Пять стадий

      Вы когда-нибудь бывали в лесах Орегона? В данный момент я пробиралась сквозь один из них, а за плечами у меня были рюкзак и около трехсот двадцати пройденных миль. Вдохновленная рассказами своих друзей из Портленда и книгой «Дикая», не долго думая, спустила все сбережения на этот чертов рюкзак и все, что в нем. Чего я ждала? Не знаю. Возможно того, что обрету покой, смогу ощутить гармонию с природой, отпущу все плохое и забуду все обиды. Но долгожданное просветление все не шло. Наверное, некоторым людям просто нужно больше времени. Ну, или же не каждое путешествие обещает тебе большое открытие. Непосредственно сейчас я была зла. Чертовски зла. Я прошла уже порядка 31 мили от Кратерного озера (если верить шагомеру), впереди то и дело маячила группа гор Три сестры, которая с моего ракурса становилась одной горой. Одинокой горой. И видела я их, тире, ее лишь в те редкие моменты, когда бесконечные деревья передо мной расступались.       На самом деле я любила природу. Любила одиночество, любила вдыхать свежий лесной воздух, любила зверей, кроме тех, которых боялась. Но сейчас я была измотана. Все вышло совсем не так, как планировалось. Моих запасов денег катастрофически не хватало. Даже можно уже сказать в прошедшем времени: их не хватило. А идти еще прилично, примерно 200 миль, и это при условии, что мне не придется что-то обходить или объезжать. Например, те же горы. Не скажу, что я шла по маршруту тихоокеанского хребта, но иногда с ним пересекалась и встречала очень много путников. Сейчас все совсем не так, как было в девяностые. На дворе, прости господи, две тысячи шестнадцатый, и народу на МТХ пруд пруди. Это и стало одной из причин, почему я не выбрала этот маршрут. Но, повторюсь, просветление все равно так и не снизошло. Так что, пиная камни под ногами и еле передвигая ноги, я плелась в одиночестве по мало исхоженным тропинкам, сквозь заповедник Ампква. А может это был уже не он.       К вечеру этого нескончаемого дня я стала осознавать одну неприятную вещь: я заблудилась. Все деревья вокруг выглядели похожими от километра к километру, и я не была уверена, что не проходила здесь раньше. Мне пора было ставить палатку, но паника не давала сидеть на месте и, по всей видимости, только усугубляя ситуацию, я продолжала идти дальше. Солнце стало уже совсем красным и вот-вот готово было закатиться насовсем (ну, по крайней мере, на ночь), а лес перестал казаться дружелюбным, надоедливым, монотонным. Теперь он стал попросту пугающим. Ветки под ногами хрустели, казалось, на весь Орегон. Заметно похолодало. Шутка ли, я отправилась «на прогулку» в середине августа! Никто так не делает, ибо уже не сезон. Уставшая привалилась к стволу ближайшего хвойного дерева, которые кстати изобиловали в этой части США, и сбросила рюкзак на землю. Он недовольно скрипнул рамой, словно протестуя против такого хамского отношения.       - Не возникай, самой тошно. Да, я привыкла уже за месяц такой вот прогулки разговаривать со всем, что под руку попадется. Отдышавшись, принялась вытряхивать из карманов карты, компас, фонарик. В общем все, что хоть как-то могло поспособствовать улучшению моего незавидного положения. Как только фонарик был успешно нацеплен на лоб, а карта разложена на коленях, я выставила руку с компасом и... ну, не так чтобы ужаснулась, но слегка поежилась. В смысле на северо-восток?! Проблема вся в том, что Портленд, где я живу и к которому держала путь, находится на северо-твою-мать-западе, а я неизвестно сколько времени упорно двигалась в сторону северо-востока. Что неприятно, ведь теперь придется потратить больше времени на возвращение к исходной траектории. Карта говорила, что где-то не так далеко должна быть автомобильная дорога, и я ей верила, потому что из нас двоих она явно умнее.       Пробираясь в темноте сквозь лес, освещенный лишь моим фонариком, я думала о том, как глупо было с моей стороны не брать телефон в дорогу. Вот мы получаем блага цивилизации, а в следующий миг отказываемся от них, называя ерундой и тем, что мешает нам жить. Но ведь все могло бы быть проще, будь у меня с собой телефон. Я бы позвонила сейчас Кристоферу или Мей. Боже, как я скучаю по ним. По нашим посиделкам в баре и шумным концертам. Когда Мей своим неизмеримо сильным голосом пела со сцены свои неизмеримо сильные песни, а мы с Крисом орали в фанзоне в первых рядах. На самом деле они все чего-то стоили. Одна - рок-принцесса Портленда, другой - лучший бармен; еще пару не таких близких друзей и те как-то проявились и сверкнули, а я проматывала жизнь. Вернее, у меня тоже была работа, и я даже ее где-то любила, но что во мне такого? Как невыносимо быть просто человеком. Что касается родственников... У меня есть мама и кот — и это моя семья. Они в Йелме в милом домике и оба считают, что их девочка счастливее всех вокруг. И оба не знают, что я сейчас черт знает где, без способа связи и надежды выбраться.       Я шла и шла, и шла, пока не забрезжил рассвет около четырех утра. Кости ломило от усталости, но холода почему-то больше не ощущалось. Да, и только сейчас заметила на уставшую голову, что деревья совсем сменили свой вид. Я словно оказалась в лесу в Великобритании, а не на севере Америки. С этим пониманием мои ноги совсем остановились, и я стала озадаченно крутиться из стороны в сторону. Куда делись тянувшиеся ввысь стройные сосны? Вокруг были какие-то многовековые тисовые деревья, дубы и что-то похожее ветвями на бук, да только... Только дело вот в том, что при более внимательном рассмотрении становилось ясно: ни тисом, ни буком здесь и не пахнет. Я достала свой верный компас, будто он мог ответить мне на все вопросы. Стрелка вертелась сама по себе во все направления сразу.       - Может быть теория мультивселенной верна? И я каким-то образом проникла в одну из них? - невесело пробубнила себе под нос. Следующая, замеченная мною странность — здесь словно проложены тропинки. Нет, не в смысле протоптаны, а именно выложены каким-то камнем, правда поросшим мхом и травой, а еще кое-где будто ступеньки выдолблены в валунах. Хочется быть Алисой и сказать: «Всё чудесатее и чудесатее», - но мне, как-никак, уже двадцать пять, надо бы быть серьезней. Поэтому я просто скажу: «Что за хрень?».       Внезапно откуда-то из-за кустов выпрыгнуло нечто, я успела заметить лишь белую шерсть и большие уши краем глаза, а в следующий миг уже лежала в корнях одного из этих странных деревьев. Дальше произошло что-то совсем из ряда вон выходящее: из тех же кустов вылез, э-э-э... человек? Или кто это?       - Вилфорд! Вилфорд, вернись, несносный ты кролик! Тут этот дедушка увидел вместо кролика меня, распластанную на земле и неопределенно сменился в лице.       - Это нехорошо, очень нехорошо, - я едва расслышала его бормотание.       - Эм, здравствуйте, - все еще не решалась встать. Старичок подергал себя за бороду, потом снял странную шапку, откуда (как это так?) вылетело несколько маленьких птичек, а затем, водрузив ее обратно, снова уставился на меня.       - Вы случайно не знаете, где мы находимся?       - Ты человек? - наконец обратились ко мне.       - Ни зверь, ни птица - это точно.       - Да уж, зверей и птиц я всех знаю. Он достал трубку, но не такую, как продавались у нас в табачном магазине за углом, а длинную и изогнутую, похожую на тонкую веточку, и принялся скрести табак. Я же за это время успела привести себя в более-менее вертикальное положение и даже почти собралась с мыслями.       - Ты такая странная, - он легонько ткнул в меня своим посохом.       - Это я-то странная? - истерически вырвалось у меня. Старичок еще какое-то время походил кругами, почесывая свою то ли еще бороду, то ли уже шевелюру. Мне же все больше начинало казаться, что я и взаправду, всамделишно оказалась в Стране Чудес, как Алиса. Но никакой Страны Чудес не существует. Правда ведь? Некто наконец встал ровно передо мной и, вертя камень в своем посохе (только сейчас я заметила, что он похож на... волшебника?), задумчиво и немного нетрезво посмотрел на меня. Вот здорово, он еще и алкоголик.       - Это Лихолесье. Юго-западная часть. А ты-ы-ы, - протянул он зачем-то это слово, а следом снова ткнул в меня посохом, и камень в нем засветился, - ты совсем не отсюда! В этот момент из-за кустов выглянул тот самый гигантский кролик, сбивший так подло меня с ног. И возникло острое ощущение, что я сошла с ума. Волшебник (будем теперь его так называть) развернулся и стремительно зашагал обратно в кусты, я же, не зная что еще делать и думать, молча побрела за ним.       Спустя два часа с небольшим мы все же нашли общий язык. Я коротко рассказала ему свою историю, он — свою. После чего у меня совсем поехала крыша, потому пришлось прилечь, чтобы хоть как-то пообвыкнуться с мыслью. В своей жизни я в очередной раз убедилась, что если нам что-то и дается, то это что-то вечно не то. С самого детства моя скромная персона была фанаткой мальчика-который-выжил. И так мечталось, сидя темными вечерами, попасть в Хогвартс, ну, и вообще в тот мир. Даже в двадцать лет, как это ни стыдно признавать, я грезила об этом. Универсальный способ сбежать от проблем. Что касается всей той дребедени, которая свершилась со мной в этот поганый месяц сентябрь... У меня была подруга в старшей школе, так вот, она дико, просто неистово тащилась по Толкину. Вот как это называется? Правильно. Под-ста-ва.       - Я слышал о таком явлении, - уже вполне вменяемо говорил дедушка по имени Радагаст (как оказалось это он только на первый взгляд такой сумасшедший). - Гэндальф как-то говорил об одном человеке, который так же попал в этот мир. И все ходил за всеми и записывал, что да как они говорят. У эльфов даже грамоте выучился! Ты часом не знаешь, кто это?       - Кажется догадываюсь, - пробубнила, прижимая холодную мокрую тряпицу к голове. - Можно я поживу здесь? Я даже могу поставить палатку снаружи. Удивительно, как быстро мне удалось примириться со случившимся, словно где-то глубоко внутри я с самого начала знала, во что выльется вся эта затея с походом. Но нет. Конечно, нет.