Короткая зарисовка: Айзава Шота и новая гитара

Темноволосый бледнолицый мужчина, учитель, по совместительству рыба в огромном, таинственном аквариуме. Он лежал на голом, холодном дубовом паркете и нервно о чем-то тщательно думал, ритмично хлопая глазами. Мысли… О чем он думал? Это, наверняка, были очень разные вещи, непостижимые иному человеку. Прошлое, настоящее, прогнившее еще в первом пункте, будущее. На минуту прикрыв глаза - видишь совершенно иной мир… а порой, пред тобой только пустота. Так и живешь. Наслаждаясь каждым моментом ты вдыхаешь... и выдыхаешь. Так до самого конца бренной, скучной жизни. Кажется, слишком много философии на эту голову. — Ща вымру — грубо произнес тяжелый, глубокий мужской голос, и, казалось бы, безэмоциональное тело - буквально труп - перевернулось животом вниз. Ожидание томило Шоту, заставляя каждый раз бросать свой иссохший взгляд на циферблат, риторически воздыхать «Когда уже?», каждый раз предвкушать итог этого мучительного, томительного ожидания. На минуту, Айзаве показалось что он в аквариуме. Большом-при-большом, прозрачном. Легкие с трудом принимали воздух, а на выдохе они становились небольшими тучками пузырей, устремлявшихся кверху. Какая-то тихая мелодия растворялась в пелене воды, становлясь практически неслышимой и поистине завораживающей. Сотриголова резко открыл глаза. И вот, он снова на своем месте. Перед его глазами все тот же дубовый паркет, а тихая мелодия оказалась обыкновенным телефонным рингтоном. Сухое 'Алло' произносится в трубку, а в ответ звучит еще юношеский голос курьера, сообщающего о прибытие посылки. Сколько он спал? Минуту? Десять? Час? А может, целый век? Айзава не торопясь вставал с пола и затем плелся в сторону входа общежития, где его уже поджидали. Из рук в руки передалась длинная почтовая упаковка. "Слишком ожидаемая посылка". Как только таинственный курьер исчез, Шота в нетерпении разорвал ненадежную упаковку, как ребенок. Его глазам представилась желтая басс гитара, тонкие струны и красивые изгибы. — Потрясающе! — возгласил мужчина, блеща глазами как хищный кот, настигнувший свою добычу… длинные пальцы прошлись по струнам, будто рука прошлась по глади теплой воды. Мелодия лилась из пальцев. Не громкая, глубокая и спокойная. Как сам Шота. Он умел играть на гитаре, научила жизнь. Играть по струнам души человека, легонько, осторожно, но с этим же и настойчиво, что бы удержать его при себе. Можно сравнить с прелюдией секса. Проводя па каждой клеточке тела, затрагивая все эрогенные зоны и вцепляться губами, намертво, сексуально, нежно и ласково, переходя к главной части. Мелодия стихла, наступило неудовлетворение, умиротворение и нетерпение… Но все. Это конец - скажет кто-то… Но! Это великое начало великого бас гитариста Айзавы Шото. По совместительству герой, учитель. А за сценой кричит фантомный голос — «На бис!» Но увы. Гитара отправлена в чехол, кожаный, черный, а томгый гитарист покидает сцену. Прожектора выключаются, со временем все забывается...