Famous World

– Вот и наше первое совместное задание, Аллен, – Не могу сдержать грустной улыбки я, придерживая всё ещё раненую руку здоровой. Очень сильно не хотелось быть обузой для парня, – Давай позаботимся друг о друге. Он кивает и уж было хочет сказать что-то в ответ, как в кабинет заваливается непривычно хмурый Комуи, с кипой бумаг и кружкой кофе наперевес. – Добрый вечер, у вас новое задание, – Кивает он, быстро перебираясь к себе за стол, – Итак, всё срочно, потому что ситуация складывается критическая. Ваша задача в том, чтобы отправиться в одну ирландскую деревушку на берегу Атлантического океана. Там уже довольно долго пропадают мужчины. Сначала это были рыбаки, а теперь абсолютно любой представитель мужского рода без разбора. Местные поговаривают, что у них «завелась русалка». Задумчиво прикладываю палец к подбородку, сильно нахмурившись. А это не может быть новый рхкьяви Воды? Говорить пока об этом немного рано, но стоит обсудить возможность такого исхода с Горо и Николасом. – Детали, как обычно, в папках, – Устало заканчивает Комуи и отдаёт нам документы, – Удачной дороги, ребята. *** – Тебе лучше смотреть, куда бежишь, – Предостерегающе произносит Аллен, когда я уже в третий раз уклоняюсь от нежелательного соприкосновения с дымоходом. Однако, если я буду бежать лицом к ветру, то бумаги будут улетать, а значит я не смогу прочитать деталей. Я нырнула вниз головой обратным дельфинчиком, плывя по потокам ветра, как по воде. Братец-ветер, смеясь мне на ухо, мягко опустил меня на кровлю влажной крыши. Подняв голову, я наткнулась на испуганный взгляд Уолкера, который так и замер в неестественной позе на соседней крыше. – Ну ты чего? – Крикнула я, сворачивая руки в трубочку у рта, – Мы так опоздаем на поезд! – Не делай так больше, прошу, – Тихо сказал он мне в ответ, приземлившись рядом со мной всего через секунду, – Я же так поседею. Хихикаю, снова уносясь вперёд. На горизонте, всего в десяти домах от нас, уже маячил дым отъезжающего паровоза. Обернувшись, я снова крикнула Аллену, чтобы он поторопился. – Уп! – Чуть не пробив крышу поезда своим утяжелённым ботинком при приземлении, я наконец-то смогла забраться внутрь через запасный люк, – Добрый вечер, мы из Чёрного Ордена. Молодой проводник, который хотел уж было возмутиться на наше неожиданное появление, тут же заткнулся и убежал готовить нам купе, а мы смогли спокойно вздохнуть. Этот марафон был наконец-то закончен. Филлип, наш сегодняшний сопровождающий искатель, провёл нас к нашему купе, когда всё было готово, и уже по привычке остался за дверью. Мы с Алленом расположились друг напротив друга. – Так сколько нам ехать? – Как бы между делом интересуется парень, постукивая пальцами по своей коленке, пока я сверяюсь со своими часами. – К завтрашнему вечеру будем в ближайшем городе, а там ещё несколько часов до деревни, – Отвечаю я, стягивая с помощью Уолкера сумку через плечо. К сожалению, пока что моя рука не вернула себе прежней мобильности, – Спасибо. Я погрузилась в чтение книги, которую мне прислал Лави вместе с одним искателем со своего продолжительного задания. Иногда я позволяла себе хихикать, потому что тут и там находились смешные пометки и рисунки младшего историка, которые он оставил специально для меня. На одной странице даже нашлась небольшая карикатура на Юу. Было приятно понимать, что, даже будучи на задании, он о нас не забывает. Спустя несколько часов я наконец обратила внимание на своего попутчика, который просто безумно заскучал и уже успел переделать всё, что мог. Как я поняла, он даже четырежды разложил пасьянс. – Тебе скучно, Аллен? – Участливо поинтересовалась я совершенно неожиданно, видимо этим немного напугав его, – Прости, я ушла в себя. Чем займёмся? – Нет, что ты, не отвлекайся, – Тут же растерянно замахал руками он, пока я, игнорируя его, вслух прикидывала то, чем мы могли бы скоротать время. Когда Уолкер понял, что теперь меня не переубедить, то как-то совсем слабо поинтересовался, – А может в покер? – Ммм, честно говоря, я не очень хорошо в него играю, в отличие от моего брата! Ты обязательно должен сыграть с ним! А ещё лучше с моей бабушкой, она вообще мастер в этом деле! – На меня нахлынула ностальгия тех времён, когда мы ехали всей семьей в город, чтобы дядя Мартин разобрался со своими делами. Не удержавшись, я счастливо улыбнулась, – Но, если ты хочешь сыграть с ничего не понимающим в этом деле человеком, то давай. Просветлев, парень принялся тасовать карты, приговаривая, что он меня всему научит. И почему-то я совсем в это не сомневалась. Спустя ещё несколько часов, когда на мир уже опустилась глубокая ночь, а остальные пассажиры уже улеглись спать по своим местам, мы всё продолжали играть уже не только в карты, сколько во всё, что могли припомнить. Так, я в какой-то момент вспомнила, что в бездонном пузе моего голема лежала доска для шахмат. Грех было не воспользоваться и ей. – Знаешь, мне всё больше кажется, что ты хорош не только в картах, – Задумчиво говорю я, протяжно зевнув, но всё равно успев прикрыть рот ладошкой. Сейчас я как никогда завидовала Аллену, который мог совершенно спокойно развалиться на сиденьи, перебравшись в полулежащие положение, стянуть мешающие части формы, а ещё совершенно спокойно зевать и чесаться, – Ты ведь не жульничаешь в шахматах, верно? – Ты что! Чтобы я и жульничал! Да ни в жизнь! – Схватившись за сердце, пылко воскликнул он, а затем залился приглушённым смехом, – Не устала? Я отрицательно покачала головой и позволила себе немного сгорбиться впервые за весь вечер, оперевшись подбородком на руку. Проделав всё это, я внимательно проследила за реакцией парня. Не хотелось быть пристыженной, особенно в такой момент. Но парень мало того, что не сказал ничего по этому поводу, так и вообще, кажется не обратил на это внимание. Я вздохнула со спокойствием и хотела уж расслабиться ещё немного, раз уж пошло такое дело, но вдруг почувствовала, как волосы зацепились за что-то, мешая мне двигаться нормально. – Ай! – Поступив не очень умно, я дёрнула головой, чем сделала ещё только хуже, похоже, – Прости, Аллен, не поможешь? Он с готовностью кивнул, перемещаясь со своей полки на мою. Встав надо мной, он поставил своё колено катастрофически близко к моему бедру, а сам будто бы навис сверху, оказавшись вдруг близко-близко. Я почувствовала, как по шее к щекам медленно расползается румянец. – А, волосы зацепились за крючок, – Почему-то шепотом сказал он, копошась сзади. Он пыхтел, ругался и ерзал на месте, но распутать всё никак не мог. В таком положении мы находились уже несколько минут подряд, я начинала привыкать, – Вот черт... Вдруг поезд резко тормознул, и парень по инерции полетел вперёд, - то есть на меня. Весовые категории у нас, оказывается, сильно разнились, так что я мигом полетела вниз, оборвав при этом запутанную прядь. Было даже почти не больно. Единственное, что теперь эта прядь выбивалась из общей прически, неприятно падая на лицо. Мы оказались в довольно неоднозначном положении. Я, упавшая под весом парня, оказалась лежащей на своей полке, а сам Аллен сверху меня, поставив обе руки у моей головы. Да уж, вот это ситуация. Прошла секунда, поезд качнулся вновь и затрясся уже в обычном темпе. Но мы так и продолжали находится в том же положении, так и глядя друг другу в глаза. В какой-то момент я поняла, что Аллен наклонился чуть ниже и вдохнул чуть глубже, чем обычно. У меня обдало жаром почему-то именно пятки в тяжёлых ботинках. – Ну, зато ты распуталась, – Покраснев почти полностью, он рвано отстранился, встал почти на автомате, как деревянный, и плюхнулся на своё место, глядя на свои руки, – Уф... Я прижала руку ко рту, всеми силами давя в себе нервный смех. Он частенько вырывался именно тогда, когда он был нужен меньше всего. Например, как сейчас. Прошло минут десять гробового молчания. Я продолжала смотреть в окно, видя при этом лишь свет небольшой лампы в купе и саму себя, покрасневшую до ужаса. А Аллен так и не поднимал головы, периодически очень тяжело и надрывно вздыхая. *** Мы сошли с поезда всё в том же неловком молчании. Вокруг нас сновало множество людей, спешащих по своим делам. И в какой-то момент Аллена толкнули сбоку, уверена, что не специально, потому что за этим сразу же последовали быстро брошенные извинения, а сам молодой человек налетел на меня плечом, но шустро отстранился, жутко покраснев и снова начав двигаться рвано. Это уже начинало бесить. – Аллен, послушай, – Я схватила его за воротник, приближая к себе, потому что вокруг нас было слишком шумно, а кричать об этом на весь вокзал не хотелось, – Ничего страшного не произошло. Тебе стоит прекратить так стесняться, иначе это сильно помешает нам на задании. – Да, ты права, прости, – Он отвернулся в сторону, глубоко вздохнул и улыбнулся как ни в чем не бывало. Это меня немного успокоило, и я отправила ему такую же дежурную улыбку в ответ, почти сразу же уходя немного вперёд. В ближайшем будущем нам предстояла довольно долгая дорога до деревни. Итак, как выяснилось практически сразу, никаких свободных повозок в городе не нашлось, поэтому пришлось брать самых быстрых лошадей. Это не было большой проблемой, так как я могла ездить на этих прекрасных животных ещё со времен жилья в Гренландии, Аллен в силу своего циркового прошлого, ну а бедному Филиппу, который лошадь так близко видел впервые, приходилось ориентироваться на ходу. Мне досталась взмыленная кобылка песочного цвета в темно-коричневых яблоках. Имени у неё не было, так что я звала её просто «подруга». Приготовления заняли у нас несколько часов, потому что и конюшня нашлась далеко не сразу. А потом ещё и решили поесть на дорогу, чтобы не делать перевал под ночь. Таким образом отправились в дорогу мы только на закате. Лес сгущался по обе стороны от нас, лошади неслись галопом, пока мы всё подгоняли их, всё-таки надеясь добраться к полуночи. Искатель постоянно ворчал, что стоило дождаться утра и нормальной повозки, а не нестись сломя голову в ночной лес, в котором, по слухам в городе, какая только чертовщина не происходила. Но глаз Аллена молчал, как и братец-ветер, которого я попросила предупредить о возможной опасности. Все было тихо и спокойно, так что можно было не волноваться. Добрались мы только после полуночи, когда луна уже ярко светила на небосводе, а ветер принял в себя прохладные нотки океанского бриза. Резко выскочив из леса, мы пустили лошадей медленным шагом, давая и им, и себе отдохнуть. Деревенька находилась на отвесной скале, чей конец опасливо торчал прямо перед нами. Создавалось впечатление, будто поселение раньше было гораздо больше, но потом его просто неаккуратно обрубили, оставив лишь эти жалкие дюжину домов. Стоило нам въехать в высокие раскрытые ворота, как мы тут же оказались в кругу людей, которые обступили нас со всех сторон, глядя испуганно и периодически взмахивая факелами. Лошади заволновались, когда кто-то особенно близко поднёс огонь, и встали на дыбы. Я чудом еле удержалась в седле, чего не скажешь об искателе, который с фееричным визгом свалился с коня на землю. Я спешилась с коня, становясь перед людьми, чьи лица были плохо различимы из-за яркого огня. Прикрыв глаза сверху рукой, я попыталась найти хоть одни глаза, чтобы вести нормальный диалог, и с удивлением поняла, что абсолютно все здесь присутствующие женского пола. Вперёд выступила крепкая женщина, воинственно сжимающая факел в руке. – Доброй ночи, – Присев в слабом реверансе на дрожащих после долгой поезде ногах, я попыталась изобразить нечто подобное улыбке и прибавила громкости в голосе, – Мы экзорцисты. Пришли из Чёрного Ордена. По рядам женщин тут же прошёлся слышимый вздох облегчения. Кто-то радостно заговорил, что теперь у них наконец-то всё наладится. Но стоящая впереди всех женщина так и продолжала хмуро взирать на нас, сложив полноватые руки на груди. – В ногах правды нет, – Осмотрев нас всех с ног до головы, всё же кивнула она и направилась к какому-то дому, – Следуйте за мной. По дороге она начала разгонять всех остальных женщин по домам, приговаривая, что здесь им больше делать нечего, и они непременно узнают все подробности утром. Мы оказались в тёплом домишке в несколько этажей. Женщина прошлась по светлой кухне, вставая у окна с видом на водяную гладь. Сложив руки на груди, она вновь тяжело вздохнула. – Остановитесь пока в этом доме, — Говорит она с тяжестью в голосе, будто делает это совсем нехотя, – Ночь темна и полна ужасов. Элисия, покажи нашим гостям их комнаты. Я хмыкаю, пока девочка лет двенадцати выскальзывает из-за поворота, где пряталась до этого, и ведёт нас на второй этаж. Комнатой оказалось простое помещение без излишков, с тремя одноместными кроватями и наглухо заколоченными окнами. Видимо, здесь пытались создать некое подобие звукоизоляции. Но думать, зачем она им, у меня просто не остаётся сил, и я валюсь на кровать, практически сразу засыпая. *** Утро в деревне начинается рано: с первым криком петухов. Их практически не слышно из-за забитых окон, но слух у меня острее, чем у обычного человека, так что я всё равно встаю, ощущая жуткое желание принять ванну. Выхожу в коридор, чтобы найти кого-то из домочадцев, чтобы хотя бы умыться. Навстречу мне выбегает Элисия, громко топая босыми ногами. Не успев затормозить, она врезается в меня. – Ой, осторожнее, – Говорю я, в последний момент успев перехватить её около себя, – Доброе утро, а где здесь ванная? – Мы умываемся на улице, а баня будет вечером, – Улыбнулась она щербатой улыбкой, – Я провожу вас. – Погоди тогда, я разбужу моих товарищей, – Быстренько забегаю в комнату, растолкав Аллена и Филлипа, и вкратце поясняю, что нужно сейчас сделать. Уолкер вставать совсем не хочет, поэтому лишь отворачивается на другой бок и продолжает свой сон. Приходится оставить его одного. Элисия быстро показывает нам умывальник и убегает, оставив нас с искателем наедине. Мелко дрожа от утреннего холода, мы быстро умываемся, глупо пританцовывая на месте, чтобы не заледенеть окончательно. Возвращаемся в комнату практически бегом, быстрее стремясь к теплу. Филлип быстро собирает свои вещи, отправившись разбираться с завтраком, и оставляет меня наедине уже с Алленом, который как перевернулся набок, лицом к моей кровати, так и не крутился больше. Аккуратно сажусь на свою койку, доставая из сумки зеркальце и косметичку, чтобы заново нанести себе ежедневный макияж. – Ммм... доброе утро.., – Неожиданно потянувшись, произносит сонным голосом Уолкер, глядя на меня только одним глазом, а вторым, видимо, всё ещё будучи в мире сновидений, – Что делаешь? – Крашусь, – Хмыкаю я, заканчивая дорисовывать небольшую аккуратную стрелку. Пусть и жили сейчас мы в восемнадцатом веке, но наносить макияж я предпочитала по тенденциям моего прошлого времени. Сомневаюсь, что в этом мире уже были так известны «стрелки». Стоит для галочки отметить, что красилась я неярко, прекрасно понимая, что сейчас в моде естественная красота, а яркость присуща падшим женщинам. – Зачем? Ты и так очень красива, – Всё ещё сонно мямлит он, как я понимаю, не совсем осознавая, что именно говорит, а именно поэтому и не краснеет сразу же, а только после нескольких минут, – Ой... – Спасибо, – Смеюсь я, глядя на его растерянное лицо, на котором только-только начинают проявляться признаки осознания ситуации, – Тебе лучше поторопиться, если мы хотим успеть к завтраку. Услышав заветное слово, парень тут же подскакивает, на ходу скидывая с себя измятую после сна рубашку. Немного подумав, он отворачивается ко мне спиной, но я всё равно прекрасно вижу его покрасневшие кончики ушей. Какая жалость, что я уже к спортивным телам парней привыкла. Одевшись, он быстро бежит умываться, а затем также быстро возвращается обратно, уже будучи окончательно проснувшимся. Накинув сверху форменный плащ, он вопросительно смотрит на меня. – Ну? Идём? – Нетерпеливо интересуется он, а лишь киваю, не в силах снова сдержать смех. Всё-таки он становится ужасно нетерпеливым в отношении еды. Уютная кухонька встречает нас замалчивающим запахом вкусной еды. Слышу, как сбоку Аллен шумно сглатывает, вытирая слюни у рта. – Ну чего вы стоите? Проходите, – Недовольно бурчит женщина, указав ладонью на стол, до отвала забитый едой, – Женщины всей деревни для вас с самого утра готовят. – Сердечно благодарны вам за гостеприимство, – Я немного кланяюсь из уважения и пинаю Аллена, чтобы и он тоже это сделал и перестал, в конце концов, палиться таким голодным взглядом на еду. Ойкнув, молодой человек склоняется рядом со мной. – Да чего уж там, – Махнула рукой она, вытирая руки полотенцем, – Ешьте уже. Сажусь за стол сразу после Аллена, расправив под собой юбку. Иногда форма действительно была неудобной, но приходилось мириться с такими недостатками. На завтрак я обычно ничего не ем, но сегодня, в уважение к людям, которые всё это приготовили, я даже съедаю несколько кусочков разных пирогов и выпиваю несколько кружек чая, под пристальным взглядом женщины и Уолкера. Когда же с завтраком было покончено, мы вышли на улицу, покорными утятами следуя за женщиной, которая в середине завтрака вдруг представилась, как Франка. Она была женой почившего старосты деревни, так что сейчас взяла всё управление на себя. – А где все ваши мужчины? – Спросил вдруг неожиданно Аллен то, что мучило не только его, но и меня тоже. Почему за всё это время мы не увидели ни одного мужчину? – Они все погибли от «Проклятья утопленницы Марии», – Резко обернувшись к нам, дрогнувшим голосом произнесла Франка. Поджав губы, она продолжила путь к небольшой церквушке, – У нас осталось всего пятеро мужчин, хотя раньше их было в несколько раз больше, чем женщин. Мы зашли в церковь, прошли к алтарю, а затем спустились в подвальное помещение, запертое на огромный деревянный засов. Аллен помог ей снять его. Открывшаяся нам картина, поразила до ужаса. Как она и сказала, здесь было всего пятеро мужчин, в числе которых был один старик и два мальчика лет пяти. Они с удивлением смотрели на нас, вставая со своих импровизированных кроватей. – Старик Джо видел тварь, что забрала наших мужей, но он уже давно глух, так что ему опасности не угрожает, – Она присела рядом с ним на койку, погладив того по плечу, будто родного отца, а затем перевела взгляд на нас, – Джо, эти люди здесь, чтобы помочь нам. Я опустилась на колено напротив него, поймав глазами его затравленный взгляд. И то, что я увидела в глубине его глаз, совершенно мне не понравилось. Там бушевала жуткая буря, а разум старика, будто хиленькая лодочка покачивался на волнах, грозясь вот-вот уйти в глубины безумия. – Это было несколько месяцев назад, – Дрожащим голосом начал он. Взгляд его тут же остекленел, было видно, что он ушёл далеко в свои мысли, – Мой сыночек позвал меня на ночную рыбалку, попросив помочь ему с чем-то на лодке, – Он тяжело перевёл дух, – Примерно в середине рыбалки это как раз-таки и случилось. У кромки воды, почти у самого берега, недалеко от Плачущей Пещеры, показалась русалка. – Погодите, русалка? – Переспросил Аллен, стоящий позади меня, – Вы уверены? – Я может быть и стар, юноша, но всё ещё в своём уме, – С недовольством ответил старик, разозлённый тем, что его перебили, – Это была самая настоящая русалка. Прямо, как из легенд. Вдруг она запела песню, которую я, признаться честно расслышал тогда плохо из-за воспалившихся ушей, но зато мой сыночек... услышал абсолютно всё. А потом, будто зачарованный пошёл к ней... а затем пропал под водой. И сколько бы я его не знал, он никак не откликался! Разразившись рыданиями, старик отвернулся от нас, показав этим, что он рассказал всё, что он знал. Я поблагодарила его, поднялась и покинула помещение, желая поскорее оказаться на свежем воздухе. – С тех пор, как пропал сын старика Джо, каждую ночь начали пропадать мужчины, несмотря на их возраст или присутствие у воды, – Аллен и Франка догнали меня у входа в церковь, – Бывали случаи, что мужчины покидали добровольно дома, влекомые песней, хотя их и пытались остановить. Они будто не слышали ничего, кроме пения. – Простите, а вы можете рассказать, как именно пропал ваш муж? И что вы сами думаете по этому поводу?, – Аллен замялся, спрашивая у женщины явно чересчур личную информацию, судя по её погрустневшему лицу. – Мой муж пропал больше месяца назад, – Начала она, кинув тоскливый взгляд на океан, – У нас вообще рыболовная деревушка, но рыбачат все в основном ранним утром или днём. Вот так и муж мой делал. Никогда ночью у воды не крутился, клянусь, – Она рвано вздохнула, а я сжала её плечо, стараясь поддержать её хотя бы так, – В ту ночь он просто... встал и ушёл, понимаете? Я обнаружила, что он пропал только под утро, когда он не поцеловал меня привычно перед уходом на рыбалку. К тому моменту, как я поняла, что его нет, его половина кровати уже была ледяная... Она горько заплакала, спрятав лицо в ладонях. У меня внутри всё сжалось, когда я вдруг поняла, что вся деревня ощущает. Здесь в каждом доме кого-то потеряли. Бедные женщины теряли не только мужей, но и детей. Стало по-настоящему страшно не столько за свою жизнь, сколько за жизнь Аллена. А ведь еще с нами был Филлип. Чувствуя, как земля уходит из-под ног, я схватилась за первое попавшееся под рукой: за Аллена. Легко подхватив меня на руки, он понёс меня обратно в дом, бросая на ходу искателю, чтобы он позаботился о Франке. *** Посадив девушку на кровать, Аллен быстро налил в стакан воды из прикроватного графина, протягивая его подруге. Мира никак не отреагировала, так и продолжая глядеть в одну точку перед собой. – Мира, – Мягко позвал он, садясь перед ней почти в самый притык, потому что размер кровати большего не позволял, – Тебе нечего бояться. Женщины не попадают под действие этой песни. – Я не за себя боюсь, дурень, – Резко вскинув голову, прошипела она, схватив его за руки, – Тебе нельзя умирать, Аллен! Понимаешь? – Подскочив, она принялась мерять шагами комнату, схватившись за голову, – А, знаю! Мы посадим тебя и Филлипа в тот подвал в церкви. Да, это должно помочь! Я быстро разберусь с этой проблемой одна. Тяжело вздохнув, парень поднялся со скрипучей кровати, в два шага преодолевая расстояние до девушки, и встал прямо напротив неё, в самый притык, нарушая все правила приличия и границы личного пространства. Всего секунда, и он мягко, но настойчиво обхватывает её лицо руками, глядя прямо в серо-голубые глаза, в чьих широких зрачках он сейчас видел самого себя. – Я смогу защитить себя, Мира, – Настойчиво произносит он, большими пальцами поглаживая её порозовевшие щеки, – Я смогу защитить тебя. Я смогу защитить всех. Так что, прошу, не бойся и верь в меня. Немного успокоившись, она невесело хмыкнула, положив свои руки поверх ладоней молодого человека, а затем возобновила зрительный контакт. – Но ты же такой несмышлёныш, – С ехидством прошептала она, слегка хихикая. *** Я отошла на несколько шагов, первой нарушая повисшую между нами непонятную атмосферу. Прокашлявшись Аллен спрятал руки за спину, будто сделал нечто действительно плохое и теперь ему стыдно. – Итак, для начала, думаю, нам стоит сходить на берег, чтобы осмотреться, – Предлагает он, сжав кулак, – Надеюсь, мы ещё успеем спасти пропавших мужчин... – Аллен, не хочу тебя разочаровывать, но это жизнь, – Достаточно жестко отрезаю я, натягивая перчатки на руки, – Скорее всего они уже мертвы. – Не говори так, – Нахмурился он, неожиданно снова возникнув передо мной, – Всегда нужно верить в лучшее. – Вот поэтому ты и несмышлёныш, – Смеюсь в голос я, выскальзывая за дверь. Уолкер громко и недовольно топает за мной. – Не называй меня так, я же просил, – Бубнит он на протяжении всего пути до берега. – Могу называть тебя «малыш», если хочешь, – Пожимаю плечами я, слыша, как он позади воет от досады, – Малыш~ – Ну Мира! – Он аж спотыкается от моей сладко-приторной интонации, а потом обгоняет меня, заставив врезаться в него, – Меня зовут Аллен! Повтори! – Аллен, – Включив свой максимально соблазнительный голос, шепчу я ему на ухо, чувствуя, как он вздрагивает всем телом, – Ну, что, малыш, пойдём уже. Обхожу его, вильнув напоследок бедром и начинаю спускаться к пляжу. Черт возьми, где мой попкорн! Вот это страсти у тебя, девочка моя! Да ты же флиртуешь с ним! И вовсе нет. Это же так, дурачество. Не более... Верно же? Мы доходим до берега, смеясь и пихаясь, но потом я замираю, очарованная представшей перед нами красотой. Впереди, на тысячи километров раскинулся необъятный океан. Морской братец-ветер тут же принялся играть с моими волосами, запутывая их и бросая на лицо, от чего приходилось постоянно их убирать, но я всё равно не могла не улыбнуться на эти детские дурачества. – Какая же красота, Аллен! – Я расправляю руки, будто готовлюсь взлететь. Я бы так и поступила, если бы нам не нужно было разобраться с заданием, – Правда же? Когда же тишина затягивается, а парень несколько раз пропускает мой вопрос, то я уже смотрю на него, неожиданно понимая, что всё это время он смотрел не на море, а на меня. Он даже не сразу понимает, что теперь я смотрю на него. А когда понимает, что попался с поличным, то тут же жутко краснеет, отводя взгляд. – Там, кхм, Плачущая Пещера, – Показываю я пальцем, на выступ в скале, пытаясь хоть как-то разобраться с этой неловкой ситуацией, – Идём к ней. Мы проходим по пляжу в полном молчании. Аллен держится чуть позади, явно смущенный таким развитием событий. Я тоже, в общем-то смущена, но держусь молодцом и виду не показываю. Всё-таки я старше. Пещера оказалась самой обычной на вид. Всего-то несколько метров в длину и ширину, она явно не сковала в себя жуткое существо. Пляж был абсолютно спокоен. Значит, оставалось одно: ждать ночи. *** – Простите, а что за «Проклятье утопленницы Марии», которое вы упоминали с самом начале, – Спрашиваю я во время ужина, вспомнив о существовании этой теории местных жителей. – Ну, была девушка, Мария, милая и красивая, да только в любви ей не везло, – Начала свой рассказ Франка, протирая тарелки, – Ею воспользовался один приезжий моряк, который наобещал ей путешествий по всему миру, а потом поматросил и бросил. Не выдержав такого, она утопилась. И теперь среди молодых ходит легенда, что, если ты пойдёшь со своей любовью на этот берег, то она непременно тебя утащит под воду. Хотя раньше Плачущая пещера была любимым местом свиданий. Вот и вся история. Я кивнула, приняв её слова к сведению. Возможно, это ещё поможет нам сегодняшней ночью. *** Ближе к полуночи мы отправили Филлипа к остальным мужчинам, а сами медленно двинулись обратно к пещере. Эта ночь должна была всё решить в жизни этой деревни. Рукой пользоваться нормально я всё ещё не могла, но всё равно создала для себя небольшой нож, чтобы не быть полностью беззащитной. Я не очень боялась за свою жизнь, потому что Аллен был со мной. – Лучше сразу держись позади меня, ладно? – Предупредил он меня, рукой отодвигая за себя. Пока что всё было тихо, но перестраховаться стоило, – Лучше быть на чеку. Я недовольно вздохнула, но всё равно кивнула, соглашаясь и отходя на несколько шагов назад. Теперь оставалось только ждать, потому что мы решили рискнуть и дать твари именно то, чего она желает больше всего - мужчину. Ведя отвлеченную беседу, мы то и дело оглядывались, чтобы ненароком не пропустить вражескую атаку. В какой-то момент ветер стих, и стало совсем тихо. Мы тут же приготовили наше оружие, интуитивно понимая, что бой начался. Одним летним утром Я улизнула из дому И гуляла по Вайпинг-Уолл, Где встретила моряка. Он стоял с девицей, Причитавшей в отчаянии: “Уильям, если ты уйдешь, То, боюсь, больше не вернешься”. Пение послышалось совершенно неожиданно, но в одну секунду покрыло абсолютно весь пляж видимым только мне куполом. Эта сила была подозрительно похожа на мою собственную. Амур пронзил мне сердце, Я презрела сверкающее злато. Ничто не в силах принести утешение, Кроме моего лихого моряка. У него крутые кудри И угольно-черный взгляд. Мое счастье в том, чтобы следовать за ним, Куда бы он ни направился. Аллен быстро подорвался со своего места, широкими шагами направляясь к пещере. Я попыталась остановить его, но была грубо откинута в сторону левой рукой. Ясно, он потерял связь с реальностью. Прокатившись кубарём, я влетела в отступ скалы, буквально услышав как хрустнула больная рука, на которую, по закону подлости, пришёлся весь удар. Чуть ли не хныча от боли, я подняла взгляд, встречаясь с глазами с русалкой, о которой говорил старик Джо. Существо, которое именовали русалкой, мало походило на свой сказочный аналог в виде прекрасной девы. Это было нечто мерзкое, с непроглядно-чёрными глазами, сине-зелёной впалой кожей со множеством струпьев и жидкими волосами, соплями спасающими на её уродливое лицо. Оно оскалилось, и я отчетливо увидела несколько рядов акульих зубов. Я будут ходить от Тауэр-Хилла и до Блэкуолл, Рыдая и стеная По моему лихому моряку до тех пор, Пока он не приплывет домой. Амур пронзил мне сердце, Я презрела сверкающее злато. Ничто не в силах принести утешение, Кроме моего лихого моряка. Тем временем Аллен подходил к ней всё ближе до тех пор, пока не оказался по пояс в воде. Я с силой заставила крылья за спиной распуститься и понести меня к ним. Я не успела всего на секунду, но и этого русалке хватило, чтобы, мерзко ухмыляясь, утащить Уолкера под воду. Моя рука проскользила по соленой воде, так ничего и не зацепив. Пришло время во всем признаться Батюшке, купцу, Живущему в довольстве В огромном Лондоне. У него за душой — Триста тысяч золотых, Он хмурится и злится на дочь, Полюбившую лихого моряка. Я отреклась от всех богатств, Всего приданного и злата. Истинная любовь вживлена в мою грудь, Прошу только, верните моего лихого моряка. – И что мне теперь делать?! – Заорала я, схватившись за голову. Паника накатывала на меня волной с пят до макушки, и я ничего не могла с этим поделать. А счёт, тем временем, перешёл на минуты, если не на секунды. Ныряй за ним. Я чувствую, что он ещё жив. Там, по всей видимости, какая-то подводная пещера. Первый не стал бы мне врать в такой ситуации, поэтому я без промедления скидываю ботинки, затем плащ, а потом и куртку, оставаясь лишь в одной рубашке и юбке, а затем ныряю в угольно-чёрную воду. Сперва я ничего не вижу. Совсем. И только спустя несколько секунд пустого вращения на одном месте, я наконец-то замечаю слабый столб пещерного света, бьющий вниз. Наверняка это и есть вход в пещеру. Пока плыву, молюсь всем богам, чтобы русалка неожиданно не появилась рядом со мной, иначе моё сердце этого просто не выдержит. Здесь настолько темно, что я не вижу вообще ничего, поэтому я даже не пойму, откуда она станет нападать. А это практически верная смерть. Но всё проходит благополучно. Я тут же оказываюсь в большой подводной пещере, почти полностью покрытой острыми сталактитами. Через небольшое отверстие бьет зеленовато-синий цвет, который и является единственным источником освещения. Ну а затем замечаю интерьер в виде горы трупов на небольшом островке. И без детализации видно, что здесь, как взрослые, так и детские тела, и уже даже скелеты. Подумать только, столько жертв... Когда он вернется в нищету Из далекого плавания, Я прижму моего веселого морехода К нежной груди. Мой моряк улыбчив, Как теплый майский день. В былые дни мы часто бродили По Рэтклифф Хайвей, Встречая цветущих Юных дев, Прильнувших к груди Своих лихих моряков. Я сразу же слышу пение русалки, которое этом раздаётся по всей пещере. Затем вижу её, склонившуюся над сидящим Алленом, который трепетно держит её мерзкое лицо в ладонях, как этим утром держал моё. Интересно, у меня получится подплыть незамеченной и ударить её со спины? Зовут меня Мария, Купеческая дочь. Я отреклась от родительского дома И трех тысяч годовых. Я вздрагиваю, услышав этот куплет. Мария? Её зовут Мария? Так это значит, что деревенские байки на самом деле правда. В таком случае, думаю, это всего лишь либо труп, либо призрак, одержимый осколком Чистой силы и управляемый мыслью о мести. Вытаскиваю из чехла на голени нож, который, по идеи, не должен был сегодня мне пригодиться. Надеюсь, у меня получится подплыть к ней тихо. Выжидаю момент, когда пауза между куплетами песни закончится, и она снова запоёт. Русалка не заставляет себя ждать, выдавая последние куплеты своей песни. Честные девы, Кем бы вы ни были, Если любите веселого моряка, Бороздящего неукротимое море, подходите В шторм Ко мне, оплакивающей одиночество И молящейся о том, чтобы настал день, Когда он больше не уплывет*. Я почти вплотную подбираюсь к ней, как в самый последний момент с моей руки падает несколько капель, громогласным эхом отдаваясь в тихой пещере. Черт. Русалка резко разворачивается ко мне, завизжав, и бросается на меня, тут же погружая под воду. Здесь было гораздо светлее, чем в туннеле, ведущем к пещере, поэтому я прекрасно вижу тварь, которая чуть отплывает, а потом вновь бросается на меня. Тут начинается борьба не на жизнь, а на смерть. Воздуха в легких катастрофически мало, да и её хаотичные удары выбивают весь оставшийся. Я из последних сил пытаюсь плыть наверх, но русалка, мерзко смеясь, тянет меня всё глубже и глубже. Перед глазами всё начало плыть, а голова начала разрываться от недостатка воздуха. Вдруг, в самый последний момент, я вижу фигуру, спрыгнувшую в воду. Хотя скорее всего это всего лишь очередная галлюцинация, так что всё же закрываю глаза, позволяя унести меня в темноту. *** Аллен взмахнул головой, окончательно прогоняя наваждение, а потом понял, что русалки перед ним больше нет. На воде перед ним начали появляться кольца, а значит что-то происходило. Внутреннее чутьё подсказало ему, что прыгать именно туда. Скинув промокший плащ, он нырнул под воду, сразу же находя взглядом русалку. Её мерзкое ухмыляющееся лицо тут же навсегда запечатлелось в его памяти. И только потом он увидел обреченный туманный взгляд Миры, которую русалка тащила всё глубже. Медлить было нельзя! Увидев его, русалка зашипела, пуская пузырьки воздуха, а затем кинулась в атаку, мгновенно забыв про девушку, которая по инерции продолжила падать вниз. Активировав руку, Аллен не без труда схватил юркую русалку, прекрасно понимая, что использовать пушку под водой не имеет смысла, а потом просто раздавил её, разорвав напополам. Тело морской твари тут же рассыпалось грязью, падая на дно, а осколок Чистой силы парень успел схватить в самый последний момент. Теперь оставалось только вытащить Миру. Быстро добравшись до неё, он аккуратно обхватил её, сразу же направляясь наверх. Вынырнув, парень тяжело задышал, чувствуя жгучую боль во всем теле, но сразу прислонил голову к груди девушки. Сердце Миры не билось. – Черт! – Он живо погреб к тому самому месту, откуда нырял минутами ранее, опуская Ричардсон на землю. Губы у неё уже начали синеть, а нежное лицо будто бы превратилось в кукольную маску. Нужно было делать искусственное дыхание, которое парень умел только в теории, но совсем не на практике. Но, слава богам, несколько дыханий рот-в-рот и кривых массажей сердца хватило, чтобы девушка тяжело закашлялась, а затем начала выплевывать всю воду, находящуюся в лёгких. Аллен заботливо перевернул её набок, чтобы ей было легче, а затем принялся успокаивающе гладить по спине. – Ты в порядке? – Тут же хрипло спросила она, обхватив его лицо руками, – Она ничего с тобой не сделала? Уолкер отрицательно покивал головой, скосив глаза на саму девушку. Почти вся её одежда была разорвана, а длинные рваные раны находились то тут, то там. Одна рука вообще висела бесформенной плетью сбоку. – Ты единственная, кто здесь пострадал, – Устало вздохнул он, слегка прижав девушку к себе, чтобы успокоить и её, и своё зудящее сердце, которое шептало ему, что она так сильно пострадала из-за него, – Прости... – Не извиняйся, – Тут же прервала она его на полуслове, устало закатив глаза, – Мы оба всего лишь спасли друг другу жизнь. Всё в порядке. Кстати, а что ты видел, когда она пела? Когда ты держал её за ее мерзкое лицо, брррр, то я подумала, что она, должно быть, показывает мужчинам кого-то знакомого или даже дорогого. – Я видел... тебя, – Аллен был благодарен всем богам, что сейчас они сидели обнявшись, и она никак бы не могла видеть его покрасневшее лицо, – Как только она начала петь, весь мир будто бы пропал. Была лишь песня и твоё лицо, на которое я смотрел. Мира замерла, глядя в одну точку перед собой и не произнося ни слова. Оба вдруг одновременно сжали сильнее в объятиях, не говоря ни слова. – У меня совсем не такой голос, смотри, – Сказала она и хмыкнула, вдруг запев. Амур пронзил мне сердце, Я презрела сверкающее злато. Ничто не в силах принести утешение, Кроме моего лихого моряка. Аллен удивленно раскрыл рот, узнав в этих строчках песню русалки. Только вот в исполнении Миры она звучала совершенно по-другому. Голос у неё был в разы нежнее, но при этом более глубокий и сильный. – Да, правда, не знаю, как я мог повестись на такую дешевую подделку, – Тихо прошептал Аллен, хмыкнув девушке на ухо. Мира покрылась мурашками, а потом залилась румянцем ещё сильнее, будто это было возможно. *** Просидев в объятиях ещё несколько минут, мы решили всё-таки двигаться обратно. Задание наконец-то было выполнено. Только вот стоило мне встать, как я тут же осознала, что ноги меня не держат совсем. Хорошо хоть, что Аллен успел в последний момент ухватить меня. – Нам лучше быстрее вернуться, – Произнёс он, подхватив меня на руки, – Купание в ноябре может плохо для нас закончится. – Согласна, – Кивнула, я поудобнее ухватившись за него, – Постой. А что делать с телами? – Думаю, надо уточнить это у Комуи, – Сказал он, обходя гору смердящих трупов, – Сами мы всё равно ничего с ними сделать не сможем. Путь до деревни прошёл в спокойном молчании. Наконец-то на душе было безмятежно. В объятиях Уолкера было тепло и хорошо, так что меня начало клонить в сон. Но когда мы добрались до деревни, меня разбудил шквал аплодисментов и громкий плач. Франка стояла на коленях перед нами, благодаря за избавление их деревни от проклятья. Её примеру последовали абсолютно все. – Просите, что угодно, – Произнесли несколько женщин хором, – Мы обязаны вам всем, что имеем. – Сейчас было бы очень неплохо получить горячую ванну, – Переглянувшись, сказали мы и улыбнулись, – А ещё горячей еды. *** – Скажите, а Мария ведь была вашей сестрой, да? – Произношу я, когда мы с Франкой остаёмся наедине. Она роняет глиняную тарелку и та разбивается на тысячи маленьких кусочков. Но мы не обращаем на это внимания. – Как... как ты узнала? – В шоке спрашивает она, на трясущихся ногах сев напротив меня. – У неё было такое же родимое пятно, как и у вас на руке, – Показываю на точное месторасположение, глядя в глаза женщине, – Знаете, версия самой Марии сильно отличается от того, что вы нам рассказали. Франка рвано вздыхает, спрятав руки в ладонях. Молчит так несколько минут, но потом всё же начинает свой рассказ. – Наш отец был очень богатым купцом, мы жили в Лондоне. Однажды в нашем доме появился моряк, который был партнёром нашего отца. Мы обе, как малолетние дурочки, влюбились в него без памяти, – Она горько усмехнулась, – Но только выбрал он меня, а не Марию. Мы с ним поженились, и все втроём переехали сюда после смерти отца. Когда выяснилось, что я беременна Элисией, Мария этого не выдержала, потому что всё ещё любила Вильяма, и покончила с собой. Я умолчала о том, что и эта версия немного отличалась от той, что была в песне русалки, и лишь кивнула. Это её дело. Думаю, она и её муж уже искупили свои грехи.