Проклятые

      Глядя на исчезающего в себе юного наследник Севера, с каждым днем все сильнее увядающего на глазах, ни один обитатель замка не мог дать точный ответ на вопрос: «Когда же что-то пошло не так?»       Все чаще Грей на долгие часы пропадал из дворца в окрестном лесу, навечно занесенном снегом. Юноша единственный, кто знал эти места как свои пять пальцев — лучше, чем родной замок, поэтому мастерски уходил от слежки, посылаемой обеспокоенными родителями.       Небольшое, но очень глубокое древнее озеро, покрытое абсолютно прозрачным льдом, было местом его ежедневного паломничества. Священные — не иначе — воды являлись темницей невероятному созданию, отбывающему наказание за неизвестные грехи.       По какой-то причине — магия ли? — кристальной поверхности водоема никогда не касался снег. Словно сквозь идеально ровное и прочное стекло, не ощущавшая времени узница часто смотрела на небо, всем телом прильнув ко льду. Когда Джувия убедилась, что вечное одиночество — самая страшная кара, боги, очевидно, решили доказать, что это не так. С тех пор, как заколдованное озеро стал посещать Он, ее плен стал приносить еще больше страданий.       Шаги принца были мягкими и осторожными: он не боялся провалиться, лишь не хотел вспугнуть Ее — чудесную голубовласую деву, что была прекраснее любой земной красавицы. Юноша сел на колени и уперся руками в лед, вглядываясь в наполненные невероятной болью глаза русалки. Если бы ее душа что-то стоила, она бы без раздумий обменяла ее на возможность хоть раз коснуться того прекрасного черноволосого незнакомца, чье присутствие разжигало в груди горячее пламя и делало существование под адским льдом нестерпимо мучительным.       Грей был одержим, проклят любовью к той, с которой он не может быть вместе даже во снах: каждую ночь голубоглазая дева зовет его, манит к себе, но сколько бы он не пытался, юноше никогда не удавалось к ней подойти.       Жестокая шутка судьбы.       Не чувствуя холода, юный принц лег на морозную гладкую поверхность, положив свои ладони прямо над девичьими ладошками по ту сторону озера, отчаянно желая до них дотронуться.       Девушка могла поспорить, что на мгновенье ощутила живое тепло сквозь заколдованный лед, но то были лишь игры разума.       Грань сумасшествия.       Юноша опустил веки, воображая, будто вот-вот сумеет заключить хрупкое тело в объятия. Ногти скользнули по льду, не оставляя царапин — почти поверил, что может сжать ее тонкие пальцы в своих руках.       Любовь между человеком и русалкой невозможна.