Love Will Find a Way

Последний раз взглянув в сторону Рицуки и Рема, которые о чем-то говорили, Линдо тяжело вздохнул и поднялся с места, поняв, что он проиграл. Сердце Рицуки никогда не будет принадлежать ему, разве что как брату, но для него этого недостаточно. Он поклялся, что будет защищать сестру от всех напастей и сдержит слово, даже если ему придется постоянно чувствовать эту дыру в груди, находясь рядом с ней или смотря, как она улыбается и шепчет слова любви другому — демону. Так как плакать он не собирался, тем более перед всеми остальными демонами, дампир поспешил ретироваться, проглотив свою обиду и горечь, в глубине души желая Рицуке только счастья. И если он не сможет сделать ее счастливой, то, возможно, Рему это под силу. Сейчас Линдо нужно было занять себя делами поважнее, а именно — доставить маму, или, правильнее сказать, тетю Марию в больницу. После того, что эти вампиры с ней сделали, держа взаперти как пленницу… Парень чувствовал, как в нем закипает злость, но он старался ее контролировать, понимая, чем это все закончится. Когда он убедился, что с Марией все в порядке, он поцеловал тетю в лоб, погладив по руке, позволив себе легонько улыбнуться, зная, как Рицука будет счастлива навестить свою мать, правда, лучше это сделать завтра, ведь на сегодня им хватит приключений. Сам экзорцист не обращал внимания на свои раны, которые постепенно затягивались, но не с такой огромной скоростью, как ему бы хотелось — все же он неполноценный вампир. И, если честно, то этот факт раздражал его. Он ощущал себя в роли нелепого эксперимента, ни живой, ни мертвый, что называется. Вернувшись домой и не застав там двоюродную сестру (все то время, что он скрывал от Рицуки этот факт, Линдо и сам успел привыкнуть к тому, что она для него родная сестра), парень поборол в себе порыв отправиться за ней, сомневаясь, что сможет ее найти. Он предполагал, что девушка, скорее всего, отправилась вместе с Ремом в то место, что демон считал своим домом — в его мир. Но он все же надеялся, что это ненадолго, потому как Тачибана ни за что бы не оставила мать одну после случившегося. Экзорцист ловил себя на мысли, что таким ранимым и беспомощным как сейчас он не был еще никогда. Он чуть не убил своего отца — короля вампиров, но не моргнул и глазом. Он не считал это существо своим отцом… Или, может, он стал настолько жесток? Вероятно ли то, что его темная сущность начинает брать над ним верх? Нет, он не должен этого допустить — только не рядом с Рицукой. Он уже подверг ее опасности, за что ему было противно (тут Линдо бы сказал, что ему противно смотреть на себя в зеркало, однако в зеркале он не отражался) до сих пор. Хорошо, что у нее не осталось шрамов, иначе чувство вины еще больше поглотило бы его. Все это время, пока Линдо пребывал за границей в Лондоне, он чувствовал себя жутко одиноким, спасаемый лишь звонками сестры, слушая ее звонкий голосок. С детства они были неразлучны, и вот впервые ему пришлось уехать так далеко. Он скучал по ней, но осознавал, что обучению экзорцизму — это для ее же блага. Так он точно сумеет защитить сестру, которая стала для него кем-то большим, причем уже давно. Их разница в возрасте составляла лишь год, но Линдо ощущал себя лет на пять старше, ведь так его вырастили, так его обучили, ему некогда было плакать и жаловаться, это была его судьба — защищать Рицуку от темных сил. А что теперь? Ей исполнилось семнадцать, точнее ее день рождения все еще не окончился, и пусть она еще несовершеннолетняя, однако в глазах кузена она действительно выросла. Когда она дала ему повод вернуться в Японию, Линдо был искренне счастлив, мчась на всех парах, но в то же время озадачен тем, чтобы сестра не попала в лапы коварных, лживых демонов. Он до сих пор помнил, какая злоба снедала его, когда он увидел, как Рицука выходит из лимузина Рема. Сердце неприятно защемило, но он не подал виду, лишь молча уводя Тачибану за собой. И если раньше ему было просто тяжело хранить свои чувства в секрете, то сейчас у него появился враг, причем, кажется, не один. Он не был удивлен тем, что такая особенная девушка, как Рицука, смогла заинтересовать мужчин, точнее, демонов. Но никто не знал ее настоящую так, как знал Линдо. Никто не любил ее бескорыстно за то, какая она есть, как Линдо. Никто не прожил с ней так долго, как Линдо. Никто… Что толку твердить себе это и утешать самого себя, если она уже сделала выбор? Возможно, брат был слишком строг с ней или сильно опекал, но он не мог иначе. Не ведал, как по-иному проявить свою любовь. Поэтому он решил просто признаться. Кто знает, чем закончилось бы то признание, если бы Рем не прервал их. Экзорцист так отчаянно хотел ощутить, каковы на вкус губы Рицуки, несмотря на то, что они находились в опасности, но даже тут этот чертов блондин сумел спутать ему карты. Наверное, ему просто стоит смириться с тем, что он всегда будет третьим лишним, всегда будет наблюдать со стороны, издалека, на расстоянии. Это больно, но если таково желание его кузины, то кто он такой, чтобы давить на нее? Он сказал ей все, что хотел, и, на самом деле, Линдо стало легче на душе после признания. Все эти чувства, не дающие ему покоя… Он не представлял, как они будут жить под одной крышей и дальше, если Рицука вернется, учитывая то, как брат к ней относится, но это уже ей решать. — Рицука… — прошептал он грустно, глядя на их общую детскую фотографию, что стояла на тумбочке. — Я всегда тебя любил и всегда буду любить. Даже… даже если бы я не знал, что ты мне не родная сестра, я все равно бы не смог скрывать эти чувства. Приподняв рамку с фотографией, дампир аккуратно провел по изображению пальцами, улыбаясь. На секунду ему стало стыдно от тех воспоминаний, когда он позволял себе придаваться непотребствам в своей келье в Лондоне, при этом думая о своей милой сестренке. Как мог он держать в руке крест и воображать себе откровенные картины, включавшие Рицуку в нижнем белье? Еще когда Линдо жил дома, сестра частенько спала в коротких сорочках, а что еще хуже — это ее купальник, который она надевала летом, не ведая, как именно на нее иногда поглядывает старший брат. Ощущая, как горят его щеки, Тачибана поставил фотографию на место, отругав себя за то, что вообще напомнил себе об этом. Но разве можно винить тело за то, что ему хочется ласки, особенно в таком возрасте? Ведь экзорцист посвятил себя всего насущным заботам и урокам, поэтому у него не было опыта в том, что касалось свиданий или отношений с девушками. Да и мог ли он смотреть на других, когда все его мысли заполняла лишь Рицука? — Рицука, прости меня… — едва сдерживая слезы, произнес Линдо тихо, сжимая руки в кулаки. Он сам не знал, за что конкретно извиняется, поэтому добавил: — Прости за все… В этот же миг он услышал, как входная дверь отворяется и на пороге появляется и сама Рицука, явно запыхавшаяся и взмокшая. Парень недоуменно глядел на нее, будто видел впервые, все еще не до конца убежденный, что она и правда вернулась. Он обомлел, не двигаясь с места, пока сестра направлялась к нему, причем довольно решительным шагом. А затем она просто кинулась обнимать его, прижимаясь к груди, едва не сбив Линдо с ног. — Братик, я так рада, что с тобой все хорошо! Я забеспокоилась, когда заметила, что ты ушел так внезапно. Почему ты не подождал меня? Я боялась, что не застану тебя здесь! — Тачибана не видел ее лица, но, судя по голосу, девушка готова была заплакать. — Прости, я… я думал, что мое присутствие там было лишним. Разве ты не… собиралась уйти с Ремом? Я не хотел вам мешать, тем более мама… Мария нуждалась в медицинской помощи. Но не волнуйся, она будет в порядке. Ты сможешь навестить ее, когда захочешь. — Хорошо, — уже более спокойно ответила Рицука, отрываясь от груди брата, чтобы взглянуть в его бирюзовые глаза. — Ты не прав. Ты не смог бы помешать нам, потому что… Рем вернулся в свой мир сам, а я… я просто не смогла бы бросить маму и тебя. Да, признаюсь, что между нами пробежала искра, когда мы танцевали вместе, и Рем старался защитить меня, за что я ему благодарна, однако я не питаю к нему тех глубоких чувств, которые должна питать влюбленная девушка. Тем более что он сам решил уйти, поэтому не думаю, что у наших отношений будет какое-то развитие. Но дело даже не в этом, — на этом моменте девушка запнулась, стыдливо опуская глаза в пол. — Братик, я… — было видно, что слова даются ей с трудом, поэтому Линдо крепко сжал плечи кузины, ободряюще улыбаясь ей, отчего та смутилась еще больше. — Что такое, Рицука? Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все. Сказать по правде, парень пока еще не смог до конца поверить в то, что Рем просто ушел. Он думал, что демон не отступится до последнего, или что один из его дружков увлечет ее лживыми и сладкими речами, так что ему ничего не оставалось, как просто хвататься за Рицуку, чтобы убедиться, что она настоящая. — Я… Я очень переживала, пока бежала сюда, осознав, что тебя нет, и на секунду я представила, что тебя вообще нет в моей жизни, как Азуны… — тут Тачибана всхлипнула, и брат обнял ее, погладив по голове, понимая, что ей еще предстоит пережить смерть подруги, ведь ей так и не дали этого сделать, утянув в бурлящий водоворот всех этих внезапных событий. — Все в порядке, я здесь и никуда не собираюсь. — Честно? — вытерев слезинку, спросила Рицука, смотря на брата мокрыми глазами. — Да, я, может, и скрывал от тебя часть правды, но я не врал тебе, ты же знаешь. Моей главной целью всегда было уберечь тебя от боли, от всего плохого. Но мне не удалось… — Это ложь, братик, я всегда считала тебя своим рыцарем, разве ты не помнишь? Когда ты спас того котенка, я подумала, что хотела бы себе такого же мужа, хоть и была еще слишком маленькой для таких мыслей, — девушка позволила себе улыбнуться. — Ты был примером для подражания многим парням. Я не чувствовала себя плохо рядом с тобой, разве что когда ты начал вешать замки на окна, — пробормотала она. Линдо засмеялся, потрепав сестру по голове. — Прости, я хотел, как лучше. Но мне стоило помнить, какая ты упрямая. — Ничего, я понимаю. Я хочу сказать, что ты сделал все возможное, но ты не всемогущ, братик. Я сама приняла решение уйти, я хотела все закончить, хотела вернуться живой… Человеком, а не сосудом с силой… Твой отец — ужасный человек, хотя и человеком его назвать сложно. Ты в сто раз лучше него, в тысячу! — выпалила она в сердцах, сжав руку брата. — Он старался убедить меня, что ты когда-то тоже станешь чудовищем, но я в это не верила. — Почему? Я же наполовину вампир, тем более потомок самого короля… — грустно заметил Линдо, не смотря на сестру. — И что? А я — дочка короля демонов, но разве на вторую половину мы не люди? Я знаю, что ты никогда не станешь таким, как он. Я не позволю тебе стать таким. Ее непоколебимость и уверенность в нем заставила дампира удивленно взглянуть на Рицуку. — Да уж, мы два сапога пара, принц и принцесса, — он горько усмехнулся, стирая большим пальцем последнюю проступившую слезинку с ее щеки. — Ничего не поделаешь, — девушка вздохнула, отступая от брата на шаг назад. — Но мы все еще можем жить как нормальные люди. Как жили до этого… И когда мама вернется, все будет как прежде… — Я не могу тебе этого обещать, Рицука, — отвернувшись от нее, Линдо взялся за спинку стула, сдавив дерево до побелевших костяшек. — Но я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не стану принуждать тебя к чему-то… противному тебе. Если сможешь забыть, что сказал тебе тогда, когда мы скрывались, то забудь. — Как я могу забыть об этом?! — вдруг воскликнула Тачибана, осмелев и стиснув ладонью его запястье. — Ты открылся мне, это очень многое значит. — Моя любовь не стоит ничего. Я не хочу, чтобы ты жалела меня или смотрела на меня, как на изгоя, боясь обидеть. Я смогу… Думаю, что смогу держать свои чувства в узде. Мне достаточно того, что ты будешь со мной рядом, — Линдо развернулся, беря сжимавшую его кисть Рицуки в свою руку, нежно поцеловав. — Братик, — растрогавшись, выдохнула девушка, чувствуя, как краснеет и начинает нервничать. — Я не смогу так жить… — Что ж, тогда мне лучше уехать, чтобы поскорее подавить в себе остатки этой нездоровой любви к тебе, хотя я сомневаюсь, что это поможет. Лондон ведь не помог, — очередная грустная усмешка исказила его губы. — Нет, подожди, я не об этом, — Тачибана остановила его прежде, чем парень ушел, все еще хватаясь за ткань его костюма. — Я не это имела в виду. — А что ты имела в виду? — не понял экзорцист, часто заморгав, застыв на месте. — Когда ты признался мне в любви, это было очень неожиданно, и в то же время мне казалось, что так и должно быть, что я где-то глубоко в душе подозревала, что так и будет. Я просто немного растерялась, не говоря уже о щекотливой ситуации, в которой мы находились, а потом еще и Рем пришел. — Действительно, — в тоне брата она услышала толику холода, что было вполне объяснимо. — Но самое главное то, что я так и не ответила тебе ничего, — смущенная Рицука вдруг коснулась его щеки, что окончательно парализовало дампира, который только и мог, что в недоумении уставиться на нее. — Но сейчас нам ничто не должно помешать, поэтому… Неуверенно, но верно Тачибана приподнялась на носочках, неловко обняв брата за шею, а затем мягко коснулась своими губами его губ в невинном поцелуе. Сказать, что Линдо обомлел — это ничего не сказать. Красноволосый юноша еще не осознал, что происходит, когда сестра успела отстраниться от него, покраснев и неловко затоптавшись на месте. — Прости, я… впервые целую кого-то по-взрослому, тем более тебя. Все настолько плохо? — Что? Нет, конечно, нет! — запротестовал он, очнувшись, ошарашено глядя на Рицуку. — Я просто… Рицука! — когда до него наконец дошло то, что девушка действительно только что подарила ему свой первый поцелуй, экзорцист резко сжал ее в объятиях, на этот раз проявив инициативу и увлекая ее в, как Тачибане показалось, головокружительный поцелуй. Ей не с чем было сравнить это чувство, но приоткрывая губы и стараясь отвечать, она готова была потерять сознание, ведь на сегодня ей и так хватило самых разнообразных эмоций. Однако Линдо крепко удерживал ее на месте, осыпая все лицо сестры быстрыми поцелуями, таким образом показывая ей то, как он благодарен ей за то, что она выбрала его. Сердце готово было выпрыгнуть у парня из груди, а сам он нервничал по поводу того, что на радостях нечаянно навредит Рицуке, не рассчитав силу, но когда она приобняла его вновь, опасения покинули его. Дампир целовал девушку лишь однажды, на тот момент побуждаемый лишь желанием отвлечь себя от мыслей про кузину, а также, как и многие подростки, поддавшись любопытству. И если тогда он не ощутил чего-то особенного, то сейчас, накрывая чуть припухшие от такого напора губы Рицуки, ему казалось, что он воспарит ввысь. Лишь спустя пару минут, стоило им обоим запыхаться, Линдо отпустил сестру, улыбаясь легкому румянцу у нее на щеках. — Теперь ты мне скажи, было ли все так плохо? — Я не знаю, как нужно, но… мне понравилось, — смущенно пробормотала она, сверля пол глазами. — Хорошо, — с облегчением выдохнул экзорцист, погладив ее по плечу. — Я люблю тебя! — как будто набравшись смелости и сжав кулачки, выкрикнула Тачибана, зажмурившись. Это невинное и милое признание заставило его издать какой-то непонятный звук, похожий на то, как обычно чайник выпускает пар. Не исключено, что и сам Линдо покраснел донельзя, но от сестры глаз не отвел. — Спасибо, я так давно… так давно хотел это услышать, Рицука! — брат не выдержал, упав перед ней на колени, обнимая девушку за талию, прижавшись щекой к ее животу. Все-таки предательские слезы покатились по щекам, но сейчас он был даже рад этому. — Братик, встань, — попросила она, но поняв, что Линдо ее не слышит, сама рухнула на колени, обнимая его и поглаживая по непослушным волосам. Так они просидели еще с минуту, пока дампир не успокоился, улыбнувшись взволнованной Рицуке. — Все в порядке, — после небольшой паузы, парень продолжил: — Сегодня ведь твой день рождения, а у нас даже ничего в холодильнике нет. Еще не слишком поздно, поэтому дай мне сбегать в магазин и купить все необходимое. Ты, должно быть, проголодалась. Отдохни до моего возвращения и никуда не уходи, ладно? — кузен поцеловал ее в висок, убрав со лба коричневые волосы. — Ты уверен? Мне не особо хочется праздника. — Только для нас двоих, — заверил ее Линдо. — Только если ты сам не устал, братик. — Ради тебя я пренебрегу усталостью. Спасибо, Рицука, — последнее относилось к ее признанию, и девушка кивнула, чувствуя небывалое облегчение, словно ее грудь больше не сдавливают тиски.

***

— Тебе понравилось? — поинтересовался как никогда счастливый Линдо, убирая со стола, как обычно надев свой любимый фартук. — Ммм, — улыбаясь, закивала Тачибана, прикончив профитроли. Она не переставала поражаться тому, что брат до сих пор помнил ее любимое блюдо, не говоря уже о том, что весь ужин, который он состряпал сам, был просто божественным. Что-что, а готовить он умел. — Я рад, — послав ей не менее теплую улыбку, экзорцист сложил посуду в раковину, принявшись мыть ее. — Ты стала уже такой взрослой, Рицука. Когда я возвратился, то не думал, что застану такую красавицу. — Братик, прекрати меня смущать, — надув щечки, хмыкнула девушка, в душе тронутая его комплиментом. Да, демоны говорили ей нечто подобное, но если в их слова она верила не до конца, то Линдо она доверяла беспрекословно. — Эй, я просто говорю правду. — Я знаю, — тихо произнесла Рицука, поджав губы. — Ладно, полагаю, что тебе стоит сходить в душ. Иди, я пойду за тобой, а пока приберусь здесь. Тачибана встала из-за стола и подошла к кузену, вдруг привлекая его внимание, и когда он повернулся в ее сторону, она снова встала на цыпочки, чтобы чмокнуть его в губы. — Спасибо за ужин. — Не за что, — поборов смущение, ответил брат. Через полчаса, когда экзорцист вышел из душа, он наткнулся на Рицуку, что сидела на его постели, явно о чем-то задумавшись, сжимая и разжимая кулаки, в которых находилась ткань простыни. Одета она была в легкую сорочку, но далеко не откровенную и не короткую, за что Линдо был ей благодарен. Он не хотел напирать и торопить сестру, готовый ждать сколько угодно, прежде чем перейти к следующему этапу отношений. Ему было достаточно и того, что она приняла его, полюбила и смогла сказать об этом. Однако когда парень спросил ее, что случилось, Тачибала вдруг выдала: — Займись со мной любовью! — Что?! — дампир даже не пытался замаскировать свое удивление и шок, услышав подобное заявление. — Займись… со мной… любовью, — немного неувереннее пролепетала Рицука, все еще не смотря на брата. — С чего такая спешка? — спокойно промолвил Линдо, присаживаясь рядом с девушкой, обнимая ее за плечи. — Я… я уже взрослая! И… мы любим друг друга, разве мы не должны… — Мы никому ничего не должны, Рицука. Я хочу сделать это только тогда, когда ты будешь готова. — Но я готова! Сегодня мой день рождения, поэтому считай это твоим подарком мне, — не унималась сестрица, на этот раз с полной решимостью вперив взгляд в брата. — Рицука, я хочу этого, правда, но не думаю, что ты отдаешь отчет своим действиям. Тем более у меня этого никогда не было, как и у тебя, и я не собираюсь усугублять тем, что сделаю тебе больно. — Братик, но я тоже хочу этого. Когда ты поцеловал меня, я… Все тело горело. Не думай, что я настолько глупая, что вообще ничего не знаю о сексе, — покраснев, заметила она, нервно стискивая края сорочки. — Ты не глупая, но ты не понимаешь, чего хочешь. — Нет, понимаю! Будь со мной, Линдо! — впервые за долгое время она назвала его по имени, и парень вспомнил тебе времена, когда ему хотелось перестать быть братом для Рицуки, чтобы она увидела в нем мужчину. — Рицука, — вздохнул экзорцист, покачав головой. Его сестра была такой упрямой временами, что переубедить ее казалось чем-то невозможным. — Я… Мне важно знать, что ты не заставляешь себя делать это. — Нет, я правда хочу этого… Хочу, чтобы мы были вместе и ты помог мне забыть обо всем, что случилось за последний месяц моей жизни. Обо всем, кроме твоего возвращения. Поцелуй меня, братик, пожалуйста. — Рицука, — почти что простонал он, не медля ни секунды и впиваясь своими губами в губы девушки, мягко сминая их, аккуратно проникая языком между зубов, щекоча небо. Тачибана хихикнула, отстранившись, а затем сама обхватила лицо Линдо, целуя его, борясь с неопытностью и приятными ощущениями внизу живота, которые повлек за собой поцелуй. Она и не заметила, как сама взобралась брату на колени, что был облачен в одни лишь пижамные штаны, а руки ее сами стали блуждать по крепкой груди, поражаясь тому, как прекрасно сложен был ее кузен. До этого она была полностью сосредоточена на своих мыслях, но теперь плавно поглаживала его плечи и спину, вдруг наткнувшись на рубцы. Девушка вмиг оторвалась от его губ, ужаснувшись, когда предположила, что это может быть. — Они пытали тебя? Что это? Ожоги? Понимая, что скрывать это не имеет смысла, брат медленно повернулся к ней спиной, давая Тачибане рассмотреть его шрамы, идущие от лопаток и до поясницы. — Они хотели отделить меня от скверны. Но им не удалось. Я не откажусь от своей темной стороны, если благодаря ней смогу защитить тебя, Рицука. Я так решил. Это мое проклятье, таким я родился. И жалеть об этом уже поздно. — Как они посмели делать такое с тобой? Было больно? — смягченно добавила Рицука, видя, как брат выдавливает из себя вымученную улыбку. — Терпимо. Ничего, чего я не смог бы вынести ради тебя. — Прекрати уже говорить обо мне. Я не хочу видеть, как тебя калечат, даже ради меня, — она всхлипнула, на эмоциях обняв брата. — Уже все хорошо. Если они снова придут за нами, мы с ними разберемся, но не думаю, что это произойдет. Прошу, не зацикливайся на этом. Я не хочу видеть твои слезы. Раз уж ты попросила меня сделать кое-что, я хочу видеть совершенно иное выражение на твоем милом личике, Рицука, — усмехнувшись, парень бережно уложил ее на кровать, целуя в шею, слыша, как нервно выдыхает сестра, прикрывая глаза. Ее пальчики зарылись в его алых волосах, словно поощряя на дальнейшие действия. Линдо не мог похвастаться тем, что у него был опыт в таких делах, но энтузиазма у него точно никто не отнимет, поэтому молодой человек постарался расслабиться, зная, что только он может помочь Рицуке расслабиться тоже. — Если тебе что-то не понравится, то скажи мне об этом, не молчи, ладно? — попросил дампир, даря ей нежную улыбку. — Хорошо, братик, но тебя не смущает, что я… лежу вот так просто? Я должна что-то делать? — Нет, по крайней мере, не сейчас, мне достаточно и этого. Ты прекрасна, Рицука, — прошептал Линдо томным голосом, отчего девушка буквально растаяла, замолчав. Брат продолжил изучать ее тело, путешествия губами по тем местам, что не были скрыты тканью, постепенно подбираясь к месту, где ее сорочка заканчивалась. — Ты не против, если я… — Нет, прошу, — казалось, что Тачибана почти умоляет, и экзорцисту ничего не оставалось, как удовлетворить ее желание, стянув с сестры сорочку полностью. Она осталась в одном нижнем белье, тут же закрывая руками небольшие груди, боясь посмотреть на брата. — Я люблю тебя, Рицука, — решил приободрить ее парень, проводя языком по скуле, в то же время накрывая ее руки своими. — Покажи мне. Я не сделаю ничего плохого. — Я знаю, просто… извини, это скорее рефлекс. Девушка убрала руки, все еще краснея, но уже не препятствуя ему, и Линдо с радостью легонько сжал оба полушария, чувствуя к своему стыду, как член его твердеет. Очень осторожно он прикасается губами к торчащим от возбуждения соскам, поочередно вбирая их в рот, поддевая языком, на что Тачибана откликается довольно позитивно, выгибаясь и сладко постанывая, преодолевая смущение. Воодушевленный, дампир водит языком уже смелее, очерчивая контуры сосков, проходясь по ложбинке, видя, как кожа Рицуки покрывается мурашками. Она все еще хватается за него, будто боится, что сама не справится с теми чувствами, которые в одночасье охватили ее. Ему не нужно было спрашивать, хорошо ли ей, потому как ответ был очевиден. Молодой человек и сам настолько быстро возбудился, что невольно заерзал, вжимаясь пахом в матрас, дабы чуть унять свою похоть. Закончив исследовать ее грудь, Линдо взялся за резинку трусиков, последний раз взглянув на Рицуку, чтобы убедиться, что та не возражает. Не получив от нее отказа, он медленно стянул последний кусочек ткани, что был на сестре, ласково проведя пальцами по ее бедрам, отмечая, какой же хрупкой на самом деле являлась кузина. — Не смотри, мне так стыдно! — замялась девушка, сдвигая бедра вместе. Парень засмеялся, но не с издевкой, наклонившись так, чтобы поцеловать ее. — Все в порядке, тебе нечего стесняться. Это естественно. Ты нравишься мне любой, Рицука. Хотя в таком виде… даже больше, — позволил себе дерзкий комментарий Линдо, вновь опустившись между ног девушки. Он мягко, но все же настойчиво раздвинул ее ноги, представляя, что следует сделать дальше. Сглотнув, чтобы смочить пересохшее горло, экзорцист аккуратно дотронулся кончиком языка до ее лона, сразу же получив от сестры невольный стон. Он старался не спешить, водя языком снизу-вверх, чувствуя во рту вкус ее страсти, вдыхая ее пьянящий аромат. Через время, когда он уже приловчился, Линдо ощутил, как ногти кузины впились в его скальп, пока он неутомимо ласкал ее клитор, наслаждаясь спектром звуков, что выдавала сестра. Кажется, он немного переборщил, потому как Рицука внезапно изогнулась, вскрикивая и кончая, вместо волос брата вцепляясь в простыни. Понимая, что ей следует дать время на восстановление, он прилег рядом, целуя Тачибану, которая только-только пришла в себя. — Вижу, что тебе понравилось. — Ох, братик, прости, я не хотела, но ты так… — Все нормально, я понимаю. Я ни в коем случае не сержусь на тебя, Рицука. Я счастлив, что могу делать это с тобой, — он снова поцеловал ее, перебирая ее пряди между пальцами. Они продолжали целоваться, а Линдо всячески пытался игнорировать свою так и не прошедшую эрекцию. Да, давненько он не был настолько распален, что не мудрено. Но как только девушка согласилась зайти дальше, он мигом очутился у ее промежности, однако вдруг посмурнел. — Черт, я… Когда я ходил в магазин, то даже не думал, что мы сегодня будем делать это, и… Я не могу войти в тебя без… Подожди меня, я быстро сбегаю в магазин и вернусь, — засуетился дампир, слезая с кровати, но Тачибана тут же остановила его. — Не уходи. — Но я должен. Несмотря на то, что мы ни с кем не были, что исключает вероятность заразить друг друга чем-то неприятным, ты все еще можешь забеременеть. Я бы хотел этого избежать. Я не уверен, что смогу остановиться сам, когда придет время, — тихо добавил Линдо. — Сможешь, — запротестовала Рицука. — А если нет, то мне все равно. Мы ведь все равно поженимся, правда? — Что? — опешил брат, потеряв дар речи окончательно. Он никогда не заглядывал так далеко в будущее. Черт возьми, еще до сегодняшнего вечера он вообще не смел даже думать, что сестра ответит на его чувства, а тут такое… — Ну, в детстве я же делала тебе предложение, помнишь? Когда мы играли под деревом, я нашла цветочек, сплела из него кольцо и надела его тебе на палец, заявив, что такой рыцарь, как ты, обязательно должен стать моим мужем. Ты забыл? — Тачибана рассмеялась, созерцая недоумение на лице кузена. — Нет, не забыл, но… Рицука ты правда этого хочешь? — Мы ведь любим друг друга, и если раньше ты говорил, что мы не сможешь стать мужем и женой, потому что мы родные брат и сестра, то сейчас, когда выяснилось, что мы кузены, то нам ничего не мешает. Конечно, это может стать шоком для мамы, но она не станет вставать у нас на пути, она любит тебя не меньше меня, братик. Ты станешь моим мужем? — спросила Рицука, все еще удерживая его за руку. — Это официальное предложение? — усмехнулся экзорцист, нависнув над девушкой. — Да, наверное, — смущенная такой близостью его лучезарных глаз, она чуть отвернулась. — Я согласен, хотя это я должен был спрашивать тебя. — Не все ли равно? — надулась Тачибана. — Я, в свою очередь, готова стать твоей женой. Забавно, но мне даже не нужно будет привыкать к новой фамилии, — теперь настала очередь Рицуки хихикать. — И то правда. Но это не снимает вопрос о беременности. Я не против детей, очень даже за, но еще рано. Мы же только обрели друг друга. — Будь, что будет. Знаю, что это рискованно, но если мы будем ждать еще дольше, я просто не выдержу. Останься со мной. Я знаю, что ты сможешь остановиться. Пожалуйста, Линдо. И снова его имя. Ему казалось или она произносит ее с каким-то особым оттенком? В любом случае, сейчас он не был способен ей отказать. Кивнув, дампир плавно ввел в сестру один палец, радуясь тому, что она стала более влажной после того, как кончила. Девушка полностью расслабилась, чувствуя, как новая волна возбуждения накатывает на нее, когда подушечки пальцев брата стали нащупывать сладкую точку внутри нее, массируя это место, вынуждая похотливые стоны срываться с уст Тачибаны. Лидно сжал волю в кулак, терпя из последних сил, никогда бы не подумав, что это так тяжело, но Рицука стонала так развратно, что он не мог остаться равнодушным. Член уже болел, а экзорцист даже еще не снял свои штаны. Наконец, кто-то где-то услышал его молитвы, либо сестра просто сжалилась над ним, подозвав к себе, попросив поскорее войти в нее. В отличие от Линдо, она была чересчур невинна, поэтому он понимал, что вся ответственность лежит на нем. Пока он растягивал ее, было видно, что девушке совсем не больно, и он считал, что, возможно, у них все получится с наименьшими потерями. Сбросив с себя пижамные штаны, парень улегся на Рицуку, стараясь не придавить ее, обхватывая свою плоть рукой, утыкаясь головкой в сочащийся влагой вход. — Готова? — спросил он напоследок. — Да, братик, давай. Не беспокойся обо мне. Я хочу этого. Тебя. Было видно, что она волнуется, но не настолько, чтобы не улыбнуться кузену, сжав его в районе локтей, по просьбе Линдо согнув ноги в коленях. На кончике его члена уже давно проступила смазка, поэтому проникновение должно быть довольно плавное, хоть Рицука и испытывала это впервые. В принципе, его ожидания оправдались. Головка исчезла в ней без проблем, а наблюдавший в это время за лицом сестры парень убедился, что она не корчится от боли. Он двинулся дальше, мягко проникая все глубже, остановившись лишь тогда, когда она вобрала его наполовину. Выдохнув и не встретив сопротивления, молодой человек толкнулся до конца, тут же выйдя из Тачибаны, услышав ее вскрик. — Больно? — забеспокоился экзорцист, проводя рукой по щеке девушки. — Нет, наоборот… Когда вошел до конца, было очень приятно, но непривычно. Боли почти нет, а если и есть, то совсем немного, — проговорила Рицука, положив руку себе на грудь, как будто в попытке успокоиться. — Тогда я войду снова, — шумно втянув воздух носом, Лидно проник в нее вновь, на этот раз уже без особых усилий, замерев, упираясь ладонями в кровать. Когда Тачибана приспособилась к его размеру и ощущению заполнености, то брат стал двигаться, набирая скорость, ориентируясь на вздохи и стоны кузины. Он мог поклясться, что не продержится долго, но не собирался подводить Рицуку, что оказала ему такую честь, поэтому готов был держаться до последнего. Когда он склонился, чтобы поцеловать ее, девушка вдруг резко сдернула с его шеи крестик, убирая его подальше, отвечая на удивленный взгляд брата: — Не хочу, чтобы между нами что-то было… Мне все равно, кто ты: мой брат, экзорцист, дампир… Для меня ты — Линдо Тачибана. Человек, которого я люблю, — призналась она и ощутила, как горячие губы парня резко накрыли ее собственные, и этот поцелуй разительно отличался от предыдущих, получившись пылким и страстным. — Ты не представляешь, как много это для меня значит, Рицука. Ты осведомлена о том, что я всегда любил тебя за то, какая ты, а не за то, кто ты. Не твоя сила, ни твое происхождение не имели для меня значения. Только ты сама, — прошептал Линдо хрипло, толкаясь в нее все более отчаянно, под новым углом упираясь головкой члена в верхнюю стенку ее влагалища. От удовольствия девушка закричала, содрогнувшись, давая ему понять, что он двигается в правильном направлении. От наслаждения Рицука искусала губы в кровь, а приоткрыв глаза, встретилась с на секунду покрасневшими зрачками брата. Она сразу поняла, в чем дело. — Не бойся, ты можешь… попробовать, если хочешь. — Не хочу, — отрезал он, издав тихий рык. — Твой отец говорил, что… когда-то в тебе проснется жажда, но я не верю в то, что ты не остановишься. Лучше начинать постепенно, верно? Если я могу сделать тебе хорошо, то… Без лишних слов Тачибана сама приподнялась, целуя кузена, который жалобно простонал в ее рот, чувствуя на своих губах вкус ее крови. Он пьянил, кружил голову, дурманил, и Линдо невольно лизнул эти алые капли, распробовав их хорошенько. Вкус был непохож ни на что, что он пробовал до этого, и парень уткнулся в ее шею, борясь с порывом прокусить нежную кожу. Однако слабый голос сестры, что взывала к нему, привел его в чувство. Нет, он никогда не сделает ей больно. — Спасибо, что поверила в меня и дала мне попробовать, но для твоего же блага лучше нам воздержаться от подобных дегустаций, — усмехнулся экзорцист, тем не менее, вылизав ее губы дочиста. Он хотел отблагодарить сестру, и не нашел другого способа, кроме самого очевидного. Пальцы молодого человека накрыли ее клитор, лаская его в такт толчкам бедер, и когда Рицука сжалась вокруг его члена, они оба сладко застонали, сплетаясь в плотный клубок, ловя стоны друг друга приоткрытыми устами. — Братик, слишком… слишком хорошо… — Нет, по имени, — попросил он, крупица за крупицей теряя рассудок из-за переполнявшего его желания. Язык не хотел его слушаться, а любые звуки, что позже срывались с его губ, превращались во всхлипы и постанывания. — Линдо! — выкрикнула Рицука, ощущая, как все ее тело вот-вот станет ватным, а внизу что-то взорвется. Она тянулась к нему, чуть приподняв бедра, уже готовая достичь пика. — Рицука! — отозвался на ее зов брат, который даже с закрытыми глазами понимал, что его сестра кончает второй раз за ночь, подрагивая в его крепких объятиях, награждая его соблазнительными вздохами. Поборов свои инстинкты, дампир одним быстрым движением вышел из девушки, опаляя кожу ее лобка и живота своим семенем, едва не задыхаясь от перевозбуждения. Он рухнул поперек кровати, приложив руку ко лбу, слыша, как Тачибана дышит так же тяжело, как и он. Совершив над собой усилие, экзорцист-таки добрался до нее, хватая полотенце, что обычно лежало у него под подушкой, вытирая с ее живота остатки своей спермы, помогая лечь, устраиваясь рядом и накрывая их обоих одеялом. — Ты в порядке? Нигде не болит? — Нет, ну, может, чуть-чуть, однако это приятная боль, я думаю, — Рицука повернулась к Линдо, нежно поцеловав его. — А ты? — Что я? Со мной все хорошо. — Мы выяснили, что сила воли у тебя есть, причем дважды. Она явно намекала на то, что он вовремя сумел выйти из нее и не полакомиться ее кровью, слетев с катушек. — Это было очень трудно, — признался парень. — Но мысль, что я наврежу тебе, перебарывает все. — А моя кровь вкусная? — внезапно выпалила Тачибана. — Да, но я бы не хотел пить ее часто. — Часто? — усмехнулась девушка. — То есть, я хотел сказать, что вообще не нужно ее пить, — щеки Линдо слегка порозовели. — Я доверяю тебе, братик. — Возможно, зря. — Глупый, — буркнула Рицука, но все равно обняла его. — Ты такой теплый. Однако стоило ей коснуться своей грудью его груди, как она почувствовала, что ее уши горят от стыда. — После всего произошедшего все еще робеешь? Ты такая милая, сестренка, — дампир крепко прижал ее к себе, не давая возможности вырваться, и девушка просто уткнулась носом в его плечо. — Люблю тебя, — пробормотала она неразборчиво, но он понял бы ее и без слов. — И я тебя, Рицука, — последовал незамедлительный ответ. — С днем рождения.

***

Девушка не могла припомнить, когда она так нервничала, как сегодня. И несмотря на то, что Лидно был рядом, волнение никуда не уходило, но оно и понятно, ведь не каждый день тебе предстоит выйти замуж. Стоя у алтаря, Рицука прокручивала в голове последние несколько лет их жизни. Она каждый день навещала мать в больнице, пока та полностью не оправилась и не вернулась домой, после чего «дети» и признались ей, что между ними вспыхнула любовь. Мария не казалась слишком уж удивленной, аргументируя это тем, что никогда еще не видела, чтобы кто-то там заботился друг о друге, и тот факт, что Линдо не являлся ее родным сыном, разумеется, был известен ей с самого начала, оттого женщине не показалось, что их союз неестественен. Наоборот, она благословила влюбленных, даже расплакавшись, утверждая и жалея, что ни у нее самой, ни у ее сестры никогда не было подобных отношений. Свадьбу семья Тачибана решила сыграть тогда, когда и Линдо, и Рицука уже закончат университет. И вот девушка, которой недавно исполнился двадцать один год, стояла перед своим возлюбленным, облаченная в прекраснейшее свадебное платье, пока остальные родственники и знакомые собрались в этот знаменательный день, дабы стать свидетелями их союза с Линдо. Сам молодой человек, приодетый в белоснежный свадебный фрак, улыбался во все тридцать два зуба, перекатываясь с пятки на носок, едва в состоянии поверить, что его мечта наконец-то стала явью. Его сестра расцвела и стала еще милее и красивее, а может быть, дело было в ребенке, которого она вот уже два месяца носила под сердцем? Жених и невеста не отрывали друг от друга взгляда, держась за руки, пока священник совершал обряд бракосочетания, и по глазами они могли прочесть все то, о чем думал партнер. — Линдо Тачибана, согласен ли ты взять в жёны эту девушку? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о ней, и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? — Да, согласен. — А ты, Рицука Тачибана, согласна ли взять этого человека в мужья? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о нём, и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? — Да, — дрожащим голосом ответила девушка, понимая, что в любую минуту готова расплакаться от счастья, видя, как тепло улыбается ей кузен. — Вы можете обменяться кольцами. Линдо мягко обхватил запястье сестры, и, совладав с волнением, все-таки сумел надеть его на палец своей теперь уже жене. На этом моменте они оба вспомнили тот раз, когда он впервые надел на Тачибану кольцо, которое должно было защитить ее от демонов. Но это кольцо, что покоилось на ее безымянном пальце сейчас, было гораздо более ценным подарком. Рицука поступила точно так же, хотя пальцы ее совсем не слушались. Он усмехнулся и сам направил руку девушки так, чтобы кольцо наделось до конца. — Готово, братик. Она не понимала, почему он с такой ехидной улыбкой смотрит на нее, но вдруг опомнилась, покраснев. — Ты опять это сделала. Даже после всех этих лет… — Прости. — Я совсем не злюсь, просто забавно будет смотреть на лица людей, которые это услышат. — Я постараюсь исправиться, Линдо, — засмеявшись, сказала Рицука. — Ну, а теперь скрепите свои клятвы поцелуем, — промолвил священник, и парочка мгновенно слилась в поцелуе, игнорируя всех присутствующих на этой церемонии. Им никогда не надоест целовать друг друга. Откуда-то сбоку послышался гул и буря аплодисментов, и молодые оторвались, наконец, друг от друга, и брат взял сестру за руку, а вторую на миг положил на ее живот, спросив: — Не пожалеешь? — Никогда, — без запинки ответила Рицука, вскрикнув, когда Линдо подхватил ее на руки и закружил, позволив себе звонко засмеяться. — Только не урони! — усмехнулась она. — Никогда.