Йом-Киппур

Саймон не нервничал, Саймон паниковал, выбирая костюм и рубашку. Он уже сотни раз прогонял в голове все плохие варианты развития семейного ужина, и каждая его фантазия заканчивалась его собственной смертью. Раньше они всегда готовились к празднику все вместе, семьей. Бабушка приезжала на такси, она никогда не разрешала встречать ее на вокзале. Она входила в дом, недовольно комментировала, насколько испортился этот город и как разбаловали здесь таксистов. Потом осматривала кухню, считая ее сердцем дома, морщила нос, если находила хоть пятнышко на столешнице. И лишь потом обнимала Саймона и Бекку, хитро улыбалась, преподнося им подарки, завернутые в шуршащую бумагу. Несмотря на возраст, она всегда знала, что подарить своим любимым внукам, чем вызывала восторг и смех у окружающих. За столом они много разговаривали, бабушка Хелен рассказывала о своем доме, улице и соседях. Саймон делился событиями в школе, Бекка недовольно рассказывала о колледже, и лишь Элейн обычно молчала, с грустью глядя на пустующий стул во главе стола. Пуговицы никак не желали застегиваться ровно, Саймон сбивался, начинал сначала и уже сменил четыре рубашки, вырванные пуговицы валялись на полу, хрустели под ногами. — Это плохая идея, — от тихого голоса Саймон дернулся, врезаясь плечом в стену. — Не сегодня, Рафаэль! И вообще, хватит так делать, — взмолился Светоч, — Это не круто и уже не смешно. — Мне смешно, — фыркнул вампир, рассматривая Саймона, — Не хватает галстука. — Я знаю, разобраться бы с пуговицами, — проворчал Льюис, отворачиваясь от Сантьяго. Видеть его не хотелось, особенно после убийства одного из клана. Саймон был уверен, ему это так просто не забудут, видимо, чуйка его не подвела — Рафаэль явился за ответами и с угрозами. — Ты нервничаешь. — Я не нервничаю, — перебил Саймон, снова отрывая очередную пуговицу, — Да чтоб тебя! — Нервничаешь, и это может плохо кончиться, — не обратил внимания на его потуги поспорить Рафаэль, — Ты ел? — Ел, два раза, — Саймон достал последнюю свою целую рубашку, — Только не порвись. Переодеваться под внимательным взглядом было неприятно и как-то стыдно, но Саймон постарался не обращать внимания на Рафаэля, сосредоточиться на главном. — Dios, не думал, что скажу это, но давай помогу, — видимо, терпению Сантьяго пришел конец, хотя Саймон скорее склонялся к теории, что ему просто больше жалко хорошую одежду, чем его нервы. — Это опасно, Саймон. — Знаю, но отговорить меня не получится. Я должен пойти. Обязан! Семья - всё, что у меня осталось. — Саймон для убедительности кивнул, вызывая легкую усмешку на лице Рафаэля. — Я и не собирался отговаривать. Я иду с тобой, — усмешка вампира стала шире, — Нужно же воспользоваться приглашением твоей мамы. Дверь в дом оказалась незапертой, Саймон аккуратно толкнул ее, пропуская Рафаэля перед собой. — На Йом-Киппур не приглашают гостей, — шипел Светоч, так, чтобы его мог услышать только Рафаэль, — Как я все объясню маме? — Ты пытался отговорить меня всю дорогу до дома, не получится и сейчас, — Рафаэль вскинул бровь, останавливаясь напротив входа в гостиную, — Главное, чтобы ты никому не навредил. — Саймон! — Элейн появилась в дверях, — Оу, Рафаэль? -Добрый вечер, миссис Льюис, — улыбка Рафаэля, кажется, освещала каждый уголок дома. Саймон только удивился тому, как его мать не чувствует всей опасности, которая исходила от вампира, — Отличное платье. — Ох, не стоит, надела первое, что под руку попалось, — женщина смущенно улыбнулась, комплимент явно ей понравился, — Саймон, как ты, родной? — Все хорошо, мам, — Светоч тоже старался улыбаться, но выходило у него это не очень. — Проходите, проходите, — заторопила их Элейн, отступая в столовую. Саймон с восторгом осмотрел комнату, его мама с Беккой явно постарались, украшая все вокруг. — Привет, — Саймон перевел взгляд от сестры к бабушке. — Здравствуйте, я — Рафаэль, — все внимание сразу переключилось на вампира. Бекка удивленно фыркнула, складывая руки на груди, в то время как Хелен оценивающе прищурилась, разглядывая мужчину, — Друг Саймона. — Друг? — насмешливо уточнила Ребекка. — Он его менеджер, — вмешалась Элейн, — Помогает с карьерой Саймона. — С карьерой? — снова усмехнулась Бекка, смущая Саймона еще больше. — Хватит, садимся за стол, — скомандовала миссис Льюис, — Рафаэль, садись рядом с Саймоном. Стол ломился от еды, в этот день иудеи соблюдают воздержание от еды и только вечером позволяют себе поесть. Саймон аккуратно положил себе на тарелку первое попавшееся блюдо, он все равно не собирался есть. А вот Рафаэль с интересом оглядывал стол, выбирая что повкуснее. — Вы тоже Еврей? — голос Хелен прозвучал слишком неожиданно для напряженного и взволнованного Саймона. Он сжал вилку в руках, не решаясь поднять взгляда от стола. Как его бабушке в голову мог прийти такой вопрос? — Нет, мэм, — как ни в чем не бывало ответил Рафаэль, откладывая столовые приборы в сторону, — Я был воспитан хорошим Католиком. Моя мама имела глубокую веру и старалась привить и мне любовь к ней. Саймон выдохнул, удивленно смотря на Рафаэля. Тот казался таким спокойным, человечным, что ли. Он знал о Рафаэле немногое, впервые что-то услышал о его семье не от другого человека, и это было действительно удивительно. Хелен сжала губы, слегка склоняя голову набок, что говорило Саймону о многом — сейчас его бабушка пойдет в наступление. — Бабушка, пожалуйста, — округлил глаза Саймон, стараясь хоть так показать ей, что это не тема для разговора. — Все хорошо, Саймон. Мне было интересно, — отмахнулась от него женщина, — Я не расслышала, как вас зовут? — Мама, — Элейн покачала головой, — Его зовут Рафаэль, и прошу, не нужно заваливать его вопросами. — Все в порядке, мне не сложно ответить, — снова удивил Саймона Рафаэль. В его голосе не слышалось ни капли фальши, он улыбался широко и открыто. — Не стоит ей позволять садиться тебе на шею, Рафаэль, — Элейн нежно улыбнулась ему, — Хочешь пирог? — Не откажусь, — ответил Рафаэль и подал ей свою тарелку. Саймон моргнул несколько раз, все это казалось каким-то глупым сном. Рафаэль и его семья ужинают вместе, бабушка задает вопросы Рафаэлю, а тот и не думает язвить, отвечает практически честно. — Вы ходите в храм? — и Саймон снова готов провалиться под землю от вопроса бабули. — К сожалению, нет, мэм. Работа совсем не позволяет мне посвятить и минуту времени душе, — Сантьяго замолчал, обдумывая свои слова, — Хотя иногда я и оказываюсь рядом с церковью, остаться там я не могу. — Бабуль, давай лучше поговорим о Саймоне? — Бекка, словно читая мысли брата, решила перевести тему разговора, — Как твоя группа? — Я теперь пою один, — Саймон застенчиво улыбнулся, — Недавно было небольшое выступление. Эти простые вопросы напрягали его еще больше. Саймон боялся сболтнуть лишнего, выдать себя полностью. — Он произвел фурор, — пришел ему на выручку Рафаэль и незаметно для всех сжал его руку под столом. Саймон замер, удивленно уставился на Рафаэля, но тот и бровью не повел, продолжая диалог, — Было много людей, его песня стала неким гимном. — Гимном? Она была посвящена событию? — поинтересовалась Элейн, улыбаясь сыну. — Скорее группе лиц, которые отличаются от других людей, — спокойно пояснил Рафаэль, поворачиваясь к Саймону, — Да, Саймон? — Да, — выдавил из себя Льюис, стараясь запомнить каждое слово Рафаэля. Ведь он даже ни разу не соврал, он просто слегка заменял понятия, играл словами так, что и придраться было невозможно. — Да, а на последнем выступлении он просто убил своего основного противника, не оставил ему и малейшего шанса, — продолжал тем временем Рафаэль, насмешливо посматривая на Саймона, — Я сам удивился такому, но Саймон умеет зажечь, когда нужно. Ужин плавно тек по своему руслу. Они уже успели поговорить о кино и предпочтениях в кухне, о музыке и о последних технических новинках. Рафаэль легко ускользал, если тема начинала подбираться к щекотливым вопросам. Он часто приходил на помощь Саймону, если тот не знал, что ответить, или же просто начинал нервно заикаться, стараясь не дышать через нос. Тяжесть всех последних событий постепенно начала спадать с плеч Саймона. Он уже спокойно смеялся, шутил над Беккой и так привычно касался руки мамы, словно все было нормально. Присутствие Рафаэля больше не смущало, наоборот, Саймон был рад ему, оказалось, Сантьяго умеет смеяться и над собой, а не только ехидно отпускать шуточки про других. Он открывался для Саймона с другой, такой манящей и теплой стороны, что Саймон, сам не замечая, все чаще называл его Рафой, задевал то его плечо, то руку, обращаясь с вопросом или просто шутя. — Саймон, я давно не слышала ничего о Клэри, — вдруг спросила Элейн, когда разговор за столом слегка стих. Внутри Саймона все сжалось, он часто задышал, сжал зубы, впиваясь клыками в нижнюю губу. — Элейн, простите, я совсем забыл, ведь хотел спросить еще в прошлый раз, у Саймона есть аллергии? А то он даже не знает, болел ли он ветрянкой, а мне ведь документы его заполнять, — Рафаэль закатил глаза, словно его действительно волновало это. Элейн засмеялась и начала рассказывать, как в детстве Саймон мечтал заболеть золотухой и разбогатеть. Светоч с благодарностью посмотрел на Рафаэля, теперь он понимал, один бы этот вечер он не пережил. Рафаэль забирал на себя все внимание, позволяя Саймону просто наслаждаться близостью семьи, ее теплом. Не зная, как выразить свои чувства, Саймон нерешительно коснулся рукой бедра Рафаэля, привлекая к себе внимание. — Спасибо, — одними губами шепнул Светоч, когда Рафаэль посмотрел на него, — Большое. Сантьяго улыбнулся и едва заметно кивнул, Саймон действительно выглядел счастливым. — Итак, пришло время для нашей традиции ужина Йом-Киппур, — Элейн перевела взгляд на тихо стонущего сына, — Что? Это наша традиция, не капризничай. — Мам, может, не нужно? — Саймон действительно был к этому не готов, мысли в голове путались. — Я начну, — строго произнесла миссис Льюис, не обращая внимания на страдания сына. Саймон с болью в груди слушал ее признание, ее честные слова об алкоголизме, боли, которую она принесла близким. Его мертвое сердце сдавила вина — он не сможет сказать правду, оправдать доверие семьи. Рафаэль был прав, это была плохая идея!  — Саймон? — на него смотрели все за столом, ждали ответа. Светоч сглотнул, он вдруг очень остро почувствовал запах крови, в горле запершило. — А можно мне? — Рафаэль сжал плечо Саймона, не давая ему сдвинуться и на миллиметр, — Ты же не против? Саймон мотнул головой, даже не представляя, что сейчас наплетет Рафаэль, спасая его уже в сотый раз за вечер. — Я нарушил в этом году клятву, которую дал очень для меня дорогому человеку много лет назад. Нарушил, потому что это могло помочь многим людям вокруг меня, — Рафаэль посмотрел на притихшего Саймона, — И самое главное, я не стыжусь того, что нарушил клятву, в какой-то мере, я даже рад. Благодаря этому, я обрел нечто важное и дорогое, то, что боюсь потерять. Саймон не мог оторвать от него взгляда. Рафаэль говорил о нем, и только Саймон сейчас это понимал. Сантьяго не жалеет, что обратил его, Саймон важен для него. Все это заставляло Саймона тихо сходить с ума, вспоминая всё, что он уже умудрился натворить. — Много лет назад? — Хелен насмешливо посмотрела на Рафаэля, — Молодой человек, сколько вам, двадцать? Смех сдержать не удалось, Саймон фыркнул, закрывая рот рукой. По его самым слабым подсчетам, Рафаэль был, скорее всего, как раз ровесник его бабушки. — Двадцать пять, — Рафаэль хитро улыбнулся, — Чуть меньше, чем вам, на самом деле. Бабуля рассмеялась, погрозила Рафаэлю пальцем. — Льстец, но мне он нравится, Саймон, — Светоч улыбнулся, услышать такое от бабушки он не ожидал, — А твоя семья, кто они? — Бабуль, — Бекка недовольно скривилась, — Это неприлично. — Неприлично перебивать старших и курить на крыльце церкви, милая, — отчитала внучку Хелен, — Ну так кто? — Мои родители мертвы, — Рафаэль спокойно смотрел в глаза старушки, — У меня нет никого, кроме сес… эм, тетушки, — поправил он себя, — Она больна, Альцгеймер, но я стараюсь видеться с ней как можно чаще, играть в Бинго. Мы остались одни из семьи Сантьяго. — Старость, она такая, я сама скоро начну путать своих детей и внуков, — махнула рукой Хелен, — Ты хороший племянник, уверена, она любит тебя несмотря ни на что. — Как и вы Саймона, — серьезно произнес Рафаэль. — Конечно, мы же семья, — воскликнула Элейн, поднимаясь из-за стола, — Я всегда буду любить своих детей, в любом случае. Кто хочет чаю? Ночной воздух - практически без выхлопных газов - казался Саймону пьяняще чистым. Он глубоко дышал, прикрывая от удовольствия глаза. Ему давно не было так хорошо и спокойно. Он, казалось, наконец-то очистился от всей той грязи, что налипла на него с момента превращения в вампира. — Спасибо, Рафаэль, — выдохнул он, останавливаясь и поворачиваясь к вампиру лицом, — Большое спасибо. — Вместо спасибо лучше скажи мне, как ты стал Дневным, — в своей манере ухмыльнулся Рафаэль, поправляя пиджак. — Я же говорил, Валентин… — Не начинай, — перебил его Сантьяго, — Сказки расскажи кому-нибудь другому. Саймон замолчал, он бы и хотел поделиться с Рафаэлем, и вся его злость на Джейса даже позволяла ему это сделать, но вот совесть — нет. Он обещал и должен сдержать слово. — Зачем ты это сделал? — вопрос, который мучил Саймона на протяжении всего вечера, наконец-то оказался высказанным. — Ты мог сорваться, клан и так сейчас в опасности, не хватало еще и от тебя проблем, — казалось, Рафаэль произносит заученную фразу. — И только? — не надеясь на ответ, спросил Саймон, стараясь смотреть в глаза Рафаэля. — А разве должно быть что-то еще? Ты член клана, хоть и отрицаешь это постоянно. Я обещал присмотреть за тобой. Саймон кивнул, где-то внутри появилась мысль, что Рафаэль врет, скрывает что-то, как обычно. — Прости, — пробормотал Саймон, стараясь хоть как-то задержать Рафаэля рядом с собой. Они уже практически дошли до сарая, в котором жил Льюис последнее время, — И прости за Розу. Рафаэль вскинул брови, он явно ожидал продолжения. — Я не должен был так поступать, угрожать ей, злить тебя. Прости, я правда сглупил. — Как и всегда, — Рафаэль едва заметно улыбнулся, — Тебе не надоело здесь жить? — он обвел взглядом сарай, поморщился, как от зубной боли, — Еще и псами воняет. — Мне здесь нравится, спокойно, — Саймон пожал плечами, ему и идти-то больше было некуда, — В отель меня точно не пустят. — Это смотря какой отель, — тихо произнес Рафаэль, отступая от Саймона на пару шагов, — Спокойной ночи, Саймон. — Что? — его вопрос так и повис в воздухе, Рафаэль испарился быстрее, чем он понял, что сказал Сантьяго. — Спокойной ночи, Рафаэль. Спокойной ночи.