Now or never

Когда Гарри и Драко покидали Большой Зал, там все еще было много людей, что медленно вальсировали по залу, или просто общались, рассевшись за столами. Пробравшись через портрет дамы в черном, что закатила глаза, глядя на парней, они остановились на пороге гостиной восьмого курса. Кто-то забрался на диваны и кресла возле камина, кто-то просто сидел на мягком ковре. Ученики негромко болтали о своем, попивая сливочное пиво. Когда Паркинсон говорила о невероятной вечеринке в их гостиной, ассоциации в голове были абсолютно другие. С другой стороны, такая вечеринка к лучшему. Вероятно, всех настолько утомили танцы, что даже двигаться было сложно. Паркинсон лениво повернулась, чтобы посмотреть кто пришел. Увидев парней, она хитро улыбнулась и толкнула локтем Гермиону, что также лениво повернулась. В её глазах виднелась искра азарта. — Вас то мы и ждали, — сказала Панси, поднимаясь с дивана. — Ну не совсем то мы их и ждали, — сказала Гермиона, глядя ей вслед. Гарри вопросительно глянул на нее, но она лишь пожала плечами, делая вид, будто ничего не знает. — Идем, — позвала Паркинсон и подтолкнула их к остальным. Драко, видно, хотел возразить, но посмотрев на хмурое выражение лица своей подруги, передумал. Он сел рядом с Гермионой, где раньше была Панси, а Гарри занял последнее свободное кресло (на нем спал Живоглот, которого, кроме Гарри, никто не решался будить). — Во что мы будем играть? — спросила Ханна Аббот. — Правда или действие, — ответила ей Панси, ехидно улыбаясь. — Нет, Паркинсон, — со вздохом сказал Драко, — только не эта глупая маггловская игра. — Серьезно, Паркинсон, это же глупо. Никто не говорит правду в таких играх, — подключился Симус. — Не будь таким наивным, — она снова закатила глаза, — я могу вас заставить. — И как же? — с недоверием спросил гриффиндорец, косясь на Дина. — Кто соврет, или не выполнит действие, покроется прыщами, — ответил за девушку Забини, пожимая плечами. — Прыщи? — скептически сказал Симус. — Если честно, не очень пугает, — пару лет назад все его лицо было покрыто подростковыми акне, от которых он благополучно избавился. — А кто сказал, что я говорю про лицо? — с ухмылкой сказала она. — Знаете, есть еще много других интересных мест, — накручивая короткую прядь темных волос на тонкий палец, хитро добавила Панси. — О нет, — в ужасе воскликнул Дин, — его задницу я тебе не позволю трогать, — показывая на Симуса одной рукой, недовольно сказал гриффиндорец. — Тогда он не будет врать, отлично, — смеясь вместе со всеми, хмыкнула Паркинсон, — так, — она вздохнула, — не задаем вопросов на «запретную» тему, и если ваш вопрос как-либо относится к этому, то отвечающий имеет право отказаться без последствий. — А «запретная» это… — начал Блейз. — Вы меня поняли, спрашивать кто с кем и чем занимался разрешается, — Паркинсон левитировала пустую бутылку от сливочного пива на середину воображаемого круга, — другие предложения по правилам будут? — А можно как-то устраивать свои грязные штучки только с теми, кто не в отношениях? — спросил Рон, нахмурив брови. — Хорошо, никто не рушит эти сладкие парочки. Уизли с Грейнджер. Томас и Финниган. Ну, вот этих двоих тоже не трогаем, — махнув в сторону Гарри и Драко, небрежно добавила она, не замечая, как оба глупо покраснели. Рон поперхнулся. Гермиона закатила глаза и покачала головой. Панси вопросительно посмотрела на них, вздохнула и подняла палочку в воздух. — Еще парочки имеются? — все дружно промолчали. — Отлично, веселее будет, — она прошептала заклинание. Несколько лучей вылетели из её палочки и пронеслись по кругу, над головами сидящих. — Уизли, ходи первым, — азартно сказала Паркинсон. Рон привстал с дивана, крутанул бутыль, и сел обратно в ожидании того, на кого же покажет горлышко. Сделав еще пару оборотов, бутыль остановился, указывая на Драко Малфоя. — Итак, — потирая затылок сказал Рон, — правда или действие? — Правда, — быстро ответил он, недовольно глядя на Панси. — Мне всегда было интересно… — Быстрее, Уизли. Формируй слова в предложения, это не сложно, — саркастично сказал он, поторапливая Рона. — Это твой настоящий цвет волос? — выпалил он. — Что, простите? — в недоумении переспросил Драко. — Это твой настоящий цвет или ты красишь волосы? — смотря в пол, сказал Рон. — Ты, что, никогда не видел моих родителей, Уизли? Конечно, это мой цвет волос, — возмутился Драко, поправляя прическу, и фыркнул. Он лениво взмахнул палочкой, заставляя бутылку крутиться и сделал глоток сливочного пива. — Правда, — одновременно сказали сестры Патил, не смотря на то, что горлышко показало на Падму. — Вы когда-нибудь творили что-нибудь наподобие близнецов Уизли? Если да, то расскажите самую стыдную историю, — закинув ногу на ногу, сказал Малфой. Девочки переглянулись и принялись рассказывать. Когда снова пришла пора крутить бутылочку, Падма привстала с места. Она с задумчиво посмотрела на Энтони Голдштейна на которого показывало горлышко бутылки. Терри Бут, лучший друг Энтони, многозначительно посмотрел на девушку, что чуть заметно ухмыльнулась ему в ответ. — Энтони, правда или действие? — спросила Парвати. — Правда, — неуверенно ответил он, глядя с опаской на своего друга. — Как для тебя пахнет Амортенция? — Падма подмигнула Терри, в то время как, Энтони спрятал лицо за руками. — Я ненавижу тебя, Терри, — сказал он, — и тебя тоже, Паркинсон, — добавил он. — Поосторожнее с выражениями, Голдштейн, — предупредила его Панси, — вдруг ты меня любишь, и мое заклинание решит, что это часть игры, — с ухмылкой сказала она, откинув волосы. — И не мечтай, — со вздохом сказал он, — я не чувствую никакого запаха от Амортенции, — ответил он, уставившись в пол. Никто не говорил, но теперь казалось, что стало еще тише. — Мерлин, Энтони, почему ты не сказал раньше? — спросил Терри, положив руку тому не плечо. — Это странно. Все что-то чувствуют. Я не знаю других таких людей, — печально сказал он. — Это нормально, Энтони, — сказала Гермиона, улыбнувшись ему. Он слабо улыбнулся ей в ответ. — Я знаю! — вспомнил Рон. — Мой брат, Чарли, рассказывал мне что он тоже ничего не чувствует от Амортенции. — Я тоже знаю пару асексуальных людей, — добавил Блейз. — Спасибо, ребята, — радостно сказал Энтони и крутанул бутыль, — правда или действие, Симус? — Действие, — выбрал Финниган. — Ну вот, веселье начинается, — ехидно сказала Паркинсон. — Расстегни рубашку Дина без рук, — сказал Голдштейн. Забини вызывающе засвистел. — Ты думаешь я этого не делал раньше? — спросил Симус, посмотрев на Энтони, и принялся расстегивать рубашку своего парня зубами. Все зааплодировали, глядя на такое зрелище. — Благодарю, благодарю, друзья, — кланяясь, сказал гриффиндорец, закончив с пуговицами. Симус крутанул бутылочку, и вернулся на свое место, застегивая рубашку Дина теперь уже руками. — Снова Малфой, — сказал Томас. — Правда или действие? — спросил Симус. — Правда, — не задумываясь ответил слизеринец. — Отлично. Почти все девчонки шептались о том, как целовались с тобой. Всегда было интересно, насколько это правда. Скольких девушек ты целовал? — сказал гриффиндорец, не отрываясь от пуговиц. Гарри любопытно уставился на Драко. Возможно, ему было интересно, скольких он целовал. Возможно, ему было интересно, кем были эти девушки. А может он вспомнил все те вопросы, что когда-то вспыли в его голове. — Судя по его лицу ни одной, — засмеялся Дин, глядя на пораженного Драко, — только не говори, что это правда. — Это правда, Томас, — хмуря брови ответил Малфой, — с чего бы я должен перецеловать каждую в школе? Я даже ни с кем не помолвлен, — возмутился он. Теперь Гарри знал ответ на один из вопросов. Драко никогда не целовался. Можно было больше не злиться на девушек, ведь они не знали ответов на его вопросы. Он чуть заметно улыбнулся сам себе. — Не обязательно быть с кем-то помолвленным, чтобы целоваться, — сказал удивленный Симус. — Он Малфой, — ответила ему Паркинсон, будто это все объясняло. На самом деле, это действительно все объясняло. Никто ни стал возражать, все продолжили игру. Вскоре горлышко бутылки снова указало на Драко, что устало вздохнул. — Тебе сегодня везет. Правда или действие, дорогой? — торжественно сказала Паркинсон. — Правда, — ответил он ей. — Стой, ты уже выбрал «правду» дважды, время действовать, — на её губах появилась хитрая ухмылка, а Драко напряженно посмотрел на нее, — знаешь, я хочу свое место на диване назад, мне надоело сидеть на подлокотнике. Иди посиди на коленях у Поттера, — легко сказала она, направляясь к дивану. Гарри нелепо поперхнулся сливочным пивом, услышав слова Паркинсон. Драко выглядел так, словно через него пролетел призрак. Слизеринка похлопала его по плечу, поторапливая. Когда Драко встал с дивана, она опустилась на его место, подмигнув Гермионе. Драко медленно подошел к креслу, в котором сидел Гарри. Неуверенно посмотрев на гриффиндорца, он сел поперек, свесив ноги с подлокотника. Гарри не знал куда деть руки, поэтому одна рука оказалась на подлокотнике за малфоевской спиной, а другая на его колене. Драко нервно закусил губу. Оба глупо покраснели, и старались не смотреть друг на друга. Не то чтобы им было неприятно, скорее, они оба хотели сохранить это чем-то личным. Хотя, если честно, сохранять было нечего, они ведь просто друзья. Куча народа глупо смотрели на них с улыбками на губах, от чего Гарри было не по себе, а что уж говорить о Драко, что забрал у Гарри сливочное пиво, и делал вид, будто он вовсе не сидит на коленях у Гарри. Узнать на чем и когда все закончилось, Гарри не удалось, он заснул. Он заснул с Драко Малфоем, сидящим на его коленях. Открыв глаза, Гарри понял, что изменилось лишь то, что комната опустела, и Драко тоже спал. Спал, сидя на его коленях. Его голова прислонилась к плечу Гарри, а рука оказалось поверх той руки Гарри, что покоилась на его колене. Мягкие малфоевские волосы чуть щекотали кожу шеи. Обычно Гарри не мог заснуть без одеяла. Ему всегда было холодно по ночам. Особенно холодно было в зимнее время в каменном замке, но сейчас ему было тепло. Гарри чуть наклонил голову, чтобы посмотреть на спящего Малфоя. Он посмотрел на разлохмаченные волосы и чуть приоткрытые губы. Драко был безмятежен и спокоен в этот момент. Ровное дыхание перебивал только редкий треск гаснущих углей в камине. Он понял, что видит Драко спящим впервые. Гарри постарался запомнить эту картину, но брови слизеринца нахмурились. Его рука сжала руку Гарри. Он больше не выглядел безмятежным, на его лице проскочила тревога. Боль. Страдание. — Поттер, — тихо сказал тот, но это не было похоже на то, как Драко обычно произносил его имя, с насмешкой, саркастично, — пожалуйста, Поттер, — вздрагивающим голосом повторил Драко, будто бы он звал его, просил о чем-то. Гарри осторожно провел свободной рукой по его спине, стараясь успокоить. Он никогда не знал, как успокаивать людей, у которых были кошмары. К тому же, в своих кошмарах он обычно кричал, но у Драко были другие кошмары. Теперь он выглядел безнадежным. Он прислонил свою щеку к его макушке, продолжая поглаживать его спину. Гарри безумно хотелось отогнать от него все, что тревожило его. Его сердце разрывалось, видя Драко таким. Прислушиваясь к дыханию, он понял, что Драко проснулся. Некоторое время он оставался неподвижным, а после выпрямился, вглядываясь в лицо Гарри. Его глаза припухли, а по щекам текли слезы. Драко пристально смотрел на него, внимательно изучая лицо, боясь пошевелиться. Сглотнув ком в горле, Гарри решил сказать, то, что думал, могло помочь: — Я здесь, — сказал он так тихо, что не был уверен, услышал ли его Драко, но по его щекам снова покатились слезы. От этого ему стало еще хуже. Гарри хотелось сделать все возможное, чтобы остановить это. Чтобы снова увидеть, как эти серые глаза хитро прищуриваются. Он решил, что лучшее, что он может сделать, это молчать. Он никогда не умел говорить правильные вещи в такие моменты. Возможно, он должен был слушать. И может быть, что-то делать, поэтому он сжал руку парня в своей. — Ты был мертв, — тихо сказал Драко, — это то, что мне часто снится. Я снова и снова вижу, как ты лежишь у его ног, но на этот раз ты мертв. В тот день, когда он сказал, что ты мертв, я поверил ему, только потому, что не мог увидеть твоего лица. Когда он приказал положить тебя к его ногам, я наконец-то увидел твое лицо и понял, что ты жив. Гарри, словно завороженный, смотрел на него, в то время как свободная рука Драко оказалась на его румяной щеке. Он неуверенно прошелся большим пальцем по скуле, закусывая нижнюю губу. — Мне было достаточно видеть твои щеки и губы. Они были чуть розоватыми. Как обычно. Такие же, как и сейчас. У мертвых не бывает таких румяных щек и губ. В моих снах это не так. Было ли это так очевидно всем, как было для Драко? Почему тогда все были удивлены, увидев его в бою? И почему только он знал это? Вопросов становилось все больше, а ответов на них все еще не было. Драко устало вздохнул и уткнулся носом в шею Гарри. Он чувствовал горячее дыхание на своей коже. Гарри крепко обнял его, и Драко окончательно расслабился, обнимая его в ответ. Вскоре он подался чуть назад, чтобы снова посмотреть на его лицо. Желая удостовериться, что он жив. Гарри также внимательно посмотрел на его лицо. — Ты думаешь, что спас меня дважды в ту ночь, — Драко опустил обе ладони на его пылающие щеки, — но нет, ты спас меня гораздо больше раз, и продолжаешь делать это сейчас, — Гарри не переставал следить за тем, как двигаются его губы. Он решил, что пора найти ответы на некоторые вопросы. Он наклонил голову чуть вперед, прикрывая глаза и коснулся своими губами губ Драко, что, вздрогнув, замер на месте. Гарри думал, что его оттолкнут, но парень все еще сидел неподвижно. Гарри аккуратно поцеловал Драко, а его рука оказалась на малфоевском затылке. Парень словно оттаял, желая ответить на поцелуй. Неумело, неловко он поддался вперед, все еще не выпуская его лицо из своих дрожащих рук. Гарри нравилось ощущать теплые губы Драко на своих. Нравилось перебирать короткие мягкие волосы на затылке парня. Также ему нравилось, когда его рука была на талии Драко, поэтому свободная рука Гарри нашла себе место именно там. Из-за слез на щеках Драко, Гарри бы мог сравнить это со своим первым поцелуем, о котором положительных воспоминаний не было вовсе, но этот поцелуй был совершенно другим. Он целовал парня. Он целовал Драко Малфоя. Драко Малфой целовал его. Совсем неумело, но целовал. Он был первым, кто целовал Драко Малфоя. Все эти мысли кружили ему голову, от чего целовать парня хотелось только сильнее. Они долго целовались в тихой гостиной, сидя на кресле, пока оба не выдохлись. Оторвавшись друг от друга, Драко уже был не в силах смотреть на Гарри, поэтом он глупо опустил взгляд, стараясь отдышаться. — Тебе нужно поспать, — неловко сказал Гарри, притягивая его к себе. Драко снова уткнулся носом в его шею, не произнося ни слова.