Медицинские истории

Повествование в этой истории ведется от первого лица. Девочки Али. Алевтины. Сначала это повествование от третьего лица. Потом резко от первого. Аля решает, что ей надо записать в дневник свои воспоминания. Только Аля долго решала будет ли это её личная история или придуманная, поэтому стиль меняется довольно резко. Перескакивает с первого лица на третье. Аля ни разу не редактировала эту историю после того, как написала. Но она и не очень бы хотела, чтобы случайный человек прочитал ей историю. Хотя временами кажется, что писала она, как раз чтобы кто-то это прочитал. Теперь Аля выросла. Она еще не решила, станет ли её история достояние общественности. Но узкий круг пусть читает.       Глупости и необдуманные поступки, Але свойственно было совершать всегда. В детстве она была хулиганкой, пацанкой, заводилой. К ужасу мамы, всегда ходил с разбитыми коленками, отказывалась носить платья и юбки, носила только джинсы. Еще коротко стригла волосы. Мама была частой гостьей в кабинете классного руководителя и директора.       Мама постоянно вела с ней душеспасительные беседы. Только толку от них не было никакого. Она продолжала носить джинсы и свитера, прогуливать учебу, материлась. Странно, это не мешало ей хорошо учиться….       В 11 классе 1 сентября на линейке, она вдруг обнаружила, что у неё выросла грудь. Смешно звучит, правда? Просто она как-то не задумывалась о тех изменениях, которые происходили с ней. Да, парни стали смотреть на неё как-то загадочно, но она не думала, что из-за этого. "А тут, я стою такая с «формами», а мои одноклассницы еще «плоские» и даже еще не у всех есть лифчик." Сначала Аля не хотела надевать лифчик, считая, что он будет сковывать её движения, но очень быстро поняла, что появление такого аксессуара - очень важно. Так как без него во всех её футболочках и кофточках были видны "очертания прекрасных форм" и главное сосков. Открытие несколько осложнило ей жизнь. Але очень не хотелось так выделяться из толпы. А в её кофточках и футболках все «было видно»…даже несмотря на лифчик. Тогда она впервые надела платье, оно хоть как то скрывало выступившие части тела. Мама радовалась, Аля злилась. С платьем кроссовок не наденешь. Приходилось носить туфли. Странно, но это ей понравилось. Еще она решила отрастить волосы. Но больше уже не могла, как раньше свободно общаться с ребятами, играть с ними в футбол, разговаривать на любые темы, а ребята больше не смотрели на неё, как на «своего парня», в их взгляде было что-то такое…и это Алю пугало, потому, что ей это нравилось…. Эта встреча произошла в ноябре, когда она вполне освоилась в новом прикиде. Это была дискотека. В ДК, недалеко от школы. Первая дискотека, куда Алю отпустила мама. Её пригласил на танец парень. Явно не школьник. Высокий, длинноволосый, голубоглазый. Он нежно обнимал её и грациозно кружил в медленном танце. "Раньше я почти не танцевала медленные танцы, поэтому в первые минуты очень боялась наступить своему кавалеру на ногу". В танце Аля и её партнёр прижались друг к другу максимально близко, его объятья были уже довольно нахальными, но ей хотелось, чтобы танец продолжался как можно дольше. Она хотела начать разговор, но с чего начать не знала, а он тоже молчал. Там она и разошлись, едва танец закончился, не сказав друг другу ни слова.       Он подошел ко ней, когда Аля в баре пила минералку. - Девушка, вы очень красивая. Вам кто-нибудь говорил об этом? -Нет, вы первый, - она улыбнулась. В сущности, сказав правду. У её знакомых парней комплименты получались какими-то плоскими. -Вы знаете, я художник. Не хотели бы вы попозировать мне для портрета? - Почему бы нет? Только я учусь в 11 классе. - Я не собираюсь предлагать Вам ничего непристойного, только портрет. - А вы точно не маньяк? -Смею Вас заверить, что нет. Не знаю, почему Альке пришло в голову спрашивать его о маньяках. Наверное, потому, что мама постоянно смотрела эти ужасные криминальные передачи про маньяков и убийц, а потом в каждом фотороботе искала черты наших соседей - алкоголиков и дебоширов, чтобы уже на законных основаниях сдать их в тюрьму.       Але очень захотелось стать моделью для его портрета. И по большому счету, ей было совсем не страшно. Художник дал адрес, куда надо было прийти. Это было довольно далеко. 5 остановок на электричке и еще 3 на автобусе. Но она поехала. "Я почти три месяца была тихая и послушная. Это перебор". Художник, его звали Владимир, ей очень обрадовался. А его студия оказалась квартирой. Он пригласил Алю на кухню, угостил чаем с шоколадными конфетами. Сначала всё спрашивал о школе, школьных делах, а потом вдруг сказал. - Понимаешь, ты очень красивая…Я хотел нарисовать тебя обнаженной. Твоя фигура достойна восхищения. Но ты…Если бы ты только позволила. "Обнаженной. Так я, посмотрев Титаник, мечтала об этом. Молодой симпатичный художник, тихая музыка… " -Я согласна,- сказала она тихо - Тогда нам надо начинать работать, сейчас мы должны сделать что-то вроде репетиции…ты точно готова, ведь тебе придётся раздеться? -Я же сказала, что согласна -Тогда не будем терять ни минуты Он проводил Алю в маленькую комнату, смежную со студией. В комнатке были шкафы, с книгами от пола до потолка, двуспальная кровать, закрытая пушистым покрывалом, большое кресло и несколько стульев. Окна, как и в студии, были плотно закрыты шторами. -Вот…вещи складывай на этот стульчик, я не буду тебе мешать, я тебя буду ждать в студии, -сказал он и вышел…. "Что я делаю? Сейчас я буду голая перед почти незнакомым парнем". Хотя девушке уже приходилось раздеваться перед мужчинами. Но они были врачами. Недавно она перевелась из «детской» во взрослую поликлинику и должна была пройти медосмотр. Так вот, участковый терапевт, дяденька в годах, велел ей снять лифчик. Ничего странного, она в его просьбе не усмотрела. Ведь у педиатра тоже приходилось раздеваться. Только она там была в последний раз, когда еще не носила лифчик. Так вот, он её «слушал», измерял давление и температуру, а она была без лифчика. Потом он еще ощупывал её грудь, до легкой боли сжимал соски, спрашивал о месячных и как долго она носит лифчик. Аля краснела, отвечала, запинаясь, но даже не от вопросов о лифчиках и месячных. Она испытывала странные, липкие, очень неприятные ощущения, от того, что врач трогал грудь. И очень боялась, что он попросит меня раздеться дальше. Но обошлось. Зато хирург во время того же мед осмотра попросил раздеться до трусов. Хотя, трусы тоже пришлось снять. Хирург тоже трогал грудь, и сжимал соски, причем делал это намного дольше по времени, но она ощущала себя не так мерзко, как в кабинете терапевта. Хирург измерял объем бедер, талии, груди, расстояние от одного соска до другого, от соска до пупка, заставлял выполнять странные упражнения, прыгать до изнеможения (при прыжках грудь тоже подпрыгивала вместе с ней, ей было даже немного больно. Она все ждала, когда меня он остановит. Но после этого, как раз ей и приказали снять трусы. Сначала врач пощупал лобок немного. Это было очень неприятно. Але казалось, что у врача мокрые, липкие руки. Она стояла и старалась не двигаться. Потом…потом было самое ужасное. «Ложитесь на кушетку, на живот», - строго сказал врач. Сначала он несколько раз, нажимая довольно сильно, до боли практически, проводил пальцем по позвоночнику до копчика, «прокручивал» копчик и возвращался назад «наверх». Аля лежала и думала, когда же уже конец этой пытке. Но потом хирург дал новый приказ. «Встаньте на четвереньки и максимально расслабьтесь, постарайтесь не дергаться». Ох, те чувства, что она тогда испытывала можно сравнить разве что с ощущением, что вам очень хочется какать, где-то внутри вас сформировалась огромная, длинная какашка, она ищет выход на свободу, а её запихивают обратно. Причем так старательно. Мне хотелось кашлять и пукать одновременно. А еще, всё это было ощутимо больно. А врач-садист, просил расслабиться и не зажиматься. Когда после всей этой пытки, он сказал, что Аля может одеться, она была очень счастлива. Аля думала, что ничего страшнее уже не будет. Предполагалось, что еще будет гинеколог, но у неё же никого не было, и девушка думала, что, мне ничего не грозит. Какой ужас! Оказывается, гинеколог в поликлинике тоже мужчина! И не просто мужчина! А самый настоящий грузин! Он был так похож на тех, кто кричал мне летом: «Красавица». Аля была в ужасе, присаживаясь на стул. Опрос для меня походил на допрос. -Месячные есть? -Да. -Регулярно? -Да. -Продолжительность? -Неделя. Всегда приходят 17 числа. -Сексуальный опыт был? -Нет. -А опыт ласк, откровенных поцелуев. -Нет, нет. -У гинеколога первый раз? -Да. -Хорошо. Полностью раздевайтесь и на кресло. Бог мой! То, что происходило в кресле, было не так ужасно и больно, как у хирурга, однако тоже неприятно. Но больше неприятно было от того, как этот врач трогал грудь. Казалось, что он месит тесто. Дома она долго стояла под душем, старалась смыть весь этот ужас. Маме она ничего не рассказывала, а вот с одноклассницей поделилась. Она прошла через это чуть раньше. И подтвердила, что с ней было тоже самое. Аля тогда подумала, что секс – наверное что-то ужасное. Ведь там тоже девушка раздета, а парни трогают её везде. Тогда она уже посмотрела несколько таких фильмов. Аля на миг ощутила ту тревогу, которая охватила тогда, когда услышала: «А теперь снимите трусы и ложитесь на кушетку на живот». Вспомнила все эти неприятные ощущения. И сейчас перед тем, как снять трусики несколько напряглась, потом подумала, а..ладно и сняла….вышла к нему. Он сидел на диване и..увидев Алю прошептал… -Богиня…красавица…ты не знаешь, каким богатством обладаешь. Я просто обязан тебя нарисовать…Он подошел ко ней легким и быстрым движением снял заколку, которая держала отросшие волосы. - Только перед тем как рисовать, я должен тебя изучить… - он провел рукой по волосам, коснулся пальцами шеи, положил руки на плечи. Аля же стояла как истукан, боясь пошевелиться. -Расслабься, - прошептал он и положил руки мне на талию и поцеловал в ямочку на шее. Она вздохнула, а он убрал руки с талии и легонько коснулся грудей. Замер на несколько секунд, а потом стал гладить их руками ….это были неземные ощущения, до того приятные, и совсем не сравнить с теми, во время осмотра и терапевта, хирурга и гинеколога. Художник тоже сжимал соски, но вместо боли Аля чувствовала удовольствие " Его руки плавно скользили по моему телу, а я не понимала, что со мной происходит и стонала еще громче, а он бормотал мне комплименты. А я не знала, куда мне деть мои собственные руки…и просто положила их на плечи художнику" . -Я чувствую, ты стесняешься всё еще. Стесняешься меня, своих ощущений. Хотя не должна. Я помогу тебе почувствовать свой тело. Доверься мне. Он расстелил на полу простынь, попросил меня лечь на неё на живот, включил тихую музыку, присел рядом….кажется Это был просто массаж …общий массаж….но то, что она испытывала при этом…Он не делал попыток её поцеловать или что еще больше, но его руки… - Я чувствую…твой портрет будет шедевром…но…сегодня рано начинать даже наброски. Ты еще не готова. Ты должна привыкнуть….Но я боюсь, что ты больше не придёшь… -А ты, чтобы я привыкла…будешь делать со мной…,-она не могла толком сформулировать мысль, все в голове плыло. Они пили чай на кухне. Она была по-прежнему полностью раздета. А он одет. -Знаешь, как я боюсь больше не увидеть тебя? Вот сейчас ты оденешься и…. -Я приду, обещаю, - прошептала я, -но сейчас мне действительно пора, мама будет волноваться. Он проводил меня до автобусной остановки, дождался со мной автобуса, а я еще раз пообещала ему, что приду завтра после школы. И я пришла к нему на следующий день. И потом. Даже в выходные. Мама мало интересовалась, куда я исчезаю, я говорила, что иду к подруге делать уроки, а сама. Так сложилось, что в это время маме было не совсем до меня, у неё новая должность на работе, новые обязанности, она таскала домой документы папками, садилась на кухню и просила ей не мешать. Мне тогда даже казалось, что не приди я ночевать, она бы не заметила. А наши встречи с Владимиром, с одной стороны, были похожи как две капли воды. Я приходила, он целовал меня в щеку, после чего я снимала верхнюю одежду. Мы шли на кухню, пили чай, потом он провожал меня до маленькой комнаты, я раздевалась полностью, а он ждал меня за дверью, а потом укладывал на простыню…и я уносилась в неведомые дали. Прошло недели две, и он попросил разрешения посмотреть, как я раздеваюсь. И я не стала возражать. Как спустя несколько дней, не стала возражать, когда он попросил разрешения, раздевать меня. Меня будоражил этот процесс, и чем дольше он тянулся, тем больше будоражил. Я стала надевать платья и кофточки с кучей пуговиц и крючочков. Лифчики, с хитрыми застёжками. Процесс освобождения меня от лифчика, особенно будоражил. Он раздевал меня, укладывал на простынь, ласкал, делал наброски будущей картины, но с моей стороны ничего не требовал. Поворот в сторону более тесных отношений, произошел в лишь середине января. Была Пятница. В школе бушевала эпидемия гриппа, и нас отправили на «карантин». Правда, лично я не болела. И очень радовалась этим дням свободы, которые, естественно, проводила у Владимира. Так вот, в ту самую пятницу, всем не заболевшим из нашего класса, было велено явиться в поликлинику для осмотра терапевта, с целью выявления возможности заболевания. Про терапевта я уже рассказывала. К тому моменту, все девчонки уже успели пройти «переводной» осмотр. И поэтому, каждая из нас, слегка опасалась идти на приём. Для меня было очень отрадно, что сейчас нас вызывали на осмотр всё же по одному, а не все вместе. В очереди я оказалась третьей, поэтому уже точно знала, что снятия лифчика избежать не удастся. В этот раз, правда, объем груди не измеряли, грудь не осматривали, а просто очень долго «слушали», потом измеряли температуру, давление, щупали живот. Здесь, в кабинете врача, я по-прежнему ощущала почти забытый стыд. Всё время хотелось прикрыть грудь руками. Хотя врач и сказал, что я здорова и мне совсем не грозит заболеть в ближайшее время, посоветовал навестить его, когда карантин закончится, и все заболевшие выйдут на учёбу. Владимир сразу понял, что со мной что-то не так. И я рассказала ему про визит к врачу. Тут он потребовал подробно, до мельчайших деталей и ощущений описать этот визит. Я так и сделала, хотя не понимала, зачем ему это нужно. -Сейчас, я твои неприятные воспоминания, заменю приятными. И ты больше не будешь вспоминать об этом противном докторе. Сейчас я буду твоим доктором и буду тебя осматривать, - произнес он. Он зашел в маленькую комнату и произнёс -Вот представь, что здесь кабинет врача. И сейчас твоя очередь, - я кивнула. А он зашел в комнату, плотно закрыл дверь, и через нескольку минут, сказал оттуда властным голосом -Следующий! Входите. И я вошла. Владимир был в белом халате, сидел за маленьким столиком, на котором обычно у него стоят карандаши и бумага. Теперь на столе стоял стакан с деревянными палочками, лежал аппарат для измерения давления, какие-то трубочки, кровать была застелена белой простынкой. -Проходите, присаживайтесь,- я села на стул, рядом со столом, - Как вы себя чувствуете? Есть ли у вас какие-то жалобы? -Нет. Я пришла просто на осмотр, - пробормотала я -Ну, хорошо, тогда раздевайтесь до пояса, одежду кладите на стульчик, - я сняла свитер и майку, аккуратно повесила их на спинку стула, - бюстгальтер тоже снимаем, - я последовала его приказу. -Хорошо, присаживайтесь. Скажите, вы часто болеете? -Очень редко. -А что вы делаете, чтобы не болеть? -Бегаю по утрам, делаю зарядку. -Делали ли вы прививки от гриппа? -Нет, мне кажется это бесполезно. -А когда вы болели в последний раз? -В восьмом классе ангиной. -Сколько длилось заболевание? -Две недели. - Насколько высокая температура у вас была? -Около 38, 3 не выше. -Сколько дней держалась? -Ну, такая дня четыре, а потом была около 37, 8. -А в какое время года это было? -Поздней осенью. Почти в конце ноября. - Вероятная причина? -Я слишком легко была одета, попала под дождь, замерзла. -Хорошо, когда последний раз вы посещали терапевта для осмотра? -Во время моего перевода во взрослую поликлинику. Около семи месяцев назад. -Вы знаете, что в целях профилактики заболеваний, на профилактический осмотр к терапевту надо приходить каждые три месяца? -Нет… я этого не знала. -Теперь знаете. Будете ли вы соблюдать это? -Да, конечно, меня волнует моё здоровье. Во время этого опроса, доктор Владимир отвлекался лишь для того, чтобы сделать в тетради какие-то записи, а так смотрел на мою грудь. Точь-в-точь, как и врач из поликлиники. - Хорошо, начнем осмотр. Я осмотрю Вашу грудь. - Но зачем? – я удивилась очень натурально. -Понимаете, это очень важная часть осмотра. Разве ваш гинеколог не осматривает ваши молочные железы во время приема? -Нет, - ответила я удивленно, сказать этому симпатичному «доктору», что была у гинеколога только один раз, во время «переходного» осмотра, что мне пришлось пережить осмотр грудей, но это было очень стыдно и больно, я не решилась. -Тогда тем более. Очень жаль, что в обычных поликлиниках у врачей так ограничено время на осмотр пациентов. Поднимите пожалуйста руки вверх, - он прикасался к моей груди, но совсем не так, как раньше, в его прикосновениях не было намека на ласку, заигрывания, но и липкого стыда тоже не было, -замечательно, теперь поставьте руки на пояс, наклонитесь вперед, распрямитесь, станьте на мысочки, замечательно. Вот видите, ничего страшного и болезненного в этой процедуре нет. -А теперь отройте рот и скажите: «ааа» -Ну и хорошо. А теперь встаньте прямо пожалуйста, -он вставил оливы фонендоскопа в уши,- глубоко дышите, пожалуйста, -ледяной диск фонендоскопа коснулся моей кожи, но от каждого последующего прикосновения становился всё теплее и теплее, а я удивлялась тому, какими разными могут быть прикосновения Владимира. Ведь вроде вот он тот же человек, что доводит меня своими ласками до умопомрачения, сейчас выглядит и ведет себя так ,словно я впервые разделась перед ним, он ничего не знает о моих желаниях, просто осмотр, но очень приятного и заботливого доктора. Он повторил мой осмотр до мельчайших подробностей, только я не испытывала чувства стыда вообще. А еще, попросил лечь меня на «кушетку», её роль выполняла кровать, для того, чтобы сделать мне «электрокардиограмму». Хотя делалась она с помощью игрушечных инструментов из набора юного доктора, это было очень волнительно. Цепляя игрушечные присоски, доктор как бы случайно, касался сосков и крал руки на грудь. Доктор Владимир просил меня дышать ровно и глубоко, а сам следил за «показаниями приборов». Я видела, как он, несмотря на то, что смотрит на «показания», всё же смотрит на мою грудь. После «кардиограммы», доктор сказал, что я могу одеваться. Я очень пожалела, когда «доктор» попросил меня об этом. А не попросил раздеться дальше. К такому доктору ходить было бы очень приятно. -Вижу, ты осталась довольна походом к доктору?- спросил он снимая халат. Я была полностью одета, но я ощущала, что мои соски напряглись от непонятного такого томительного и сладостного ожидания. -Да. А где ты всему этому научился? -Ну…у меня за плечами медицинский колледж, а вообще я изучал техники разных массажей, терапий. Когда у меня нет вдохновения, я подрабатываю тем, что делаю лечебные массажи….А мне очень понравилось слушать, твоё сердце….Вот делал бы это каждый день… И осматривал бы тебя тоже…Но сейчас у меня есть идея получше….А ты бы сама не хотела сыграть роль строго доктора? А я буду твоим пациентом? -Я? -А почему бы и нет? Ты же видишь, в этом нет ничего сложного. Ты же играла в детстве в больницу? - Да, но… - Вот и не бойся ничего. Да и потом, ты же хотела новых ощущений? Уверяю тебя…ты их получишь. -Ну, хорошо, только мне надо освоится в этом образе…выходи за дверь. Я надела халат, аккуратно положила фонендоскоп на стол, потом повесила на шею, удобно устроилась на стуле и громко сказала: -Следующий! -Здравствуйте! -Здравствуйте, проходите, присаживайтесь. (он присел на тот стул, на котором сидела я недавно). На что жалуетесь? -Да, особо жалоб нет….только я в последнее время очень устаю на работе, и всё время хочу спать. Вот пришел проконсультироваться, может мне надо попить какие-то витамины? Тем более, что многие мои коллеги сейчас болеют. -Чтобы вам что-то посоветовать, я должна вас осмотреть. Раздевайтесь до пояса, пожалуйста. Вещи можете положить на стул. Он медленно стал расстегивать рубашку. Доктор был готов сойти с ума от нетерпения. Естественно, я видела мужчин, парней, раздетых по пояс, я ведь ходила и в бассейн и на пляж я тоже ходила. Но тело Владимира было просто идеально. Чтобы как-то справиться с охватившим меня волнением, я проговорила -Давайте для начала, померяем температуру, присаживайтесь пожалуйста, - я протянула ему градусник, -а пока ответьте на мои вопросы. Часто ли вы болеете? -Нет, не очень часто. Обычно один раз в год. -Вы уже болели в прошлом году? -Нет, как раз в прошедшем году, я не болел, у меня даже насморка не было. - А чаще всего, какое заболевание Вы обычно переносите? -Ну, чаще всего сезонный грипп. - Как долго длится заболевание? -Ну, я болею долго…Недели две-две с половиной. У меня обычно бывает очень высокая температура. -А как часто вы посещаете врача терапевта ради профилактических осмотров? -Раз в год, летом, во время традиционной диспансеризации на работе. -Хорошо, а теперь давайте градусник. Так, температура у Вас нормальная 36, 6. Теперь померяем давление. –Я смутно представляла себе, как правильно измерять давление, поэтому, я воспользовалась набором «доктора», хотя фонендоскоп взяла настоящий,- Давление тоже в норме. Отлично. Но теперь встаньте, пожалуйста - он встал такой невозможно привлекательный, я подошла к нему максимально близко, держа в руках деревянную палочку. -Откройте рот, пожалуйста, скажите ааа - Отлично. Я положила палочку на стол и слегка, двумя пальчиками прикоснулась к его шее. Медленно, медленно, слегка надавливая, я «исследовала»… что-то. -Я теперь послушаем сердце, - я воткнула оливы фонендоскопа в уши,- глубоко дышите, пожалуйста. «Слушать» его было пыткой, моё сердце, мне казалось, стучало так сильно и громко, что я почти ничего не слышала сама, - отлично теперь повернитесь спиной, - он подчинился, и я положила ладони с обеих сторон, чуть выше лопаток, затем медленно стала опускаться ниже, и обратно вверх, потом провела пальцем по позвоночнику вверх и вниз, заставила его наклониться как можно ниже и повторила эти манипуляции, - отлично, - я снова вставила оливы фонендоскопа в уши, - дышите ровно и спокойно, хорошо…задержите дыхание пожалуйста, а теперь глубоко и часто дышите. Хорошо. Не дышите, пожалуйста. А теперь снова ровно и спокойно. - Отлично. А теперь ложитесь на кушетку. На спину. Пожалуйста, дышите ровно…- я продолжила «слушать», в положении лёжа, сердце звучало иначе, а я уже совсем вошла в роль, и пожалуй, уже не стеснялась прикасаться в нему, - Хорошо….продолжайте дышать ровно, сейчас я буду делать некоторые манипуляции, если вы почувствуете боль, или просто дискомфорт, скажите об этом…- я медленно ощупывал его, как я видела делают врачи в фильмах, кажется эта манипуляция называлась пальпация…но не об этом речь, любое прикосновение к нему отзывалось во мне странными, непонятными ощущениями, каких раньше я не испытывала. Глупо, по мне было приятно, что он мне полностью подчиняется сейчас, он выполнит всё, что я скажу, даже, если скажу, что для дальнейшего осмотра, ему потребуется раздеться полностью, он выполнит. Тут я поняла, как хочу увидеть его раздетым. Полностью. Я пока не знала, чего хочу еще…но раздетым точно…, - -Я вас прошу максимально втянуть живот и задержать дыхание, - я взяла со стола стеклянную колбочку и «вставила» ему в пупок и, сосчитав до пяти, вытащила, - можете расслабиться, - потом я сделала вид, что что-то изучаю в колбе, потом обвела вокруг пупка указательным пальцем и слегка надавила, затем медленно-медленно «прошлась» двумя пальцами от пупка до ямочки на шее, и обратно, опять обвела пупок указательным пальцем и слегка надавила, после зачем-то опять взяла фонендоскоп и стала «слушать» именно живот…здесь слышались очень необычные звуки, потом я не могла удержаться от соблазна и еще раз стала «слушать», его сердце, и могла бы делать это очень долго, но подумала, что я «перегибаю палку», с сожалением отложив фонендоскоп. Но разрешать ему одеваться не хотелось совсем, я вспомнила, про то, что не делала ему «электрокардиограмму». Я также же, как он, в процессе как бы случайно дотрагивалась до его сосков и клала руки ему на грудь, но от этого по моему телу пробегала дрожь. Покончив с «кардиограммой», я попросила его встать и сделать тридцать приседаний. А затем снова лечь на спину. И снова слушала его сердце. Сейчас звук был другой. Но довольно быстро седцебиение нормализовалось. Я отложила фонендоскоп и взяла из набора «трубочку доктора Айболита» и стала прикладывать к разным участкам его тела. Маленькой частью, я поводила по шее, большую положила строго в ямочку на шее, а потом по очереди на область около его сосков, затем на пупок. Напоследок, я выложила на линии от пупка до ямочки на шее холодные маленькие пластмассовые стеклышки из коробки из-под конструктора и два больших положила на его грудь и заставила медленно вслух считать до двухсот одного. Потом, я попросила его повернуться на живот, выложила эти стеклышки по позвоночнику, руки положила на лопатки и снова заставила считать. Убрав стеклышки обратно в коробку, я постучала по его спине, попросила снова повернуться на спину и простучала и здесь. На этом, моя врачебная фантазия закончилась, да я и понимала, что очень сильно увлеклась, вряд ли бы обыкновенный врач стал делать такое с пациентом. Хотя меня до одури пьянило то, что он мне подчиняется беспрекословно. Ах, как мне хотелось раздеть его полностью. Он застёгивал рубашку очень медленно, словно давая мне возможность еще понаблюдать за ним. -Так, что вы скажете, доктор? – он наконец застегнул рубашку и уселся на стул - Вы здоровы, но находитесь в состоянии хронического утомления, я Вам выпишу витамины. Настоятельно рекомендую вам лучше высыпаться, для этого раньше ложиться спать. И по окончании эпидемии у Вас на работе, обязательно зайдите ко мне для контрольного осмотра. -Хорошо. Спасибо, доктор! До свидания!- улыбнулся он и вышел из комнаты. Я быстренько скинула халат и вышла в студию. Многие будут с недоумением читать это достаточно подробное описание игры в доктора. И не будут понимать, зачем я об этом рассказываю? Просто я до мельчайших подробностей помню эти свои ощущения, возникающие у меня в этой «игре». Я тогда впервые подумала о том, что мужчина тоже должен испытывать какие-то похожие чувства наслаждения, какие испытываю я во время «процедуры раскрепощения». И тогда же я подумала, что хочу его…поцеловать. Мои подруги уже целовались и удовольствием рассказывали об этом на переменах. А я молчала. Рассказать о том, что взрослый мужчина (и не врач совсем) видел меня голой и трогал везде, где ему захочется, я почему-то не могла. А вот, если бы я его поцеловала, мне было бы что рассказать подругам. - Ты была самым лучшим и внимательным доктором на свете. -Правда? -Еще как правда! Хоть ты и действовала на уровне интуиции, ты всё делала…так, что тебе хотелось верить и подчиняться. А еще, у тебя очень нежные руки. И мне бы хотелось почаще ощущать их прикосновение к себе, -прошептал он,- а сейчас, мы быстренько попьем чаёк и приступим к картине. -А я думала, что сегодня уже нет, - пискнула я -Как это нет! Ты что? Да и раскрепощение никто не отменяла, - наиграно строго произнес Владимир. Я облегченно вздохнула и вернулась в маленькую комнату, Владимир зашел следом за мной. - Можно я сниму рубашку, только рубашку…мне так хочется быть чуть ближе к тебе, и чтобы ты хотя бы случайно тоже прикасалась ко мне - просил он, раздевая меня. -Да…а можно я её сама с тебя сниму? – дрожа попросила я. Свитер, майка и лифчик уже лежали аккуратной кучкой на полу, а джинсы были расстегнуты; я не стала дожидаться разрешения и начала расстегивать пуговицы на рубашке…она мне поддавались очень слабо, а я была так сосредоточена, что ничего вокруг не замечала. Я расстегнула только все пуговицы, а уже была полностью обнажена. Он мне не мешал снимать с него рубашку, но когда она упала сверху моих трусиков, он сказал. -Знаешь, на Востоке есть такая практика, такой обычай…если мужчина и женщина прислонятся друг к другу сосками и простоят так 10 минут, то между ними возникнет самая прочная в мире энергетическая связь. -А руки? – тупо спросила я, вставая на мысочки… -О, девушка кладет руки мужчине на талию, - и он взяв мои руки в свои, разместил их у себя на талии, а мужчина кладет руки девушке на ягодицы, - прошептал он, кладя руки мне на ягодицы, -и в такой позе, тела сами собой стремятся друг к другу, соски встречаются….и самое главное, стоять надо молча, и не предпринимать никаких иных действий. Если вы думаете, что это легко, но советую Вам попробовать повторить этот эксперимент со своим мужчиной. Соски очень быстро стали твёрдыми, всё тело заполнила непонятная истома, дыхание стало учащенным, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Хотелось кричать от удовольствия, но надо было молчать. -Потом, -прошептал он, - нужно поцеловать соски друг друга, стоя на коленях и обнимая друг друга за талию, - и он поцеловал меня в оба соска…надо сказать, что кроме поцелуев в щеку при встречи, и того поцелуя в ямочку на шее, он меня больше не целовал…всё, что он делал со мной, он делал только руками. Я, слегка смущаясь, последовала его примеру, дотронулась губами по очереди до его сосков…правда очень боялась укусить,- а теперь девушка и молодой человек должны слиться в поцелуе и поцелуй этот должен длиться как можно дольше. «Наконец-то, -ликовала я, - опускаясь на простынь и не выпуская Владимира, - вот он мой первый поцелуй.» -Если девушка осталась довольна поцелуем, его можно повторить бесконечное количество раз, - прохрипел Владимир Это странно, но все мои подруги начинали с почти дружеского «чмавка», жаловались, что на «французский» дыхания хватило далеко не сразу, а я начала сразу… В тот день мы только целовались, он ласкал меня, а я только гладила его по спине. Да, мы успели сделать пару набросок для портрета. А на следующий день, мы уже оба…я попросила его…я сама его раздела полностью…сначала мы долго целовались, а потом он руководил мной, а я ласкала его. В тоже время, он открыл мне такие ласки. Теперь в «раскрепощении меня» участвовали не только его руки, но и губы, язык и зубы. Но, тем не менее, самого главного…пришлось ждать еще довольно долго. До тех пор, пока мой портрет не был закончен. Смешно, но даже я…все это долго не воспринимала за отношения. Никакой влюбленности. Только работа, как говориться. Ему надо было меня раскрепостить…мне не надо было чувствовать себя зажатой. Всё, что происходило, происходило лишь для того, чтобы мой портрет получился как можно лучше. Мне всё это очень навилось, и я не представляла, как буду жить без этого, когда портрет будет полностью готов. Но всё, же…это произошло. Я приехала к нему прямо из школы. В этот день проходила большая научная конференция. Ученики читали доклады на разные темы, гости задавали вопросы. На такие мероприятия надо было приходить в нарядной форме. А это была блузочка, черная жилеточка и черная же юбочка в складочку. Да, и белые гольфики. Я не очень любила эту «официальную» форму, старалась её не надевать, а тут я должна была читать доклад. Мне грозила «тройка» по биологии, а мне этого очень не хотелось. Поэтому пришлось и доклад приготовить и официальную форму надеть. Юбочка в складочку стала мне коротковата, кофточка немного маловата, но за черной жилеточкой, это было не очень заметно. Доклад удался. «Тройка» мне больше не грозила. Мне не терпелось увидеть свой портрет, поэтому я не стала заходить домой переодеваться, так и поехала. -Ты сегодня такая торжественная, - сдавленно произнес Владимир, пропуская меня в квартиру. -Я прямо из школы, доклад читала на конференции научной, - оправдывалась я, заходя в квартиру. -Понимаю, что ты сходишь с ума от нетерпения, поэтому чай отложим на потом, проходи в студию - весело проговорил Владимир. Наконец, то я увидела свой портрет. На меня смотрела обнаженная красавица, совсем как в дорогущих альбомах, с репродукциями картин из картинной галереи. -Это шедевр! Только, правда я? – мне казалось, что у красавицы на картине и талия тоньше и ноги длинней и грудь пышней. -Конечно, я ничего не приукрасил. Это ты, такая, какая есть в своей естественной красоте. Манящая, чарующая. -А можно я буду приходить иногда и смотреть на картину, - я ведь понимала, что картина окончена, а вместе с ней и упражнения на раскрепощение и поцелуи и ласки. -Конечно. Я повешу её в спальне, чтобы ты всегда была рядом со мной. -Вообще то, мне совсем не хочется прощаться с тобой. И я радовалась, что оказалось, что картина рисуется…пишется так долго. - И мне совсем не хочется, чтобы ты уходила. Ты стала для меня не просто красивой натурщицей… Пожалуйста, давай еще хотя бы раз подарим друг другу раскрепощения. -Ты мог бы об этом даже не просить, - пробормотала я, снимая жилетку -Не спеши, я все сегодня буду делать сам, буду делать очень медленно, буду вдыхать твой запах, дарить тебе наслаждение. Он не разрешал мне раздевать его, а меня раздевал очень медленно, долгие, безумно страстные поцелуи, а между ними по одной пуговичке на моей блузке, все пуговицы расстегнуты, а блузка на мне, медленно молния на юбке, крючки. Ах, да белые гольфы. Прошла целая страстно поцелуйная вечность, пока я не осталась лежать на его кровати в простых белых трусиках ужасно дорогом кружевном лифчике. Он запрещает мне какие-либо ласки до тех пор, пока мы оба не будем обнажены, но это этого так долго. На нём остались только трусы, а на мне лифчик до сих пор застегнут, хотя бретельки спущены до предела. Я чувствую огромное облегчение, когда наконец он снимает с меня лифчик. А меня уже затянула эта поцелуйная игра, хочется продолжать её. Но вот мы оба свободны от одежды, но пока только эти поцелуи. Я тяжело дышу, лежа на его большой кровати, он держит мои руки высоко над головой и покрывает поцелуями моё тело медленно- медленно. Я словно перенеслась в другую вселенную, где время шло иначе, имели значение только ощущения. Я позволила ему, его губам целовать меня там, где раньше мне казалось и невозможно целовать, я позволила его языку проникнуть туда, где я сама могла заблудиться. Я тоже целовала его тело медленными поцелуями в ответ. И тоже пыталась постичь новые, маршруты. Потом в неторопливые ласки ворвался новые ритм, сначала эти ласки мне принесли легкую боль и небольшой дискомфорт, я никак не могла поймать их ритм и настроиться на них, но постепенно, моё сердце и тело полностью подчинились ритму ласки. -Прости меня, я слишком увлекся, - я не должен был, - я вдруг услышала его виноватый шепот -За что ты извиняешься? – слова мне давались с трудом, а тело просило этих новых ласк, которые заставляли сердца биться в одинаковом ритме, -пожалуйста не останавливайся, мне очень хорошо. -Ты божественна - прошептал он,- и снова я растворилась в этих ласках, в ритме наших сердец. А потом, мы, кажется, уснули…я по крайней мере. А проснулась, когда на улице было совсем темно. Моя голова лежала на его плеча, а он не спал и смотрел на меня. -Какой сегодня день?- пробормотала я -Самый счастливый для меня!- улыбнулся он,- я обрёл неземное счастье, я дарил любовь самой прекрасной женщине во всей вселенной. Я благодарен тебе за то, что позволила стать твоим первым мужчиной. -Но мне не было больно! Мне было удивительно хорошо, -вот всё, что я могла сказать,- ты…эти ласки, когда наши тела были так близко друг к другу, а сердца бьются в унисон…это и есть секс? – глупо спросила я. Я уже успела увидеть несколько пятен крови на простыне, а я точно знала из рассказа подруг, у которых уже было «это», что обязательно бывает кровь. Но еще я знала от них же, что это дико, неимоверно больно. Так больно, что ужасно представить, что «это» можно повторить. - Секс – это грубое, неправильное слово. Мы с тобой занимались любовью, мы дарили друг другу радость и удовольствие. Секс исключает прилюдии, ласки, разговоры. В сексе допустима грубость и неуважение по отношению к партнёру. Занимаясь сексом можно только удовлетворить свои естественные желания. Настоящее удовольствие получаешь только от занятий любовью. Когда партнеры полностью доверяют друг другу и хотят сделать приятно. Конечно, в жизни есть место и сексу, но я надеюсь, что с тобой мы будем заниматься любовью. -Ты хочешь сказать, что мы вполне можем повторить? – не поверила я своему счастью. - Повторить, конечно. Я открою пред тобой невероятные горизонты. Выходи за меня замуж! -И мы будем всё время заниматься любовью? –прошептала я. -Будем дарить друг другу удовольствие!- прошептал он, целуя меня. Эту ночь я провела у Владимира и была безумно счастлива, что следом за пятницей идет суббота, а суббота в нашей школе не учебный день и что мама в командировке и приедет только после обеда. Я сообщила маме, что собралась замуж, никуда поступать не планирую, а планирую жить счастливо с любимым мужем. Мама была в шоке. Она долго бормотала, что лучше бы я была хулиганкой и прогуливала школу, чем такое. Потом она никак не могла понять, откуда взялся Владимир в моей жизни, но потом смирись и разрешила мне переехать к Владимиру. С замужеством попросила потерпеть до окончания школы. И всё же до восемнадцатилетия. А пока, даже несмотря на то, что я перебиралась к Владимиру не прогуливать школу. И готовить уроки. И чтобы никто не знал, что я собралась замуж. В мамином списке было еще довольно много пунктов, но я была согласна на всё, лишь бы мне разрешили быть рядом с Владимиром. Мы ходили по квартире обнаженные, чтобы в любой момент подарить друг другу хотя бы небольшую радость. Я одевалась только для того, чтобы отправиться в школу и раздевалась полностью еще в коридоре, едва, закрыв входную дверь. Удивительно, но эти минутки радости как бы прибавляли мне ума, все сложные задачи, над которыми я могла зависнуть и задуматься, решались в одно мгновение после «заплывов». Я действительно ни разу не пропустила школу и успешно сдала выпускные экзамены, никому не рассказывала, что собралась замуж. С выпускного я ушла довольно рано и сразу же ушла в «отрыв». Эти дни, которые были полностью наполнены вихрем любви, наслаждения. Новые ласки, новые открытия, новые позы. Мы по сути могли и не разговаривать друг с другом на обычные, житейские темы, а только во время «любви». Мы обязательно играли в нашу с ним любимую игру «в доктора». «Доктор» даже иногда наглел, говоря, что надо применять особые методы лечения. В эти дни, я не помню, чтобы Владимир работал хоть над чем-то, чтобы к нам хоть кто-то приходил, чтобы я куда-то выходила. Смешно, но первый наш какой-то хоть мало-мальски серьезный выход, был именно в поликлинику. И именно к терапевту. Для Владимира это был плановый визит, а я оказалась просто «за компанию». Мы оба зашли в кабинет, потом я сидела и наблюдала, как серьезная тетенька «слушает» моего мужчину, чувствовала даже уколы ревности, когда она его трогала. А потом он попросил осмотреть и меня. И хотя эта доктораша и не просила меня снять лифчик, всё было очень волнительно. А потом, вечером дома была такая лавина. А еще через неделю к Владимиру стали ходить девушки. На массаж. «У нас почти закончились финансы, надо поправлять брешь» - объяснял Владимир. Мне в это время предписывалось сидеть в маленькой комнатке и не выходить. Чтобы как-то унять уколы ревности, хотя и точно знала, что там был только массаж и ничего больше, даже если и общий, даже если девушка полностью обнажена, я стала читать книги. Иногда весь день проводила в чтении, а вечером так толком и не поев, заставляла Владимира «отрабатывать» прикосновения Владимира к другим барышням.