Страсти по Сонни

      — Что же, мисс Сами, сегодня у нас третий курс Хаффлпафа и Слизерина и их невероятные письменные работы! — со смешком сказала профессор Диззи, усаживаясь за учительский стол и палочкой разделяя кипу бумаг на две части. Одна половина полетела на на её стол, а другая — на парту Сонни.       Майский ветер приятно залетал в арочные окна кабинета Маггловедения, совершенно пустого и тихого — слышался только скрип двух перьев. Со двора доносился смех, визг, плеск воды, а также все остальные составляющие подросткового веселья на тему шариков с водой, попадающих в движущиеся тело. Если бы не отработка, Сонни бы тоже присоединилась, но, к несчастью, профессор Диззи попросила её явиться и в эту пятницу.       Мисс Диззи, которую рука не поднималась называть профессором, была любимой преподавательницей Сондры, а также самой красивой, умной и смешной женщиной по мнению студентки. Сонни почти всё время на Маггловедении посвящала разглядыванию профессора, что нехорошо сказывалось на её оценках. Трудно сказать, нравилось ли ей Маггловедение, потому что Сонни и не помнила, когда в последний раз его учила. Только перед контрольными работами листала учебник минут пятнадцать, да прочитывала конспект соседок по комнате. На оценку «Удовлетворительно» она всегда могла наскрести, а выше ей и не надо было.       — Послушай, Сонни, — позвала девушку профессор.       Сондра подняла немного сонные глаза на женщину.       — Я хочу поговорить с тобой. Как ты собираешься сдавать СОВ по Маггловедению, если не секрет?       — Я-а, — стало несколько неловко, потому что СОВ — это вовсе не локальная проверка, а самый настоящий экзамен. — Ну… Я… Я всё сдам, — она стыдливо улыбнулась, сконцентрировавшись на маленьком носе профессора, совершенно не в силах смотреть в её глаза.       — Не думаю, что всё пройдет хорошо, если ты будет заниматься с тем же усердием, — молодая женщина сощурилась, долгим взглядом всматриваясь в покрасневшее лицо девушки. Она работала в школе пятый год, поэтому хорошо знала неуспевающих учеников. Хотя немного же труда их знать, ведь помочь им сложнее.       — Мисс… То есть, профессор Диззи, я всё смогу. Я сдам на «Удовлетворительно», — Сондра посмотрела на неё со смесью взглядов «не читайте мне нотации» и «мне жаль». — Всё-таки я не самая дурочка и магглорождённая.       — Тебе это не поможет. Вот скажи мне: кто создал термин «электричество»? — женщина глядела выжидательно. Будучи чистокровной волшебницей, она совершенно не понимала, как можно не иметь понятия, кто создал этот термин, но большая часть магглорожденных заваливалась на таких вопросах.       — Ну… Я не знаю, — Сондра хмыкнула, — Но там ведь будет практическая часть?       — Да, компьютер ты включишь, я уверена. Вот только что сделаешь с тремя оставшимися вопросами? Оставишь их комиссии?       — Вот именно. Если они такие умные и всё знают, то чего спрашивают?! — Сондра неловко отшутилась.       Повисло молчание. Стало слишком некомфортно сидеть, ничего не говоря и не делая, и Сонни заскребла пером, проверяя работы третьекурсников. Это были увеселительные эссе на тему «Почему магглы вступают в брак?» с тестом в конце. Дети делали невероятные предположения, приходили к шокирующим выводам. В общем, удивляли, как только могли. Сондра хихикнула, когда в одном из сочинений она разглядела (тринадцатилетки не пишут разборчивым почерком, и причина неизвестна): «Мало того, что они женятся, прогибаясь под государственную бюрократию, так некоторые женщины ещё берут фамилии своих мужей, потому что слепо следуют сексизму».       — Профессор? — она тихонько позвала мисс Диззи. — А вы замужем?       — Нет, — молодая женщина неловко на нее посмотрела. Она помолчала, потом осмотрела свои руки, поглядела на студентку, еще раз осмотрела руки, затем осмотрела кабинет и так и не поняла, зачем же девушка задала этот вопрос. — А зачем ты спрашиваешь? Собиралась под венец, и нужны советы? — профессор коротко посмеялась.       — Ох, да вот, нашла себе богатого чистокровного колдуна, которого я коварно соблазню, а потом, конечно же, заберу его деньги, — лицо Сондры приобрело то отвратительно-насмешливое и ехидное выражение, которое свойственно только подросткам, считающим себя ужасно остроумными. Профессор лишь дернула бровями.       Сонни посмотрела на мисс Диззи. «Я тупица», — решила девушка, чувствуя пульсирующий жар смущения на своих щеках, и вернулась к своим-чужим, то есть — к эссе, заодно глянув на часы: осталось двадцать три минуты этого неудачного свидания.

***

      В школьном дворе все по-прежнему отдыхали, хотя младшекурсников было уже поменьше. Поляны застелили кучей покрывал, на которых вальяжно устроились старшеклассники. Кто-то сидел компаниями, которые через каждые пять минут взрывались смехом, кто-то лежал в разнообразных гимнастических позах со своей второй половинкой, старательно слизывая губы с лиц друг друга. Особенно буйные студенты уже доставали спрятанные сигареты и алкоголь, однако в пору экзаменов все старались не «уходить в отрыв», поэтому пили только некрепкие напитки в маленьких дозах. Зато сколько адреналина в крови: вот вы и ваша стая, вы вытащили дешевое маггловское вино, все сгрудились, склонившись, чтобы ненароком выглянувший в окно преподаватель не увидел, какие ужасы вы вытворяете. И плевать, что вас пятнадцать, а этого вина всем достанется по тридцать грамм.       Сондра устало плелась, стягивая с себя мантию. На самом деле в мае было ещё не так тепло, чтобы расхаживать в одной рубашке и юбке, но ничего так не приводило мозги в чувства, как вечерняя прохлада. Девушка выискивала глазами кого-нибудь из своей компании, хотя бы со своего факультета, но, как назло, виднелись только чужие друзья. Пожалуй, если бы Сонни не мусолила в голове мысли о плохо прошедшей отработке, то она бы вновь впала в свои грустные мысли, которые обычно приходили в голову девушки, если она оставалась одна. Хвала Мерлину, что от тоски девушку отвлек возглас подруги:       — Эй, Соник, может хватит топтать несчастную траву?       Сонни обернулась, выискивая Сесилию. Однокурсница пряталась за большим деревом.       — О-ох, хорошо спряталась. Специально, чтобы я тебя быстро нашла? — устало и ехидно спросила Сонни, заранее подготовив шуточку.       — Извини, — Сесилия улыбнулась Сондре и солнцу, повисшему над горизонтом,.       — Не извиняйся. Ты же у нас глупышка*.       — Как твоя отработка? — Сесилия отбросила светлые волосы назад, но они опять упали на лицо, так что ей фыркнув, пришлось ещё раз повторить процедуру,.       — Ох, как тебе сказать, моя скандинавская крошка? Все ужа-а-асно! — Сонни взвыла, ударяя землю кулаками и выдирая сочно-зеленые травинки.       — Да ты что! — Сесилия хихикнула. — А что же случилось? Диззи-уиззи отказала в помолвке? — она укуталась в чёрную мантию. Сондра брезгливо поморщилась в сторону: она честно недолюбливала её парня — хозяина этой несчастной мантии.       — Не грусти из-за меня, детка. Ты-то не сегодня, так завтра выскочишь за Джона Сноу.       — Иди ты, — Сесилия фыркнула, толкая Сондру в плечо. — Гил — хороший парень. Он даже дарит мне цветы несколько раз в месяц! — Сесилия рассмеялась, чуть покачиваясь. Конечно, Гил нравился ей не только за цветы, но это всегда было приятно.       — Да он просто котенок, не считая того, что Вергилий, — Сонни многозначительно выгнула бровь, — и того, что он постоянно такой высокомерный, заносчивый, занудный, — девушка перевела дыхание, — расистский мудак.       — Хватит, Соник, успокойся. Он просто пошутил. Любому понятно, что нельзя насмехаться всерьез из-за…       — Перестань. Шутки порождают предрассудки, — Сондра перебила Сесилию, очень важно смотря в закат.       — Иди на хуй, — просто сказала Сесилия, смеясь. — Тебе стоит прекратить общаться с Тиной. И Джеймсом Поттером тоже. А то влюбишься, дуреха.       — В Джеймса Поттера? Ты меня не жалеешь, валькирия, — она втянула воздух, почуяв запах сигарет, и жестами спрашивая, нет ли у Сесилии. Та отрицательно покачала головой. — Тогда ладно, кошечка, — Сонни легонько дернула подругу за волосы, — увижу тебя в понедельник. Или завтра. Хер его.       — Да-да, — торопливо ответила девушка, махая появившемся на горизонте Гилу.       Сонни закатила глаза, поднимаясь с земли и отряхивая юбку, хотя та была чистой. Путь ей предстоял такой, что не пересечься с Вергилием ей не удастся. Она ещё раз прощально взглянула на Сесилию, скорбно накинула мантию и отправилась к замку. Вергилий тоже напряженно смотрел на неё, не переставая пускать радостные взгляды в сторону подружки. Он даже вскинул руку, приветственно помахав.       — Валар моргулис, Джон Сноу, — недовольно цокнув языком, поздоровалась Сондра.       — Валар дохаэрис, Супер Марио, — смотря мимо неё, ответил Гил.       — Как там философская жизнь северян? — Сондра сумела впихнуть две насмешки в одно предложение, припоминая Гилу и его имя, про которое он сказал, что гордится, а также его «опрометчивое суждение, будто бы, живя в Брайтоне, можно утверждать, что они живут в северной стране».       — Все чудесно! Живем потихоньку, не наслаждаемся жизнью. А когда уже психанутые шотландцы покинут наше королевство?       — Ох, прямо тогда, когда ты уебнёшься на хуй! — Сонни толкнула Гила в плечо, и он покорно оступился и освободил дорогу.       Сондра, пыхтя, выбиралась по зеленому холму, периодически останавливаясь, оборачивались назад и разглядывая толпу детей. «Я царица горы!» — решила она, усмехнувшись своим мыслям. Вэл бы сказала, что это она здесь царица, но Сонни бы возразила, что Вэл, вообще-то, королева-вампирша, и нельзя быть и королевой-вампиршей и царицей горы сразу. Но Вэл не было здесь. «Иди на хер!» — тоскливо послала образ Валентины в своей голове. Мнимая подруга сказала ей: «Ой, да ты шу-утишь! Ну ты даёшь: посылать меня на хер!»       Закат всё таял в руках угоризонтовской зелени, бесстыдно краснея. Сонни подошла как раз к теплицам и, поддавшись бунтарскому духу, шмыгнула в душное царство профессора Стебль. Ей нравилось смотреть закат отсюда, потому что стекла были немного затерты и все поцарапаны, но это как-то добавляло шарма. Она подходила к западной стене, рассматривая свет, распавшийся по трещинам.       — Если бы я была хипстершей, типа Вэл, то я бы провела тонким длинным пальчиком по раненому, хрупкому стеклу. Жаль, что я не хипстерша. Было бы проще! — разговаривая с самой собой, решила Сонни.       — Нихуя! — воскликнул какой-то мальчишка за спиной. Сондра обернулась.       — Чего? — недоуменно спросила она, чувствуя смущение аж в желудке.       — Это кто? — спросил мальчишка, выглянув из-за куста.       — Ал? — удивилась Сонни, — Ты чего? — она не решалась спросить, слышал ли он, как она философствует при заходе солнца.       — Я аж в штаны наделал! Соник, нельзя так резко появляться, — Ал заулыбался. — Ты здесь как оказалась? Просто я тут немножко граблю мадам Стебль.       — А-а, тентакула. Да ты воришка, — она захихикала. — Мне тоже наворуй чуть-чуть, что-ли? — она подошла, помогая с пакетом, полным волшебной (в наркотическим смысле) травы.       Альбус благодарно отложил ей, но как-то уж совсем чуть-чуть, и Сондра запротестовала, что мальчишке пришлось еще делиться.       — Ну, а у меня просто вечерняя тоска по мисс Диззи, — Сонни хихикнула, вздернув брови.       — Понимаю, — Ал улыбнулся ей. — Но я обычно свою тоску изливаю.       — Дрочила ты этакая, — Сондра засмеялась, — Хотя чего уж там: я сама думаю о её чудесных навыках преподавания по ночам.       Они посмеялись, неловко потоптались, не зная о чем говорить после разговора о мастурбации. Сондра предложила двигаться в замок, а то скоро будет ужин.       — У Тины же никого нет? — спросил Ал спустя какое-то время их продолжительного совместное молчания в коридорах замка.       — Не знаю. Думаю, нет. Надо уточнить у Шоны, — сказала Сондра, вздохнув со всей мировой скорбью. Альбус посмотрел на неё, не понимая, в чём шутка и где подвох. — Они же теперь замечательные подруги. Ну ты понимаешь: подарочки всякие: книжки, парные хрени такие, типа половинки сердца, блокнотики, ручки, обязательные перешептывания на переменах.       — Кажется, тебя продинамили? — Ал заржал, сочувственно толкнув её в плечо.       — Блять, да. Вэл сучка, окей? Когда ей станет с тобой скучно, она просто свалит к кому-то поинтереснее. Но тебе будет говорит: «Ой да всё по-прежнему». Она же так делала, — Сонни помолчала. — Хуйня какая-то. Я слишком тоскливая хипстерша. Уже готов к СОВ?       — СОВ? Ну, думаю, да. Столько раз учебник по Травологии я ещё никогда не читал, сколько за последнюю неделю, — он посмеялся, сделав вид, что ему похеру на смену темы.       — Молодец, — Сонни присвистнула. — Уже, наверное, отличаешь тюльпаны от роз?       — Даже от ромашек, — положив руку на сердце, признался Ал.       — Любимые цветы Вэл, — задумчиво сказала Сонни, — ромашки.       — Если я начну с ней встречаться, ты разозлишься? — Альбус спросил неловко, но, тем не менее, смело глядя девушке прямо в глаза.       — На Вэл. Думаю, что это она решила сделать всё это назло. На тебя… Ну, немножко точно. Так что, если это случится, не проси у меня недели две домашку, ладно? — Сондра посмеялась, оглядев школьный коридор и выискивая какое-нибудь спасение в каменных стенах. — Так, а теперь мне пора в мою чудесную башенку, а тебе в твою, — Сонни нервно хихикнула. — Увидимся, наверное, скоро! — она помахала рукой, скорым шагом удаляясь в башню Рэйвенкло.       Она торопливо, здоровалась с одноклассниками и софакультетниками, спускающимися вниз на ужин. В комнате и гостиной в такое время никого не должно быть, однако, если голубая факультетская гостиная себя оправдала, то когда Сондра подошла к комнате девочек, она услышала неожиданные всхлипывания.       — Эй, — Сонни позвала плачущую. — Кто ещё не убежал обжираться? Сонни здесь, приём-приём.       — Чё-ёрт, — послышался срывающийся стон, — Э-эх, я сейчас иду, не жди меня.       — Мэйв, ты уверена? Все в порядке? — Сондра, приблизилась к кровати соседки, не решаясь одернуть полог. Её рука так и висела в воздухе, в миллиметре от мягкой синей ткани. Оттуда послышалось глухое «Мг-мх», что в интерпретации Мэйв значило «Да». Сонни сглотнула, заранее разнервничавшись, но молча вышла из комнаты.       Мэйв определенно была самой странной из соседок. Они были знакомы шестой год и жили в одной комнате, но Сондра никогда не понимала, почему девчонка оказалась на Рэйвенкло. Мэйв Трикленд не была, конечно, дурочкой — она прилежно училась, но если у нее что-нибудь спрашивали, то она непременно отвечала: «Столица Австралии — Канберра? Впервые слышу. Всегда думала, что это Сидней». Само собой, многие так ошибаются, но не на Рэйвенкло. Тут все боятся ошибиться. Трикленд же позволяла себе не знать элементарного, не отличать куриное яйцо от яйца гиппогрифа, и спрашивать, где находится Большая Медведица. Ко всему прочему, она была ужасно пугливой, так что на занятиях почти всегда сидела одна, после того приключения на Заклинаниях.       В тот злополучный для неё день Урза Мэйор сидел с Мэйв за одной партой и попросил перо. Перепугавшаяся почему-то девочка завизжала и прыгнула под стол. Шокированный мальчишка подпрыгнул на месте, но затем попытался вытащить соседку. Мэйв лишь бормотала: «Не вижу-не вижу, где ты? Совершенно не могу найти». Однокурсникам не говорили, что с девочкой происходит, но ходили разные слухи: что Мэйв какая-то ведьма-предсказательница-шаманка вуду, что она лунатик, а так как всё произошло в день полнолуния, это означает, что она оборотень. И всякие прочие небылицы. Сонни никогда не спрашивала у однокурсницы, что с ней происходит, но старалась иногда соглашаться сидеть вместе на уроке или в Большом Зале. Какая, в общем-то, разница?       В Большом Зале ужин был в самом разгаре: все старательно чавкали, жевали, всякие обалдуи даже отрыгивали (у Сонни всё внутри переворачивалось от противного звука). Свечи ещё не горели так ярко, как это было ближе к ночи, лишь мягко отражались в стеклах, зато зачарованный потолок был прекрасным. Весь алый, с фиолетовыми и синими вкраплениями облаков и тонкой полоской солнца прямо за головой директрисы. Сонни нашла глазами мисс Диззи и улыбнулась ей, хотя профессор этого и не заметила. Милая учительница розовела в закате, как-то слишком элегантно съедая неопознанные зеленые листья.       — Я всегда знал, что Минерва богиня, — Сондру хлопнули по плечу как-то уж слишком сильно. Конечно, это Джеймс. Девушка вздрогнула от неожиданности и перевела рассеянный взгляд обратно на профессора Макгонагалл. И правда: солнце продолжало блестеть, создавая золотой ореол вокруг ее черной шляпы.       — Только на неё и смотришь, наверное, — Сондра хихикнула.       — Ну-ну, гадай дальше, на кого я смотрю. Мои фетиши, — Джеймс забавно поиграл своими кустистыми (Сондра считала, что больших в мире не найти) бровями, — никому не известны, ведь я рыцарь в ночи и вся такая херня. А твои, несчастная извращенка, всем понятны, — он посмеялся, очевидно имея в виду профессора Диззи.       — Мечтай, чтобы я тебе всё рассказала о том, как мы с нею чудно проводим время… — Сонни наигранно-мечтательно поглядела вверх.       — В смысле, ты и её замученная фотография?       — Всё-о! — Сондра легко пихнула Джеймса под ребра. Он послушно картинно пострадал и уселся за гриффиндорский стол к своим многочисленным родственникам. Сонни села к рэйвенкловцам.       В её тарелке уже валялись косточки несчастной курочки, полусъеденный огурец, но Сонни всё никак не могла наесться. Она всегда много ела, когда нервничала, но сейчас-то, кажется, всё спокойно. День, конечно, был тяжелый, но он заканчивался. «У Вэл все точно было круто», — решила Сонни, неприлично громко прихлебывая тыквенный сок и быстро отрывая стакан ото рта, озираясь по сторонам: не заметил ли кто. Она искала в Большом Зале Вэл, но той нигде не было видно. Подруга редко пропускала ужин, предпочитая просыпать завтрак и списывать на обеде. Но мало ли что могло случиться?       Закончив с едой, Сонни спешно ладонью вытерла губы (обычно она так не делала, но сегодня девушка была в странно-неприличном настроении) и пошла навстречу слизеринскому столу.       — Йоу-йоу, ганста, — поздоровалась она с однокурсницей из Слизерина, хихикнув. — Не видела Вэл за ужином?       — А-а, Соник, привет! — Роуан Киган дружелюбно сжала её предплечье, поворачиваясь к ней. Это был её фирменный странный и непонятный жест, который был довольно милым по неясной всем причине. — Видела-видела. Она вон только ушла — успеешь еще догнать.       — Спасибо, Рори, — сказала Сонни и поторопилась в сторону подземелий. Вэл она и вправду догнала на пути. Вот только подругу она не сразу узнала.       Вэл сидела на подоконнике, спрятавшись за колонной, поджав ноги и держа в правой руке сигарету, а в левой книгу. «Чего, блять?» — первое, что подумала Сонни, узнав в тоскливом лице подругу. Длинные волосы Тины стали короткими: они были неровно пострижены и торчали на макушке, будто её хорошенько шибанули током. Она мало пользовалась косметикой, но сейчас её лицо было совершенно чистым, но и удивительно серым и с тёмными кругами под глазами. Вэл всегда носила маггловскую одежду, когда не шли занятия, и чаще всего это были юбки и платья, синие джинсы с потёртостями, такие, элегантно-хипстерские, лёгкие блузки или футболки. Если бы Сонни исповедовала тупые стереотипы, она бы сказала, что Вэл — «такая вся девочка-девочка». Сейчас же подруга была одета в огромную толстовку, мешковатые джинсы (хотя бы с потёртостями), а неясного, грязно-белого цвета кроссовки не были зашнурованы. Сондра стояла минуту, и Вэл её не замечала. Девушка сглотнула.       — Куришь? — голос её прозвучал будто со стороны.       — Сонни, — отозвалась Вэл, вздрогнув. — Ага.       — Не знала, что ты… — Сондра замялась.       — Я не… Это мой первый день, — Вэл рассмеялась, стряхивая пепел.       — А-а, — Сондра задумчиво смотрела в лицо подруги, — И как оно? Расслабляюще? — Сонни хотела сказать это шутя, но получилось перепугано.       — Ага. Это самокрутки, — быстро сказала Вэл непонятно зачем. Она свесила ноги с подоконника, освобождая место для Сонни.       — Ясно, — девушка кивнула. Вэл протянула ей сигарету, предлагая попробовать, но Сондра отказалась. — Как твои дела? — тихо спросила она, болтая ногами. Они мельком виделись и вчера, и позавчера, но поговорить толком не удавалось.       — Да, ну такое, — медленно произнесла Вэл, — Школа за-е-ба-ла! — она рассмеялась как-то немного истерично. Сонни тоже посмеялась, тоже чересчур нервно.       — А ещё?       — В смысле? — Вэл затянулась. Глаза заслезились, и она отвернулась, кашляя.       — С тобой что-то происходит, Вэл. Я не знаю… — неуверенно посмотрела на неё Сондра. Вэл долго молчала прежде чем ответить. Она не курила и не смотрела Сонни в лицо, лишь вертела книжку в руках.       — Сегодня, — она вздохнула, — только никому не рассказывай… Я-я, — она опять запнулась и заплакала, — я не знаю, что за нахер! — Вэл всхлипнула, — Все кругом, блять, сплошные тупицы. Почему все всё время зовут меня Тина?! — Сонни смолчала. Она звала Тину «Вэл». Вэл поняла это и кивнула ей. — Или, на хуй, мисс Линдсинросс. Что за пиздец? — она непривычно много ругалась и уже совсем ревела.       — Н-не з-знаю, Вэл, — Сонни глядела испуганно, — Просто все ёбанные уёбки? — она предположила, с искрой смеха заглянув ей в глаза. У подруги дрогнули губы, как если бы она собиралась улыбнуться.       — Да-а, — она выдохнула и вновь затянулась.       Они долго сидели молча. Сонни забрала книгу и с забавной интонацией прочитала про себя имя автора: «Эрих. Мария. Ремарк», из-за чего невольно улыбнулась. Благо, Вэл не заметила. Сондра сидела, облокотившись на стену, а Тина лежала на её коленях. Она уже выкурила две сигареты, пока они были здесь. Сонни обеспокоенно разглядывала подругу, пока та пребывала в какой-то задумчивости. Она выглядела слишком привычно, чтобы можно было заметить в неё какие-то изменения, но всё же явно что-то было не так. Что же? Вэл была очень грустная — это Сондра ещё с самого начала их разговора поняла. В чем же причина тогда? То есть, Вэл любила потосковать о нелегкой судьбе, но не больше, чем все школьники. А сегодня она как будто выпала из окна, смирилась, что умрет, со всеми попрощалась, а потом была спасена волшебным болотом, которое затянуло её по шею: не давало утонуть, но и не выпускало. «Красивая метафора», — решила Сонни. Она озвучила её Вэл. Та хихикнула и взяла холодную руку Сондры в свою, сухую и теплую. «Блять, это иллюзия или типа того, наверное. Я скоро проснусь», — решила Сондра, с каждой минутой всё меньше понимая, что происходит с подругой. Мимо проходили дети, но многие их не видели, а кто видел — не обращал внимания.       — От чего тебе станет легче? — спросила Сондра.       — Если я всё позабуду, — вздохнула Вэл, пальцем другой руки стуча по Луне, мутневшей в окне.       «И меня?», — пронеслось тоскливо в голове Сондры, и она почувствовала, как Вэл стиснула её ладонь.       — О-ох, иди проспись, малышка, — натянуто посмеялась Сондра. Вэл ответила таким же смехом и встала с подоконника, подхватывая вещи и уходя в свою гостиную.       — Валентина! Валентина! — крикнула ей вслед Сонни и направилась в свою комнату.       Уже шел десятый час. Чьи-то кошки выбежали из гостиной и, будто на религиозном собрании, кучковались группой у огромного окна недалеко от рэйвенкловской гостиной. Они свернулись в разных позах: кто сидел, кто лежал, но все своими пронзительными кошачьими глазами глядели на луну, совсем как волки. Портреты на стенах болтали и тихонько хихикали с животных, тыкая в них нарисованными пальцами. Завидев студентов, они и в них тыкали, но совершенно без капли умиления. Слышался шум деревьев, чьи ветви колыхал ветер за окном, откуда-то издалека доносились грустные вопли мистера Филча и радостные Пивза.       В гостиной Рэйвенкло уже было довольно тихо: кто-то занимался, кто-то целовался, а кто-то играл в магические шахматы, стараясь шёпотом кричать от радости и потише шипеть от досады. Часть детей собралась вокруг чудо-цветка, которое Лоркану Скамадеру прислал его дедушка. Прекрасный и огромный цветок расположился на тонкой тёмно-зелёной ножке, и порой казалось, что он должен упасть. Когда новое лицо смотрело прямо внутрь бутона, цветок становился прозрачным и менял форму, приобретая новую, похожую на лицо человека, разглядывавшего его. Сондра улыбнулась, устало поднимаясь в спальню. Удивительно, но там было пусто.       Сонни, перепроверяя, позвала сначала всех соседок, а потом каждую по имени, но никто не отозвался. Она заглянула в ванную комнату. Никого. Девушка полезла под свой матрас, стараясь быть тише, чтобы услышать, если кто-то войдет. Она достала пакет с тентакулой, которую украла с Альбусом. Сама она не курила её, даже не пробовала, будучи совершенно напуганной этим дерьмом. Но сейчас, пока решимость ещё не была утрачена, она быстрыми движениями дрожащих рук завернула пакет в два пергамента, на одном из них написав: «С тебя два свитка, детка». Сондра отдала этот сверток сове Мэйв, которая всегда почему-то висела у их окна (и именно поэтому девочки пользовались ей чаще, нежели собственными), и велела отнести Вэл. Затем она сняла с себя всю одежду и, захватив пижаму, отправилась в душ. Даже несмотря на то, что она там проторчала кучу времени, когда она вышла, соседки ещё не вернулась.       — Хуй с вами! — пробормотала Сонни, выключила свет и легла в постель.       Минут десять девушка тихонько лежала на спине, разглядывая потолок. А после повернулась к стене и расплакалась.