Цвет пера

Ортис сам не знал почему, но с той самой ночи он никак не мог выбросить из головы этого мальчишку. Ему несколько раз даже снились его большие испуганные глаза, которые во сне вдруг преображались в его собственные, которые Ортис каждое утро видел в отражении в зеркале. Это злило его, это раздражало, но он ничего не мог с этим поделать. Несколько раз в поселении он видел этого паренька, вечно куда-то спешащего то с корзинкой, то с каким-то кульком. Порой он выглядел уставшим и замученным, но ни разу Ортис не видел, чтобы тот расправлял крылья. Это ведь было совершенно естественно, когда спешащие или опаздывающие куда-либо люди просто взмывали в небо, чтобы не тратить драгоценное время и сберечь силы. Но этот омега вел себя совершенно иначе, что просто выводило Ортиса из себя. Альфа не пытался ничего узнать об этом мальчишке, кто он и откуда, но случайно ему довелось услышать его имя. Омегу звали Лемми. И ему действительно было семнадцать лет. Альфа почувствовал, что остатки сна окончательно испарились, и он невольно простонал. Ему только бессонницы не хватало. Откинув в сторону одеяло, Ортис сел на кровати и провел рукой по своим взлохмаченным после сна волосам. Он уже начал жалеть, что поддался на уговоры папы и не стал коротко стричь макушку, потому что отросшие прядки теперь все время лезли в глаза. Поднявшись на ноги, Ортис потянулся, отчего позвонки протяжно хрустнули, и, поправив чуть съехавшие на бедра пижамные штаны, зашагал к выходу из комнаты. Он старался двигаться бесшумно, чтобы не разбудить папу, который наверняка опять допоздна работал в лекарской лавке, и босыми ногами прошлепал в кухню. Первые лучики занимающегося рассвета стали пробиваться в окно, и Ортис решил не отказать себе в удовольствии первым встретить дневное светило. Решив не заморачиваться с футболкой, Ортис в одних штанах вышел на крыльцо дома, тут же ощутив обнаженной кожей морозный воздух, который легким покалыванием прошелся по телу альфы. Ортис уселся на ступеньки и уставился на горизонт, где сквозь густую перину тумана в ущелье были заметны желто-оранжевые лучики солнца. – Малыш, ты чего здесь? – раздался за спиной Ортиса ласковый и немного хриплый ото сна голос Лумиса. – Простудишься ведь. Ортис обернулся и увидел в дверях своего папу, который кутался в шерстяной плед и выглядел так тепло и по-домашнему, что альфа не смог сдержать улыбку. – Я только пару минут посижу, не волнуйся. Лумис вернул улыбку сыну и, подойдя к нему со спины, положил ладони на плечи альфы, чтобы запечатлеть на его виске полный любви и нежности поцелуй. – Иди спать, пап. Все хорошо, – Ортис чуть сжал пальцы омеги на своем плече. Лумис не стал спорить с сыном, прекрасно зная, что это бесполезно. Альфа вновь посмотрел на горизонт и в ту же секунду почувствовал прикосновение колючего пледа к своим плечам. – Вот, – Лумис погладил сына по волосам, – чтобы ты не замерз. Ортис проследил за тем, как его папа скрылся за входной дверью, чувствуя, как в его сердце разливается тепло. Вот кто действительно любил его именно таким, какой он есть, без лишних слов и оговорок, не прося ничего взамен. Это дорогого стоило. Ортис так глубоко погрузился в собственные мысли, что не сразу обратил внимание, как туман в ущелье всколыхнулся и на мгновение рассеялся. Присмотревшись повнимательней, Ортис, наконец, заметил то, что поначалу повергло его в шок. Белые крылья. Точнее не так… Белоснежные крылья. Но такие были только у совсем маленьких детей, и сейчас этот ребенок рисковал своей жизнью, паря в тумане среди скал. Чертыхнувшись про себя, Ортис мгновенно сорвался с места, даже не заметив, как плед съехал с его плеч, и в следующую секунду поднялся в небо. Он редко летал при свете дня, отлично зная, как реагируют местные жители на его крылья, но сейчас в опасности была жизнь ребенка, поэтому Ортис не раздумывая взмыль ввысь, чтобы через секунду уже спуститься в туманное кольцо. Стоило пористой серой дымке сомкнуться вокруг него, как Ортис вдруг ощутил себя совершенно слепым. Летать здесь было равносильно самоубийству. – Эй! – позвал Ортис, стараясь скрыть собственный гнев. – Малыш, ты где? Вот только ответа не последовало, и лишь легкий шелест крыльев послышался с правой стороны от альфы. Чем дольше Ортис находился в этом ущелье, тем меньше у него было шансов не то, что отыскать ребенка, но и выбраться целым и невредимым самому. Он уже умудрился оцарапаться о выступающий край скалы, и теперь его предплечье кровоточило. – Черт, да где же ты? – процедил сквозь зубы Ортис, как вдруг прямо под ним мелькнули белые крылья, и он, не задумываясь, рванул вниз. Он схватил чье-то запястье, но оно оказалось куда больше, чем он себе представлял, хотя и намного меньше, чем у самого альфы. Одним рывком притянув к себе обладателя белоснежных крыльев, Ортис с удивлением ощутил в своих руках довольно хрупкое омежье тело. В нос тут же ударил чуть сладковатый едва ощутимый запах ирисов. – Какого?... – выдохнул Ортис, стараясь подстроиться под трепет чужих крыльев, чтобы камнем не рухнуть вниз. – Отпусти, – послышался удивительно знакомый голос. – Лемми? – шокировано выдохнул Ортис. – Прошу… А вот теперь на место удивлению и шоку к альфе пришли ярость и злоба. Белые… Крылья этого мальчишки, черт возьми, были БЕЛЫМИ! Крепко прижав к себе Лемми, отчего мальчишка даже пошевелиться не мог, Ортис рванул вверх, чтобы поскорее выбраться из туманного кольца. Гнев в его груди нарастал, как снежный ком. Как этот омега может испытывать те же чувства, что и он, если его крылья такого нежного цвета, как, наверное, только выпавший снег или парное молоко? Как он может стыдиться их, в то время как Ортис все бы отдал за то, чтобы и его крылья были такими? Дьявол!!! Это просто невероятно! Или этот мальчишка просто посмеялся над ним? Попытался надавить на жалость, чтобы они тогда отпустили его? Тогда он просто потрясающий актер! Ортис не сразу понял, что в своих поисках среди туманного кольца он отлетел довольно далеко от родного дома, и теперь стоило ему взмыть ввысь над ущельем, как он понял, что они вылетели практически к центральной площади поселения, где уже понемногу стали собираться люди, спешащие на работу. – Нет… – еле слышно выдохнул Лемми, стоило только Ортису опустить их на землю. В его голосе слышались такое отчаяние и страх, что альфа даже не сразу сообразил, что омега пытается спрятать крылья. – Ну, уж нет! – гневно выкрикнул Ортис, хватаясь за белоснежные перья, которые тут же задрожали в руках альфы. – Какого дьявола ты только что устроил?! – Прошу, отпусти, – вдруг затараторил мальчишка, испуганно оглядываясь по сторонам, – можешь ударить меня, избить, что хочешь. Только дай мне спрятать крылья... Умоляю! – На кой черт мне тебя бить?! – возмутился альфа, только сильнее разозлившись из-за того, что этот омега решил, будто он может поднять руку на него. Но тут взгляд альфы переместился на шею мальчишки, где из-под ворота футболки были видны уже почти полностью сошедшие синяки от его собственных пальцев. А ведь реакция Лемми была вполне оправдана. – Пожалуйста, – в уголках глаз омеги появились слезы, а его и без того большие совиные глаза стали просто огромными. В них неприкрытым текстом читалась мольба, – я ведь просто хотел полетать… Они… они не должны увидеть… – Посмотри на него… – Не может быть… До Ортиса донеслись обрывчатые фразы, что посыпались от любопытных зевак, которые разглядывали представшую перед ними картину. Он стиснул зубы, оглядываясь по сторонам, и почувствовал, как волны злобы поднимаются изнутри, отчего даже сам не понял, как сжал пальцы в кулаки, пока не услышал тихий всхлип со стороны Лемми. Вновь обернувшись к омеге Ортис увидел, что мальчишка спрятал лицо в ладонях, а его плечи стали мелко подрагивать, и только в этот момент альфа осознал, что с силой сжимает крылья Лемми, отчего даже костяшки его пальцев побелели. – Посмотри на их цвет… – Это ненормально… – Старейшины знают? – Ортис! – за спиной альфы вдруг раздался взволнованный голос папы. – Бог мой, что ты творишь? Альфа автоматически разжал пальцы, и в ту же секунду Лемми вывернулся из захвата и взмыл ввысь. Толпа продолжала шуметь, и только сейчас Ортис осознал, что все эти люди смотрят не на него, не на его обнаженную спину с черным оттиском перьев, а на быстро удаляющуюся фигурку мальчишки с белоснежными крыльями. – Что ты наделал, сын? – укоризненно прошептал Лумис, подойдя ближе к замершему альфе. – Боже, что же ты натворил?.. Ортис перевел взгляд на папу, и ему показалось, что его кто-то с силой ударил под дых, потому что еще ни разу Лумис не смотрел на него так разочарованно и осуждающе. Альфа вновь перевел взгляд на небо, но Лемми уже скрылся из виду, и лишь пара белых перьев, что по-прежнему сжимал в руке Ортис, говорили о том, что все случившееся, правда. Кажется, он только что сделал еще одного человека изгоем среди себе подобных. Как правило, крылья детей начинали терять свой белоснежный цвет уже к шести годам. Как и сам Ортис, Лемми невольно нарушал это правило.