Дождь воспоминаний

Дождь. Бесконечный дождь. Крупные капли барабанили по крышам многоэтажек, стекали по окнам, проникали во все труднодоступные щели. Всего час как небеса начали рыдать, а промокший город уже можно было выжимать, как половую тряпку. Все живые существа стремились укрыться от этой вездесущей ледяной стены воды: прятались у уютных каминов, старались укутаться в плюшевые пледы и по громче включить радио, дабы не слышать это назойливый стук мокрых дробинок. Даже голуби, городские бандиты, старались поплотнее прижаться друг к другу, стараясь сохранить малейшую крупицу тепла. Завершали апокалипсическую картину яркие вспышки, изредка возникающие в темно-серых небесах, сменяющие раскатистым рыком невидимого дракона - грома, каждый удар которого сопровождался жалобным визгом сигнализации… Услышав очередной рокот, перерастающий в ужасный грохот, Рядовой невольно съежился и постарался посильнее зарыться в теплое одеяло. Окружающая серость и нарастающее одиночество, словно темный жнец в выцветших одеждах вытягивали из него жизнелюбие. Прошло уже довольно много времени, с тех пор как старшая часть команды отправила малыша домой от греха подальше, а сама осталась мужественно сражаться с бушующей стихией на очередной миссии. Где же его друзья? Перышки мальчишки уже давно высохли, а ребята все не возвращались… Рядовой растерянно огляделся, вжавшись в бетонную стенку бункера, накрыл голову покрывалом и стал терпеливо считать минуты. Плевать, что время отбоя уже наступило – он все равно дождется свой отряд, чтобы удостовериться, что с ними все хорошо. Мысленно убедившись в своей правоте, пингвиненок стал качаться из стороны в сторону, напевая незатейливую мелодию из любимого мультика. Внезапно раздался неприятный скрежет, и Рядовой испуганно дернулся. Неужели ещё один раскат грома? Не похоже… У входа в логово образовался столб серого света и из отверстия на каменный пол бункера стали опадать серебристые капли воды, быстро организовав небольшую лужицу. Неужели ветер сорвал люк? Или это… Поток света на несколько секунд обратился черной тенью – видимо его загородила чья-то фигура, а затем, прошлепав блестящими от воды лапками по металлическим ступенькам, в бункер спустились Шкипер и Ковальски. Вид у старших был довольно неоднозначным – грозные офицеры, прошедшие через множество битв, сейчас больше походили на нахохлившихся злобных воробьев. С топорщившихся черных и белых перьев неостановимым потоком стекали ручьи ледяной воды. - О, Боже, - ужаснулся Рядовой и, выпутавшись из пледа, подбежал к шкафчику, чтобы достать полотенца. Когда заветные махровые тряпочки были найдены, малыш со всех ног помчался к товарищам. - Спасибо, - хмуро пробормотал Шкипер, принимая помощь ребенка. Ковальски ограничился коротки кивком и, не сказав ни слова, проследовал в свою лабораторию. Рядовой проводил его непонимающий взглядом. - Что это с ним? – не скрывая волнения в голосе, произнес пингвинчик и вопросительно уставился на старшину.. Неприветливость старлея совсем не понравилась малышу… За все годы проведенные вместе, Рядовой почти никогда не видел Ковальски в таком подавленном состоянии: ученый мог с горяча запуститить какой-нибудь колбочкой в собрата, до хрипоты спорить со Шкипером, в конце концов разреветься с досады…но он никогда не был таким серым и равнодушным… - Он…устал…, - вздохнул командир, вытирая черные перья крыльев. В его голосе звучали стальные нотки. Может Рядовому это и привиделось в новой вспышке молнии, но на секунду ему показалось, что перед ним стоит совершенно чужая птица: черная и страшная. Малыш несколько раз моргнул и даже протер глазки кончиками крыльев, чтобы согнать видение: нет, перед ним стоит его старый добрый Шкипер и смотрит на малыша строгим, но нежно-любящим взглядом, - А ты почему еще не спишь? – наигранно возмутился Шкипер и легонько щелкнул Рядового по клювику. - Я за вас волновался и не мог заснуть! – обиделся крошка и принялся потирать ушибленное место. Капитан по-отечески тепло улыбнулся и погладил мальчишку по головке. Святая чистота в глазах малыша всегда вызвала в его огрубевшем от войн сердце самые светлые чувства. - А где Рико? – Мальчик быстро завертел головой в поисках подрывника, словная чудная черно-белая Юла. - Он брезентом Вэн накрывает… Сейчас вернется, – устало прошептал командир, - А вот и он. Из дыры в потолке вынырнула мордашка живого арсенала отряда, и Рико спрыгнул в штаб, предварительно закрыв люк-кормушку. Рядовой тут же вручил другу третье, специально захваченное полотенце, но Рико лишь отмахнулся от дара и по-собачьи отряхнулся, рассыпая мелкие брызги по всему бункеру и на не успевших увернуться друзей. - Ну, спасибочки, Рико, - прошипел пингвиненок, стряхивая с белоснежного оперения блестящие капли – теперь он такой же мокрый, как и его старшие товарищи. - Упси… -виновато улыбнулся подрывник и повесил на голову Рядовому полотенце. Командир тем временем, оставляя забавные трехпалые следы на полу, прошел к обороненному одеяльцу и бесцеремонно укутался в него с ног до головы. Со своим отрядом ему можно было и не притворяться нерушимой скалой, терпко сносящей все трудности – они все равно знают его лучше всех на свете и любят в любом виде. Немножко помявшись на месте, Рядовой стянул с ниши ещё один спальный комплект и пристроился под боком у командира. Растирая обледеневшие плавники, дрожащий Рико потоптался в холодной луже и, плюнув на чувство гордости, вытянул из зоба длинную тряпицу, оказавшейся походным покрывалом, словно фокусник канат из связанных платков, и прошел к своим компаньонам. Малыш, выдохнув облачко пара, пристроился поближе к подрывнику, уткнулся замерзшим клювиком в живот монохромного собрата и закрыл глаза, ударник лишь вздохнул и взлохматил мальчишке оперение. В воздухе повисло молчание, только громовые удары, да завывание призрака-ветра в трубах разрывали гнетущую тишину. - Ковальски, иди сюда, нам только тебя не хватает, - не выдержал Командир, переползая поближе к товарищам. -Кова’ски? – вторил Рико. Рядовой лишь печально вздохнул и глубже зарылся в мокрое оперение сапера. Стальная дверь лаборатории с тихим скрипом отварилась, и на пороге оказался черно-белый ученый с белым медицинским халатом, повязанным мантией на шее, и с подносом в крыльях. Капитан удивленно приподнялся, чтобы разглядеть содержимое подноса: четыре дымящиеся кружки с горячим шоколадом. - Ай да Ковальски! – воскликнул командир, принимая у грустно улыбающегося лейтенанта посудину с теплым напитком. Ученый встряхнулся, нахохлив черно-белые перышки и, смущенно оглядев компанию, робко спросил: - Пустите? - Отдраить люк, - пошутил Шкипер и поднял свой зеленый плед, приглашая старлея примоститься к нему, - все-таки шерстяное одеяло куда лучше той тонкой тряпочки, в которую облачился изобретатель. Ученый быстренько раздал оставшиеся кружки и нырнул под крыло к Старшему. Несколько мгновений - и с необыкновенно вкусным шоколадом было покончено. Пододеяльные пингвины лелеяли ещё теплые кружки в замерзших ластах. -Эх, сюда бы ещё батарею…- прошептал Ковальски, прижавшись к боку Рико. - Так в чем проблема? На складе есть… - удивился Капитан, убирая с клюва чье-то крыло. - Вот именно, я лично в эту холодину не полезу… - буркнул Ковальски, найдя выход из бесконечного пледа, чтобы глотнуть свежего воздуха, - Эх, какие-то мы не правильные пингвины… -Это почему? – пропищал Рядовой, высовываясь следом за ученым. - Ну, вообще-то, у нас должна быть особая система терморегуляции. Но я что-то тепла под дождиком не особо заметил… - Термо -Что? –переспросил Рико. - Ну, это когда всем вокруг холодно, а тебе жарко, - пояснил ученый. -То-то Вы самым первым побежали на корабль во время антарктической миссии, терморегулируемый Вы наш! - ухмыльнулся Шкипер. - Не правда, - возмутился старлей, - Я за Рядовым следовал. Да, Рядовой? – Ковальски обернулся к мальчишке и выразительно на него уставился. - Ничего такого не помню! - прыснул в плавники пингвиненок и подмигнул Шкиперу. - Ну, мелкий, я тебе припомню, - пробормотал покрасневший лейтенант себе под клюв и недовольно скрестил ласты на груди. - А помните, как мы Ковальски в аэропорту забыли? – расхохотался Капитан и похлопал по плечу инженера, который сменил цвет с пунцово-красного на молочно-белый, словно странный пернатый хамелеон. Рико залился следом и схватился за живот, словно боялся ненароком выплюнуть какую-нибудь телефонную будку. - Ой, у вас опять вечер «Постебемся над Ковальски»? Я ведь могу и обидеться! – пробормотал физик и гордо отвернул моську от Капитана, - Мне, между прочим, тогда совсем не до смеха было! - Хе-хех…а Рядовой в самолете разревелся! – продолжал командир, убирая слезинку, собравшуюся в уголке глаза. Малыш схватил клюв в черные крылышки и тут же принял вид перезрелого помидора. - Я тогда очень маленький был…Я… Я думал вы его там оставите и очень испугался, - заикаясь пролепетал мальчонка и растерянно переводя взгляд то на друзей, то на свои лапки. Похохотав еще немножко, Шкипер, наконец, взял в себя в ласты и, растроганно охнув, приобнял смущенного мальчика. - Ну, ты что, Рядовой, мы своих не бросаем! – ласково сказал Шкипер, взлохматив ребенку перышки. - Да, я понял это в тот вечер… - сам себе прошептал Рядовой и счастливо улыбнулся. - Ты что, правда из-за меня плакал?...- послышался пораженный голос Ковальски. - Угу… - Это так…Мило…- прошептал ученый и, растроганно всхлипнув, раскрыл крылья, - Иди ко мне, маленький! - Эй, Ковальски, лишней воды нам тут только не хватало, - закатил глаза Шкипер. Рядовой, устало хохотнув, перебрался под крыло лейтенанта. Изобретатель крепко-накрепко обнял ребенка, а затем, приоткрыв один глаз, расплылся в хищной ухмылке. - А помните Порту-Алегри? - как-то издалека начал ученый и задумчиво почесал подбородок, стараясь не выдать ехидного смешка. Подрывник поперхнулся и громко закашлялся, пока стальной удар командира не выбил из горла Рико застрявшую отвертку. -Эй, это нечестно! Откуда я знал, что у этих квезалей такие странные обычаи! – размахивал крыльями всполошившийся командир, словно хотел хоть раз в жизни подняться в воздух. - Что-то я не помню такого…- зевнул малыш и уткнулся обратно в перья старлея. - Не было тебя, - буркнул Рико, когда проглотил выплюнутый инструмент. - Там Шкипер чуть не стал мужем одной предприимчивой принце…мхм! – разглагольствовал ученый, пока животом не почуствовал короткий, но ощутимый удар чьего-то стального плавника - Не позорь ты меня перед рекрутом! – прошипел Шкипер, заговорчески притягивая лейтенанта к себе, - Мы же вроде договорились, что это останется между мной, тобой, Рико и Манфреди с Джонсоном? Шкипер осекся и посмотрел на своих ребят: с лица Ковальски и Рико быстро сползли беззаботные улыбки, сменившись темной маской боли и скорби. Шкипер грустно вздохнул. Молчание продолжалось – тема погибших товарищей всегда наводила отряд на беспокойные мысли о хрупкости жизни существ. Еще недавно эти заводные ребята хохотали вместе с нашими героями, но своенравные Мойры преждевременно обрезали нити их жизней, оставив колонию страдать от одиночества и отчаяния. - Простите, ребята, опять заговорился…- сказал Шкипер, прерывая немую пелену, окутавшую штаб, - такое ощущение, что они до сих пор с нами… - Да ничего, - прошептал Ковальски, тихонько хмыкнув, - у меня тоже… - Тихо, - тшикнул Рико и кончиком ласты указал на Рядового. Малыш мирно посапывал, расположившись на коленях ученого. Шкипер ласково улыбнулся и поправил сползший с плеча мальчика кончик пледа. Тихонько что-то пробормотав, Рядовой улыбнулся во сне и отвернулся от растроганных до глубины души «машин убийц». Как можно унывать, когда под боком живет такое солнышко? - Знайте, ребята, я отдам касатке свое правое крыло, но тот грустный сценарий больше никогда не повторится, - уверенно заявил командир, намереваясь твердо держать свое слово. - Мы знаем, Шкипер. Это аксиома, не требующая доказательств, Мы ведь семья, - тихо сказал Ковальски, сонно улыбнувшись товарищам. Гроза постепенно стала угасать, только серебряные лезвия зарниц мерцали на горизонте, словно чудовищный змей делал последние рывки агонии перед приближающейся смертью. На город опустилась долгожданная тишина, нарушаемая только звуком капели и тихим шелестом мокрых крон деревьев. Оле-Лукойе уже раскрыл над зоопарком свой цветной зонтик с самыми прекрасными снами. Черно-белая семья, укатанный в старые покрывала мирно спала, плотно прижавшись друг к дружке.