***
Когда Стайлс рассказал об том, что собирается пополнить ряды добровольцев своему молодому человеку — Луи — они серьезно поругались. Томлинсон был очень даже против. Ведь в армии и так достаточно солдат, зачем Гарри эта война? Луи кричал на него, кажется, даже плакал, умоляя отказаться от этой затеи. Он ведь не переживет, если Стайлс погибнет! Но Гарри уходит, оставляя на лбу своего парня целомудренный поцелуй. Он вернется, он знает это. Ему есть, к кому возвращаться.Remember everything will be alright We can meet again somewhere… Somewhere far away from here…
***
Чуть меньше, чем через год, когда толпу совсем еще мальчишек, от восемнадцати до двадцати пяти, отправляют на линию боевых действий в Дюнкерк, Луи кажется, что он не выдержит. Он не приходит проводить Гарри на поезд, потому что знает, что не сможет сдержать себя. Вместо этого он дома устраивает своим кулакам свидание со стеной, а позднее — тихо молится в уголке всем известным ему богам, чтобы Стайлс вернулся живым. Он закрывает лицо руками и тихонько шепчет бессмысленные просьбы, которые, он знает, никто даже не слышит.***
Стоя на пляже, среди четырехсот тысяч напуганных, изнеможенных, уставших солдат, Гарри видит другую сторону войны. Не ту, что видят обычные гражданские. Он видит ужас и панику, застывшую в глазах людей. Он видит их желание вернуться домой. Он помогает носить на корабль носилки, загружая на палубу тысячи раненых. Берег усыпан трупами после очередной немецкой бомбежки. Ему страшно так же, как и всем остальным. Но он верит, что их спасут и отправят домой. Ведь если не будут верить они, то кто будет? Когда вдали слышен очередной свист истребителей, Гарри находится на палубе. Лечь, дабы спрятаться от осколков, он не может, поэтому становится одним из первых, кого ударной волной просто сносит с судна. Он, сориентировавшись, выплывает и с ужасом замечает, что еще буквально пару метров и его зажмет между двумя суднами. Собрав все силы, он плывет так быстро, как умеет, потому что понимает: он должен жить. Он, черт возьми, хочет жить! Он хочет сесть на один из этих чертовых кораблей и вернуться домой, к семье и Луи.***
Когда в дом соседей приходят военные, Луи понимает, что что-то случилось. А через несколько минут слышит истеричные рыдания женщины, только что узнавшей о том, что ее сын, воевавший в Дюнкерке, погиб. У Томлинсона что-то обрывается в душе. Гарри ведь тоже сейчас в Дюнкерке! Что, если и он погиб?! Но военный проходит мимо его дома, ничего не сообщая, и идет дальше, заходя в дом на соседней улице. Вспомнив, как дышать, Луи на всей возможной скорости бежит к дому Стайлса, боясь увидеть самое страшное — похоронное письмо к руках Энн. Какое-то время он не может постучать в дверь: его руки трясутся так, что он не может ими пошевелить. Однако, он кое-как берет себя в руки — если самое страшное все-таки произошло, то сейчас он нужен Энн, как никогда. И он стучит в дверь. Взволнованная женщина открывает дверь, приветствуя его и улыбаясь, так тепло, так по-матерински. И Луи отпускает. Он понимает, что не может держаться на ногах, поэтому сползает по стене вниз, заходясь в истерических всхлипах. Эта неизвестность его доконала. Еще немного, и он просто сойдет с ума. По радио о солдатах из Дюнкерка не было почти никаких новостей, от военных вообще ни слова не добьешься. Томлинсон чувствует, как Энн мягко приобнимает его за плечи, помогая встать, и отводит за стол, накидывая плед и ставя на огонь чайник. — Все будет хорошо, милый, — тихо говорит она, кладя руку ему на плечо. — Он вернется. Он сильный. И ты должен быть сильным ради него.***
После очередной бомбежки Гарри, как и сотни других солдат, оказывается в воде, смешанной с мазутом, от запаха которого начинала болеть голова, а нос отказывался дышать. Выбравшись на одну из гражданских лодок, прибывших сюда ради их спасения, он вздыхает с облегчением. Это еще не конец, но самое страшное уже позади. На судне около пятидесяти солдат: грязных, перемазанных мазутом, но счастливых. Они выжили. Они плывут домой.***
Когда по радио слышится голос диктора, оповещающего о том, что эвакуация англичан из Дюнкерка прошла успешно и солдаты возвращаются домой, Луи застывает на месте. Неужели, получилось? Неужели уже скоро Гарри и остальные счастливчики будут дома? Он, радостный и счастливый, бежит к Энн, дабы поделиться прекрасной новостью, но с самого порога останавливается. Дверь открыта, а в доме гробовая тишина. Так не должно было быть. Томлинсон проходит на кухню и видит Энн, сидящую посреди кухни, на полу, а в руках злосчастный черный конверт. Семье Стайлс пришла похоронка. Сердце Луи сделало кульбит и ухнуло в пятки. Он опускается рядом с женщиной и, не веря в происходящее, тянется к письму, вчитывается в строчки. Во время очередной бомбежки судно, на котором перевозили Гарри и еще почти пятьдесят человек, затонуло. В письме армия приносила свои соболезнования.***
Через несколько часов Луи стоит на платформе, ожидая, когда приедет поезд с эвакуируемыми. Не смотря на то, что он потерял самое дорогое в своей жизни, он не мог не придти встречать выживших. Они возвращались на Родину героями. Безжизненные глаза смотрели куда-то вдаль. Рядом стояла Энн, которую парень не решился оставить одну дома. Ей сейчас нужна его поддержка и опора. Поезд подъезжает к станции совсем скоро. Луи наблюдает за сотнями солдат, обнимающих свои семьи, когда вдруг ему кажется, будто в толпе он видит Гарри. Нет! Это не мог быть Гарри, неужели ему так сложно это понять?! Гарри погиб на этой чертовой войне! Его больше нет! Он не вернется!***
Гарри сходит с поезда, сразу же обводя взглядом толпу, пытаясь разглядеть в куче народа маму или Луи. И вот, наконец, находит. Они стоят поодаль от остальных, не разделяя, видимо, общей радости. Он пробирается через толпу и через пару минут достигает своих родных. В глазах матери шок и неверие, а Луи… Голубые глаза налиты слезами, губы дрожат, он едва может стоять на ногах. Не успевает он среагировать, как оказывается в крепких объятиях матери и обнимает ее в ответ. Стоит Энн отпустить его и вытереть слезы, как Стайлс подходит к Луи ближе, и тот кладет руку ему на сердце. Бьется. И тут Томлинсон срывается. Он, в буквальном смысле, кидается Гарри на шею, не сдерживая рыданий, обнимает крепко-крепко и целует везде, куда может дотянуться: шею, губы, щеки. Гарри лишь мягко улыбается, обнимая Луи в ответ, тоже не сдерживая слез.Stop your crying, baby, it’ll be alright.
***
Эта война потрепала всех. Многие мужчины погибли, защищая Родину. Многие женщины потеряли мужей и сыновей. Эта война сделала из вчерашних детей взрослых мужчин. Эта война изменила судьбу каждого, без исключения. Когда дома Гари смотрит в зеркало, он поначалу пугается. Впалые щеки, осунувшееся лицо, глубокие глаза, в которых до сих пор плещутся недавно пережитые ужасы войны. Но не это его удивило. Волосы. В свои двадцать четыре года он был полностью седым. Все понимали, что это еще не конец. Это лишь маленькая победа. До финальной битвы было еще далеко.Welcome to the final show… Hope you’re wearing your best clothes…