Большой Русский Ребёнок

Солнечный Майами встречает тихим шелестом листвы, который перемешивается с мерным шорохом шин по горячему асфальту. Справа от Сутенёра сидит Босс, выпуская изо рта белые облака пара, которые вырисовываются в причудливые фигурки и тут же исчезают в потоках ветра, гуляющего по салону автомобиля. – В пизду. – ругается Величайший, убирая в бардачок вейп. Он явно недоволен тем, что "творения", появляющиеся с таким усердием, безжалостно тают, не позволяя насладиться их видом более нескольких секунд. Такое поведение Босса, когда он дуется как ребёнок, всегда забавляло Пимпа. Вот и сейчас он тихо смеётся, на миг отрывая взгляд от дороги и переводя его на спутника. – Хуле ты смеёшься? – ворчит Мистер Обидчивость. В ответ Сутенёр помотал головой, и на его лице расцвела улыбка. – Как дитё малое, правда. Теперь отрицательно помотал головой Босс, словно опровергая такое сравнение. Остаток поездки парни провели молча. Один – потому что прохладные потоки воздуха контрастировали с привычной жарой, остужая не скрытые балаклавой участки лица, отчего любые слова мгновенно таяли в голове, другой – потому что всё ещё дулся, хотя с приближением к дому обида отступала, уступая место детскому озорству. Наконец машина остановилась перед виллой, ворота позади автоматически закрылись. Босс и Пимп не торопились выходить из авто, позволяя чарам поездки повитать ещё немного в воздухе. – Пемп, – наконец подал голос парень с пассажирского места. Сутенёр вопросительно покосился в его сторону и тут же получил короткий, но мягкий поцелуй в губы. – Кто последний до дома, тот петух! – весело воскликнул Босс и сорвался с места. Пимп улыбнулся и неторопясь вышел из машины, в который раз отмечая про себя, что партнёру пора сменить псевдоним на Большой Русский Ребёнок. Не успел он сделать шаг, как откуда-то раздалась мерзкая трель. Хоть парень не понимал, что может издавать такой звук, где-то внутри он знал, что слышит это не впервые. Стас с разочарованным стоном открыл глаза и нащупал в темноте источник звука. – Алло, – сонно пробормотал парень. – Ста-ас, я в клубе. – заплетаясь пролепетал голос на другом конце провода. – Ну, молодец, блять. Ради этого ты меня разбудил... – Конченков сел и бросил взгляд на часы, лежащие на столике возле дивана, – В четыре часа утра? – Н-неа. Кажется, я просрал ключи. Можно у тебя... ну, переночевать? Я недалеко. – Переночевать... уже утро, пьянь. Приходи, – ответил Стас после недолгой паузы. – Надеюсь, ты один? Мне твои друзья-собутыльники тут нахуй не нужны. – Только я и безмрен... бемзерн... огромная благодарность к тебе. – бодро ответил Игорь, после чего бросил трубку. Стас позволил себе пару минут полежать, не желая отпускать воспоминания о солнечном Майами из сна. Шумно вздохнув, парень наконец поднялся с дивана и направился к спальной, где покоилась недавно купленная ещё не собранная кровать, поднял матрас, который шёл в комплекте и перетащил его в зал. Скоро на нём появилось одеяло, простынь и подушка, а ещё через десять минут пришёл гость. Если быть точнее, его притащили два амбала, которые, по-видимому, были немного трезвее, чем сам Игорь. Конченков принял друга, который сразу навалился на него всем своим весом, что-то бурча под нос, а громилы ушли, не сказав ни слова. Стас закрыл дверь и обхватил пьяное тело за талию, а его руку поместил на свою шею и повёл в зал, где разместил Лаврова на диване, а сам лёг на матрас. Пролежав пару минут, прислушиваясь к дыханию Игоря, глаза Стаса начали слипаться, и он зевнул. С дивана послышался шорох одежды, а мгновение спустя ему в рот опустился палец. – Блять! – испуганно заорал Конченков, перекатываясь на живот и ошарашенно глядя на ржущего Игоря. – Ты охуел? – Просто ты похож на кота, когда зеваешь. – сквозь пьяный смех выдавил Лавров. – Ведёшь себя как ребёнок. – пробубнил Стас, отворачиваясь. – Что? – Ничего. Спи, блять. Сон начал одолевать парня, когда он неосознанно прошептал: – Большой Русский Ребёнок.