«Что Вы чувствуете, будучи Железным человеком?»
Тони чувствовал нехватку кислорода. Он не думал, что выживет, когда направил ядерную бомбу прямиком в портал, из которого лезли читаури. Закрывая глаза перед слепящей вспышкой от ядерного взрыва, Старк жалел только о словах, которые не успел произнести. Очевидно, фортуна была на его стороне, и Железный Человек очнулся в родном Нью-Йорке. Немногим позже, глядя на город через разбитые окна собственной башни, Тони судорожно анализировал события прошедших дней и понимал, что Мстители проиграли бой. Инопланетное вторжение было остановлено благодаря Эрику Селвигу и Комитету управления. В голове у Старка рождались сотни мрачных сценариев, вполне реальных, в случае, если бы портал не закрылся, а Фьюри смог помешать запуску ракеты. Возможно, все они были бы уже мертвы. Возможно, обращены в бездушных рабов. Железный Человек наблюдал за Нью-Йорком с высоты последнего этажа и чувствовал, как теряет уверенность в собственных возможностях. Тревога превратилась в патологию. Когда Пеппер поглотила огненная бездна, Тони готов был кинуться следом. Разрываясь между апатией и паническим удушьем, он неимоверными усилиями задавил в себе взбесившиеся эмоции. Скорбь мог позволить себе Тони Старк, но никак не Железный Человек. Всё внимание на противника, все силы на борьбу. В этом бою Тони снова едва не погиб. Костюмы, сконструированные по воле изъеденного тревогами разума, были уничтожены, как доказательство того, что Старк не нуждается в иллюзии безопасности. Ему нужно было нечто большее. В тот вечер, когда Тони не смог поднять молот, его самолюбие было слегка задето мыслью о том, что он недостоин. Когда Старк смотрел на жителей Заковии, убитых Альтроном, он сказал себе, что не достоин ничего. Ни отца, ни любимой женщины, ни друзей, ни уважения. Вина прожигала Тони насквозь, но от этого он сражался куда яростнее и каждая машина, павшая от его рук, несла, хотел он верить, искупление. Чарли Спенсер. Погибший в Заковии мальчик, чья мать никогда не простит Железного Человека. Тони и сам никогда не простит. Он никому не сказал про боли в сердце, ведь Старк должен был быть сильным в глазах друзей, чтобы убедить их в необходимости подписания договора. Тони знал, что Альтрон – его творение, но все равно упорно повторял «мы», «наша вина», «нас надо сдерживать». Ему было слишком плохо, и он не хотел разгребать бардак в одиночку. Питер рухнул на землю с неприятно громким шлепком. Парень не шевелился более пяти секунд и это время показалось Тони мучительной вечностью. Только сейчас он осознал, что поставил собственные интересы выше жизни пятнадцатилетнего подростка. Сердце едва не разорвалось, когда Паркер отчаянно пытался вернуться в строй, несмотря на травмы и усталость, силясь доказать Старку, что способен на большее. Стоя на коленях перед измотанным мальчишкой, глядя в перепуганные глаза, Тони поклялся себе никогда больше не терять его из виду и оберегать, чего бы это не стоило. Снег летел в глаза, но Тони не позволял себе их закрыть. Сомкнув веки даже на мгновение, он видел, как раз за разом умирает мама. Старк считал Стива другом, а тот даже не потрудился сделать удивлённое лицо, глядя на трупы его родителей. Тони заблуждался насчет Капитана и хуже всего, что это не единственная ошибка, которую он допустил. Снова облажался. Не увидел, не желал видеть реальную угрозу, поглощённый стремлением навести мнимый порядок, а затем ослеплённый местью. Снова все упирается в Заковию, и, выходит, Тони трижды виноват в расколе Мстителей. Быть может, единственная угроза для мира - он сам? Старк судорожно вдыхает, в отчаянии запрокидывая голову и сжимая зубы так, что слышен скрип. Глаза слезятся, и хочется думать, что в этом виноват ледяной ветер, а влага на лице - не более, чем кровь из очередной ссадины. Тони лежит на полу в мастерской. Его, взмокшего от пота, рвёт и трясёт на протяжении четырёх минут. Он ощущает себя отвратительно жалким, боится, что станет еще хуже, и этот страх делает свое дело, лишая возможности дышать. Тони дезориентирован и на его памяти это самая чудовищная паническая атака. Старк, едва ли не готовый молить о смерти, хватает со стола отвёртку и со всей силы всаживает себе в бедро, чтобы боль пресекла эту агонию.***
Три тысячи девяносто два. Это количество писем с оскорблениями и угрозами, пришедших на электронную почту. Железного Человека больше не считают человеком. Для всего мира он превратился в очередного психопата-убийцу, безумца-изобретателя, с какими сам не раз сражался. В бессознательном порыве Тони прочёл каждое письмо, каждую строчку, облитую ядом. Тони хромает, но это не мешает ему в бешенстве крушить собственное имущество, упиваясь жалостью к себе и яростью по отношению к остальным. Одной лишь перчаткой от костюма Старк разнёс вдребезги всё — от посуды до мебели. Среди пепла, разбитого стекла и бетонной пыли, Тони стоял и смотрел на свое отражение в гладкой металлической поверхности столешницы. Он будто новый Дориан Грей – плейбой из журнала снаружи, а внутри изможденный, ждущий своего часа старик, чьи руки по локоть в крови. Старк поднял закованную в броню руку, приставил ладонь к виску и замер в нерешительности. Безжизненным взглядом скользя по столу, Тони заметил помятый конверт. Наверное, Хэппи заходил и нашёл возле двери письмо, оставленное нетерпеливым курьером. Поддавшись бессмысленному порыву, Тони разорвал края конверта, не читая имени и адреса отправителя. На стол выпал старательно сложенный вчетверо листок блокнота, исписанный с одной стороны. Старк развернул его и небрежно разгладил ладонью. «Привет, Тони Старк, меня зовут Оливер и мне 10 лет. Я хочу сказать что ты очень крутой. Не знаю как это спасать мир, но кажется сложно. Спасибо тебе. Мама сказала что ты плохой человек, потому что на нас напали роботы, а в новостях говорят что Мстители тоже злые, но я не верю, потому что злые люди не спасают мир. Я рад что ты нас всех защищаешь (и мне очень страшно когда в тебя стреляют надеюсь тебе не больно). Все мои друзья и даже девчонки хотят вырасти и стать Мстителями чтобы летать с тобой на задания, а я хочу стать врачом чтобы лечить тебя когда ты ранен. Кстати, моя младшая сестра увидела тебя по телевизору и сказала, что у тебя грустные глаза. Я тоже так подумал. Знаешь, когда мне грустно я звоню своему другу Колину. Может тебе тоже поговорить с друзьями? Они же Мстители, Тони, если бы они были моими друзьями я бы улыбался всю жизнь. В общем я надеюсь что ты прочитаешь письмо, хотя папа сказал что нет потому что тебе все равно, но я же знаю что это неправда. Тони Старк, спасибо большое за то что спасаешь мир каждый день и пожалуйста не забывай отдыхать. Я люблю тебя. P.S. Тони, я смотрел то суперское видео где ты влетел в ту небесную дыру и все испугались что ты умер. P.P.S. Поэтому я хочу сказать, НЕ УМИРАЙ ПОЖАЛУЙСТА!!!» В изумлении Тони снова и снова перечитывал письмо. Дышать становилось намного легче, будто всё это время он находился в маленькой, душной комнате, и вдруг перед ним распахнулось окно. Старк впивался взглядом в каждую, старательно выведенную букву, и для него этот листок блокнота стал подобен сокровищу, бесценному дару, который в знак признательности послала Вселенная, доказывая, что всё ещё нуждается в Тони. Он вовсе не считал, что имеет право на чью-то благодарность, и не думал, что когда-нибудь будет её достоин, но всё же, этим бесконечно необходимым, наивным, чистым словам хотелось верить. Хотелось цепляться за искренность написанного, и, подобно тому, как реактор в груди когда-то не давал шрапнели остановить сердце, сейчас всего несколько рукописных строк не дали Тони погибнуть от рук собственного отчаяния. Всё было не зря, если кто-то его благодарит. Он делал всё не зря, если кто-то в него верит! Даже если это десятилетний мальчик по имени Оливер. Особенно, если это десятилетний Оливер. Ради этого Старк сражается – ради будущего таких же детей. Они станут врачами, полицейскими, секретными агентами, продавцами хот-догов и будут жить, потому что когда-то доверились ему. Это, чёрт возьми, с лихвой окупает каждую ссадину, каждую душевную и телесную рану. Тони бережно сложил листок и убрал в карман. — Пятница, - велел он, — Вызови сюда клининговую службу. У меня полно работы.