Медицинские истории

Известная актриса и просто очень красивая женщина Анастасия Лимова, двигалась по коридорам киностудии, и глаза её сверкали праведным гневом. Она залетела в кабинет режиссера и кинула в него сценарий фильма: -Что это, Макс? Я тебя спрашиваю…что это? -Сценарий. Сценарий, который ты, между прочим, еще вчера утро очень хвалила. -Да, пока не добралась до этих чёртовых эпизодов…Ты же прекрасно знаешь, что я не снимаюсь в обнаженке. Анастасия давно заслужила славу великолепной актрисы, она играли серьезные драматические роли, легкие комедии. Играла в антрепризе и в репертуарном театре. Хоть и начинала она свою карьеру с ролей проституток, эпизодов в проходных фильмах, но сумела доказать, что она достойна больших ролей. Но даже в самых эпизодических ролях, оказывалась появляться в кадре даже в лифчике. -Настенька, ну какая же это обнаженка? Это очень важные эпизоды. Неужели для тебя они вот прямо всё и решили? И ты готова отказаться от этой роли? - Это ты уберешь эти незначительные эпизоды из фильма. -Неужели, по-твоему, любовная сцена между героями незначительный эпизод. У них наконец-то всё получается. Им хорошо. -Я согласна, но ведь это всё можно показать намёками…. -Настенька, ты шикарная женщина, вот чего ты переживаешь. И потом…это несерьезно, по -большому счету. Долгий поцелуй с героем, он расстегивает пуговички на строгом пиджаке, потом одну за одной пуговицы на блузке, потом стаскивает пиджак и блузку вместе. Дальше оба на минуту впадают в оцепенение, они не знают, что делать дальше, как быть. Она первая приходит в себя, очень торопясь расстегивает пуговицы на его рубашке, пытается стащить её, забывая расстегнуть пуговицы на манжетах, и вот, пока от расстегивает эти пуговицы, она настолько становится смелой, что снимает свой лифчик. И он припадает к её груди и целует, целует, целует. Ну, а потом мы видим их уже после. Они лежат, на боку, по видимому обнаженные, но укрытые тонким одеялом до пояса, смотрят друг друга в глаза и разговаривают. Потом мы видим её уже почти одетой. На ней колготки, юбка, туфли. Она обнажена по пояс, но вот её рука тянется к лифчику, она просит его помочь застегнуть. И вот она снова одета. Она уходит и обещает вернуться вечером. Это же очень красиво. -Макс, мы снимает фильм о шестидесятых годах. Тогда эластичные колготы только появились. Но вот секса, секса еще в стране не было.Да, ладно, этот эпизод еще хоть как-то можно объяснить. Но вот эпизод с диспансеризацией. Зачем он? -В фильме показана сцена в кабинете терапевта, а не гинеколога. -Ох. А описана так, будто у гинеколога. Почему моей героини обязательно должна быть обнажена? -Так ведь, это специалист из секретного бюро. И он так осматривает не только нашу героиню, но и всех остальных партийный работниц.- Да, а показан только её осмотр, причем очень подробно. Мало раздевания, так еще и выслушивание фонендоскопом длится десять. Десять минут! Семь, слышишь ты, семь из них в кадре только грудь героини, а он что-то там делает сзади. -Выслушивает легкие и говорит: «Дышите глубже» -А почему это обязательно мужчина. Да еще судя по описанию, молодой и симпатичный. - Ну, в этом есть особая пикантность. Ведь ты, как понимаешь, эта сцена после страстной любви. На следующий день утром. - И у этого эпизода никакого продолжения нет. После этого героиня одевается и дальше идет по делам. Нам только сообщают, что все в отделе здоровы. Вот зачем оно тебе? Героиня может войти в кабинет. Врач ей даже может сказать: «Раздевайтесь». Она даже может начать. Но и всё! Всё! -Настенька, ты хоть понимаешь, что дашь волю фантазии огромному числу мужчин нашей огромной страны, которые мечтают о тебе. Может быть, и ты кому-то позволишь стать к тебе ближе? -Макс, у меня двое детей. Дочек. Одной четырнадцать, другой десять. Я в разводе. Дети мои от разных мужчин. Мне тридцать семь лет. Тридцать семь! И этот фильм они когда-нибудь обязательно увидят, а в кадре мама с голыми сиськами. - Настя, зря ты так, ты выглядишь шикарно. И я уверен, дочки тобой будут гордиться. Фильм же, в конечно итоге не про сиськи совсем, а про любовь. Серьезной партийной..работницы. И лоботряса с подшефного завода. Про то, что она плевала на личную жизнь, училась, работала, добивалась всего. А он? Не смог поступить в институт, бросил вечернюю школу. Потом устроился на завод, и уже долго работал…просто работягой, периодически уходилв запой. И тут он встречает её – облик марале. Она его учит жизни, которой совершенно не знает. А он ей открывает эту жизнь в ярких красках. Он ей показывает, что любовь – это не партийный устав, это чувства и доверие. А она ему, что можно изменить жизнь к лучшему. Они друг для друга спасительная соломинка. Они любят друг друга. И всё у них будет хорошо. Ты только представь, как это. Ей двадцать восемь, а у неё еще никого не было. Все её подруги либо за мужем, либо так, на вольных хлебах. Хотя, да, ты права, тогда об этом говорить было не очень принято. А ей подругам и рассказать то нечего. Она боится ходить на свидания, потому, что они так или иначе предполагают продолжение, которого она гарантировать не может. Она не знает, что это такое…секс. А у нашего героя уже были попытки. И он хорошо понимает, что испытывает к партийной работнице…ох какие чувства. У них много раз не получается, она боится осуждений. А тут…тут, она прекращает бояться. -Ты всё это хорошо говоришь, я прямо расчувствовалась, но для этих эпизодов нужен кто-то пофактурнее меня, размера так третьего, ну или хотя бы второго. -Настя, Настенька, поверь, не все мужчины мечтают об Анфисе Чеховой и Ане Семенович. Очень многие отдали бы всё на свете, чтобы рядом был кто-то с такой симпатичной грудкой, как у тебя. Настенька, подумай. Эти два эпизода мне очень нужны, я не могу от них отказаться. Другую актрису найти будет сложно. Я только тебя видел в этой роли. Подумай. -Хорошо, я подумаю, но и ты тоже подумай. -Слушай, Настя, ну чего ты боишься. Это не страшно. Правда, - уговаривала Настю предполагаемая коллега по фильму и подруга Арина Мейхур. -Тебе легко говорить. -Э, нет, когда я начинала, во мне только это и видели. И в каждом фильмеобязательно мелькала моя грудь. Даже Вадик – муж мой меня сначала обнаженной на экране увидел. А фильм между прочим о войне был. Тяжелый фильм. И за весь фильм всего одна пикантная сцена в бане. Девочки голые сидят, вениками друг друга бьют за жизнь разговаривают. -А том тои дети будут смотреть этот фильм, да что дети…Мама. Мама будет смотреть. Деревня, в которой прошло моё детство, дядя Вася. - Слушай, а ты не думай об этом. Это же не ты, это твой персонаж. И Макс умеет красиво снимать. Настя села в машину и задумалась. Почему она избегает обнаженных сцен? Липкий страх из прошлого не дает ей покоя. Своего отца Настя не знала. Мама говорила, что он – заезжий актер, но она не помнит его имени. Потому, что он остановился на ночь у них в доме, а на утро исчез. Настя ни о какой другой профессии и думать не хотела. И в шестнадцать лет убежала в Москву поступать в театральный. И поступила. Поселилась в общежитии, только вот денег взятых из дома и первой стипендии почти ни на что не хватало. -Слушай, ты красивая девчонка, - сказала ей соседка по комнате Машка. Она училась на третьем курсе и очень хорошо жила, - я раскрою тебе секрет. Он приносит много денег и мало хлопот. -Послушай, я же еще вообще ни с кем и ничего, - говорила она Машке, когда та первый раз взяла её с собой и объяснила суть игры. -Да какой тут секс. Ты чего? Здесь нужны просто твои обнаженные сиськи и всё, даже лицо твоё не важно. Игра была действительно просто. В комнате с большим затемнением, с масками на лице стояли обнаженные по пояс девушки, а мужчины клали им между грудей денежные купюры. Задача была без рук удержать как можно больше. А дальше 30% процентов полученного за игру Хозяину заведения.Играющие мужчины тоже в масках, но полностью одеты. Единственная вольность – после игры, мужчина мог погладить понравившуюся ему «грудь». Насте по началу всё нравилось. Она перестала нуждаться в деньгах, смогла остаться жить одна в общажной комнате после того, как соседка Машка перебралась к своему парню. Но вот однажды, ближе к Новому году появился игрок, который стал ей беспокоить. -Мои любимые сисечки сегодня играют, - сладко шептал он, и обязательно как-бы случайно касался соска, когда укладывал купюру. -Мои любимые сисечки, шептал в конце игры и проводил языком по ореолам, покусывая соски. А потом, в марте пришло время первого мед осмотра. Поскольку у Насти на тот момент «еще ничего не было», всё ограничивалось визитом только к одному врачу. Это был терапевт, но «на таком осмотре он обязательно груди щупает. Так то, когда плохо себя чувствуешь, к нему приходишь, он даже раздеваться не просит, только одежду приподнять. А тут смотрит внимательно. И грудь, и осанку и геморрой» Несмотря на то, что девочки пропадали в кабинете терапевта минут под тридцать, очередь шла довольно быстро, потому, что многим надо было еще и к гинекологу. И вот пришла очередь Насти. Врачом оказался строгий, немного тучный мужчина лет сорока пяти. Он особо и не посмотрел на Настю сначала. -Первый курс? -Да. -Раздеваемся на трусов. Вещи на стул. В её деревне с врачами было туго. Все роли выполняла тетя Лиза. А к зубному надо было ездить в город, как и к гинекологу, к которому Настя впервые попала только перед поступлением. И тут врач поднял глаза от своих записей и посмотрел на Настю. В его глазах блеснул огонек. - Мои любимые сисечки! Неужели вы здесь! Вот это да. Этот голос Настя уже не путала ни с каким другим. -Значит, вашу хозяйку Настенька зовут, да? Дышите сисечки, глубоко и медленно. Вот так вот сисечки. У вашей Настеньки здоровое сердечко и легкие. А, вы сисечки, как себя чувствуете. Настя стояла ни жива, ни мертва. А доктор осматривал ей грудь. Ощупывал, теребил соски. -Вы такие классные, сисечки, жаль, что сейчас я вас поцеловать не могу. Сисечки, пусть ваша хозяйка трусики опустит до колена и спиной повернется и нагнется. Ваша Настенька, сисечки, идеальна. Жаль, что ей придется сейчас одеться. -Послушайте, Настя, я не извращенец. Я женат, у меня дети. Я люблю свою жену и никогда не изменял ей. Единственная моя слабость – это эта игра. Ваши…груди подарили мне возможность вспомнить молодость. Ожить. Вы ведь не прекратите играть, узнав одного из игроков? Я тоже никому о вас не скажу. Но, если бы вы приходили хотя бы иногда ко мне на прием и позволяли вас просто слушать. И смотреть на ваши грудки, не было бы счастливей человека. А я бы вам очень достойно за это платил. И вы бы всё знали про своё здоровье. Ведь я бы слушал вас не для красоты, а правда. Настя выходила из кабинета смущенная. Но играть она не бросила, ведь игра даже доставляла ей удовольствие. -Мои любимые сисечки, как я рад вас видеть! Но у Насти намечалось самое настоящее свидание, но во время серьезных занятий. Мальчик Владик с четвертого курса стоил того, чтобы пойти к доктору. - Понимаете, я сегодня пришла…потому, что мне нужно подтверждение, что я занятия не прогуляла. А плохо себя чувствовала. -Настенька, я рад, что вы пришли. Раздевайтесь. Это удивительно, но Насте понравились эти визиты. Она полюбила холод фонендоскопа, фразы: «Дышите глубже». И она перестала вздрагивать от фразы: «Мои любимые сисечки» -О, у моих любимых сисечек случился первый раз? О, вы стали еще прекрасней. Надеюсь, ваша хозяйка не прекратит приходить ко мне на прослушивания? К тому моменту, как Настя оканчивала театральный клуб закрыли, Насте оставались только визиты к любимому доктору. -Скоро мои любимые сисечки будут сниматься в любовных сценах. И показываться разным парням. -Нет, я обещаю, что я не буду обнаженной на экране. - Жаль, что и я теперь не смогу видеть вас так часто, сисечки. После окончания института, Настя начала сниматься, быстро купила квартиру, потом вышла замуж, появилась дочка. Необходимости посещать институтскую поликлинику у неё не было. А когда стала известной актрисой, то тем более. Она очень заботилась о своем здоровье. Но больше такого волнующего трепета в кабинете терапевта не испытывала. Да и не приходилось ей больше снимать бюстгальтеры на осмотре. Вот что я теряю? Макс действительно крутой режиссер. И эти сцены будут сняты красиво. И фильм замечательный. Так почему бы не попробовать? С основным партнером Владом, у неё когда-то был роман. А вот, актер, играющий врача был ей не знаком. -Хрен с тобой, Макс, я согласна. Только мне нужна репетиция с врачом. Один на один. Без всех вас. И камер. Только мы в декорациях и текст. -Настенька,я рад. На следующий день в кафе киностудии её поймал симпатичный молодой человек. -Здравствуйте. Я актер Борис Ларионов. И я буду играть врача. Вы сказали, что хотите репетицию? -Да. -А давайте сейчас. Весь реквизит у меня…дома. Я здесь живу недалеко. -Ну, знаете… -Да вы поймите, сначала нужно отрепетировать сам процесс. А потом…потом в декорациях уже можно. -Ну, ладно! Настроение у Насти было игривым. Кроме того, её сегодняшняя многослойная одежда вполне соответствовала описанию. - Я не думал, что вы так легко согласитесь, поэтому, немного посидите на кухне, я приготовлюсь. -Хорошо, - Насте нравился этот район. Нравилось смотреть в окно с шестнадцатого этажа. Она думала о том, что старые воспоминания расшевелили в ней давно дремавший авантюризм. -Кто на осмотр, проходим в кабинет! – услышала она строгий голос. Врач в белом халате сидел за столом, в маленьком кабинете. У стола стоял два стула. -Присаживайтесь. Ваше имя отчество. -Анастасия Андреевна. -Возраст. - 37. -Жалобы? -Нет. - До пояса раздевайтесь, вещи на вот этот стул. Настя сняла свободный кардиган, блузку, что была под кардиганом, потом симпатичную маечку и осталась в умопомрачительном бюстгальтере на тонкихбрительках. -Бюстгальтер тоже придется снять, - сказал строго доктор. Настя улыбнулась и подчинилась. - Руки на пояс поставьте, - доктор аккуратно прошелся пальцами по шее, нажал на ямочку на шее, простучал грудную клетку и всё это он делал с очень озабоченным видом. Замет спустился ниже, от ямочки на шее вниз стал простукивать тело Насти, - брюки расстегните, мне нужен ваш пупок. Хорошо. Так живот втяните в себя, расслабьтесь, еще раз. А теперь наоборот надуйте. Хорошо, - он вставил оливы стетоскопа в уши, - дышите спокойно, пожалуйста, - приказал он, касаясь тела Насти ледянющим большим диском, - что вы как снежная королева, дышите. Вот так еще. Спокойно дышите. Как в обычной жизни. Хорошо, спиной повернитесь, а вот теперь дышите очень-очень глубоко. Вот так. Еще глубже. Еще. В самом деле, сейчас заставлю бегать по кабинету, еще глубже можете? Вот так хорошо. Хорошо. Задержите дыхание. Вот, теперь дышите ровно и спокойно. Хорошо. Теперь ложитесь на кушетку, - врач указал на тахту, накрытую красивым пледом. Настя послушно легла. Так, джинсы и колготы опустите сна бедра и трусики немного. Если будут болезненные или неприятные ощущения обязательно скажите. -Хорошо, - сказала Настя вслух, а про себя подумала: «Вот этого не было в сценарии. Но блин, так не хочется, чтобы он останавливался. Мне страшно в этом признаться, но мне нравится». Доктор Борис основательно простучал и промял ей живот, а потом стал осматривать грудь. Настя его не останавливала, она ей всё нравилось. Потом доктор снова взял стетоскоп, но на этот раз стал пользоваться маленьким диском. Диск блуждал около ключиц, спустился между грудей, замер на левом соске, под левой грудью. Это было бесподобно. Потом снова, переключившись на большой диск «врач» послушал живот и немного ниже. - А теперь ЭКГ, к сожалению, у вас под джинсами колготы, поэтому вам придется все снять. Настю совсем не волновало то, что она осталась в одних трусиках. Трусики были хоть и простые хлопковые, но очень милые. ЭКГ было из игрушечного набора, но почти как натуральное. Даже показания выдало. -Теперь вы можете одеться, -сказал врач Борис, спрятав игрушечный прибор ЭКГ. - Ну, доктор, как я? – шутливо спросила Настя, присаживаясь на стул в полном одеянии. -Вы прекрасный пациент. Вас одно удовольствие осматривать даже просто играя. Думаю, репетиция удалась. Завтра уже попробуем в декорациях. Всю ночь Борис не мог уснуть. Ему безумно нравилась Настя. И это именно он, узнав, что главная роль у неё, предложил эту сцену с осмотром. Сыграть главную мужскую роль ему никак не светило, а вот роль приезжего столичного доктора, вполне. Он знал про Настин строптивый характер. Знал, что актриса готова отказаться от роли из-за этих сцен. Но когда он услышал, что девушка согласна и требует репетиций, был просто счастлив. Когда-то в юности, он играл в тематических фильмах доктора - практиканта, которому опытный врач доверял осмотреть «молочные железы» «пациенток» и «хорошо послушать». Все остальные «процедуры» делал «опытный врач». Но с тех самых пор у Бориса жила любовь к фонендоскопу и сердечному ритму. Он корил себя за то, что вчера увлекся и вместо репетиции провел осмотр, как « в былые времена». Красавица Настя не сопротивлялась. А Настя всю ночь думала о докторе. Давно уже она не испытывала такого всепоглощающего желания.И это выслушивание, так же приятно, как и в её студенческие времена. Осмотр в декорациях был консервативен и сдержан. Режиссер был доволен. Он получил полное согласие Насти на участие в фильме. -Эй, доктор, Борис, - Настя подсела к Борису в кафешке. Борис думал, какие ошибки можно делать, чтобы подольше оставаться с полуодетой Настей в кадре. -Да? – отозвался Боря тихо. Он очень боялся Настиного гнева. -Доктор Борис, вы вчера…понимаю торопились. Но вы меня плохо осмотрели. Вы забыли осмотреть мне горло, померить мне давление и температуру. Рост, вес, прочие параметры. Вы сделали мне ЭКГ, но не проверили работу сердца после физических нагрузок. Вы послушали меня всего одним единственным стетоскопом. А как же фонендоскоп? А как же «трубочка доктора Айболита»? А допплер? А УЗИ? -Но я думал, что вы не захотите..такого глубокого осмотра. -Как это не захочу?! Я настаиваю! Страсть между Борисом и Настей никуда не делась. И после съемок, они так и остались парой. Борис принял Настиных детей, как своих. А фильм получился улетный. Любовная сцена просто бомбической. Хоть по сути была почти невинна. Но еще большую популярность имела сцена осмотра. Она тоже была максимально невинна, но сыграна так, что у мужчин, то ту сторону экрана учащалось сердцебиение. А пожилой доктор, пересматривая в очередной раз две самые завораживающие сцены, улыбался и шептал: «Мои любимые сисечки! Вы по-прежнему прекрасны!»