Абстиненция

Мысли путаются, перескакивают и меняются местами друг с другом, но Нейтан уже даже не пытается за ними уследить. Сидя за общим столом, подперев голову ладонью и покачиваясь из стороны в сторону в попытке отвлечься, он пытается создать иллюзию заинтересованности в беседе с парнем перед ним, но к счастью они не одни в комнате, и в разговор периодически вмешивается девушка, облегчая Прескотту задачу. «Игнорируй это, просто игнорируй, Нейт… Это скоро пройдёт, точно, скоро пройдёт», — проскакивает в голове парня, и он почти понимает о чём идёт диалог, завязавшийся между людьми рядом с ним. Но чего стоит это «почти»? — Нейтан, что думаешь? — девушка внимательно вглядывается в лицо Прескотта, или ему это просто кажется. Её выкрашенные в рыжий волосы заметно взлохматились за вечер, и она наматывала тонкий локон на свой указательный палец, словно ей нечем занять руки. — Не знаю… — парень пытается вспомнить о чём шла речь. «Циклон»? Вечеринка? Выпивка? Что именно? — Наверное, вы оба правы. Рыжеволосая, хихикнув, выходит из комнаты, ничего не ответив; раньше это бы вывело Нейтана из себя, но сейчас он даже не обращает особого внимания. — И как ты вообще с ней встречаешься? — Прескотт выдавливает из себя ухмылку и продолжает, попутно пытаясь вспомнить имя парня напротив, но на ум так ничего и не приходит. — Она тупее всех, кого я знал и знаю. Шатен смеётся, тянет руку к пластиковому стакану и отпивает немного, по всей видимости, чтобы смочить горло, всё это длится чуть меньше минуты, но Нейтан и рад. На самом деле ему вовсе не интересно то, что ему ответят, он просто пытается отвлечься от своих размышлений, так как прекрасно понимает, что за ними ему не угнаться. Тем временем парень перед ним выпрямляется и изрекает: — Бля, чувак, ты видел её ноги? — парень снова заливается смехом. — Да ради них я любой её заёб готов терпеть! Нейтан выдавливает из себя что-то похожее на ухмылку и подытоживает: «Справедливо.» — Стоп, а где твой стакан? — растерянно восклицает парень и добавляет: — Налить? Да, это именно то, что нужно. Прескотт задумывается о том, почему же это не пришло ему в голову раньше. Это точно должно помочь. Шатен подрывается и идёт за пластиковым стаканом, оставляя Нейтана наедине с самим собой. «Хейден, точно, его зовут Хейден.» — тихо шепчет самому себе Прескотт и бросает взгляд на то, как парень достаёт на прикреплённой к стене полке пузырёк с аккуратно выведенной надписью: «Туссин плюс» и какую-то газировку, название которой Нейтан сейчас был не в силах вспомнить. Хейден небрежно смешивает сироп со сладкой водой, забрасывает в стакан пару кубиков льда, возвращается к столу, протягивая напиток фиолетового цвета Прескотту, и садится на своё место. Нейтан выпивает содержимое стакана быстрее, чем ожидалось, и по его телу уже через несколько минут разливается такое приятное тепло, мысли исчезают на какое-то время, и парень опирается на спинку дивана, безразлично прикрывая глаза, уже даже не пытаясь слушать то, что говорит ему человек, сидящий напротив него. — Слушай, который сейчас час? — наконец прерывает тишину голубоглазый, все еще не глядя на Хейдена. — Секунду, — парень осматривает стол в поисках телефона некоторое время и, наконец обнаружив его, продолжает: — Примерно полтретьего ночи. — Я в общежитие, до завтра. — Чего, блять? — Хейден не скрывает своё удивление. — Я, конечно, всё понимаю, но может тебе лучше поспать здесь? — Я имею обыкновение спать в своей кровати. — И откуда в тебе столько выебонов, Нейтан? — шепчет шатен почти беззвучно, будто самому себе, но парень несомненно слышит его. Прескотт медленно встаёт, берёт ключи от своей машины и направляется к выходу. Осенний воздух сразу же проникает в лёгкие и Нейтан шумно выдыхает, захлопывая дверь автомобиля. Улицы сменяют одна другую, но парень не смотрит, а лишь выдыхает затравленное: «Скучно», протягивая руку к бардачку и вытаскивая из него пачку не так давно купленных «Ричмонд» с вишней, выбрасывает плёнку и ищет в нагрудном кармане своей рубашки зажигалку, подаренную ему Викторией без повода, просто так, «тебе ведь она понравилась». Когда парень подъезжает к парковке академии, он громко захлопывает дверь автомобиля и идёт к общежитию, обходя работника охраны — Дэвида Мэдсена. — Стой. — мужчина окликает Прескотта, но тот и не собирается разворачиваться к Мэдсену лицом и, выпрямившись, останавливается на секунду. — Тебе известно который сейчас час? Я буду вынужден доложить ректору Уэллсу о том, что ты нарушаешь распорядок академии Блэквелл. — Ну, что я могу вам сказать, Дэвид, — выделив имя бывшего военного ехидной интонацией, Нейтан всё так же стоял спиной к мужчине, усмехаясь такой глупой угрозе, — Удачи. Парень неторопливо направился к мужскому общежитию, всё ещё пытаясь впустить как можно больше воздуха в лёгкие. Мысли полностью исчезли из головы, и он чувствовал определённое безразличие к тому, что происходило вокруг него, хоть и прекрасно понимал, что ещё час, и это состояние пройдёт, он хотел провалиться в сон раньше этого времени и потому ускорил шаг. Почти добравшись до своей комнаты, парень замечает студента, подходящего к выходу из общежития. «Похуй.» — проскакивает в голове Нейтана, но он и сам не замечает, как преградил собой путь к двери худощавому парню, который явно старался выйти из кампуса как можно более бесшумно. — Дай пройти. — он узнаёт этот голос, прислушивается на секунду, чтобы точно определить его обладателя, понимая, что ему явно не до того, чтобы вспоминать кому принадлежат черты лица, которые он так старался рассмотреть получше в плотном полумраке помещения. — Я сказал дать мне пройти. — Уоррен Грэхем? — на лице Нейтана появляется ехидная ухмылка. — А, точно, ты же та псина, что вечно бегает за студенткой с факультета фотографии. Как там её звали? Макс? — Если не дашь мне пройти, то… Уоррен не успевает договорить, оказавшись впечатанным в стену Прескоттом, который больно сдавил шею парня своими длинными пальцами, именно о таких говорят «пальцы пианиста», сам же парень никогда не воспринимал это словосочетание всерьёз, будто, чтобы играть на каком-то музыкальном инструменте ты обязан иметь пальцы определённой длины. Нейтан чувствовал, как участилось дыхание парня перед ним, чувствовал, как забилось его сердце, чувствовал то волнение вперемешку со страхом, которое сейчас испытывал Грэхем, он всё это чувствовал, но сжал пальцами шею парня ещё сильнее. «Отпусти, Нейтан. Ты, блять, задушишь его.» — пронеслось в голове, но что-то было не так, он словно не отвечал за свои поступки, словно это и вовсе был не он. — Ну? Что тогда? — шипел парень, обжигая своим дыханием худощавую шею столь ненавистного им студента. — Ты такой идиот, Грэхем, неудивительно, что Колфилд держит тебя во френдзоне. Понимая, что переходит любые границы, Нейтан разжимает пальцы, так плотно сомкнувшиеся на шее Грэхема, который в ту же секунду заливается сухим кашлем. Но когда какие-то границы останавливали Прескотта? Разве эти иллюзорные ограждения вообще для него существуют?