***
три года назад утро у намджуна пошло по пизде. проснувшись от режущей боли в запястье, он подумал, что, должно быть, умирает, ведь такое здоровые люди не чувствуют. когда жжение отошло на второй план, парень стёр пот со лба и обратил затуманенный взор на руку. он, конечно, слышал про существование соулмейтов, но в ус не дул, что он сам из тех счастливчиков. это сперва ввело в шок, но оклематься получилось быстро. проморгавшись, намджун коснулся ровных букв пальцами и почувствовал клокочущую внутри злость. «сокджин» чёрным курсивом знатно подбешивало. за завтраком мать смотрела на запястье сына как-то тоскливо, но молчала. его самого воротило от привычного омлета, поэтому, чувствуя на себе непонимающий взгляд отца, он подошёл к холодильнику и достал вчерашний мясной рулет. налить на него абрикосового варенья хотелось уж очень. так намджун понял, что оставшуюся жизнь его жкт либо будет переживать вечный апокалипсис, либо он умрёт сразу же, как его соулмейт решит съесть что-то вроде, ну, гвоздей, например.***
намджун сначала поклялся, что никогда не станет мстить таинственному сокджину за необычные пристрастия в еде (если откровенно, за несочетающееся друг с другом говно), но с каждым днём позывы нажраться чем-нибудь супергадким становились всё сильнее и сильнее. вот сейчас он думал, не будет ли дыня с соевым соусом перебором. телефон в заднем кармане джинсов активно выскальзывал, поэтому парень в темпе выложил товары на угольно-чёрную конвейерную ленту и взял его в руку. о чудо — сотовый, почувствовавший тепло чуть ли не отцовских рук, призывно мурлыкнул, залившись стандартной мелодией звонка. с экрана мило улыбался (скалился то есть) чонгук. намджун даже задумался, стоит ли отвечать. тот опять ведь предложит выкинуть какую-то крайне необходимую хуйню, без которой он жить не сможет. ким не имел ничего против спонтанных безумных вещей, типа джун, щас три ночи, но пошли угостим бомжей хлопьями, или эй, а как думаешь, рыба во фрейзере хорошо клюёт, или а давай затусим у тэ и поржём над его носками, но порой чонгук просто слетал с катушек. намджун всё же решил ответить. — братан! не хочешь срочно зайти в мак у своего дома? зря вообще телефон с собой брал. — зная твои выкидоны, спрошу сразу: мне паспорт брать, если нас совершенно случайно задержит полиция? кассир посмотрел намджуну в глаза и неловко улыбнулся. сожалеет, видимо, что бедному студенту друзья в два часа ночи звонят. потом, правда, глянул на дыню и соевый соус и понял, что ким тоже отбитый. — ну, тут уж как хочешь. жду. звонок резко оборвался, а намджун тяжко вздохнул. ну правда, чем он всё это заслужил? мучил в прошлой жизни хомячков? яростно терзал грелки? кассир, не желая нарушать тишину магазина, тихо спросил: — пакетик нужен? парень вежливо отказался и прижал липкую шершавую дыню рукой к груди. соевый соус нежно булькал содержимым в горячей ладони.***
квартирка встретила намджуна тишиной. после появления просто ужасно выводящего из себя мужского имени на запястье он, подгоняемый а) любопытством, а б) желанием надавать гурману, доставшемуся ему во вторые половинки, начал беспрерывно искать — любое упоминание о сокджине, странички в соцсетях, какие-нибудь новости, даже фото руки кидал и просил помочь с поиском неравнодушных. информации было ноль. zero. в этом месяце парень даже думал сдаться, но радужные мишки, при помощи которых соулмейт после пары недель молчания напомнил о себе, не дали этого сделать, пробудив древний инстинкт набивания ебал. врезать сокджину хотелось пиздец как. решив, что дыней можно полакомиться и с утра, намджун аккуратно опустил липкую красавицу на стол и зашагал вызволять друга из какой-то жопы, не иначе.***
неоновая жёлтая буква шипела каждые пять секунд, выключаясь и снова включаясь, то озаряя мокрый асфальт парковки светом, то погружая в первородную тьму. где-то намджун читал, что эйнштейн, ну или ньютон, спорил со своим преподавателем, что тьма — это отсутствие света; сие навевало на мысли о нравственном, но это не отменяло того факта, что парень считал эту притчу немного убогой. чонгук грустно смотрел на намджуна через дверь, лицом впечатавшись для лучшего обзора в стекло. то возле носа немного запотело. — ты чё тут делаешь, придурок? — яростно прожестикулировал намджун. — ты долбоёб? фигура за стеклом меланхольно моргнула. — ничего ты, сам_придурок, не понимаешь. я в клипе. тут музычка грустная играет, — ответил долбоёб одним взглядом. чонгук соскользнул вниз, когда ким подошёл ближе, намереваясь пнуть дверь со всей силы. кончик его носа презабавно загнулся, образуя свиной пятачок. весело, пиздец просто. в клипе он. в два часа ночи. чонгук чертыхнулся, когда намджун в третий раз грозно зыркнул на него, ожидая каких-нибудь обьяснений. — ты на что-то подсел? вступил в секту? болен ветрянкой и хочешь меня заразить? — ну... нет, нет и нет? — тогда хули тебе от меня надо? — намджун громко сюпнул фантой (слава богу, самой обычной) и любовно взглянул на нормальную, какой она и должна быть, картошку фри. он был счастлив, потому что сочетать несочетаемое этой ночью не хотелось. — денег? ты должен заплатить итальянской мафии крупную сумму? о боги, неужели ты... — всё. захлопнись. так-то я позвал тебя, чтобы поговорить о чимине. я, — тяжкий вздох, — кажется, поголубел. намджун удивлён не был. наконец-то чонгук познал свою гейскую сущность. — лан, спасибо за ночной дожор и всё такое, но мне правда пор... чонгук схватил встающего парня за руку и смущённо, напряжённо так крякнул всю фразу одним словом: — и_как_мне_себя_с_ним_вести? намджун подтянул штаны, тяжко выдыхая что-то типа «ой бля». — ну, как раньше себя вёл, так и веди. я в ваши голубые дела лезть не хочу. чонгук мгновенно вспылил и ткнул пальцем в мужицкое имя на запястье намджуна, третий год являющееся предметом шуток самых близких обмудков. — да у тебя самого, видел, что на руке?! намджун же тупой, читать не умеет. ага. он выплюнул «адьос» и толкнул большую стеклянную дверь. как бы у него ни горело с этого факта, чонгук был прав — парень даже обижаться на такое перестал. природа сделала его самым настоящим пидорасом, который заведомо влюблён в другого пидораса, который ведёт себя как беременная шлюха. человеческая многоножка, блять. колокольчик у двери затрепетал, и намджун гордо зашаркал по асфальту. в воздухе пахло дождём и бургерами. в парке неподалёку натужно ухнула сова. киму тоже хотелось натужно сидеть на дереве и ухать.***
утро встретило намджуна яростно слепящим в глаз лучом из-за одинокой зелёной шторы. руки по швам и мысли лишь о своих ощущениях. никакой дряни вроде бы не хотелось, поэтому намджун облегчённо выдохнул и отправился в святая святых, по дороге спотыкаясь о всякий хлам, брошенный тут и там в слепом творческом припадке. пришла пора отомстить. ну и пожрать. в маленькую кастрюлю он мелко нарезал дыню и, добавив немного воды и сахара, поставил её на огонь. сначала это всё даже выглядело вполне прилично, словно дынное варенье готовилось, но когда смесь превратилась в кашу, ким понял: пора — и вылил в кастрюлю целую бутылку соевого соуса. хуйня получилась горячая, ужасно липкая, грязно-зеленоватая и пахнущая хлебом и рисом. намджун страстно облизал губы, представив, как будет намазывать получившийся джем на кусок ржаного хлеба, а потом тряхнул головой, прогоняя наваждение. он же делал это только ради мести, а она, как известно из крутых гангстерских фильмов, подаётся холодной. поэтому ёмкость была ласково поставлена на самую верхнюю полку в холодильнике. пока эта месть с черепашьей скоростью остывала, намджун решил убрать вчерашний беспорядок. кетчуп засох, мармелад приклеился к миске так, что вода не спасала, как и губка, и масло, и дорогое заморское средство для мытья посуды. оставив тщетные попытки что-то сделать, он просто убрал всё остальное — чёрную лакрицу, конфеты с кактусовым соком и прочие шедевры кулинарии, которые парень с левого запястья считал вкусными — в мусорку.***
приготовленный джем-варенье был очень странным по вкусу — приторно-сладкая дыня жгла горло сахаром, а соевый соус не давал впасть в сахарную кому и плясал на языке. проникшись первым впечатлением о новоизобретённом блюде, намджун окунул столовый нож в зелёную жижу и намазал её на кусок хлеба. немного подумав, он посыпал тост чёрным перцем и кинул веточку петрушки сверху для эстетического удовольствия. даже грустно стало оттого, что ничего особо гадкого в бутере он не почувствовал. попытка не удалась. хотя кто знает, как действует эта система соулмейтов — может быть, таинственный сокджин сейчас блевал где-нибудь в подворотне, что маловероятно. потому что пиздюку этому нравилось обмазывать клубничные чизкейки горчицей. больной ублюдок.***
— а потом, прикинь, он швырнул в меня этот носок, а он врезался в стену как копьё! и сказал больше не возвращаться! чимин второй час сидел у намджуна на кровати в грязных ботинках и жаловался на жестокость соседа по общажной комнате. тэхёновы посягательства на территорию были понятны (на одного самца должна приходиться пара квадратных метров, не меньше), да и причину такой агрессивности можно было найти абсолютно любую — чимин не снимал обувь дома, чимин не убирался в шкафу, чимин дышал, чимин жил. — а осколки от носка тебе не прилетели туда? — о да, намджун и чувство такта — одно целое. — хочешь дыни с соевым соусом..? чимин весь скукожился и скривился, словно ему в рот пихнули кислющий лимон и заставили жевать. если спросить у человека, не мешает ли ему нос смотреть, то эта мысль засядет у него в мозгу очень глубоко и не будет давать покоя. так и тут: сразу и лимон лизнуть почему-то захотелось, и нос убрать, чтоб не мешал. и дыни поесть. — тащи, брат. когда хлебцы были намазаны, перец просыпан на нежную мякоть закуски, а крошки, из-за рукожопости оказавшиеся на одеяле, впивались в тощие задницы через толстую джинсу, чимин снова защебетал: — а ещё гук неделю уже ходит сам не свой, спокойный аж жуть, словно задумал что... — чимин всё-таки, как и его небесно-синий друг, тупой кретин. однозначно. — поголубел он. — ким встретился с непонимающим взглядом и поспешил обьяснить: — позвал вчера ночью в мак и давай убиваться: «намджу~унчик, хнык-хнык~ я в пацана влюбился, что делать, намджу~унчик». — ебанаврот, а ты ему что?! — ну, — юмор проснулся в намджуне очень вовремя, — я сказал ему, что нужно лететь в чикаго. только там, обратившись к опытной тайке-гадалке сунь-вынь, он сможет найти ответы на все свои вопросы. челюсть чимина медленно кренилась к полу, напоминая корму титаника. мыслительных процессов в глазах не наблюдалось, но намджун знал, что сейчас парень побежит к своему нежно-синему другу и начнёт уговаривать никуда не ехать, тем самым провоцируя очередную безумную авантюру, во время которой приятели станут ближе друг к другу и к лгбт-плюс сообществу. чимин медленно оторвал жопец от подушки, пробубнил, что он сейчас вернётся, и громко хлопнул входной дверью, выбросив попутно надкушенный тост в лежащую на столике у входа черную шляпу, которую намджун хотел надеть на хэллоуин (на дворе — месяц май, но парень думал наперёд). ну, оно и к лучшему. несмотря на долбоебизм приятелей, день обещал быть хорошим и насыщенным намджуновской ленью.***
— ты меня плохо знаешь! намджун вяло гыгыкнул, одним глазом покосившись на экран ноутбука, а вторым читая твиты своих друзей и знакомых с телефона. как и предполагалось, день и пара часов от вечера были весьма плодотворны (парень гонял в очередной раз первый сезон «рика и морти», потому что второй делал слишком больно), а желудок был наполнен действительно вкусной, человеческой, пусть и вредной едой. даже сейчас он тянулся к открытому пакету чипсов. — мило, миссис оладушка, — протянул нарисованный мистер голденфольд, — очень мило. пальцы намджуна потянулись к клавиатуре. «для счастья многого не надо», — напечатал он, сразу же стёр, поддаваясь какому-то глубокому подсознательному чувству, и продолжил листать ленту новостей. взгляд зацепился за кое-что любопытное. real macho / @taehyung • 3 часа назад я поддался панике чима и полетел с ним в чикаго искать гука одинок, но не сломлен / @jungkook • 2 часа назад в ответ @taehyung вы дебилы? я в толкане сидел — так дай мне познать тебя! — раздалось в наушниках. свет экрана озарил тёмную комнату и задумчивое лицо шутника. сами разберутся как-нибудь. в данный момент не хотелось ни разговаривать, ни размышлять, ни даже поправлять съехавший плед. хотелось только сидеть, ржать над тупыми подъёбами и отвлечённо думать о чём-то своём. «что сейчас делает этот мистический сокджин? тоже сидит, завернувшись в мягкий плед, и думает обо мне?» намджун, блядский ж ты романтик! пачка чипсов медленно таяла, что вынудило кима поставить на паузу увлекательный мультсериал и засунуть руку поглубже в пакет, потрясти его и высыпать крошки в рот, а после встать с нагретого места и лениво дошагать до кухни. если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, то это обязательно произойдёт — гласит закон мёрфи. и неприятность случилась — нормальная еда чудесным образом испарилась. вся. просто магия. невероятно. намджун стойко выдержал поджопник судьбы и выбрался на холодную ванкуверскую улицу.***
порой намджун думал о судьбе и о том, как ему повезло с поистине огромным количеством корейцев на квадратный метр и с тем, что его пара тоже была корейского происхождения. сейчас он слышал тихо — корейский мат и громче — «эй-эй, чангу, ко мне! ну куда ты побежал, засранец пушистый». любимый магазинчик встретил намджуна ненавязчивой музыкой и кондиционерным теплом. он был бы рад оказаться здесь во время зомби-апокалипсиса: улицы пустынны, покупателей всегда мало, а еды много. даже придумал, чем можно заблокировать двери и окна и, если вирус передавался бы по воздуху, где найти противогаз или фильтр на вентиляцию, и на старой карте отмечал, где могут собраться беженцы, красным маркером обводил оружейные магазинчики, синим — супер- и гипер- маркеты. но глобальные катастрофы не стремились накрывать весь род людской, из-за чего намджун иногда очень грустил. вот так, завлекаемый одной мыслью, второй, третьей, парень оказался у холодильника, доверху набитого мороженым, что было странно, ведь изначально он шёл к полке со снэками. с другой стороны, если намджун купит ещё и полкило мандаринового пломбира, он останется только в выигрыше — после чипсов ночью нужен будет ещё и десерт. внезапно и совершенно некстати захотелось креветок, сваренных в апельсиновом соке. намджун был готов верещать, сбивать с прилавков товары, в мерчендайзеров метать бамбуковые зубочистки, но он был сильным — и потому просто тихонечко топнул ногой. а ещё был очень воспитан, поэтому сразу же извинился перед плиткой за грубое телодвижение. морковки сварены*. бежать уже некуда. намджун в спешке побросал в тележку всё, что подсознание посчитало аппетитным — и мороженое, и чипсы, и сок, и креветки. ещё там почему-то лежал сырой говяжий фарш. снова тот же кассир, снова тот же аккуратный взгляд из-под бровей и тихое: — пакетик нужен? гулять так гулять. намджун попросил аж два, вызвав полный уважения взгляд со стороны служащего и аплодисменты полусонного-полубухого охранника.***
как часто бывает, приключения находят нас в самое неподходящее время. именно из-за этого намджун грустил за опасно скрипящим столом, оценивая новый внешний вид кухни. всё начиналось вполне безобидно: кастрюля, креветки, соль, сок, для нажористости — говяжий фарш и немного клубничного мороженого (мандариновое было жалко). план прост — и поел, и отомстил. но стоило парню отвлечься всего на пару серий «рика и морти», как креветочные миазмы заполнили всю лачугу. это, конечно, было тревожным звоночком, и потому намджун решил, что ещё серию посмотрит — и пойдёт снимать с огня странное месиво. не успел он сказать заветное «ха» после очередного вопля безумного старикашки, как на кухне раздался подозрительный хлопок, а за ним шлепок. вот тут-то уже запахло жареным во всех смыслах. парень тихо прокрался к выходу из спальни, включил свет в коридоре и на кухне и направился дальше, держа курс к плите. ему открылся замечательный вид: сок из кастрюли полностью выкипел, высох и, ещё в жидком состоянии поддавшись силе гравитации, стёк на пол, креветки стали подгорать. хуйня, подытожил намджун, выключив огонь и устроившись поудобнее на стуле. поесть и отомстить снова не удалось.***
конечно же. иначе быть и не могло, блять. намджун проснулся с ужасной болью в шее и злобно пожелал, чтобы соулмейт прочувствовал весь пиздец ситуации. он вообще удивился, что во сне не задохнулся — носки тэхёна, если сравнить с хаосом, так и ночевавшем на плите, пахли гораздо приятнее. принять это трудно, грустно, но можно. ким надеялся, что этим амбре пропиталась только кухня. когда пиздец был убран, а лачуга проветрена, намджун взял в руки полумёртвенький телефон. ебучий чикаго!!1 / @jimin • 1 час назад встречу тебя — набью ебало за дезинформацию и свой новый цвет лол, гомогейство заразно. а намджун ведь совсем не такой. ни разу, хотя и было ссыкотно при упоминании мудрости «с кем поведёшься, от того и наберёшься». расплющенное самосвалом настроение пропитало канадский асфальт, когда сокджин решил отомстить и опять заточить что-то поражающее вкусовые рецепторы. в последние три дня это настолько заебало, что намджун тупо повиновался бурлящим в подкорке инстинктам. мозг, как показала практика, штука интересная. мыши-счастливицы, которым удаляют какую-то особую часть мозга, лишаются страха, начинают набрасываться на кошку и вообще творить всякую суицидальную хуйню. вот парень чувствовал себя кошкой, на которую набрасывается кроха сокджин (но тут уж не поймёшь, кроха ли он на самом деле — известно ведь только имя). сидит себе котяра-намджун, а потом начинает охуевать от безумных сочетаний продуктов, которыми пичкает себя мышь-самоубийца. мышь-самоубийца. это же пиздец.***
магазин встретил утренней свежестью и чистым, искренним отвращением на лицах продавцов. о да, видимо, одежда всё-таки провоняла насквозь. намджуна почему-то ужасно тянуло к яйцам. куриным. да, к куриным яйцам. осталось выбрать нужную коробочку. — эти старые... тут просроченные... — милок, ты зачем такие дорогие смотришь? — откуда-то из-за спины выскочила миловидная старушка. — они же совершенно одинаковые! какая разница — упаковка за доллар девяносто или за четыре восемьдесят? и правда. внутри тот же желток, тот же белок, снаружи — та же скорлупа. намджуну очень хотелось стать таким же мудрым к окончанию своего века. правда, ещё хотелось пиздить выродков авоськой с апельсинами, по ногам молодёжи в автобусе ходить и орать на служащих в налоговой. а вот сам факт старения его отвращал. это как ждать нового сезона любимого сериала летом — вроде и не терпится, но не хочется снова погружаться в дождливую осень. даже грустно стало. намджун на удивление долго выбирал товар, двигался от прилавка к прилавку, высматривал что-то неуловимое. будто новый язык учишь: просто так слово не помнишь, а как увидишь его в тексте... и, видимо, придётся киму наведаться в супермаркет побольше, что рядом с центром ванкувера, в котором выбор больше. жаль, что у парня из транспорта только сломанный велосипед. путь туда-обратно вылетит в копеечку — может, в половину оставшейся стипендии. ну, тут уж ничего не поделаешь. йоло*.***
намджун не любил шумные, большие, многолюдные и активные города. атмосфера давила, гул разрывал голову болью, а постоянная спешка людей выводила из себя. даже сейчас гомон автомобильной пробки стрелял в мозгу. таксист-индус пытался шутить со своим ужасным акцентом под какой-то болливудский мотив, вонь сгорающего девяносто пятого проникала через кондиционерные щели, счётчик медленно накручивал лишние доллары. намджун шумно выдохнул через нос и потряс ногой. неимоверно хотелось чего-то... такого. чего-то непонятного. желудок противно сжимался голодом. когда жёлтый автомобиль в шашечку покинул поле зрения намджуна, достаточно крупная сумма вылетела из кармана, как птица из клетки, а солнце склонилось над горизонтом, он ступил за порог гипер-ультра-супер-пупер-маркета. он следовал мимо полок с товаром, морозильных камер, мимо выложенных заботливыми мерчендайзерами пирамидок из томатной пасты. подсказывало киму сердце (и пустой желудок) — он тут ничего не найдёт. и не нашёл. намджун потратил полтора часа на то, чтобы обойти огромный магазин два раза и не зацепиться взглядом за что-то эдакое. время близилось к ночи и закрытию гипермаркета, так что парень печально пошёл в сторону касс, захватив пачку мятного ментоса. настроение было на отметке «абсолютный ноль» по кельвину. казалось бы, куда уж ниже — нет температуры меньше абсолютного нуля. но упавшая и укатившаяся мятная конфетка опровергла познания учёных. проследив взглядом за путём сладости, намджун наткнулся на неприметную вывеску между крохотным зоомагазинчиком и магазином для парикмахеров. надпись над входом гордо гласила: «самые свежие продукты из россии». это уже что-то интересное. к тому же, надо было подобрать упавшую конфетку. мусорить нехорошо.***
в помещении было мрачновато. полки из какого-то тёмного дерева добавляли лавке уют, декоративная старая книга в углу на столике придала комнате винтажность, а белые кружева, повешенные на высокие шкафчики, навевали воспоминания о детстве в деревне у бабушки. рядом с кассиром стоял парень и о чём-то дохуя активно говорил. намджун сначала хотел подождать, ещё раз осмотреться (на полу был замечательный бордовый ковёр), но разговор никак не хотел прекращаться. ким абсолютно не был знаком с культурой этой загадочной россии, так что помощь в выборе товара ему было ой как нужна. если честно, его уже после второй минуты непрерывного покашливания стал бесить явный игнор продавца, у которого, к слову, на бейджике красивым таким, витиеватым, но совершенно нечитаемым шрифтом значилось «мин юнги». когда щебетание немного поутихло, парень обратил на себя внимание громким «извините». — помощь нужна? на лице юнги застыло всё недовольство мира, а за его неуважительный тон намджуну даже захотелось немножечко въебать. стоящий рядом парень сконфуженно уткнулся в телефон, почёсывая руку. — я, если честно, даже не знаю, что именно мне нужно. но у вас это есть. — намджун шумно вдохнул-выдохнул, пытаясь избавиться от нарастающего из-за ебла сотрудника раздражения. — в общем, мне нужна какая-нибудь солёная штука. а ещё сладкая и жидко-молочная. юнги глянул на потолок исподлобья, вероятно, ища божественной поддержки, а после наклонился, доставая откуда-то металлическую бело-синюю баночку, похожую на банку консервированного супа с картины энди уорхола. — sgushyonka. сладкая жидко-молочная штука. с солёной придётся повозиться. парень, уткнувшийся в телефон, заинтересованно качнул полиэтиленовым пакетом с покупками. кассир в то время продолжил, закатывая глаза: — поподробнее опишите, что вам надо. намджун задумался. солёное нечто, которое он никогда не пробовал, таяло во рту, было нарезано тонкими ломтиками, ещё было терпимо жирным и приятно пахло копчёностями. юнги заметно повеселел, встрепенулся и убежал, судя по всему, в кладовку. не дожидаясь своей подружки-болтушки, парень-который-вечно-залипал-в-телефоне взглянул на намджуна как-то хитро, запуская левую руку в чёрный пакет и доставая из него что-то бордовое, продолговатое. вся его поза прямо-таки говорила: «давай, детка, укуси эту палку». он протянул товар киму, и рукав лёгкой куртки немного съехал, оголяя запястье с чёрной надписью. приятный готический шрифт — закрученный, но грозный. прочитать сложно, но было в буквах что-то знакомое. — сокджин! — кассир вернулся немного невовремя и подозрительно взглянул на колбасную палку. — у тебя moskovskaya или pitprodukt? — у меня moskovskaya, юнги. ты pitprodukt-то вообще пробовал? ёбтвоюмать, какая романтика-то! намджуну жизненно необходимо нужно было проверить, что за имя выгравированно природой на запястье парня. сердце забилось чаще в предвкушении. — сокджин, покажи запястье. сокджин дрогнул. — ну, вот, — и протянул руку, — пожалуйста, — проблеял он. — а что такое? в намджуне что-то загорелось словно. он рывком задрал левый рукав своей кожанки, показывая парню. тот (не)множечко так охуел, через секунду слегка покраснел, а потом вовсе стал алым. сокджин глубоко вдохнул ртом, провёл пальцами по чёрной метке со своим именем, покосился на свою. заглянул намджуну в глаза и улыбнулся ярко-ярко, проглотив слёзы. — ты, получается, намджун, да? — он залился нежным смехом, легко коснувшись лица намджуна. — блин, прости меня.***
у сокджина дома тепло и уютно. он и сам такой тёплый-тёплый, что хочется обнять и никуда не пускать. пригласил присесть за стол на кухне, пока заваривает чай. намджун следил, не отрывая взгляд. под ногами вился чангу, тявкал, чтобы гость обратил внимание, клал морду ему на колени. намджуну казалось, что он уже слышал эту кличку, видел этого пса, но внимание на этом он не акцентировал. — я уже совсем отчаялся, — начал он, — искал везде-везде, просил помощи других людей. первый год, второй. сокджин поставил на стол две большие чашки и сел напротив, внимательно слушая. — а потом почему-то перестал чувствовать твоё присутствие. сокджин грустно улыбнулся, наблюдая за кругами на поверхности кофе. — а потом проснулся голод. и, бля, эти медведи с кетчупом... думал, ты издеваешься надо мной. — тяжело было. — сокджин потёр шею, смущаясь. — извини за всё, что тебе пришлось пережить. мне так жаль. но я счастлив, что встретил тебя наконец. чангу снова тявкнул, требуя лакомства со стола. на тарелочке лежала аккуратно нарезанная копчёная колбаса. намджун прикрыл ладонями лицо, улыбаясь, и потёр глаза. они долго и молча добирались на такси до дома сокджина, погрузившиеся в свои мысли. в окно были видны знакомые здания. кто же знал, что они жили в одном районе? настенные часы тихо щёлкнули, после отбив первый час ночи. счастье струилось по венам. сокджин говорил, делился самым сокровенным. намджун любовался.***
— я приду завтра утром. — намджун нежно касается губами лба сокджина. — скоро буду. они стоят рядом с входной дверью, обнимая друг друга и не желая отпускать. сокджин целует ласково, но вкладывая все чувства, касается холодным носом щеки намджуна и улыбается ему куда-то в плечо. чангу стоит на задних лапах, пытаясь протиснуться мордой между ними. удаётся. парни заливаются искренним смехом, проливая скопившиеся за долгие три года эмоции. monster / @namjoon • 17 минут назад я так счастлив быть с тобой jin / @seokjin • 6 минут назад в ответ @namjoon я люблю тебя