Первый и последний полёт

      Толкать вперёд этого ублюдка было довольно затруднительно. Истошно лепеча какие-то оправдания и убеждения на свой счёт, он с бараньим напором упирался ногами в шершавый бетон и пытался растянуть время или вовсе спастись. Наивный придурок. Буднично спешащие на улицах жители Берлина, как и любого другого города, совсем не подозревали, что скоро под их ноги шмякнется, как мешок, чьё-то тело. Кира грубо и упрямо держала его за плечи, бесцеремонно впившись ногтями в кожу через ткань, вталкивая футболку прямо в ранки. А тот идиот скулил, ныл и даже пищал то ли от страха, то ли от боли. Но что-то подсказывало, что паника перед первым и последним захватывающим полётом в его жизни как-то притупляла ощущение такой незначительной боли, как глубоко впившиеся в тело ногти. Какими бы усилиями он не старался остановиться задолго до цементного края, тот неумолимо приближался. И вот, настал тот момент, когда подтолкнутый кулаком в лопатки он влетел на немного возвышающийся бордюр крыши. Здание было заметно высоким, этажей двенадцать насчитывалось, и ветер на такой высоте уже нещадно трепал волосы, отхлестав длинными прядями его искажённую ужасом морду. Даже не утруждая себя выплюнуть собственные волосы изо рта, он округлившимися от эмоций глазами смотрел вниз. И тут его заметили глянувшие вверх подростки. За их вскриком подняли головы некоторые прохожие. Все смотрели на него. А он ничего не слышал, с отчаянием глядя на толпу, далёкий асфальт, и чувствовал, как тяжёлый взгляд насквозь буравит его спину. - Нет... Почти не слышимое, хриплое отрицание происходящего сорвалось с его губ. Но он не осмелился или всего лишь не успел даже обернуться назад. В его руку над локтём снова вцепились знакомые ногти, и шипящий как огонь голос плюнул в спину. - Летать хочешь? Ну так лети, сука!! Рявкнув последнее слово, Кира с силой толкнула его в середину спины, отправив камнем лететь вниз. С истошным криком он сорвался с бордюра, оставив на бетоне царапины от подошвы, и, боком рассекая воздух, устремился к дороге под домом. Так же быстро, как и набирая громкость, крик оборвался одновременно мокрым и хрустящим шлепком. - I believe I can fly, блядь! Донеслась её грубая насмешка и, с удовольствием посмотрев на изломанное тело внизу, Кира исчезла за чертой крыши.