«MINCER»

На сле­ду­ющий день Ику­то, при­ведя се­бя в по­рядок, вы­шел из до­ма. Он вот­кнул на­уш­ни­ки в уши и сде­лал му­зыку как мож­но гром­че, что­бы не зас­нуть по пу­ти. От си­лы спал па­ру ча­сов, по­тому что сло­ва Аму не вы­ходи­ли из его го­ловы ни на се­кун­ду. «Ты влю­бил­ся в ме­ня пер­вым» Ко­неч­но, он мог бы яро это от­ри­цать, но… за­чем? Как бы ему не хо­телось, от­чётли­во по­нимал прав­ду — он дей­стви­тель­но влю­бил­ся, ина­че, чем объ­яс­нить уча­ща­юще­еся сер­дце­би­ение и ды­хание при ви­де Хи­намо­ри? Ику­то был вы­нуж­ден от­ме­тить также, что та­кое с ним про­ис­хо­дит впер­вые. Нес­мотря на то, что он встре­чал­ся со мно­гими де­вуш­ка­ми, ко­торые бы­ли ку­да сим­па­тич­нее и ши­кар­нее Аму, они не вы­зыва­ли в нём тех чувств, ко­торые бук­валь­но бур­ли­ли в нём, ед­ва он слы­шал од­но имя ви­нов­ни­цы все­го это­го. Ког­да па­рень, на­конец, доб­рался до шко­лы и за­шёл в ко­ридор, то по­нял, что тво­рит­ся что-то не­лад­ное. Об этом сви­детель­ство­вала ку­ча уче­ников и да­же не­кото­рых учи­телей, ко­торые тол­пи­лись око­ло дос­ки объ­яв­ле­ний. — Эй, что там та­кое? — за­ин­те­ресо­ван­но спро­сил Тсу­ки­оми, мгно­вен­но про­бив­шись че­рез тол­пу. Де­вуш­ки виз­жа­ли от рев­ности и злос­ти, но до ушей пар­ня эти жут­кие зву­ки не до­ходи­ли. Всё его вни­мание прив­лекла фо­тог­ра­фия, ко­торая бы­ла прик­репле­на к дос­ке объ­яв­ле­ний. Фотография, где они вдвоем стоят и разговаривают. — Не ожи­дал я от те­бя та­кого, чу­вак… — гром­ко ска­зал па­рень, с ко­торым Ику­то сов­сем не­дав­но об­суждал Аму и го­ворил, что та, яко­бы, «скуч­ная». — Она же те­бе не нра­вилась… или чё, вку­сы по­меня­лись? — Ку­кай ве­село зас­ме­ял­ся и хлоп­нул дру­га по пле­чу, а то­го аж пе­редёр­ну­ло. Рез­ким дви­жени­ем он сор­вал чёр­тов лист с дос­ки, и вся тол­па в тот же мо­мент ми­гом умол­кла, на­целив всё своё вни­мание на ра­зоз­лённо­го Ику­то. Боль­шинс­тво уче­ников го­тово бы­ло пос­по­рить, что из ушей и ноз­дрей юно­ши так и вы­летал пар. — Чь­их гряз­ных рук это де­ло? — го­лос Тсу­ки­оми был слы­шен на весь ко­ридор, и да­же те уча­щи­еся, ко­торые не со­бира­лись вок­руг дос­ки объ­яв­ле­ний, не­воль­но обер­ну­лись и о чём-то за­шеп­та­лись. Не по­лучив от­ве­та на свой воп­рос, Ику­то пов­то­рил его бо­лее гром­ко: — Ка­кая гнида по­веси­ла это здесь? — не сдер­жался он, про­жигая всех взгля­дом. В этот мо­мент Аму про­ходи­ла ря­дом, как ни в чём не бы­вало. Она бы­ла в на­уш­ни­ках, по­это­му не слы­шала то­го, что про­ис­хо­дило в ко­ридо­ре. Да и как-то не до этого было. Она смот­ре­ла се­бе под но­ги, и имен­но из-за это­го не за­мети­ла под­ножку, ко­торую ей под­ста­вила глав­ная «стер­ва» из всей шко­лы. Ика­ри. Фа­милии её ник­то не знал, и обыч­но её на­зыва­ли по име­ни. Впро­чем, боль­шинс­тво ста­ралось к ней не приб­ли­жать­ся, по­тому что оно зна­ло: с этой де­вуш­кой шут­ки пло­хи. Она бы­ла од­ним из тех, ко­го мож­но сме­ло за­писать в спи­сок «эли­ты» шко­лы. В спи­сок тех, кто «неп­ри­каса­ем» и об­ще­ние с ко­торым воз­но­сит те­бя до уров­ня са­мого Бо­га. Ну, а ес­ли же те­бе не ве­зёт и ты по­пада­ешь­ся на пу­ти Ика­ри, и она соч­тёт те­бя жал­ким от­родь­ем, ко­торое не дос­той­но об­ще­ния с ней, тог­да жизнь че­лове­ка, ко­торо­му «не по­вез­ло», прев­ра­ща­ет­ся в су­щий ад, и сбе­жать от это­го мож­но лишь пе­рехо­дом в дру­гую шко­лу. Аму упа­ла на пол. К счастью, она не рас­плас­та­лась на по­лу, а при­зем­ли­лась на ко­лени, ко­торые те­перь не­щад­но бо­лели в мес­те уда­ра. На­уш­ни­ки вы­пали из её ушей и те­лефон, из ко­торо­го иг­ра­ла му­зыка, уле­тел в сто­рону. Аму по­мор­щи­лась от бо­ли в но­гах и под­ня­ла свой взгляд на то­го, кто тол­кнул её. Ог­ромны­ми гла­зища­ми, пол­ны­ми не­навис­ти и през­ре­ния, на неё смот­ре­ла вы­сокая, очень силь­ная с ви­ду и яв­но злая де­вуш­ка. Длин­ные зо­лотис­тые ло­коны спа­дали с плеч, ед­ва прик­ры­вая прос­то ог­ромную грудь, ко­торая бы­ла стя­нута ка­ким-то кор­се­том, да­бы вы­делить слиш­ком «ши­кар­ные» фор­мы. Без ка­ких-ли­бо слов она уда­рила Аму по ли­цу, от­ве­сила та­кую звон­кую по­щёчи­ну, что чуть ли вся тол­па, соб­равша­яся вок­руг, вздрог­ну­ла от не­ожи­дан­ности. Из но­са у Хи­намо­ри пош­ла кровь, выз­ванная силь­ным уда­ром, и та пос­та­ралась за­жать его ру­кой, что­бы не за­ляпать пол кровью. Все за­та­или ды­хание, ожи­дая кро­вавой дра­ки, вы­дира­ния во­лос, сло­ман­ных ног­тей и про­чего, и ник­то да­же не ду­мал зас­ту­пить­ся за Хи­намо­ри. По­чему? Толпе не­об­хо­дим «хлеб и зре­лище». Ка­кой смысл зас­ту­пать­ся, ес­ли те­бя всё рав­но при­ложат так же, как и эту глу­пую дев­чонку, ведь так? К то­му же, ник­то не хо­тел «па­дать» в гла­зах та­кой яр­кой осо­бы, ко­торая сей­час тя­жело ды­шала, вгля­дыва­ясь в ли­цо… со­пер­ни­цы. — Ты что уду­мала, стер­ва? — про­шипе­ла свет­ло­воло­сая пря­мо в ухо Аму, боль­но сжи­мая ту за груд­ки школь­ной фор­мы. С нас­лажде­ни­ем наб­лю­дая за тем, как крас­не­ет мес­то уда­ра на ще­ке «убо­гой», она про­дол­жи­ла го­ворить: — Пар­ня у ме­ня увес­ти за­хоте­ла, тварь? — Ни­кого я не уво­дила… — по­пыта­лась оп­равдать­ся де­вуш­ка, си­лясь под­нять­ся с ко­лен, но её по­пыт­ку здесь же лик­ви­диро­вали: ещё две ка­кие-то де­вуш­ки, ку­да круп­нее сво­его «ли­дера», схва­тили Аму за пле­чи и сил­ком вер­ну­ли на ко­лени, пос­та­вив в пря­мом смыс­ле в са­мое уни­зитель­ное по­ложе­ние… Са­мое жут­кое в этой си­ту­ации бы­ло то, что сбе­жать бы­ло не­воз­можно. Поп­росту не­куда. Да и ес­ли бы Аму всё же из­ловчи­лась и выр­ва­лась из лап этих ку­риц, то они всё рав­но дог­на­ли бы её. Ес­ли не са­ми, то за де­вуш­кой по­бежа­ла бы вся тол­па, ко­торая бы­ла го­това в лю­бую се­кун­ду пос­ле­довать прось­бе-при­казу со сто­роны глав­ной кра­сави­цы шко­лы. — Эй! — Ика­ри ок­ликнул ка­кой-то зна­комый го­лос. Его вла­делец был уже за спи­ной у де­вуш­ки и гру­бо схва­тил ту за пле­чо. — Ику­то?! — удив­лённо вос­клик­ну­ла та. — Ты что тут де­ла­ешь? — А ты что тут за­была? — жёс­тко спро­сил па­рень, пы­та­ясь пос­мотреть на то, что так тща­тель­но скры­ва­ет Ика­ри, зас­ло­няя со­бой. — Да так, ни­чего важ­но­го! — де­вуш­ка вдруг рас­сме­ялась, и Ику­то по­мор­щился. Ему уда­лось на мгно­вение от­тол­кнуть Ика­ри в сто­рону, и в тот мо­мент он уви­дел то, что бо­ял­ся ли­цез­реть боль­ше все­го: Аму бы­ла на по­лу, си­дя на ко­ленях. Он от­чётли­во слы­шал, как она ед­ва слыш­но всхли­пыва­ет от бо­ли и ви­дел также сле­ды кро­ви на по­лу. Он не стал смот­реть на зап­ла­кан­ное ли­цо де­вуш­ки, по­тому что знал, что ес­ли уви­дит ещё и его, то пол­ностью вый­дет из се­бя, а в та­кой си­ту­ации спо­кой­ствие ему нуж­но бы­ло хра­нить бе­реж­но, по­тому что ма­ло ли что он сде­ла­ет с этой Ика­ри, по­теряв кон­троль? Тсу­ки­оми не стал под­хо­дить к Аму. Ког­да он смот­рел на де­вуш­ку, то его од­новре­мен­но пе­репол­ня­ла и боль, и ярость. Ему бы­ло не­выно­симо смот­реть на из­му­чен­ную... воз­люблен­ную. Тсу­ки­оми гром­ко вдох­нул и вы­дох­нул, ста­ра­ясь ус­по­ко­ить­ся, сжи­мая ку­лаки. Ку­кай, ко­торый не­замет­но по­дошёл к дру­гу сза­ди, мяг­ко по­ложил то­му на пле­чо ру­ку, ска­зав: — Спо­кой­но, Ику­то, не вы­ходи из се­бя. В лю­бой дру­гой си­ту­ации па­рень бы пос­лу­шал­ся и ос­тыл бы, но не в этой. Слиш­ком тя­жело бы­ло бы раз­вернуть­ся и уй­ти, хо­тя Ику­то всё рав­но не сде­лал бы это­го ни под ка­ким пред­ло­гом. Тсу­ки­оми сжал ку­лаки и од­ним ша­гом сок­ра­тил рас­сто­яние меж­ду со­бой и Ика­ри. Та в ужа­се от­шатну­лась, по­нимая, что Ику­то очень зол и что ей мо­жет дос­тать­ся от не­го, но она отош­ла не­дос­та­точ­но да­леко: Тсу­ки­оми схва­тил бед­ня­гу за гор­ло и с си­лой сжал его в приступе ярости. Та на­чала за­дыхать­ся и стис­ки­вать паль­ца­ми креп­кую ру­ку Ику­то, но да­же при её-то си­ле она не мог­ла от­це­пить его ла­донь от се­бя. — Вот так сюр­приз, без­моз­глая… — про­рычал па­рень пря­мо в ли­цо де­вуш­ке. Та сра­зу же сжа­лась, по­чувс­тво­вав, что её но­ги отор­ва­лись от по­ла. Ику­то под­нял де­вуш­ку в воз­дух. — Будь моя во­ля, не ды­шала бы ты сей­час… От этих слов у пе­репу­ган­ной де­вуш­ки на гла­зах выс­ту­пили слё­зы. Хо­тя, Ику­то не знал, из-за слов ли. Мо­жет, он слиш­ком силь­но сжи­мал её гор­ло. Всё-та­ки ре­шив сжа­лить­ся над убо­гой, парень раз­жал ла­донь, и де­вуш­ка по­вали­лась на пол. Тол­па за­шеп­та­лась, и кто-то из при­сутс­тву­ющих да­же зас­вистел. Ику­то хо­лод­но ус­мехнул­ся, вглядываясь в глаза девушки: — Слу­шай сю­да, Ика­ри. Ещё один та­кой вы­кидон, и ты всю ос­тавшу­юся, по­верь, ко­рот­кую жизнь, бу­дешь пе­ред­ви­гать­ся рыв­ка­ми… — он рез­ко нак­ло­нил­ся и, схва­тив де­вуш­ку за пыш­ные во­лосы, по­тянул на­верх так, что­бы его гла­за встре­тились с её. — А сей­час пос­ко­рее об­ра­зуй здесь сквоз­няк, до­рогу­ша, ина­че я боль­ше за се­бя не от­ве­чаю. Он от­пустил во­лосы де­вуш­ки. Ика­ри с тру­дом под­ня­лась на но­ги, но на её счастье, ей по­мог­ла её «сви­та», ко­торая всё это время по­чему-то сто­яла в сто­роне и яв­но не на­мере­валась всту­пать­ся за свою «ко­роле­ву». Так всег­да и бы­ва­ет: в са­мый нуж­ный мо­мент, ка­ким бы «кру­тым» ты ни был, те, кто ка­зал­ся близ­ким, неп­ре­мен­но, не за­думы­ва­ясь бро­сят те­бя на про­из­вол судь­бы, по­тому что им всем нуж­но от те­бя лишь нес­коль­ко ве­щей: день­ги, пок­ро­витель­ство или по­выше­ние собс­твен­ной по­пуляр­ности. Как бы пе­чаль­но это ни бы­ло, лю­ди по су­ти сво­ей имен­но та­кие. К сло­ву, ког­да де­вуш­ки по­мог­ли Ика­ри под­нять­ся, та с ужа­сом осоз­на­ла, что на са­мом де­ле у неё нет дру­зей. Не то, что дру­зей, да­же при­яте­ля. Ведь кто бу­дет об­щать­ся с той, у ко­торой за ду­шой ни­чего? С той, ко­торой дос­тавля­ет удо­воль­ствие при­нижать сла­бых? Ког­да де­вуш­ку за­вели в ту­алет, та опус­ти­ла го­лову под во­ду, и тог­да вдруг про­мель­кну­ла мысль: «Так всё и дол­жно быть…» Ика­ри ус­мехну­лась. Не до­жида­ясь то­го мо­мен­та, ког­да Ика­ри скро­ет­ся в ко­ридо­ре, он тут же под­бе­жал к Аму. Взяв её ли­цо в свои ла­дони, дваж­ды её поз­вал, пы­та­ясь рас­тормо­шить, но та, ви­димо, бы­ла в та­ком шо­ке от про­изо­шед­ше­го, что не по­нима­ла ни­чего, что про­ис­хо­дит вок­руг. Ику­то вы­ругал­ся и, сев на кор­точки, за­кинул ру­ки Аму се­бе на пле­чи, а её но­ги на та­лию. — Об­ра­зова­ли здесь сквоз­няк! — поч­ти что при­казал, ког­да стол­пивши­еся уче­ники про­пус­ка­ли его. — Ис­па­рились, ис­па­рились! В тол­пе ве­лась бур­ная дис­куссия, но ник­то не смел оз­ву­чить свои мыс­ли вслух: не хо­тели, что­бы им дос­та­лось так же, как и Ика­ри. К то­му же, па­рень яв­но был зол, вон, у не­го из ушей чуть ли не пар ва­лил­ся. При­жимая де­вуш­ку к се­бе бли­же, он нап­ра­вил­ся к мед-ка­бине­ту. Се­рая таб­личка с над­писью «Ра­бота­ем с 12 ча­сов» ис­порти­ла нас­тро­ение обоз­лённо­го пар­ня ещё боль­ше, ког­да он взгля­нул на на­руч­ные ча­сы: 11:45. Он не хо­тел ждать це­лых пят­надцать ми­нут, ког­да мед­сес­тры при­дут на ра­бочее мес­то, по­это­му, пол­ностью не за­ботясь о том, что он бук­валь­но сбе­га­ет с уро­ков (впро­чем, его, ни­ког­да со­весть преж­де за это не му­чила, а сей­час и по­дав­но), решил уйти. Па­рень уса­дил Аму на ска­мей­ку, ко­торая сто­яла в ко­ридо­ре и раз­мял пле­чи, глу­боко взды­хая, под­го­тав­ли­ва­ясь. Хоть он и был дос­та­точ­но спор­ти­вен, но ему уже дав­но не до­води­лось дол­го тас­кать ко­го-то на сво­ей спи­не. Раз­мяв пле­чи, он под­хва­тил Аму под но­ги и, об­вив её ру­ками свою шею, а но­ги сно­ва ус­тро­ив вок­руг сво­ей та­лии, нап­ра­вил­ся к вы­ходу из шко­лы. В две­рях его ок­ликну­ла убор­щи­ца, спра­шивая, ку­да это он на­мылил­ся, да ещё и с де­вуш­кой на ру­ках, но пар­ню бы­ло, от­кро­вен­но го­воря, не до неё. Он как мож­но быс­трее вы­шел из зда­ния шко­лы и нап­ра­вил­ся по уже зна­комо­му ему нап­равле­нию: к до­му Аму. К се­бе он не ре­шил­ся нес­ти де­вуш­ку, по­тому что, хоть он и жи­вет один, но в его квар­ти­ре ца­рит пол­ный ха­ос. До до­ма пос­тра­дав­шей он доб­рался на собс­твен­ное же удив­ле­ние быс­тро, но­ги ве­ли его с уди­витель­ной ско­ростью. Па­рень не мог из­ловчить­ся и проб­рать­ся в ком­на­ту де­вуш­ки че­рез ок­но, по­это­му, прис­ло­нив Аму спи­ной к сте­не и еле при­дер­жи­вая её, что­бы не упа­ла, за­нял­ся по­ис­ком клю­чей. В про­цес­се по­ис­ка он уз­нал мно­го но­вого, нап­ри­мер то, что Аму не на­дела лиф­чик и то, что у неё не­боль­шая та­ту­иров­ка на бед­ре. К сло­ву, он со­вер­шенно «слу­чай­но» об этом уз­нал. Со­вер­шенно. Вы­удив клю­чи из кар­ма­на Хи­намо­ри, он без тру­да на­шёл нуж­ный ключ и дваж­ды его по­вер­нул, вста­вив в за­моч­ную сква­жину. Парень опять под­нял де­вуш­ку на ру­ки и, зай­дя в дом, но­гой зак­рыл дверь, не рис­куя ста­вить де­вуш­ку на но­ги, упа­дёт же. Он не стал сни­мать обувь (да и за­чем?) и сра­зу же, на­жав на вык­лю­чатель пле­чом, ког­да ко­ридор ос­ве­тило лам­па­ми, по­нёс де­вуш­ку в ком­на­ту, ко­торая боль­ше все­го на­поми­нала ком­на­ту Аму. Об этом сви­детель­ство­вала це­лая ку­ча мяг­ких иг­ру­шек на шка­фу и та­кое же ог­ромное ко­личес­тво пла­катов с из­вес­тны­ми рок-груп­па­ми (что всё рав­но здо­рово уди­вило Ику­то). Юно­ша уло­жил Аму на кро­вать, кра­ем гла­за за­метил сле­ды на обо­ях око­ло пос­те­ли. Сна­чала ему по­каза­лось, но ког­да он вгля­дел­ся и про­вёл паль­ца­ми по сте­не, то по­нял, что часть обо­ев сод­ра­на. Чем? Ног­тя­ми. Он ки­нул взгляд на Аму, ко­торая до сих пор пре­быва­ла в бес­созна­тель­ном сос­то­янии, и сод­рогнул­ся: «Не­уже­ли она и вправ­ду чувс­тво­вала се­бя так пар­ши­во всё это вре­мя?» Па­рень ог­ля­дел Аму с ног до го­ловы и, нем­но­го по­думав, снял с де­вуш­ки обувь и нос­ки. Сни­мать с неё ос­тавшу­юся школь­ную фор­му не рис­кнул. Всё-та­ки хоть он и был лю­бите­лем за­веде­ний, в ко­торых лю­ди выс­ту­па­ют чуть ли не го­лышом, но по­чему-то раз­де­вать Аму для не­го яв­ля­лось не­посиль­ной за­дачей, од­на мысль о ко­торой зас­та­вила пар­ня ди­ко сму­тить­ся. Ику­то не стал те­рять вре­мени и от­пра­вил­ся на по­ис­ки ван­ной ком­на­ты пос­ле то­го, как на­шёл в ком­на­те де­вуш­ки чис­тые бе­лые плат­ки. Ког­да он всё же доб­рался до це­ли, то на­мочил тряп­ку во­дой и, вер­нувшись об­ратно в ком­на­ту, стёр с ли­ца Аму всю кровь, ко­торая уже ус­пе­ла за­сох­нуть на ко­же. Ему впер­вые бы­ло столь неп­ри­ят­но… и да­же боль­но смы­вать сле­ды по­бо­ев с ко­го-то. Впро­чем, он ни­ког­да по­доб­ным не за­нимал­ся, но это за­нятие в тот мо­мент зас­тавля­ло его сер­дце бо­лез­ненно сжи­мать­ся в гру­ди. Пос­ле то­го, как он по­рыл­ся на пол­ках, ко­торы­ми бы­ла уве­шана сте­на в ко­ридо­ре, то об­на­ружил там ка­кие-то плас­ты­ри и ле­карс­тва. Там же отыс­кал обез­бо­лива­ющее и ещё средс­тво для об­ра­бот­ки сса­дин и ца­рапин. Бо­лее ни­чего под­хо­дяще­го парень не обнаружил. Вер­нувшись в ком­на­ту к Аму, он усел­ся на кро­вать и, ус­тро­ив ли­цо пос­тра­дав­шей на сво­их ко­ленях, при­нял­ся об­ра­баты­вать сле­ды дра­ки. Аму не про­сыпа­лась да­же от неп­ри­ят­но­го ощу­щения жже­ния на ко­же, лишь мор­щи­лась и что-то нев­нятно мы­чала. По­пыт­ки Ику­то ра­зоб­рать сло­ва увен­ча­лись пол­ным кра­хом. Тсу­ки­оми, на­конец, по­кон­чив с ра­ботой, под­ло­жил под го­лову де­вуш­ке по­душ­ку. Нак­ры­вать оде­ялом не стал, в ком­на­те бы­ло и так до­воль­но душ­но. Он про­сидел с де­вуш­кой не мень­ше трёх ча­сов, и по­нял это толь­ко тог­да, ког­да ча­сы, ви­сящие на сте­не в ком­на­те, по­каза­ли семь ча­сов ве­чера. Всё это вре­мя он вни­матель­но сле­дил за Аму, то и де­ло ста­ра­ясь как-то по­мочь: то поп­равлял по­душ­ку, то при­носил ста­кан с во­дой, ес­ли слы­шал, что Аму на­чина­ла еле слыш­но со­петь от то­го, что в гор­ле пе­ресох­ло. Тсу­ки­оми уже бы­ло вы­шел из ком­на­ты, не за­быв прих­ва­тить с со­бой школь­ную сум­ку, но в пос­ледний мо­мент ос­та­новил­ся. Он в один мо­мент под­бе­жал к де­вуш­ке и по­цело­вал её в лоб, не рис­куя ра­нить ми­молёт­ным при­кос­но­вени­ем раз­би­тые гу­бы. Это был не­объ­яс­ни­мый по­рыв. Прос­то это нуж­но бы­ло ему. Нуж­но, и он не знал, по­чему и от­че­го так. Ки­нув про­щаль­ный взгляд на Аму, вы­шел из ком­на­ты, соп­ро­водив всё это глу­боким вздо­хом. Ве­чер, ко­торый уже опус­тился на го­род, на­водил на пар­ня тос­ку, ког­да он шёл до­мой. В этот раз не стал слу­шать му­зыку. Вмес­то неё вслу­шивал­ся в зву­ки, из­да­ва­емые ци­када­ми, взяв­ши­мися не­понят­но от­ку­да. По­чему-то имен­но этот звук ус­по­ка­ивал юно­шу, ко­торый не пе­рес­та­вал жут­ко вол­но­вать­ся за тан­цовщи­цу. «С ней всё бу­дет в по­ряд­ке» — за­верил он се­бя, сво­рачи­вая за оче­ред­ной угол до­ма, от­прав­ля­ясь, до­мой. — «В по­ряд­ке». Сле­ду­ющим ут­ром па­рень еле под­нялся с кро­вати: за­тёк­шие и бо­лез­ненно но­ющие мыш­цы плеч да­вали о се­бе знать пос­ле дол­го­го тас­ка­ния на се­бе Аму. Он ки­нул взгляд на ча­сы и по­нял, что прос­пал. И хо­тя вре­мя уже пе­рева­лило за две­над­цать, Ику­то ни на кап­лю не выс­пался: по­мимо ос­тавшей­ся ус­та­лос­ти об этом сви­детель­ство­вали и си­няки под гла­зами, ко­торые па­рень об­на­ружил, ед­ва ус­та­вил­ся в зер­ка­ло ван­ной ком­на­ты. Ику­то, как мог, при­вёл се­бя в по­рядок: сна­чала дол­го рас­чё­сывал во­лосы, но ког­да взгля­нул на своё от­ра­жение, плю­нул на всё это де­ло и на­вёл на го­лове нас­то­ящий бар­дак. Тсу­ки­оми на­тянул на се­бя чёрную фут­болку. На но­ги на­дел си­ние крос­совки с чёр­ной шну­ров­кой и чёр­ные нос­ки, но да­же это бы­ло слиш­ком «тя­жёлым» оде­яни­ем для по­годы, ко­торая сто­яла на ули­це: по­каза­тель тер­мо­мет­ра, на­вер­ное, пе­рева­лил за трид­цать гра­дусов, ду­хота бы­ла не­имо­вер­ная (хотя вчера такого не было, чёрт подери!), и сол­нце па­лило так, слов­но па­рень был не в са­мом обыч­ном го­роде, а в пус­ты­не. Он не зах­ва­тил с со­бой во­ды, по­это­му ку­пил её в ка­ком-то ма­лень­ком ма­газин­чи­ке, ко­торый по­пал­ся ему по пу­ти. Всё же, мож­но бы­ло ска­зать с уве­рен­ностью о том, что по­года бы­ла дей­стви­тель­но не­выно­сима, па­рень пил во­ду с та­кой жад­ностью, слов­но не ви­дел и не гло­тал ка­кой-ли­бо жид­кости це­лую веч­ность. Он не об­ра­щал вни­мания да­же на то, что фут­болка дав­но про­мок­ла из-за во­ды, а так же по­та, ко­торый ва­лил­ся с не­го гра­дом. — Чёрт по­дери, как же жар­ко, — вздох­нул Ику­то, на­жимая на руч­ку две­ри до­ма Аму. Как он и ду­мал: дверь не за­пер­та. Всё же, де­вуш­ка бы­ла очень бес­печной. Но в тот мо­мент не­ос­то­рож­ность де­вуш­ки вол­но­вала его мень­ше все­го: ку­да боль­ше его за­ботил кран с во­дой. Нас­тро­ив во­ду в ре­жим «ле­дяной», он с на­чал де­лать жад­ные глот­ки: в не­дав­но куп­ленной им бу­тыл­ке во­да кон­чи­лась ещё до то­го, как па­рень до­шёл до до­ма Хи­намо­ри. С одеж­дой он уга­дал, ко­неч­но, в жа­ру на­девать тём­ные шмот­ки — са­мое то. — Жа­ра… — прос­то­нал Тсу­ки­оми, опо­лас­ки­вая ли­цо во­дой из-под кра­на. — Как она тут не по­мер­ла? — спро­сил он сам се­бя, от­ме­чая, что в до­ме очень душ­но и ды­шать фак­ти­чес­ки не­воз­можно, да даже на ули­це нам­но­го лег­че. Он не стал за­мора­чивать­ся насчёт сво­ей пыль­ной по­дош­вы и пря­мо в обу­ви нап­ра­вил­ся к ком­на­те де­вуш­ки. Не пос­ту­чав­шись, он от­крыл дверь и зас­тыл на по­роге. Аму ле­жала на кро­вати, рас­ки­нув ру­ки в сто­роны. Пер­вое, что бро­силось пар­ню в гла­за: при­лип­шая ко лбу чёл­ка. Де­вуш­ка час­то ды­шала, и пар­ню не пот­ре­бова­лось да­же прик­ла­дывать ла­донь к её го­ряче­му лбу, и так бы­ло яс­но, что у той жар, ли­хорад­ка. С чего вдруг — он не знал и понятия не имел. Он дол­го рыс­кал в ящи­ке, где бы­ли все ме­дика­мен­ты, но не на­шел ни од­но­го жа­ропо­нижа­юще­го. Ки­нув взгляд на боль­ную, ко­торая то и де­ло чуть ли не за­дыха­лась от то­го, что тем­пе­рату­ра бы­ла дей­стви­тель­но вы­сока, его вдруг осе­нило! Ког­да-то, ког­да он был ещё сов­сем юным маль­чи­ком, ба­буш­ка рас­ска­зыва­ла ему про на­род­ные средс­тва для по­ниже­ния тем­пе­рату­ры. Впро­чем, рас­ска­зала она все­го лишь про од­но, но па­рень был уве­рен в его эф­фектив­ности на все сто про­цен­тов. По сло­вам ба­буш­ки, ес­ли вос­поль­зо­вать­ся этим средс­твом, то жар дол­жен спасть за ка­кие-то ми­нуты. К сло­ву, ба­буш­ка да­же рас­ска­зыва­ла и о том, что она толь­ко так и спа­сала бо­ле­юще­го Ику­то, но всё же па­рень до кон­ца не мог ду­мать, что это по­может и Аму. Но от этой мыс­ли он всё-та­ки нем­но­го во­оду­шевил­ся, по­рыл­ся в ап­течке и… сла­ва бо­гам, отыс­кал там спирт! Ику­то сме­ло по­дошёл к кро­вати Аму. При­кос­нувшись к одеж­де де­вуш­ки, он вдруг вздрог­нул. Ког­да он ки­нул взгляд на зер­ка­ло, ко­торое ви­село в ком­на­те, то вдруг с по­зором осоз­нал, что… пок­раснел, и по цве­ту мог со­рев­но­вать­ся со спе­лым по­мидо­ром. Он тут же от­вернул­ся от собс­твен­но­го от­ра­жения и ещё раз дот­ро­нул­ся до фут­болки. Ког­да он с не­посиль­ным для се­бя тру­дом стя­нул её с де­вуш­ки, то по­нял, что та­ких «бо­танок» па­рень и вправ­ду в жиз­ни ещё ни­ког­да не ви­дел. Хо­тя в клу­бе он вро­де бы и ви­дел Аму во всей кра­се, но чёр­ный лиф­чик с ро­зовы­ми кру­жева­ми чер­тов­ски под­чёрки­вал пра­виль­ные фор­мы то­го, чем гос­по­жа При­рода яв­но не об­де­лила Аму. Па­рень по­тупил взгляд и при­нял­ся на­тирать те­ло Аму, ко­торое бы­ло ему дос­тупно, спир­том. Ни­ког­да преж­де он не ду­мал, что это ока­жет­ся столь труд­ной для не­го за­дачей. «По пу­ти» он уз­нал, что у де­вуш­ки на внут­ренней сто­роне бед­ра бы­ло ед­ва за­мет­ное ро­димое пят­но (как Ику­то его раз­гля­дел — тай­на, пок­ры­тая неп­рогляд­ным мра­ком), а так же он уви­дел поч­ти стёр­тый вре­менем шрам на шее в ви­де ров­ной по­лосы. Всё же, нес­мотря на то, что он был кон­че­ным баб­ни­ком и ему уже да­леко не впер­вой ви­деть жен­ское те­ло, он не пос­мел лезть ту­да, ку­да не сле­ду­ет. По­кон­чив с этим де­лом, Ику­то ещё раз взгля­нул на Аму. Ка­жет­ся, той ста­ло нем­но­го лег­че, ес­ли су­дить по став­ше­му ров­ным ды­ханию. Он по­ложил ла­донь на её лоб и окон­ча­тель­но убе­дил­ся в том, что тем­пе­рату­ра пос­те­пен­но спа­да­ет. Из-за всей этой су­мато­хи он и не за­метил, что вре­мя пе­рева­лило за пять ча­сов ве­чера. По­тем­не­ло уди­витель­но быс­тро. Ког­да Ику­то от­крыл ок­но в ком­на­те Аму, что­бы той бы­ло лег­че ды­шать, и что­бы ду­хота хоть нем­но­го ис­па­рилась из ком­на­ты, то по­чувс­тво­вал ду­нове­ние вет­ра, при­ят­но про­бежав­ше­гося по взмы­лен­ной ко­же. Воз­дух уже не та­кой об­жи­га­ющий, как днём. Он пос­то­ял так па­ру ми­нут, вгля­дыва­ясь в ок­ру­гу, с каж­дой се­кун­дой всё боль­ше тем­не­ющую. Пос­ле это­го он по­дошёл к кро­вати Аму и, пот­ре­пав её по влаж­ным от по­та во­лосам, ска­зал: — Выз­до­рав­ли­вай пос­корее, — с эти­ми сло­вами он ушёл, на­де­ясь на то, что его по­жела­ние сбу­дет­ся как мож­но быс­трее.