — все-таки спрашивает он, хоть и зарекался ни в коем случае не переходить черту личного. — Когда золотому мальчику предоставили все на блюдечке, а мне пришлось впахивать по двадцать часов в сутки, — улыбается она одними губами. — Мне не нужна жалость. Я всего добилась сама и только что трахнула того самого мальчика на своих правилах. Забавно, как со временем меняются роли. — Такой ты мне нравишься даже больше, — после пары минут раздумий признает он. Лопез хмыкает и встает, поправляет одежду. Она не оборачивается и не смотрит на него, словно Себастиан сказал что-то абсолютно неуместное. Может, так и есть? Может, стоило промолчать? Ему всегда лучше не открывать рот, проблем меньше. — Не связывайся со мной, Смайт, я уже не та, что была раньше. — А если я хочу? — Фортуна переменчива, — хмыкает Лопез, — и она на моей стороне. Лопез разворачивается и уходит. — Ненадолго, — кричит он ей в спину. Она не отвечает. Себастиан смотрит на закрывшуюся дверь и впервые чувствует, что его использовали. Теперь он понимает, о чем визжали бывшие в припадке ревности. Неприятно и гадко, но Лопез стоит того, чтобы не отступать. Эта Лопез не просто достойный соперник — богиня, которой он готов поклоняться. Никаких сантиментов, только инстинкты. Кто бы мог подумать, что он встретит в Вегасе именно ее. Кто бы мог предположить, что она заправляет этим городом. Кто бы мог знать, что он преклонится перед ней по собственному желанию. Лопез умеет добиваться поставленных целей. Себастиан никогда не мог перед ней устоять.