Танец в огне

Сгорать от желания и держать это в тайне — самое жестокое наказание, которое может устроить себе человек.       В хогсмидском пабе «Три Метлы» было не протолкнуться. Шум стоял невообразимый; волшебники и волшебницы радостно улыбались и поздравляли друг друга, салютуя наполненными алкоголем бокалами. Для всего этого веселья был огромный повод — прошёл целый год со дня победы над Тёмным Лордом. Почти все люди, находящиеся в пабе — являлись участниками войны, принёсшими свой вклад тем знаменательным днём.       Конечно же, в центре внимания было Золотое Трио. Каждый считал своей обязанностью пожать его участникам руку и от души поблагодарить. Гарри учтиво принимал поздравления, приветливо улыбаясь, и лишь блеск его глаз выдавал лёгкое раздражение. Гермиона через силу натягивала улыбку и желала поскорей убраться из этого душного помещения. Единственным, кому всё нравилось, был Рон. Он с большим энтузиазмом отвечал на рукопожатия и, в общем-то, вёл себя как напыщенный индюк, упиваясь своей известностью и раздавая автографы, чем вызвал раздражённое фырканье Гермионы.        И только к Северусу Снейпу люди не решались подойти, дабы поздравить с годовщиной. Большинство сторонилось его, ибо не доверяло даже после публичного оправдания зельевара. Они придерживались мнения, что бывших Пожирателей смерти не бывает. Тех же энтузиастов, которые считали его героем и хотели поблагодарить, останавливал холодный взгляд Снейпа. А окружающая его тёмная аура и вовсе отбивала желание даже смотреть в его сторону, чему он был несказанно рад.       Как только с официальной частью и поздравлениями было покончено, присутствующие в пабе принялись за распитие спиртного, разбившись на отдельные кучки. Весь гриффиндорский состав столпился возле одного из столов, громко переговариваясь и смеясь. Подвыпивший Невил размахивал руками, держа бокал и расплёскивая его содержимое на пол. — Эй, ребята, а где Гермиона? — вопрос потонул в громком «Ура» и последующем звоне бокалов. Никто не обратил внимания ни на вопрос, ни на отсутствие героини. Лишь тёмная фигура Северуса незаметно выскользнула из паба, впустив в помещение ветер. Огоньки свечей, недовольно затрещали и угрожающе качнулись от порыва ветра, вмиг выпрямившись.       Он нашёл её на кладбище. Одиноко стоящая возле могильной плиты девушка, была едва различима в сгущающихся сумерках. Остановившись в нескольких шагах от неё, Снейп скрестил руки на груди и нахмурился, отчего меж угольно черных бровей образовалась вереница тонких морщинок. — Мисс Грейнджер? — в звенящей тишине, его голос был подобен грому среди ясного неба, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности.       Развернувшись лицом к нежданному гостю, Гермиона еле заметно улыбнулась. Хотя она могла даже не делать этого, ибо точно знала, кем являлся человек, стоящий за спиной. Прозвучавший бархатный, немного хриплый баритон она могла узнать из тысячи. Этот мужчина с будоражащим сознание голосом и невероятно выразительными глазами был нарушителем её спокойствия, постоянно являясь во снах. Что уж говорить, она не могла вытравить его даже из своих мыслей и мучилась вопросом — когда он успел запасть ей в душу?       И вот сейчас, он стоял перед ней, всё такой же невозмутимый и серьёзный. От этого ее дыхание оказалось безнадёжно сбито, а попытки вернуть самообладание терпели неудачу. — Профессор? — Гермиона вопросительно вскинула брови. — Я уже давно не ваш преподаватель, мисс Грейнджер, — Снейп внимательно всматривался в ее лицо в попытке найти признаки того, что она плакала. Но всё было безуспешно. Он не видел ни мокрых дорожек на щеках, ни припухших красных глаз, лишь еле заметная печальная улыбка играла на потрескавшихся губах.       Снейп кинул взгляд на памятник, возле которого она стояла.       Нимфардора Тонкс. 1973 — 1998       Северус перевёл взгляд обратно на Гермиону. И вздрогнул. В карих омутах плескалась такая тоска и одиночество, что ему стало не по себе. Слишком знакомым был этот взгляд.       Слегка тряхнув головой, чтобы снять наваждение, Северус подошёл к могиле. Незаметно вытаскивая палочку и игнорируя изучающий взгляд девушки, он молча расчертил в воздухе круг. На могильной плите появился тёмно-алый венок.       Гермиона не сводила глаз с мужчины. Сейчас, в бледном свете луны, он казался особенно красивым. Холодные блики играли с его волосами, падали на бледную кожу, делая её ещё светлее. А глаза… они будто сверкали тысячами звёзд в темноте.       Шумно выдохнув, Гермиона медленно подошла к Снейпу и нерешительно коснулась его руки, признательно сжав её. — Спасибо…       Слово благодарности мягким тихим шёпотом слетело с губ. Но Северус всё равно услышал и кивнул. Переведя на нее взгляд, он слегка склонил голову. Слова, казалось, сами собой сорвались с его уст: — Не составите ли вы мне компанию, например, за бутылкой вина, мисс Грейнджер? Если, конечно, хотите, — ведомый неведомым порывом души, он задал этот вопрос, выжидающе смотря на девушку.       В его голове мелькнула мысль: «Конечно же, она откажет, идиот!». Но он избавился он неё так же быстро, как она и появилась. И какого же было его удивление, когда Гермиона согласилась. Пусть на лице его не дрогнул ни один мускул, выдавший бы эмоции с потрохами, зато томившееся в ожидании сердце пропустило несколько ударов, а потом бешено забилось, норовясь выскочить из груди.       Аккуратно взяв её за предплечье, он с лёгким хлопком, трансгрессировал.

***

      Грязная речка протекала меж заросшими и грязными берегами. Громадная труба, тянулась к небу, норовясь дотянуться до него. В тишине, разрываемой лишь журчанием мутной воды, раздался еле слышный хлопок, и на булыжной мостовой возникли две фигуры. Пройдя вглубь улицы, они остановились у последнего дома. Отперев дверь, мужчина пропустил девушку вперёд и зашёл следом, закрывая за собой дверь, и, скорее по старой привычке, накладывая заклинания. Включив свет, он повесил свою мантию и забрал у гостьи её чёрное пальто.       Крошечная темноватая гостиная производила не самые приятные впечатления. Полки на стенах были сплошь уставлены книгами, большая часть которых была заключена в тёмные старинные переплёты. Колченогий столик окружали старое кресло и потёртый диван. Нельзя было сказать, что комната выглядела совсем уж плохо. Скорее она отталкивала неким беспорядком, который, тем не менее, указывал на то, что здесь редко, но все же бывают.       Жестом пригласив Грейнджер, с болезненным интересом рассматривавшую корешки книг, присесть, Снейп, лениво взмахнул палочкой. Из открывшегося шкафа плавно вылетела бутылка вина и пара бокалов. Поставив всё на стол, он откупорил бутылку и, вдохнув великолепный аромат, разлил красную жидкость, протягивая один из бокалов девушке. Благодарно кивнув, Гермиона приняла его и отпила небольшой глоток, пробуя вино на вкус. Снейп же, сощурившись, растянулся в кресле, закинув ногу на ногу. — И так, мисс Грейнджер, почему же вы не были вместе со всеми в пабе? — Снейп крутил бокал в руке, сосредоточив всё внимание на собеседнице. — Там слишком людно и шумно, — Гермиона говорила тихо, старательно пытаясь не встречаться с ним взглядом. — Когда же вы стали сторониться многолюдных помещений? — Не знаю. Это пришло как-то резко. Наверно, всё из-за повышенного внимания со стороны людей. Меня это начало раздражать и нервировать, — она неуверенно повела плечом.       Снейп мысленно усмехнулся. Ему было знакомо это чувство, хотя он, по природе своей, был мизантропом, а вот она нет, и это несколько удивляло. Хотя, как ещё она могла себя чувствовать, когда стоило выйти на улицу, как ее тут же окружала толпа журналистов, требуя интервью? — А как же ваши друзья-оболтусы? — Гарри тоже не в восторге от повышенного внимания. Уже год прошёл, а на него до сих пор охотятся репортёры. А Рон… это Рон. Его всё устраивает. Он, кажется, единственный, кому всё это нравится.       Гермиона негодующе фыркнула, слегка поморщившись.       Несколько минут они сидели в полной тишине, не проронив ни слова, погружённые каждый в свои мысли. Пока молчание не прервала Гермиона, неуверенно и тихо задав вопрос. — Профес… Мистер Снейп, какого это — быть двойным агентом? — она оторвала взгляд от бокала и неуверенно посмотрела на мужчину. Снейп, нахмурившись, отпил немного вина, аккуратно поставил хрусталь на стол и, медленно поднявшись с кресла, прошёл к полкам с книгами, развернувшись спиной к девушке. — Будучи двойным агентом, ты живёшь в бешеном ритме. Тебя просто вгоняют в рамки, за которые ты не смеешь выходить. Конкретные образы, колоритные жесты… Ты буквально живёшь этой ролью, сменяя маски в зависимости от ситуации, — Северус хмыкнул, слегка покачав головой. — Пожиратель смерти — это, наверное, самая гнусная и мерзкая роль, влекущая за собой участие во всех этих пытках, наблюдение за мучениями и смертью других. После этого не удивляешься, что стал чёрствым и нервным. А душа… она просто медленно умирает в это время. Чем дольше не выходишь из роли, тем сильнее вживаешься в неё, а затем она становится привычной, и ты медленно сгораешь в чёртовом образе, уже не различая где сон, где маска, а где настоящий ты. И тебе просто приходится наблюдать, кто выживет, медленно сходя с ума. — Он скривился, проводя подушечками пальцев по выцветшему корешку книги. — Роль… Она поглощает тебя, и вскоре становится невозможно избавиться от неё, каким бы сильным не было желание сделать это.       Снейп говорил со злобой, каждое его слово было пропитано полнейшим отвращением. А последнее предложение он почти что прошипел. Тишина нагнетала обстановку, и казалось, будто воздух стал тяжелым и осязаемым. — К чему был этот вопрос, мисс Грейнджер? Зачем вы его задали? Почему согласились на мою компанию? — развернувшись, он облокотился на стеллаж. — Я… вы… просто… — сбивчиво прошептала Гермиона, отводя взгляд от мужчины. Глубоко вдохнув и выдохнув, она решительно встала с дивана и посмотрела Снейпу в глаза. — Потому что вы мне не безразличны.       Быстро сказав это, она облегчённо выдохнула.       Снейп дёрнулся, как от удара. Угольно чёрная бровь вопросительно изогнулась, а в глазах промелькнули отблески чувств — смесь недоверия, злости и… обиды? Мысли быстрым калейдоскопом сменяли друг друга. Самой безумной из них была — поцеловать её, а самой глупой — выгнать. В душе что-то перевернулось и давно забытое чувство непонятным теплом разлилось в груди. Разум твердил одуматься. Душа ликующе бесновалась.       Остановившись в шаге от неё, он шумно выдохнул, после чего вкрадчиво заговорил. — Посмотрите на меня, мисс Грейнджер. Я — убийца. Дважды предатель. Пожиратель смерти. Мракоборцы запросто могли бы устроить мне самосуд, наплевав на все законы. А теперь еще раз подумайте, нужен ли я вам?       Гермиона подошла вплотную к Снейпу и, запрокинув голову, посмотрела на него. — Мне плевать, кем вы были и что делали. Если вы думаете, что я люблю вас только за хорошее, то вы ошибаетесь.       Люблю… Какое невероятное слово. Оно гулким эхом отдавалось в мыслях Северуса.       Воздух между ними наэлектризовался. По телу Снейпа прокатилась жаркая волна. Он протянул руку и коснулся лица девушки, большим пальцем поглаживая нижнюю губу, которую она прикусила от волнения. Гермиона сильно боялась, что Снейп посмеётся и оттолкнёт её. Но он не сделал ни того, ни другого.       Подавшись вперёд, он преодолел разделявшее их расстояние и невесомо коснулся её губ своими. Он ощущал сладкий вкус вина, а от аромата каштановых волос и вовсе терял голову. Всё его самообладание полетело к чертям.       Впервые в жизни его приняли таким, какой он есть. Без масок, фальши и лицемерия.       Он едва не сошёл с ума, когда мягкие губы Гермионы раскрылись ему на встречу. Он вложил в поцелуй всё то, что не смог сказать словами. Северус притянул ее к себе, невесомо скользя ладонями по изгибу спины. А она в ответ доверчиво льнула к нему. И тогда, погружаясь всё глубже в это сладкое помешательство, он наконец-то выбросил из головы все остальное.       Гермиона медленно гладила его спину и плечи, чувствуя через тонкую ткань рубашки жар его тела. Она пропускала пряди его мягких волос через пальцы, едва ощутимо задевая кожу головы кончиками пальцев и тем самым массируя ее. Прервав поцелуй, дабы сделать глоток воздуха, она ошеломлённо выдохнула, когда Снейп, опалив её шею горячим дыханием, слегка прикусил мочку уха и тут же обхватил тёплыми губами, как бы извиняясь за порыв.       Наслаждаясь друг другом, они не заметили, как оказались в его комнате. Гермиона помнила лишь, как обхватила его торс ногами, когда он, подхватив её за талию, понёс наверх, покрывая её лицо страстными поцелуями. И как чуть позже он, покусывая пульсирующую жилку на шее, оставлял засосы.       Глаза мужчины были подёрнутыми пеленой сильного желания и страсти. Аккуратно опустив драгоценную ношу на кровать, Снейп навис над ней и, внимательно всматриваясь в каждый изгиб лица, запоминая каждую черту. Он хотел, чтобы она навсегда запечатлелась в памяти.       Они нежились в объятиях друг друга, наслаждались каждой минутой умопомрачительной близости, доводившей до исступления, граничащего с безумием.       Туман в ее голове сгущался, выводя на первый план томительные ощущения и желание. Тело плавилось от медленных поцелуев, а кожа горела от прикосновений Снейпа. Руки Гермионы по собственной воле стали бороться с непослушными пуговицами его рубашки, и вскоре она полетела на пол. Лаская мужское тело, не смотря на кажущуюся худобу, в каждом его дюйме она чувствовала силу. Она и подумать не могла, что под сюртуком зельевара скрывались широкие плечи, жилистая грудь и твёрдые мышцы живота.       Снейп, чуть склонившись, невесомо задел губами ее ключицу, коснулся языком впадинки на шее и слегка прикусил кожу, тут же сменяя укус ласковым поглаживанием, вызвавшим у Грейнджер тихий вздох. Он медленно покрывал её молочно-белую кожу жаркими поцелуями, спускаясь к животу, а его длинные гибкие пальцы невесомо скользили по телу. Коснувшись упругой ягодицы, он подцепил лёгкую ткань белья и медленно подтянул вниз, но накрывшая пальцы хрупкая рука остановила его. — Северус… — он вздрогнул от того, насколько страстно прозвучало его имя в её устах. — У меня никого не было. Ты первый…       Снейп, запечатлев на её губах нежный поцелуй и чуть отстранившись, прошептал: — И единственный, Гермиона.       Ввязав её в пылкий и сладкий поцелуй, он избавился от последней детали одежды. А после мир разлетелся на миллионы осколков, и они утонули в охватившей их эйфории, слившись воедино.       Спустя некоторое время он прислушивался к мерному сопению девушки, лежавшей у него под боком. Перебирая её волосы, он пропускал локоны между пальцев и любовался безмятежным лицом своего сокровища. Внезапно его охватил прилив нежности, и он невесомо коснулся губами её виска, очертил контуры багровых отметин на шее, медленно провёл пальцами вдоль предплечья и накрыл её кисть своей.       Она, мило поморщившись, переплела его пальцы со своими и крепко прижала к груди.       Уголки губ дрогнули в улыбке, и он, ближе подтянув к себе Гермиону, спокойной погрузился в сладкую дрёму.       Теперь, он был по-настоящему счастлив.