***
Воздух был холодным. Подобный холод может быть лишь в пустыне: весь дневной зной просто высасывается пустотой неба. Они сидели бок о бок, облокотившись спинами на плоскую поверхность скалы, и смотрели вверх, в чистую звёздную ночь. Байк Австралии стоял близко, просто на случай, если придётся быстро уезжать, но он не думал, что до этого дойдёт. Причин беспокоиться нет. Этот парень не из таких. Не того типа. Не то чтобы, конечно, можно было хорошо узнать человека, проболтав с ним всего полдня, но спустя некоторое время уже можно сделать предположение. Звёзды над ними сияли: холодные, яркие, неподвижные. Они были из прошлого, он сам и этот парень, и разве это не странно? Австралия видел. Это было в том, как парень разговаривает и что он знает. Австралия сперва не был уверен: с первого же взгляда было заметно, что этот человек выглядит просто кошмарно молодо, чтобы быть из прежнего времени. Не всегда можно сказать с уверенностью, но есть же границы. Люди не живут бесконечно, ему-то это прекрасно известно. Да и это чувство. Этот парень не был страной, Австралия это знал. Так что же он, чёрт его дери, такое? Лучше не спрашивать. Парень был немногословен и даже на прямые вопросы отвечал не слишком-то подробно, но ничего страшного. Сказанного им было достаточно, чтобы удовлетворить Австралию, по крайней мере, пока. Это точно особый случай. Австралия скользнул рукой внутрь куртки. Парень рядом напрягся и не расслабился, даже когда вытащенное им оказалось всего лишь маленьким коробком. Краем глаза Австралия заметил, что человек посмотрел второй раз, перепроверяя увиденное. — Курить хочешь? — спросил, помахав перед ним пачкой сигарет, Австралия, который был не в состоянии сдерживать улыбку, расползающуюся на лице. Не дожидаясь ответа, он вытащил сигарету и предложил её собрату-путешественнику. Парень уставился на неё, а затем, довольно хмыкнув, взял. — Зажигалка есть? — спросил он. — Конечно, приятель. Зажигалка чуть осветила темноту. Пачка вернулась в куртку. Они сидели вместе, зажав в пальцах сигареты, и смотрели на дым, который лениво поднимался вверх, в небо. — Залежавшиеся что трындец, — услышал Австралия собственные слова. — Но, вроде бы, ничего так. — Откуда бы тебе знать разницу? — А тебе? Это заткнуло парня, по крайней мере на мгновение. Это было правдой. Прошло столько времени, мог ли кто-то из них помнить вкус свежих сигарет? Вероятнее всего нет. И даже если могли, воспоминание отличалось бы от того, что было в реальности тогда. Так ведь это всегда работало? Особенно, если пожить ты успел немало. Австралия прочистил горло и посмотрел в сторону. Лучше не портить момент подобными размышлениями. — Ты сказал, что ехал с востока, — произнёс он немного погодя. Подождал. Нет ответа. Но тишина сказала ему достаточно: этот парень, по крайней мере, слушал. Тишина была именно такого сорта. Ну что ж. А если так? Немного повернув голову, Австралия его оглядел. Тот смотрел вверх: в зубах сигарета, на лице в неверном тусклом свете звёзд было едва заметно задумчивое выражение. Кончик сигареты в темноте светился ярко-оранжевым. Наконец, парень отвлёкся от мыслей, в которых затерялся, и посмотрел на него. — Да? — спросил он. Сразу и ответ и вопрос. — Как далеко ты забирался? До Сиднея доходил? Движение головой, которое можно трактовать как угодно. Нет, так далеко он не забирался. Или нет, забирался, но оно того не стоило. — Ты ничего там не найдёшь. — Я не об этом спрашивал. Хмык, подтверждающий, что да, правда. Он этого не спрашивал, по крайней мере, не словами. Ничего более. Австралия закрыл глаза и вздохнул. Плохая идея, выпускать людей из поля зрения, не в нынешние времена. Но, думается, ничего страшного. Не то чтобы он мог полностью доверять конкретно ему — полностью нынче доверять нельзя никому, да и наполовину тоже. Но этому можно достаточно доверять. Достаточно, чтобы быть уверенным, что он не сопрёт его вещи, не убьёт его и даст честный ответ, ну, или настолько честный, насколько сможет. Может, ему тоже стоит быть честным. Не повредит. — Я думал, что если получится попасть в Сидней, то, может, смогу найти способ перебраться по воде. Соорудить что-нибудь или лодку найти, на которой я смог бы доплыть до Новой Зеландии. — Он помолчал. Ничего. Он чувствовал, как парень смотрит на него. — Зачем? — У меня есть брат, — тихо сказал Австралия. — В Окленде. — Не вся правда, но достаточно близко. После этого надолго стало тихо. Он мог представить, о чём думает этот парень. Твой брат мёртв, приятель. Даже если достанешь лодку и сможешь на ней плыть, обогнёшь Новую Зеландию по дуге и в итоге окажешься посреди долбанного нигде. Или доберёшься и увидишь, что там не лучше, чем здесь. Это если от Новой Зеландии вообще что-нибудь осталось. — Ты не доберёшься. Это было самым мягким способом высказать всё сразу. Так что Австралия кивнул, показывая, что услышал. Затем — исключительно в собственную защиту, чтобы не показалось, будто он просто сидит такой и отказывается от затеи, потому что так сказал этот парень — ответил: — Потому и не пытался. Тишина. Ну, а что на такое можно сказать-то? Может, и неплохо, что парень неразговорчив. Некоторые вещи ему не хотелось бы услышать от других. Это было одной из них. В итоге парень прочистил горло. — Чего ты ищешь? — Что? — Ты попросил меня о разговоре. Если ты не собираешься в Сидней, что ты хочешь найти? За всё время, что они сидели, парень ещё не говорил столько много слов за раз. Казалось, фраза вынула что-то из него, или, может, он просто так сильно устал. Так что Австралия дал ему время передохнуть. Решил посидеть и обдумать вопрос. Наконец он кивнул. На самом деле, вся суть выпаривалась до одного-единственного слова, разве нет? — Людей. — …Людей? — Верно. Людей, которые помнят. — Он посмотрел на парня, вгляделся в его молчаливую задумчивость. Понимал ли он, к чему вёл Австралия? Возможно. — И тех, кто нет. Людей, которые хотят отстроиться заново, понимаешь? Но не как-нибудь по-старому. Людей, которые хотят попытаться сделать всё лучше. Парень, похоже, задумался над словами. Австралия замолчал и не стал ему мешать. — Вон в ту сторону. — Жест большим пальцем. — К горам. — …Приятель, в ту сторону ведь грёбанная Цитадель, я не… — С новым менеджментом. Да этот парень псих, подумал Австралия, кем бы он ни был. Чем бы он ни был. Но даже теперь он не мог отрицать, что идея привлекла его интерес. — С новым менеджментом, — повторил он, прокатывая фразу на языке. Она звучала как какой-то реликт старого мира, и это было хорошо. — Что за новый менеджмент? — Лучше, чем старый менеджмент. Австралия не мог посмотреть ему в лицо. Лучше это исправить, подумал он. Сунув руку в карман, он вытащил зажигалку. Щёлкнул ей, один раз, ярко в темноте. Он видел глаза парня: тёмные, спокойные, смотрящие с расслабленного лица. Сложно сказать, сложно быть уверенным, но, судя по всему, он не лгал. — Ясно, — сказал он. — Что же. Давай послушаем. Расскажи мне об этом. И кто же навёл порядок в старой Цитадели? — Её зовут Фуриоса. — Сигаретный дым вился вокруг них, парень говорил, а Австралия слушал.***
Несколько слов. Рассказал парень не много, выбрав кратчайший из возможных путей к цели. Но ничего страшного. В том немногом, что он сказал, была масса вещей для обдумывания. Так что Австралия позволил ему говорить. А сам слушал. Вникал в его голос, глядя вверх в пустое небо. В рассказанное было сложно поверить, в часть из него. Ну, то есть, в бо́льшую часть. Казалось практически невозможным, что кто-то мог попытаться сместить Бессмертного Джо, да ещё и преуспеть в этом. Но ни разу не создалось впечатление, что парень просто заливает, и это было интересным. — Значит, говоришь, — сказал Австралия, — что эта Фуриоса нормальная. — И другие тоже. Другие женщины. — Верно, они тоже. — Он вздохнул. Звучало хорошо. Даже обнадёживающе. — Ты сказал, некоторые из других были старше. С прежнего времени? Тот пожал плечами. — Это имеет значение? Австралия пожал плечами в ответ. Возможно, оно не имело значения. А может, имело. Не в глобальных масштабах — старый мир давно почил. Но для него? Сколько же он ещё сможет протянуть, если не останется никого, кто бы помнил, что тут было раньше? Да у Австралии чёртово самочувствие от разговора с этим парнем стало лучше, чем было на протяжении многих месяцев. Ну и что с того? Это просто потому, что он не хочет убивать тебя, сказал он себе. Вот и всё. Он не понимает — что ты такое. Или понимает? Австралию кольнуло странное ощущение. Он попытался его проигнорировать. — Откуда мне знать, что ты меня не обманываешь? — спросил он. — Может, этот самый новый менеджмент ничуть не лучше прежнего. Парень помолчал. В этот раз тишина отдавала прохладцей. — Может, — ответил парень. — Но это не так. Фуриоса… она лучше. Спасибо, приятель, подумал Австралия. Всё прояснил. Время шло. Больше никто ничего не говорил. Возможно это были секунды, минуты, что-то дольше. Время больше не имело особого значения. Кто ж скажет? Единственным, на что они могли ориентироваться, было небо. — Мы можем поехать вместе. Первым заговорил парень. Австралия в ответ остановил на нём долгий взгляд. — О? Медленный кивок, лишь лёгкое смещение теней. — Мы… — Пауза. — Фуриоса. И я. Мы ладим. Разве сказать «мы дружим» так уж сложно, подумал Австралия. Но таким теперь стал мир, разве нет? Слова утрачены. Друзья потеряны. Приходится рисковать и хвататься за нечто, что в итоге может оказаться и не тем, что ты искал. Приходится обходиться тем, что есть. — Ладно. — Он кивнул. — Хорошо. Утром. Ты и я, мы поедем на запад, и ты сможешь показать мне, как твой друг Фуриоса налаживает всё в старой Цитадели. — Верно. — Верно.***
К утру оба всё ещё были живы. Не так уж удивительно, как, по идее, должно было быть. Ну, не с его стороны, понятно. Себя-то он хорошо знает. А вот во встреченных на обочине дороги никогда нельзя быть уверенным. Никогда не угадаешь, не навешают ли они лапши, чтобы потом списать. Даже если они почти, хотя и не совсем, как ты сам. Может статься, думал Австралия, тот парень думает точно так же. После скудного завтрака они собрались. Пустыня ещё не стала пеклом, и ветер был пока скорее лёгким дуновением, не превратившись в ветруган, способный своей силой и мелким гравием содрать кожу. Это всё придёт позже. Парень, держа в руках шлем, сел на свой байк и посмотрел на запад, в сторону, куда они поедут: прочь от солнца, к горам. К Цитадели — или тому, что было Цитаделью раньше. Он казался притихшим. В утреннем свете парень выглядел по-другому. По-другому, но не слишком. Тихим, но не закрытым, так что всё нормально. Не стоит беспокоиться. Был, правда, один момент. Лишь один. Австралия не станет спрашивать его, что он такое: может, парень и сам не уверен. Но момент всё же был. — Эй, — позвал Австралия. — Как тебя зовут? Парень удивлённо вздрогнул, будто не ожидал вопроса. Затем выражение его лица вернулось к прежнему, и он кивнул. — Макс. — Пауза. — А тебя? Вот чёрт. Этот вопрос стоило ожидать. — Эм… — Всё по-честному. — Макс развёл руки. — Своё я назвал. Кивок. С этим не поспоришь. И врать не стоит. — Австралия. — Австралия? — Верно. Взгляд с чуть приподнятой бровью. Ну, он, частично, этого и ждал, но слабая полуулыбка стала сюрпризом. Через секунду она уже исчезла. Он знал? Он понимал? Он был ещё с прежнего времени. Он был — чем-то. Не Страной. Но чем-то. Значило ли до сих пор для него это имя что-нибудь? Или хоть для кого-нибудь? Имеет ли это значение? — Ты готов ехать? — Если ты готов, приятель. Может, и не имеет. Но есть сейчас кое-что, что имеет: шум двигателей, поддерживающих равную скорость. В этот раз не один, но два. Бок о бок. Партнёры. Они ехали к горам, а позади них тепло утреннего солнца омывало землю.