Famous World

– Если тебя пригласят на танец, то непременно соглашайся. Будь со всеми учтива, не показывай яда, даже если оппонент этого заслуживает, – Назидательно подняв указательный палец вверх, всё продолжала поучать меня бабушка, напоминая уже в сотый раз то, что я знала наизусть, – И самое главное, Миражанна, держи на губах мягкую улыбку и скрывай истинные чувства. Ты и не заметишь, как время пролетит и мы поедем домой. Я закатила глаза, радуясь тому, что мой взгляд не видно в окно кареты, да и маска почти на половину лица скрывала мои эмоции. Сегодня нам предстояло появиться на балу-маскараде при королевском дворе в Лондоне. С каждой минутой я чувствовала всю более разгорающуюся зависть на брата, который в последний момент смог открутиться и свинтил на задание, прихватив Кристиана, который теперь официально являлся его учеником, с собой. Я бы тоже с радостью отправилась бы сейчас на задание, лишь бы не быть здесь. На мне было огромное количество печатей, временно блокирующих мои силы экзорциста, чтобы в случае столкновения с Ноями, они не могли почувствовать мою Чистую силу. Я не стала говорить, что в этом процессе также большую роль сыграет Первый, который на время согласился «приглушить» все процессы, так что его голос я слышала очень отдалённо. Поверх плотного слоя печатей было прекрасное нежно-розовое платье с длинными рукавами и завышенным воротником из плотного кружева. Это очень сильно помогло нам в сокрытии шрамов и крыльев на спине. Да уж, давненько я не носила одежды с закрытой спиной. Длинные перчатки скрывали мои руки полностью, а маска хорошо укрывала моё лицо, изменяя внешность. Ничто более не показывало по мне экзорциста; я чувствовала себя совершенно другим человеком. Широкая шифоновая юбка, драпированная мелкой россыпью кристаллов и жемчужин, делала из меня сказочную принцессу, а верх платья в обтяжку выгодно подчёркивал мою талию и округлившуюся грудь. Высокая причёска с множеством шпилек в виде тех же кристаллов и жемчужин отчётливо выделяла мою тонкую шею. Сегодня я была по-настоящему красивой. Очень жаль, что Аллен не может меня увидеть такой. Мне бы действительно хотелось покрасоваться перед ним, чтобы он сказал, что я привлекательна. Тем временем карета со стуком остановилась у входа в дворец, я поплотнее запахнула белоснежную шубу из норки - наверное, самую дорогую вещь в моем гардеробе, а затем выбралась наружу с помощью дедушки, галантно подавшем мне руку. Бабушка подхватила его под локоть, смерила меня поддерживающим взглядом в последний раз сквозь свою маску, а затем мы вместе направились внутрь. Они впереди, а я чуть поодаль сзади. Первым делом мы, естественно, оставили нашу верхнюю одежду в гардеробе, как это и было положено, затем уже направилась в сам зал. Нас не должны были объявлять, так как это всё-таки был бал-маскарад. Но стоило нам появиться на главной лестнице, ведущей вниз в общий зал, как тысяча шепотков прошлись по залу. Я оглядела весь зал с высоты, пытаясь сделать взгляд менее высокомерным и холодным. Даже не знаю, получилось ли у меня. Бабушка и дедушка первыми начали спуск по лестнице, я же медленно поплыла за ними, решив держаться их весь бал. Этот век ознаменовался платьями с тонкими талиями и глубокими вырезами, так что я произвела буквально фурор на местную молодежь своим достаточно нетипичным платьем и отсутствием декольте. Прошла всего секунда, как я вдруг осознала, что умудрилась уже потерять своих родных. На меня нахлынула паника, поэтому я поспешила в самый неприметный уголок по кромке зала, стараясь не привлекать особого внимания. Мы прибыли одними из самых последних, так что буквально через несколько минут начался сам бал. Музыка заиграла громче, парочки тут же образовались по центру, готовые открывать первый вальс. Мой уголок, в котором я плотно обосновалась, был замечательным наблюдательным пунктом, который открывал мне вид на весь зал, который, стоит признать, был отдельным произведением искусства. Каждые участки стены, отделённые колоннами в викторианском стиле, украшали фрески с разнообразными сюжетами, начиная от библейского сюжета и заканчивая бальной атмосферой. С высокого свода потолка свисал десяток хрустальных люстр, высотой в несколько метров. Ниши для отдыха украшались и тем самым выделялись тяжелыми шторами в золотых тонах. Без сомнения, это было одним из самых красивых увиденных мной помещений. Первый вальс закончился. Люди разбредались на группки по интересам, заводя разные разговоры. Вот например, девушки недалеко от меня обсуждали кавалеров, которые «непременно» пригласят их на следующие танцы. Забегая вперёд, скажу, что никто их так и не пригласил. В какой-то момент, когда отгремело уже несколько танцев, я решила попытаться найти кого-то из родных, чтобы предупредить о моем тайном местечке. Но сколько бы я не кружила, найти мне так никого и у не удалось. От горя я уж было хотела пригубить шампанского, разносимого официантами в одинаковых масках, как вдруг передо мной выросла мужская фигура. По моему телу непроизвольно прошла дрожь. – Доброго вечера, прекрасная незнакомка. Не желаете ли вы станцевать со мной? – Проговорил он, а потом слегка поклонился. Здесь уж ничего не поделаешь: пришлось присесть в реверансе, а потом вложить свою руку в его. – С удовольствием, – Выдавила я из себя дежурную улыбку, помня наставление бабушки. И тут, как назло, заиграла музыка. Мой партнёр потянул меня в самый центр зала. – Сама судьба благоволит нам, – Весело хмыкнул он, начиная кружить со мной в вальсе. Я старалась не смотреть на него, пытаясь найти родных и во время танца, чтобы не терять времени. Тело двигалось на автомате, да и мужчина был неплохим ведущим. Всё шло, как по маслу. В нос ударил знакомый запах сигарет. Было ясно, что мужчина очень много курит. Мне стало интересно, как он выглядит, так что я смело вскинула голову, встречаясь с взглядом с карими глазами, в которых отчетливо плясали чертята. Затем я обратила внимание на половину лица, не прикрытую маской. Первой особенностью, что бросилось в глаза - была родинка под глазом. Хм, а вот я бы такое скрыла, чтобы уменьшить шанс узнаваемости до минимума. Лицо у него в целом было довольно красивым и уже по-мужски взрослым. Темные волосы были немного небрежно зачёсаны назад. В отличие от многих других мужчин здесь, он был одет в простой чёрный смокинг, а не в военную форму. Весь его образ был как-то слишком сильно знаком мне. Где-то глубоко в сознании Первый начал визжать, что это опасность. Здесь-то и заработала моя идеальная память, и я всё поняла. Передо мной был никто иной, как граф Тикки Микк собственной персоной. Я крупно вздрогнула, что не укрылось от внимательного взора мужчины. – Я сделал вам больно? – Участливо поинтересовался он, чуть наклоняясь ко мне из-за нашей разницы в росте. Я отрицательно быстро-быстро закачала головой, не рискуя больше смотреть ему в глаза. – Просто понимаете... это мой первый бал, – Произношу я, дрогнув голосом, – До этого мне нечасто приходилось контактировать с мужчинами. – Ох, понимаю, – Сочувственно кивнул он, чуть ослабляя хватку на моей пояснице, – В таком случае, я рад, что мне удалось быть вашим первым партнёром. А уж я-то как рада! Сейчас описаюсь от радости. Я снова улыбаюсь, но уже молчу, отводя взгляд в сторону и молясь, чтобы эта пытка быстрее прекратилась. Через несколько минут танец наконец-то заканчивается, и я уже делаю шаг в сторону, собираясь смыться отсюда подальше, как понимаю, что мою руку всё ещё настойчиво держат. – Благодарю вас за этот прекрасный танец, – Тикки чуть кланяется вновь, мне приходится присесть в реверансе вновь, – Не откажете в чести станцевать со мной ещё раз? – Конечно же станцует, – Я слышу голос бабушки сзади меня, а потом на плечо опускается её рука. Микк кланяется и ей, а затем наконец-то уходит восвояси, – Что с тобой? Ты будто на иголках танцевала. – Ну, примерно так и было, – Фыркаю еле слышно я, – Думаю, нам лучше уехать отсюда. Здесь может быть опасно. Бабушка громко охает, а я подхватываю её за руку, вновь утягивая в мой тёмный уголок. Не хватало ещё, чтобы Нои нас услышали. Вкратце рассказываю ей всё, а потом озадаченно замираю рядом, видя, что она ещё над чем-то раздумывает в такой ситуации. – Понимаешь, милая, мы здесь для аудиенции с королевой, так что не можем уехать раньше, – Горестно вздыхает она, приложив палец к губам, – Может тебе пойти посидеть в гостевой комнате или в внутреннем саду? Уверена, что там сейчас не должно быть людей. – Тогда я буду во внутреннем саду, – Киваю я с уверенностью, – Найдите меня потом сами. Бегом удаляюсь из зала в гардероб, чтобы забрать свою шубу. На улице всё-таки не май месяц, а конец декабря. Скоро Рождество. Надеюсь, меня сегодня не убьют Нои, и я смогу отпраздновать его вместе со всеми. Аминь. Когда я оказываюсь во внутреннем дворе, то тут же замечаю неплохую беседку, в которой можно было бы посидеть в тишине и спокойствии. Сейчас, сидя здесь и глядя на звёздное небо, я только сейчас осознавала, что в данный момент я нахожусь в историческом достоянии британской истории, а именно Букингемском дворце. В прошлой жизни мне доводилось бывать в Лондоне, и я видела дворец издалека и через ворота. А сегодня я была на балу при дворе королевы Виктории и, возможно, даже находилась с ней в одном помещении. Поистине чудесная историческая ночь. Минут через тридцать такого нахождения на одном месте, всё-таки не выдерживаю и мысленно прошу братца-ветра, чтобы он не так сильно щипал меня за щеки, а он в ответ хитро просит спеть ему что-нибудь. – Ну как всегда, господи, – Вздыхаю я, прочищая горло. Почему бы и нет, если сделать это тихо, да ещё и от скуки. London Bridge is falling down Falling down, falling down London Bridge is falling down My fair lady Build it up with iron bars Iron bars, iron bars Build it up with iron bars My fair lady Подняв себе настроение этой детской песенкой, которую уж очень любила напевать в нашем детстве Жанна, я начинаю «дирижировать» указательными пальцами в такт песне. Iron bars will bend and break Bend and break, bend and break Iron bars will bend and break My fair lady Build it up with god and silver Gold and silver, gold and silver Build it up with gold and silver My fair lady London Bridge is falling down Falling down, falling down London Bridge is falling down M-y-y f-a-i-r l-a-d-y* – Какая замечательная песенка, – Слышу насмешливый голос позади и резко оборачиваюсь, хотя уже и так знаю, кому он принадлежит, – Не думал, что современные девушки увлекаются подобным. – Ах, ну да, мне сейчас стоило бы обсуждать с другими девушками мужчин, будто они товар на магазинной полке, – Восклицаю я недовольно и нервно, в мгновение растеряв все свои манеры. И почему из всех людей ко мне липнет именно он? – Уж увольте. За всей своей злостью я не сразу замечаю, что мужчина приблизился уж какой-то слишком близко и теперь стоял всего в нескольких метрах от меня, глядя с неприкрытым интересом. – Хорошо, – Тикки удовлетворительно кивает, а потом подходит к противоположной, к моему счастью, стороне, – Не против, если я закурю? – Прошу, – Безразлично взмахиваю ручкой я, действительно не испытывая к этому никаких проблем. Мартин и Николас дымили, как два паровоза, постоянно. – Благодарю, – Он садится на каменную скамейку, слегка морщась от неприятного холода, – То есть, вы утверждаете, что вас не интересует то, что интересно современным девушкам. Тогда позвольте спросить, какая, например, ваша любимая книга? – Роман Мари Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей», – Не без гордости говорю я, вздёрнув нос и сложив руки на груди. – А, романчик про безумного учёного и его создание, – Мужчина глубоко затягивается, а потом выпускает облачко дыма в сторону, – Не удивлён, что вы предпочитаете не бульварные романы для дамочек. Но ожидал чего-то большего. – Разумеется, «Франкенштейна» чаще всего рассматривают со стороны научной фантастики, но стоит также заметить, что автор затрагивает такие темы, как: вопрос «Человека-Творца», а также многие аспекты философии и человеческой психологии, – Спокойно поясняю я, глядя из-под опущенных ресниц, как рот у мужчины в шоке раскрывается, – Но, если вас это успокоит, то также я очень сильно люблю и уважаю философские творения Аристотеля. – Вот как, – Снова выдыхает он, – Но разве эта книга не считается в каком-то роде богохульной? Там ведь учёный выступает в роли Бога... – Не вижу ничего страшного в этом, – Пожимаю плечами я. Внутри Первый кричит, чтобы я не затрагивала тему религии, но отступать уже поздно. – Неужели вы не веруете в Бога? – Удивленно спрашивает Ной, немного расширив глаза. Я не могу сдержать смешка, но своевременно заглушаю его кулачком. – Чешская пословица гласит: «Вера в Бога - это неверие в себя», – Я устанавливаю между нашими глазами довольно прочный зрительный контакт, – Так вот я в себе вполне уверена, – Резко встаю, подбирая юбки платья и собираясь бежать отсюда, – А теперь прошу меня простить, но я хочу вернуться в тёплое помещение. – Позвольте вас проводить, – Тут же встаёт он вслед на мной, а мне хочется завыть, но вместо этого я лишь учтиво киваю, давлю из себя улыбку и беру его под локоть, – Вы обещали мне танец. – Вообще-то не я, а моя бабушка, – Бурчу недовольно я себе под нос так, чтобы он ничего не услышал. И, судя по тому, как он наклонился ко мне с немым вопросом, он действительно ничего не услышал, – Я помню об этом. Вы хотите потанцевать со мной сразу же по пришествии в зал? – Если вам будет угодно, – Он уважительно склоняет голову, пропуская меня вперёд в дворец. Пользуясь тем, что пока что он меня не видит, я закатываю глаза. – Хорошо, давайте, – Соглашаюсь я, понимая, что так я быстрее от него избавлюсь. Он учтиво ждёт меня у гардероба, пока я снова оставляю там свою шубу, а потом я вновь подхватываю его под локоть. Так мы идём вплоть до самого зала и, к моему удивлению, не отступаем друг от друга, даже когда заходим внутрь. Я тут же чувствую сотни взглядов на нас, что не очень-то радует меня. Не хватало мне ещё слухов о замужестве. Спустившись с главной лестницы, мы минуем небольшую кучку людей, которые послушно расступались перед нами. В какой-то момент мужчина с длинными темными волосами и маской очень похожей на ту, которая была у Тикки, легонько хлопает его по плечу. – Не обращайте внимания. Это всего лишь мой глупый старший брат, – Я вздрагиваю, не сумев удержать себя. Ну конечно! И почему я не подумала раньше, что такой повеса, как Тикки Микк, никогда бы не появился на балу без брата, – А, вот и вальс. Заиграл «Большой блестящий вальс» Шопена, а я еле удержала себя от ядовитой усмешки. Слишком радостная и энергичная музыка для такой ситуации. Сюда бы идеально вписался «Танец Рыцарей» Прокофьева, который увы и ах ещё даже не был написан. Тикки, тем временем, вновь утягивает меня в центр зала, тут же начиная кружить в энергичном вальсе. Уверена, не будь я так хорошо натренирована, как экзорцист, то мне бы непременно стало нехорошо. А так у меня даже дыхание не сбивается. Вот что значит годы тренировок. В этот раз я на протяжении всего танца смотрю ему в глаза и никуда больше. Как только музыка закончится, я сделаю всё, чтобы больше не попадаться ему на глаза, а уж тем более не пересекаться с его чокнутой семейкой. Когда вальс наконец-то заканчивается, я еле сдерживаю себя от вздоха облегчения. Мужчина берет меня аккуратно за руку, а затем отводит в сторону, где я с удивлением сразу же замечаю бабушку. – Благодарю вас за прекрасно проведённое время, – Он наклоняется, а затем невесомо касается губами моей руки в перчатке, – Надеюсь, судьба ещё сведёт нас вместе. – «Судьба человека - это сам человек», – Я приседаю в реверансе, почтительно склонив голову, а затем вижу, как он, тихо хмыкнув, разворачивается и уходит, – Ох, как же я вымоталась, бабушка. Вы не поверите. – Уже всё, милая, – Она подхватывает меня под локоть, ведя обратно к главной лестнице, – Пришло время аудиенции у королевы. – Что? Я тоже должна там быть? – Удивленно спрашиваю я, ошарашенная таким развитием событий. Я думала, что они должны быть там вдвоём. – Разумеется, что за глупости, – Бабушка закатывает глаза, и я вижу это даже сквозь маску, – Ах, Майкл, вот и ты. Бабушка цепляется за дедушку, и мы такой дружной вереницей вместе покидаем яркий и душный зал. Оказавшись в прохладном коридоре, я тут же облегченно вздыхаю. Мы преодолеваем несколько коридоров, богато украшенных вазами и цветами. И в итоге останавливаемся перед двойными резными дверями из белого дерева. У входа стоят несколько стражников, которые тут же распахивают двери, впуская нас внутрь. Мои родные быстрым движением сняли маски с лиц, и я последовала их примеру. Я сразу же замечаю пару, сидящую на диванчике. Они держатся за руки и вообще выглядят, как эталон примерных супругов. Ближе всего к нам сидит высокий статный мужчина с усиками и светло-каштановыми кудрями. На нем очень дорогой мундир с золотыми вставками, что буквально поблескивают в слабом свете ламп. Следом я вижу действительно красивую женщину с круглыми приятным лицом и тёплыми глазами, смотрящими прямо на меня. А также с прекрасными темными волосами, собранными в аккуратную причёску. Ни на ком из них корон не было, но было и так ясно, что перед нами монархи Великобритании. – Ваше королевское Высочество. Ваше Величество, – Дедушка почтительно склоняется, и это первый раз, когда я вижу его в таком положении. Следом быстро приседает бабушка, и я, недолго думая, делаю свой самый глубокий и красный реверанс, – Спасибо за приглашение. – Добрый вечер, присаживайтесь, – Так и не поднимая головы, я слышу мелодичный приятный голос королевы Виктории. Сначала дедушка, а затем бабушка садятся на свободный диван напротив монархов. Мне остаётся на ослабевших ногах присесть на свободное кресло, – Как ваше здоровье, граф, графиня Ричардсон? – Всё хорошо, спасибо, – Отвечает бабушка, склонив голову. – В таком случае, расскажите, как продвигается война, – Говорит принц Альберт, а я вздрагиваю от удивления от того, что и они знают об этой войне с Ноями, – Вам хватает нашей финансовой помощи? Или стоит её увеличить? – Нет, что вы, этого вполне достаточно, – Тут же отвечает дедушка, – В конце концов, это не ваша война, а Ватикана. – Отнюдь, она также касается и наших людей, – Резонно замечает Виктория, грустно улыбнувшись, – Тем более мы не можем остаться в стороне, зная, что на этой войне сражаются дети. Тут все четверо переводят взгляд на меня, и я понимаю, что краснею. Они смотрят на меня с несколько секунд, а затем возвращаются к обсуждению дел, к которым я уже не особо прислушиваюсь. По прошествии некоторого времени разговор оказывается окончен, и бабушка с дедушкой поднимаются, а я вслед за ними. – Я бы хотела поговорить наедине с юной Миражанной, – Мягко, но настойчиво говорит королева. Я замираю, не совсем понимая, что ей может от меня понадобиться. Родные спокойно кивают, громко проговаривают «Боже храни королеву», а затем покидают помещение вместе с принцем Альбертом. Так мы остаёмся наедине, – Сядь поближе, дитя. Пусть королева сейчас и молодая женщина в расцвете сил, но обратилась ко мне как старушка. Я аккуратно перебираюсь на диван, на то место, где раньше сидел дедушка. – Ох, как же сильно ты похожа на своих родителей, – Говорит вдруг тихо она, что заставляет меня в шоке вскинуть голову и посмотреть на неё, – Мы никогда не встречались с тобой лично, но твоих родителей я знала достаточно хорошо. Можно сказать, что мы даже были друзьями. Я поражено раскрываю рот, позабыв обо всех своих манерах, что сильно веселит королёву. Она тут же заливается громким мелодичным смехом. – Думаю, чаще всего тебе говорят, что ты похожа на отца, – Задумчиво говорит она, приложив палец к подбородку и рассматривая меня со всех сторон, – Но я отчетливо вижу в тебе черты твоей матери. Даже звучание твоего голоса очень похоже... – Не сочтите за грубость, но я не понимаю, зачем вы мне это говорите, – Произношу я гораздо грубее, чем планировала, потому что тема родителей действительно неприятна и болезненна. Каждое упоминание сильно режет по сердцу, поднимая и так плохо контролируемый гнев. – Ничего, я всё понимаю, – Сочувственно кивает Виктория, а потом, резко наклонившись ко мне, хватает меня за руки, начиная поглаживать мои ладони через перчатки, – За несколько лет до их преждевременной кончины, я пообещала твоей матери, что отдам тебе одну вещь. Это время наконец-то пришло. Она наклонилась в сторону и позвонила в колокольчик. Внутренняя дверь тут же распахнулась, и лакей внёс небольшой поднос со стоящей на ней шкатулкой. Королева взяла ларчик в руки, трепетно поглаживая её пальцами. – Я должна была подарить это тебе на твоё восемнадцатилетие, но чувствую, что лучше сделать это сейчас, – Кивает серьезно она, протягивая мне коробочку, – Я хранила его пятнадцать лет, и наконец-то его время пришло. Неуверенно посмотрев на Викторию, я аккуратно раскрыла дорогую на вид шкатулку. Внутри оказался довольно большой золотой медальон с гравировкой в виде веток деревьев и нашей фамилии. Почему-то смотреть на то, что было там внутри мне совершенно не хотелось. Я глянула внутрь только из-за уважения к королеве. Там, с одной стороны, оказалась довольно старая фотография, которую я помню как мы делали. Здесь нам исполнялось три года, и тетя Жанна настояла на фотографии с родителями. Помню меня тогда держал папа на руках, хотя по фотографии совсем не различишь, где я, а где брат. Другая сторона кулона была пуста, намекая на то, что фото нам нужно будет сделать самим. Глядя на счастливые лица родителей и наши радостные улыбки, я совсем не заметила, как из глаз у меня потекли слёзы. – Спасибо вам огромное! – В сердцах воскликнула я, хлюпая носом, – У нас осталось не так много вещей, связанных с родителями... – Сохранить этот кулон и было моей задачей, – Кивает королева, и я с удивлением вижу, что и у неё из глаз бегут слёзы, – Они всегда будут в наших сердцах! Мы дружно плачем ещё несколько минут, прежде чем Виктория первая не поднимается, направляясь к выходу. Я и без слов понимаю, что моя личная аудиенция закончена. – Береги себя, Миражанна. Мы будем молиться за жизни экзорцистов, – Говорит она мне напоследок, а потом уходит в противоположную сторону под мое тихое «Боже храни королеву». – За мной, пожалуйста, – Говорит мне один мужчина, направляясь вперёд. Наконец-то этот долгий вечер подходил к концу. Через вереницу длинных коридоров, мы наконец-то оказываемся у главного входа во дворец. Мне услужливо подают шубу, которую я быстро накидываю, а затем бросив через плечо слова благодарности, бегом спускаюсь к поджидающей меня карете. Наконец-то всё закончилось. Не будь я столь неосторожна в своей радости, то непременно бы посмотрела на окна зала, где проходил зал, и увидела бы одинокую фигуру, смотрящую нам вслед. *** – Первый выход в свет в семье Ричардсон знаменуется началом её взрослой жизни, – Вдруг важно начинает бабушка, когда мы едем в карете уже несколько часов кряду, – Твои мать и отец впервые вышли в свет в этом же возрасте. – У нашей семьи есть традиция, касаемо девушек, – Непривычно вклинивается в разговор дедушка, что меня довольно сильно напрягло, – После первого выхода девушка имела право носить брюки, если ей будет угодно, а также выбрать себе мужа сама. – Боже, Майкл, ты так это сказал, – Закатывает глаза бабушка, весело улыбаясь, – Если говорить гораздо проще, бусинка моя, то теперь твои действия могут быть гораздо свободнее. Мы больше не будем тебя журить во всем. – Что, правда? – Недоверчиво спрашиваю я, вскинув бровь. Не совсем понимаю прикола этого семейного финта, если честно. – Конечно, стали бы мы тебе врать, – Бабушка легкомысленно пожимает плечами, – Если брать во внимание слова твоего дедушки, то, например, твоя мама начала носить брюки с удовольствием, а вот Жанна продолжает носить юбки, как ты могла заметить. – А что насчёт мужа? Вы не будете меня насильно замуж выдавать, так? – Уже менее враждебно спрашиваю я, довольно сильно обрадовавшись новостям с брюками. Ух, и заживу я теперь! – Мы, как заботливые бабушка и дедушка, разумеется, подкинем тебе парочку достойных кандидатур, но ты всё равно будешь в праве выбрать мужа себе сама, – Женщина радостно хлопает в ладоши. – Я не верю, что нет никакого подвоха, – Прямолинейно заявляю я, слыша в ответ смешок дедушки. – Конечно же, подвох есть, – Согласно кивает он, – Хоть это и своего рода безграничная свобода для девушки нашего времени, но опускаться до плебейского уровня падшей женщины мы тебе не позволим. – То есть, – Задумчиво тяну я, – Я могу подстричься? – Несомненно, если Николас разрешит, – Громко смеётся бабушка, – Это ведь он всегда запрещал тебе делать это. – Ах, да, как я могла об этом забыть, – Закатываю глаза, не собираясь ограничиваться одним вопросом о волосах, – Я могу носить брюки, когда захочу? – Хватит вопросов, – Грубо прерывает меня дедушка, недобро посмотрев сначала на бабушку, а затем на меня, – Сказали же, что ты свободная девушка. Думаю, нам стоило сделать это раньше, особенно в условиях войны. Но мы решили не изменять традициям. Это, что получается? Я свободна?