Чёртов ублюдок

      – Блять, Мёрф!       Коннор ухватился за колено, из которого ручьями лилась тёмно-алая жидкость. Кожу пробила пуля, которую так неосторожно пустил во врага его братец. Рана болела и обильно кровоточила, тогда младший оторвал огромный лоскут от рубашки, торчавшей из-под тяжёлой кожаной куртки, и обмотал тканью ногу шатена, пока тот стрелял из двух пистолетов, прикрывая их задницы, очередной раз вмазавшиеся в...       – Мы в дерьмище, Кон!       – Да ты что?! – саркастично завопил старший, – Америку мне, блять, открыл! – выстрелы один за другим затихли, по какой-то нелепой иронии судьбы у восьми человек, находящихся в раздробленной в щепки комнате, кончились патроны. Помимо них здесь ещё лежало полдюжины трупов.       – Ну, на всё воля Божья! – крикнул брюнет, отлепился от ноги брата и кинулся на тех, кто ещё был жив и имел силы драться.       Поле боя превратилось в сплошное кровавое месиво из человеческих конечностей, летавших из одного угла в другой, стремящихся нанести как можно больший ущерб всем вокруг. Бились без разбору, попадали и по друзьям, и по врагам, братья спускали кулаки, словно спусковые крючки на оружии. Ромео то и дело вопил самые разнообразные и странные фразы, которые придумывал на ходу. Наверное, они казались ему крутыми. Понадобилось ещё немного времени, чтобы добить тех, кто ещё пытался ползти к пистолетам...       Легендарные братья вышли в коридор, точнее, выпали, потому как Мёрфи не удержал тушу хромавшего Коннора на себе. Они с трудом поднялись и выпрямились, брюнет снова подставил плечо шатену, и оба вдруг усмехнулись. Перед ними стоял харизматичный ублюдок, бывший агент ФБР и латентный гей Пол Смекер.       – Давайте, парни, последний рывок! – мужчина поманил их рукой, и все четверо стали тихо красться по коридору. МакМанусы сжимали челюсти до крошева на зубах, стараясь не издавать непроизвольных стонов от боли. С грехом пополам квартет, сплошь состоявший из опасных преступников, нарушителей закона и серийных убийц, добрался до выхода из тюрьмы. Пришлось вырубить пару охранников по пути, дабы не подняли шумиху. Во дворе беглецов ждал грузовик, в контейнер которого безмолвно запрыгнули парни. Смекер схватил за шкирятник Ромео и буквально забросил его на первые сидения, к ожидавшей там восхитительной брюнетке Юнис Блум, затем проверил братьев – те удачно спрятались за грязно-белыми мешками и перевязывали друг другу раны. Пол швырнул им по полу огромный фонарь и велел сидеть тихо.       – И да, будьте осторожны, – прибавил он, – Ваши соседи кого угодно могут сильно напугать, будьте к этому готовы.       – Что за херня?! – только и успел спросить Коннор, как они оба очутились в абсолютном мраке, а снаружи лязгнул тяжёлый засов. Медленно, будто нехотя, грузовик тронулся. Где-то спереди, в кабине водителя, два бывших агента властей запихивали под сиденья латиноса, который гордился тем, что он цветной, и поэтому ворчал на своих спасителей, обзывая их расистами.       – Ну-ка, давай посмотрим, что у нас за "соседи", – в темноте раздалась возня, отборный мат, а затем, наконец, резкий луч белого света разрезал темноту. МакМанусы судорожно терзали один из мешков.       – Мать твою! – оба явно не ожидали, что на них могут вывалиться два трупа. С трудом запихав тела назад, они завязали белую ткань и отползли в свободный угол.       – Хреновы спасатели, не могли подобрать более приятное общество, а, ублюдки? – заорал Коннор, стуча в тонкую стену фургона.       – Подъезжаем к посту копов! – раздался приглушённый голос, и парни поняли, что для паники самое время. Прятаться за грузом было глупо: проверяющие наверняка их будут переворачивать. Взор зацепила груда серой ткани...       Машина тормозила, а беглецы пытались завязать над собой мешок, по счастью оказавшийся пустым. Сделать это изнутри было не так-то просто, поэтому когда раздался скрип открывающейся двери, они спешно затянули не внушающий доверия узел и замерли. Что-то помимо вошедшего внутрь полицейского заставляло их сердца колотиться чаще. Казалось, этот стух грохочет на весь фургон. Мысль, бившаяся птицей в голове, осенила обоих одновременно.       Фонарь.       Огромный фонарь померк в лучах солнечного света, но не заметить его было сложно. Раздались шаги, а затем громогласный голос.       – Что везёшь?       – Трупы из Бостонской тюрьмы, сэр, – невозмутимость в тоне Юнис была великолепна.       – Лжёшь! Тогда какого чёрта, позволь спросить, здесь делает фонарь?       – Мы часто останавливаемся ночью в пути, проверяем и пересчитываем мешки. А это сложно сделать в полной темноте, – ни одна буква у неё не дрогнула, девушка отвечала спокойно и ровно, – Вы можете перетряхнуть все мешки до единого, если не верите. Только вот запихивать тела Вам придётся самому: мы уже вдоволь с этим намучились.       – Не буду, – коп пнул рядом стоящий мешок, – Зачем мне тревожить мёртвых? – и он недобро усмехнулся, а затем вдруг раздалось шесть громких выстрелов, просвистевших в разных направлениях грузовика.       – Что?! Как Вы смеете?! – не выдержала Блум, тут же с трудом взяв себя в руки, – Как прикажете объяснять экспертам, откуда взялись дыры в телах умерших?!       – Расслабься, девочка, это же заключённые, – смех мужчины походил на похрюкивание, – Дохлые заключённые, – и с этой фразой он выпрыгнул из фургона, захлопнув дверцы и закрыв засов. Спустя ещё пару минут он, явно одобряя любые действия водителя, похлопал по боку машины, которая в последующие несколько мгновений набрала скорость.       – Пронесло... Да, Мёрф? – Коннор ткнул брата в бок, но в ответ услышал лишь сдавленный стон и бульканье.       – Мёрф..? – дрожащими руками шатен развязывал чёртов узел, сдирая кожу на пальцах о грубую ткань, – Мёрф! – двое выкатились в беспросветный мрак контейнера с трупами. В темноте парень нащупал под подушечками пальцев и притянул к себе тёплое тело. Постепенно видимость прояснялась, и глазам Коннора предстало бледное лицо брата. Его бок был горячим и мокрым.       – Держись, сукин ты сын, смотри на меня, мать твою, смотри на меня! – он похлопывал брюнета по щекам, пока тот не разлепил ресницы, прошив затуманенным взором чёрный воздух.       Громкие удары тяжёлых ботинок прорвались сквозь гудение мотора точно в кабину. Грузовик резко остановился, послышался быстрый цокот каблуков снаружи, двери распахнулись, ослепляя, впуская в помещение яркий солнечный свет.       – Господи, что случилось?! – черноволосая красавица забралась внутрь и подбежала к молодым людям.       – Этот ублюдок попал в него из пистолета!       – Но... Он же не издал ни единого звука, я вслушивалась! Он жив? – пока она говорила, позади возник Ромео с фонарём и синей сумкой наготове.       – Блум, нам надо спешить! Мы с тобой не в силах ему помочь, но здесь повсюду гоняют машины, мы должны ехать в аэропорт! Зуб даю, за нами уже выехали со всех концов страны! – он бросил вещи на пол фургона и утянул брюнетку за собой. Та кинула сочувственный взгляд на беглецов.       – Я попробую ехать мягче.       – Спасибо, Юнис, – Коннор трясущимися пальцами доставал бинты. Двое вновь очутились в полной темноте, но ненадолго: свет фонаря прорезал плотный сумрак.       – Держись, Мёрф, – первая бутылочка спирта была пролита точно на рану. Раненый захрипел и дёрнулся, болезненно вцепившись в плечо брата. Удивительно, что у него ещё оставалось столько сил. Это поражало и радовало.       – Тише, засранец, тише. Угораздило тебя, идиота, под обстрел лечь, – зло шептал Коннор.       Он знал, что младший не был виновен в случившемся. Но сейчас шатен пытался унять дрожь и успокоить их обоих, потому что он собирался извлечь из тела брата снаряд.       Мёрфи взвыл, запустив пальцы в светлые волосы Коннора, резко рванул, когда тот опустил внутрь раны пинцет. Вместе зарычали от боли. Пуля откатилась в дальний угол, в дело снова пошёл спирт. Снова раздалось шипение. Шатен забинтовал раны обоим, подтащил тело к стене контейнера, облокотился сам. Открыл ещё одну стеклянную бутыль, на этот раз влив часть содержимого в горло себе, а затем – брату. Оба прокашлялись. Хриплый бас просипел слова благодарности.       – Ты ублюдок, Кон.       – Не за что, Мёрф.

***

      Грузовик снижал скорость, и пассажиры в нём напряглись. Снова полицейский пост? Ещё одной перестрелки им не перенести. Коннор вскочил и убрал подальше фонарь с сумкой, бесцеремонно запихнул Мёрфи в мешок, а затем прыгнул внутрь и сам.       – Мог бы и понежнее обойтись с калекой, – проворчал брюнет. И это был хороший знак: ворчит, значит, живучая оказалась скотина.       – Да на тебе все раны затягиваются, как на собаке, – хмыкнул парень, завязывая над ними узел, – Всё, заткни пасть, а не то не выберешься отсюда живым. Ещё раз я спасать твою задницу не намерен.       – Отъебись.       Возня стихла за приближающимися шагами. Шаги были чужие.       – Вы не можете просто забрать у нас груз! – это Смекер. В ответ ему послышался громовой голос незнакомца.       – Вообще-то могу. У меня есть соответствующие документы, что я должен отвезти фургон на пустырь. Там заключённых закопают. А если Вы собираетесь мне перечить, я попрошу Вас пройти со мной в ближайшее отделение полиции, где Вам подробно объяснят, как действует закон.       Смекер молчал.       – Я понимаю Ваше беспокойство, – вдруг смягчился чужак, – Но поверьте мне, трупы будут доставлены в срок и закопаны достаточно глубоко.       – Хорошо, – разумно сдался Пол, не став испытывать судьбу, – Тогда до встречи. Если... Точнее, когда понадобится моя помощь, звоните по телефону 038625. Такой вот короткий и удобный номер фирмы, да? Удачи! – слова Смекера предназначались вовсе не для собеседника, они были обращены к двум живым парням, затаившимся в мешке.       – Э-э-э... Хорошо, – ответил незнакомец, решив, возможно, что спорить со странным желанием мужчины не стоит.       И вновь тишина и темнота сгустились над беглецами. Они не двигались. Сейчас издавать звуки было опасно: в кабинке сидел чужой человек, и друзья остались где-то далеко. Закрыв глаза, Мёрфи выдохнул брату в грудь. Усталость сморила его, и после двух с половиной крайне нервных суток бодрствования он заснул. Вскоре мерное гудение мотора убаюкало и Коннора.

***

      – Мёрф! Вставай, выблядок, ну же! – шатен пихал брата в бок. На них лежало что-то тяжёлое и плотное, и старший так и не смог понять, что это. А вот брюнет осознал всё сразу, как очнулся.       – Мать твою! Мы ж закопаны!       Воздуха было мало. Земля давила невыносимо, и пора была отсюда выбираться.       Коннор достал из кармана пинцет, которым не так давно орудовал ради того, чтобы достать пулю и спасти одной мрази жизнь. Он воткнул его в грубую ткань над бедром и разорвал отверстие до лица.       Ничего не произошло. Ни одна крупица земли не упала на головы киллеров.       – Да над нами хуева туча мертвецов!       И действительно: вокруг были еле различимые в темноте мешки. Не сговариваясь, братья поменяли положение, сев на корточки, а затем начали выпрямляться, отталкиваясь от мёртвых тел. Тут-то на них и потекли струйки песка.       – Быстрее! – звук утонул в шорохе сыпавшейся земли. МакМанусы карабкались к поверхности, стаптывая почву под ногами, пытаясь сделать глоток воздуха. Спустя пару метров изнуряющего путешествия вверх, они встретили лицами ночной ветер. На минуту они застыли в таком положении: торчащие из земли по плечи, судорожно вдыхая в себя жизнь, которой почти удалось сбежать от них. Коннор подтянулся на руках и вылез полностью, тут же подав руку брату, вытащил и его. Они обессиленно упали на траву, росшую неподалёку, и пролежали так с полчаса, набираясь сил, глядя в звёздное небо. Затем молча поднялись и отряхнулись, как смогли, очистили от песка оружие и деньги, которыми их снабдил Смекер, утрамбовали землю, из которой выбрались, и поплелись к мерцающим вдалеке огням шумного города. Грязные, уставшие, раненые, они облокотились друг на друга и тащились, как две черепахи.       – Срань господня! – послышался знакомый вопль. Со стороны светящихся зданий и дорог к ним навстречу шли Ромео и Пол. Оба несли лопаты.       – Вы или два дьявола, или взаправду Святые! – поражённо подхватил бывший агент ФБР, бросаясь к МакМанусам на помощь. Он подхватил Коннора, Ромео помог Мёрфи, и они стали продвигаться заметно быстрее.       – Как Вы выбрались?! – не унимался мексиканец.       – Пока тебя дождёшься, сдохнуть три раза успеешь! – рявкнул Мёрфи.       – Не злись, Мёрф, – захихикал латинос, и тут же получил кулаком в лицо.       – Не называй меня так, цветной! – шутка в словах граничила с чёткой серьёзностью сказанного.       Плетущийся позади Коннор едва заметно ухмыльнулся.

***

      Они остановились в близлежащем старом мотеле. Пол куда-то исчез ещё у ворот, (наверное, узнавать ближайшие рейсы в любую точку другой страны, находящейся как можно дальше отсюда), а Ромео дотащил братьев до их номера, протолкнув за дверь, а затем распрощался и ушёл, как он выразился "клеить ту великолепную девушку-детектива", почему-то не сомневаясь в успехе подобной "операции".       МакМанусы еле доползли (в буквальном смысле!) до душевой кабинки: оба понимали, что эти раны нельзя мешать с грязью, тем более, если в этой земле побывало столько трупов.       Коннор с трудом снял одежду с себя, а затем помог брату, повернул кран – и утянул младшего под ласковые тёплые струи. Парни подставили лица воде, прикрыв глаза, иногда жалко глотая живительную жидкость – им было плевать, что она текла прямо из водопровода. Сейчас им помогало даже это.       Вода стекала на белый кафель, мешаясь с грязью и землёй, кровью и даже кусками мяса. Они беспощадно драили себя губками, смывая этот тяжёлый день. Вряд ли кто-нибудь хотел повторить его.       Спустя полчаса, чистые и уставшие, они доплелись до кровати и разом обессиленно упали на неё, тяжело дыша. Коннор заставил себя взбодриться.       – Мёрф.       – Отъебись... Спать охота.       – Мёрфи! – Коннор ощутимо ударил брата в плечо.       – Чего тебе, засранец? – брюнет заставил себя разлепить глаза и посмотреть на нарушителя спокойствия.       – Нам пока нельзя спать. Надо понять, не нужна ли нам медицинская помощь.       – Нужна ли помощь после ПУЛЬ?! Ты издеваешься? Так вот, знай, шутки у тебя хуёвые!       – Я серьёзно. У нас может быть состояние шока, а под выбросом адреналина не сразу замечаешь действительно тяжёлые травмы.       – Заебись! Ну и чем займёмся, умник, раз спокойно сдохнуть ты мне не дашь?       – Эй. Хватит! – тонкими пальцами Коннор взял брата за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза, – Я должен поблагодарить тебя, вообще-то.       – И это твоя благодарность? Доёбывать меня?       – Я серьёзно, Мёрф. Спасибо. Ты закрыл меня от пули. Ты ведь намеренно перелёг ближе к двери, потратив на это драгоценное время.       – Иди трахай цветного, Кон, – брюнет явно не был настроен на подобный разговор. Была у него такая особенность – грубить всему миру, когда смущение начинало окутывать его с головой.       Коннор подвинулся ближе к брату, впиваясь в его уста своими. Секундой после он сделал поцелуй болезненным, укусив до крови нижнюю губу младшего, заслужив приглушённый рассерженный рык. Рядом с обнажённым и уставшим убийцей было трудно сосредоточиться на чём-то, не имеющем к нему отношения.       Спустя мгновение старший МакМанус вжимал свою жертву в матрас. Бессилия как не бывало, и Мёрфи тоже начинал чувствовать это: он обнял шершавыми ладонями шею шатена, прижимая к себе, а затем сухие пальцы проскользили вдоль точёного позвоночника, вернувшись к растрёпанной шевелюре и зарывшись в мокрые после душа волосы.       Коннор тихо зарычал, резко раздвигая колени Мёрфи. Оба не давали друг другу упасть в забытье, то и дело рвано выдыхая от сладких прикосновений. Воздух потяжелел и уплотнился, наполнился влагой и сумасшедшим желанием. За окном начинало светать, но первые лучи солнца, казалось, натыкались на некую преграду, преломляясь и рассеиваясь в пропитанном возбуждением воздухе.       Всё внутри скрутилось в тугой жгут, когда шатен размашисто вошёл в младшего брата, не предупредив и не подготовив его. В тюрьме их боялись оставлять вдвоём, зная, что они сговорятся и сбегут, зная, что вместе братья непобедимы... А после было как-то не до этого. И вот сейчас их закрутил водоворот давних приятных рвений.       – Блять, Кон! – выкрикнул брюнет, выгибаясь под братом, будто огромный дикий кот, – Больно, мать твою!       – Извини. Тише. Просто терпи.       – Во мне сегодня побывали минимум четыре пули, а теперь мне придётся ещё и твой член терпеть, ублюдок?! Пять продолговатых предметов уже многовато, не находишь, животное?!       – Многовато? Даже для тебя? – старший мгновенно получил заслуженный удар в плечо и осклабился: брюнет под ним явно расслаблялся.       Однако буквально спустя мгновение резкие, но умелые толчки Коннора дали о себе знать: он давно знал, как нужно двигаться, чтобы попасть по простате, сделав приятно любимому человеку. Вскоре с уст Мёрфи слетел громкий рык, он стал сильнее выгибаться навстречу шатену, подаваясь вперёд. Старший МакМанус нежно обхватил член младшего, но тот вдруг на удивление мягко остановил его.       – Не надо. Хочу кончить только от того, что ты двигаешься во мне, – он вдруг горячо выдохнул сквозь ухмылку прямо на ухо наклонившемуся близко брату, на что тот резко дёрнулся, а перед его глазами вспыхнули разноцветные пятна, разгоняя стайки мурашек по обнажённой спине. Он не сразу осознал, что внезапно его брюнет оттолкнул его от себя, переворачивая на спину, а затем нагло оседлал, насаживаясь на член шатена уже самостоятельно.       Ритм стал сбивчивым, а темп – стремительным и крышесносным, парни задыхались, будучи не в силах найти источник кислорода; они оба болезненно царапали кожу под руками и сжимали в пальцах горячие тела и простыню, хрипя и рыча, утопая и забываясь друг в друге.       – Кон! – выкрикнул брюнет, задыхаясь от резко нахлынувшего оргазма, – Ты, блять, и вправду святой!       Шатен почувствовал, как сжимается колечко вокруг его возбуждённой до предела плоти, цепко схватил брата за бёдра и вогнал в него свой член до предела, изливаясь тому прямо внутрь. Брюнет обессиленно сполз на кровать, тут же попав в тёплые объятия Коннора. Растраханные до чёртиков, пошло-грязные, потные и влажные, оба почувствовали, как Морфей мягко забирает их в пленительное царство снов.

***

      Мёрфи МакМанус не знал, что их ждёт дальше. Но он был абсолютно уверен в том, что этот ублюдок Коннор по какой-то неведомой причине не сомневается в живучести двух непутёвых Святых из Южного Бостона.

И "этому ублюдку" почему-то было очень легко доверять.