***
*** 2:00. Брюнет сидел в кресле, поджав колени, и прожигал взглядом циферблат, будто тот повинен в чьей-то смерти. Три попытки уснуть с треском провалились, так как желудок спать явно не хотел и завывал не хуже соседской собаки. Привык ли Антон? Конечно привык. Но уснуть натощак не получалось никогда. Зевая, из спальни вышел Стёпа. В тусклом свете ночника рельефные мышцы всегда играли по-особенному, что и приковало взгляд брюнета. Шатен игриво ухмыльнулся, но поймав взгляд серых глаз, посерьёзнел. Зрачки расширены, взгляд внимательный, цепляющийся, хотя с небольшим прищуром, потому что режет в глазах. Вовсе не от усталости. Дыхание учащено, но реакция заторможена. Степан давно выучил все мелочи, чтобы понять, как выглядит голод. — Ещё осталась курица, которую ты готовил мне вчера. — Она не такая. Запеченная, с корочкой, приправами. Меня ж от одной грудки разнесёт. В два шага шатен оказался перед креслом и злобно глянул вниз, сжав кулаки. Оттуда немного испуганно глядел хрупкий мальчишка, хлопая ресницами. Он знал, что сейчас будет ругань. Всегда этим заканчивалось. Ему надо было соблюдать одно чёртово правило: не перегибать. А при переходе с мокрого голода на белковую, когда подходящей еды ни крошки, это сложно. Мокрый голод полезен, но продлевать его, хоть и вынужденно, чревато. — Я же просил! — Знаю… прости… — Мне не нужны извинения! Я за тебя волнуюсь, понимаешь. Себя извинениями корми, а лучше чем-нибудь более питательным. Пошли на кухню. — Оставь меня в покое! Отпусти! — Антон вырывал худую руку, другой колотил по широкой груди Стёпы, но ни одно из действий не помогало. В ход пошли ноги. Пока шатен обезвреживал истеричного паренька, сгребал в охапку и укладывал на пол, навалившись всем телом, мозг перебирал варианты позднего ужина для нерадивого бойца. Один из вариантов пришёл в голову первым, но был со смущением отброшен. Он возвращался, всё также отвергался, но в один момент прочно засел в голове, не давая шанса альтернативам. На Антона обрушился неожиданный поцелуй. От подобной наглости парень даже опешил, но вмиг собрался, и ладонь уже летела к щеке отвесить звонкую пощёчину. Рефлексы сделали своё дело: Стёпа ловко перехватил запястье брюнета и заломил ему руку над головой, попутно углубляя поцелуй. Суставы заныли, и Антон жалобно простонал. Но шатена не провести наигранной интонацией. Он знал желания и выносливость своей пассии: не всякая порка армейским ремнём могла «впечатлить» Антона, и тот был нем как рыба. К тому же, язык тела говорил о нарастающем возбуждении, не о дискомфорте. Степан медленно водил ладонями по рёбрам и впалому животу брюнета, гладил острые плечи, ловя себя на мысли, что хочет сомкнуть пальцы на птичьей шее и чуть придушить его. Чувствовать, как кровь настырно пробивается к голове, видеть затуманенный взгляд, слышать сбитое дыхание и на этот раз настоящие стоны… Поцелуи стали частыми, рваными, влажными, приземлялись на ключицах, шее, губах, а шатен и не заметил, как в паху сладко заныло, по бёдрам пошли мурашки. Собственное воображение разгорячило его не хуже самого жаркого секса. Антон впитывал все эмоции партнёра как губка, выпивал через поцелуи. Обида и голод быстро таяли и растворялись, исчезали, а на их место приходила, нарастая и сметая всё вокруг, страсть. Но на горизонте сознания оставалось яркой звездой единственное желание: перехватить инициативу. Не прекращая целовать шатена, он приподнялся сначала на локтях, потом присел. «Почему он меня не останавливает»? — пронеслось в сознании, но растаяло так же, как и всё остальное. Поцелуй разорван, оба тяжело дышат, и одному дьяволу ведомо, что творится в их глазах. — Встань, — властно сказал брюнет. Хрупкий, маленький Антон, будучи под целым миром, в постели так особенно, умудрялся приказывать. Это бесило и восхищало одновременно. Степан молча встал, развязывая шнурок на бёдрах, понимая, к чему всё идёт. Брюнет, отбросив чёлку, спустил со стоящего шорты вместе с трусами до колен и краем губ улыбнулся. Начал он нарочно не спеша, посасывая головку, а ладонь медленно двигалась по всей длине члена. Степан нетерпеливо закусил губу и продолжил наблюдать за каждым движением. Антон ускоряться не спешил, играя тощими пальцами с яичками, всё так же водя ладонью, не меняя темп, но заглатывая чуть глубже. Пенис отвердел окончательно, послышался неровный вздох, в котором отчётливо слышалось недовольство. Поймав момент, Антон ухватил шатена за крепкий зад, пристально уставился в глаза (мол, смотри внимательно) и вобрал член в себя почти на всю длину. Степан подавился вздохом и зажал рот ладонью, щёки моментально залил румянец. А брюнет всё насаживал голову на член, щёки впадали и надувались, выдавая мокрые хлюпающие звуки. Слюна текла по щекам, по шее, с подбородка срывалась на пол. С каждой секундой Стёпа дышал всё чаще, жмурил глаза, ноги дрожали. К такому ярому минету он не привык. Антон был согласен на многое, но оральные ласки — большая редкость, ведь «сильно болит челюсть и горло после такого». И эти новые ощущения ему чертовски нравились. И раз уж Антон сам предложил, потерпит кое-что ещё… Шатен схватил Антона за чёлку и начал яростно толкаться всё глубже и глубже. Тот зажмурился и закашлялся от неожиданности и инородного тела так далеко. Степан дёрнул его за волосы и рыкнул: — Заткнись и смотри в глаза, сука. Брюнет поднял глаза и замер, послушно высунув язык. Хозяина надо слушать, иначе будет больно. Он тут же понял, что сейчас не та ситуация, но цепочку мыслей выстраивать дальше не получилось. Степан грубо насиловал его в рот, а тот не прекращал смотреть в глаза, пуская липкие пузыри, смешанные с невнятными стонами, и подаваясь вперёд в одном ритме с партнёром. Спустя несколько толчков шатен обильно кончил ему прямо в глотку. Антон глотал, стараясь не упустить ни капли, всё ещё держа пульсирующий член во рту, и лишь потом отстранился, тяжело дыша. — Ты ведь специально это сделал. Вот почему ты не остановил. Да как ты догадался, что я сделаю именно так, что отсосу тебе? — Интуиция. Подумаешь, немного изменил меню. Ведь ты уже не голоден, так? Кстати, такой рацион катит только на этой, или можно включить сперму в другую диету? Низкокалорийный натуральный продукт. — Сейчас дошутишься, за мошонку укушу. Сначала захохотал Стёпа, потом, засмеялся Антон. — Это всё, конечно, прекрасно, но давай всё же завтра купим немного творога, Степаш?Часть 1
19 июля 2017 г. в 18:12
«Сейчас же забери обратно
Свои ужасные слова!
Что значит нету средств на карте?!» —
Трясла Марина банкомат.
Юноша настырно тыкает в металлические кнопочки банкомата, но маленький экран, раз за разом, безразлично высвечивает скудные циферки.
— Степуха, бессердечная ты сука, — обречённо вздохнул парень, поправив чёрную чёлку, упавшую на глаза. Ладонь его сквозила венами, было видно, как выпирали ключицы.
— Кто это тут сука? — послышалось сзади, и хрупкий Антон оказался в объятиях.
— Стипендия, а не Степан, — мурлыкал тот. Прохожие бросали косые взгляды, но парни давно к этому привыкли.
— Не пришла ещё?
— Нет! — в глазах брюнета блеснул холодный огонь, — Ни копейки. Если не сегодня, так завтра точно будет.
— Дело настолько срочное? — пробасил парень, проведя большой ладонью по небритой щетине.
— Новая диета — новые продукты, — лицо с выступающими скулами посерьёзнело. — С этого дня белки и ничего кроме них.
— Ты серьёзно? Опять? — Степан закатил глаза, шлёпнув себя по лбу, — Сколько можно? Я не против, но ты серьёзно как вешалка.
— Я ещё не идеален, Степаш, — бледные губы брюнета сложились в улыбку.
Степаш не сдержался и улыбнулся в ответ.
— Пошли домой, анорексичка, найдём тебе что-нибудь.
Антон обвил бицепс возлюбленного, и они вышли на улицу. Брюнет уже полгода изнуряет себя всевозможными диетами. Просто в один миг он понял, что хочет видеть свой скелет без рентгена. Степан долго противился, чуть ли не насильно кормил своего дурачка, но тот оказался непоколебим. «Ну и ладно», — подумал шатен как-то раз, — «Буду следить, чтобы не перегибал палку».