Часть 1
2 августа 2017 г. в 12:16
Здравствуй, Эрик.
Я даже не знаю, как начать…
Чёрт, я не могу.
Пальцы нервно комкают листок, бросают его на пол. Ручка выпадает из ослабевших пальцев. Чарльз не знал, что он может ему написать. Ведь он никогда не писал письма мёртвым.
»…Я приезжаю к тебе на могилу каждое воскресенье. В полдень, когда колокола ратуши прозвенят ровно двенадцать раз, я подъезжаю к кладбищу на своём инвалидном кресле.
Твой надгробие каменное, а его верхушка металлическая. Напоминание о жизни, не так ли?
Я кладу на подножие твоей могилы один-единственный цветок — алый тюльпан.
Ты же так любил тюльпаны, не правда ли?
Помнишь, как мы с тобой гуляли по весеннему Нью-Йорку? Светило яркое солнце, по улицам спешили счастливые прохожие, а на огромных клумбах росли недавно распустившиеся тюльпаны. Ты сорвал один цветок и с шутливым поклоном протянул мне. Именно тогда ты рассказал, что это твои любимые цветы.
А помнишь, как мы вышли на набережную, и ты предложил пробежаться наперегонки до ближайшего ресторана? Я ответил, улыбнувшись, что ты просто ребёнок в теле взрослого, а ты, смеясь, назвал меня занудой.
Я вспоминаю эти дни с теплом в сердце и с лёгким сожалением. Потому что понимаю, что как раньше уже никогда не будет.
Ты всю жизнь боролся. Ты хотел справедливости для мутантов, ибо понимал, каково это — родиться другим. Для мутантов ты был ангелом, несущим справедливость, для людей — дьяволом, забирающим жизни.
А для меня ты всегда оставался лучшим другом, пусть мы когда-то и оказались по разные стороны баррикад.
Ты был прекрасным лидером, мутанты любили тебя и шли за тобой. Они считали, что ты обладаешь всеми качествами настоящего вождя. В чём-то я был согласен с ними.
Но ответь мне: смогли ли тебя спасти те прекрасные качества?
Когда пуля попала мне в спину, ты был рядом со мной. Тогда я лишился способности самостоятельно передвигаться. Ты столько раз извинялся за этот случай, но я понимал, что это — только моя вина.
Однажды ты спросил меня, каково это — быть одним из самых могущественных телепатов в мире и в то же время быть зависимым от инвалидного кресла? Я тогда ответил тебе: «Хреново, Эрик, но я уже привык». Знаешь, в тот момент я понял, что со временем мы смиряемся со всеми нашими потерями. Учимся с ними жить.
Я уже давно не могу ходить.
Но в душе я танцую.
Представляю свой любимый венский вальс. Шаг-поворот, шаг-поворот…
И в этот самый момент мне кажется, что стоит встать на ноги — и я закружусь в вихре танца…
Но потом наваждение меркнет. Я возвращаюсь в реальность и снова переживаю тот момент, когда я лишился своего лучшего друга…
Мне очень не хватает тебя, Эрик. Нам не хватает. Из всех мутантов в живых остались только я и Логан. Он тоже по тебе скучает, хотя старается всячески этого не показывать.
Время беспощадно. Логан теперь хромает и пьёт слишком много виски. При нём всегда адамантиевая пуля. Он готов совершить самоубийство в любой момент.
Да и я не лучше. У меня всё чаще случаются телепатические приступы. Из-за того, что я могу навредить людям, мы с Логаном теперь живём в заброшенном ангаре на окраине города.
Я не могу заснуть по ночам. Вспоминая свою жизнь, я не понимаю, что сделал не так. Как так получилось, что почти все мутанты исчезли?
Теперь наша раса на грани вымирания. Знаешь, ведь это я виноват. Это я основал школу для детей-мутантов и не смог их защитить. А будь ты на моём месте, ты смог бы?
Я стар, Эрик. Очень стар. От меня теперь никакого толку. Мне кажется, я умираю.
Но только одно меня радует.
Возможно, мы с тобой скоро встретимся.»
Чарльз отложил ручку в сторону. Ещё раз перечитал письмо.
Ксавьер когда-то услышал, что если вы сильно скучаете по тому, кто умер, попробуйте написать ему письмо и затем сожгите его. Помогает успокоиться и забыться.
Чарльз вздохнул и уже был готов бросить письмо в камин, но рука категорически отказывалась делать это. Это письмо — его единственное напоминание о лучшем друге, который у него когда-то был.
Чарльз задумчиво покрутил листок в руках и положил в карман пиджака, сложив его.
Он будет помнить.
Будет помнить его.