Старшая школа «Коука»

Хак сидел на деревянном полу и нервно сжимал в руке стакан воды. Прислонившись спиной к ветхой стене, он откинул голову назад, окидывая взглядом потолок. Яркие солнечные лучи из окна падали на его лицо, но все равно не смогли осветить его черты, Хак был все так же хмур. Уже несколько дней они с Ионой скрываются в загородном доме Мундока, и уже несколько дней эта девчонка отказывается от еды. Юный мужчина протяжно вздохнул, нахмурившись ещё сильнее. Он волнуется о ней. В ту ночь им чудом удалось спастись. Выбежав на дорогу, им посчастливилось сразу поймать такси, и Хак, не долго думая, назвал адрес этого старого дома. В далёком детстве он проводил здесь летние каникулы вместе с Мундоком, и стены этого старого дома хранили много хороших воспоминаний. Образ лачуги возник в голове сам по себе, когда таксист нервно спросил куда ехать. Он был бы последним идиотом, если бы назвал свой настоящий адрес, ведь скорее всего их бы сразу нашли, да и деда подставлять не хотелось. Только Мундок знает об этом старом доме, и только здесь они в безопасности. Везение дышало им в спину, иначе он не мог объяснить, как им удалось уйти от погони. Хак поморщился, вспомнив лужу крови на полу и Ила, лежащего в ней. Он умер? Или чудом выжил? Им не было известно, вот уже третий день, как они отрезаны от мира. Как только они сели в такси, Хак вызвал полицию и службу спасения к дому Ионы, и сразу же велел ей отключить телефон. Чувство вины грызло его, подобно скользкой черной крысе, и неизвестность только заводила в тупик: эти ощущения хуже любой боли. Он не хотел бросать Ила на смерть. Он мог бы защитить его, если бы только знал… Стеклянный стакан в напряжённых руках не выдержал напора и звонко треснул, рассыпаясь мелкими кусочками. Вода выплеснулась прямо на живот, отрезвляя своим холодом. — Проклятье, — Хак выругался, оттягивая от тела мокрую ткань. Не рассчитал сил. Он поднялся на ноги, стянул с себя рубашку, и повесил ее на верёвку посреди коридора. Босая стопа случайно наступила на острый осколок, который слегка оцарапал палец. Чуть не забыл убрать. Ещё раз выругавшись, юный мужчина опустился на согнутых коленях рядом с кусочками стекла и принялся собирать их прямо в ладонь. Он почти всё собрал, но какой-то острый осколок в последний момент разрезал кожу, подобно лезвию. — Чёрт бы побрал этот стакан! — он снова выругался, смотря на дорожку алой крови, что уже струилась вниз от ладони до локтя. Видимо порез был глубоким. — Тебе больно? Хак поднял голову, забыв о горсти стекла в руках. Перед ним стояла Иона, бледная, немного осунувшаяся, с мешками под глазами. Это первое, что она сказала ему за эти три дня. — Это даже не царапина, — он усмехнулся, накрыв руку ладонью, чтобы скрыть порез. Но кровь уже капала на пол, окрашивая деревянные половицы в алый. — Дай мне посмотреть! Девушка присела рядом с ним, расцепив ладошками замок из больших рук. Его лицо загорелось беспокойством, а это хоть какая-никакая, но эмоция, и парень мысленно уже благодарил старую стекляшку за её хрупкость. Иона наконец-то заговорила. Все это время она была не лучше куклы из детского магазина, только молчала и иногда кивала головой в ответ. Хак нашел неподалеку лежавший журнал и высыпал на него мелкие осколки. Иона тут же подлезла ближе, упираясь макушкой ему в подбородок. Парню такая выходка не понравилась, так как это волнует его в самый неподходящий момент. — Лучше встать, — он помог ей подняться и сразу же отстранился. Но она тут же подошла вплотную, и дрожащими пальцами схватила его за руку. И ему вновь не нравятся ее прикосновения, но всё-таки он рад, что эта царапина смогла вывести Иону из прежнего состояния. — Покажи мне. И Хак послушался. Сейчас он готов сделать все, что Иона попросит, лишь бы она не молчала. Он разомкнул пальцы, открывая ладонь. Кровь все также струилась по загорелой коже, а из раны торчал мелкий осколок стекла. — Я вытащу. Он неуверенно кивнул, и девушка аккуратно зацепила осколок ногтями. Она почти вытащила его, как дрожь сковала мышцы, и рука немного дернулась. Хак даже не поморщился, но пальцы сами согнулись в ответ на небольшую боль, что выдало его. — Прости, — девушка всхлипнула и тут же отпрянула от него. Слезы вновь потекли по щекам, она отошла на несколько шагов назад, закрывая руками лицо. Хак опешил, только что все было нормально, он только выдохнул с облегчением, и снова истерика. Парень за мгновение избавился от осколка, приложив к ране кусок какой-то ткани. Не долго думая, он прижал девушку к себе, поглаживая алые волосы другой рукой. Хак не знал, как ее успокоить, но прекрасно понимал причину этих слез. Казалось, за эти дни она выплакала горькое море, и каждая соленая капля рвала его душу на части. — Ты последнее, что у меня есть, — тихо шепнула девушка, с необъятной болью в голосе, а он с трудом разобрал ее слова, но их смысл заставил прижать хрупкое тело к себе ещё сильнее. Пусть он и не до конца понимает, что происходит. Хак никогда не надеялся услышать подобное в свой адрес, но не такой ценой она должна была это сказать. Не такой. — Возможно, твой отец жив, — он сам не верил в правду своих слов, но сказать что-то другое не дал заледеневший язык. И почему она не вспоминает о Сувоне? Почему ее не волнует, где он был в ту злосчастную ночь? За какое-то время до нападения Хак искал его, чтобы поговорить, но не нашел. Его в доме не было, хотя Хак твёрдо знал, что Сувон шел ночевать в отведённую ему комнату. Почему он пропал именно в такой момент? В голове возникло больше вопросов, чем ответов. Неужели, что-то произошло, о чем он не знает? Скрежет входной двери напротив заставил обернуться обоих. Кто-то вставил ключ в замок снаружи, ловко провернул его, и вошёл внутрь. — Слава Небу, с вами все в порядке! Знакомая фигура, седые волосы, морщины, шрам на лице, повязка на глазу. Мундок нашел их. Пожилой мужчина запер за собой дверь, и вздохнул с большим облегчением: от волнения он не мог сомкнуть глаз почти трое суток. — Я думал ты найдешь нас куда раньше, глупый старик, — Хак ответил как обычно словом-лезвием, но озорная улыбка выдавала его радость. — Когда мы вернёмся домой, я тебя как следует выпорю, мелкий засранец! — Мундок с угрозой показал кулак, а Хак нервно сглотнул подступивший комок, — Сейчас же оденься! И не смей своим голым телом прикасаться к этому милому ребёнку, извращенец! Хак сразу же выпустил Иону из замка своих рук, осознавая представшую картину. Он совсем забыл, что снял рубашку, и только сейчас понял, что прижимал девушку к обнаженной груди. Хотя об этом можно не думать, все равно эту девчонку его подобные выходки никогда не волновали. Тем более сейчас.

***

Мундок не сразу догадался где нужно искать своего внука, этот дом был последним местом, куда он направлялся. Надежда в лучшее заставила его взять с собой сумку еды, деньги и немного вещей. Он молил всех богов мира об этих двоих. И, возможно, они услышали. Они перебрались в небольшую гостиную с ветхой мебелью. Пожилой мужчина усадил Хака и Иону на красный и пыльный диван, а сам сел в потрёпанное кресло напротив. Сомкнув руки в замок, он сразу начал разговор, не желая тянуть кота за хвост. — Иона, твой отец жив. И ее глаза тут же загорелись надеждой, а напряжённые плечи темноволосого наконец расслабились. — Как он? — девушка смахнула слезу, и на этот раз ее горечь не обжигала кожу. Неужели это возможно? — Он больнице, — голос мужчины опустился, выдержав тяжёлую паузу, -… в коме. — Что говорят врачи? — голос Хака тоже излучал надежду. Прямо сейчас огромный камень свалился с его плеч, давая возможность нормально дышать. Ил жив, значит есть надежда. — Прогнозы неоднозначны. Врачи разводят руками. — Мундок отвёл взгляд в пол, скрестив руки, — но я верю в этого человека. Иона, пусть все вокруг так не думают, но твой отец сильный, он обязательно справится. Девушка вновь не удержала слёз.

***

Мундок вручил Ионе небольшую сумку с некоторой одеждой, это последнее, что ему удалось забрать из ее отцовского дома. Открыв ее, она нашла там пару личных вещей, кошелек, телефон и свёрток одежды. С большой благодарностью она заключила в объятья седого мужчину, что так же по-родительски тепло обнял ее в ответ. Он благодарил всех богов мира за то, что эти дети живы. И они услышали. Мундок заставил Хака согреть большую бочку воды для маленькой леди и велел ей немедленно «смыть все свои печали». Бочку поставили в соседнюю комнату и закрыли ширмой, чтобы наверняка. Наступив на какой-то свёрток, служащий в качестве подножки, она схватилась за деревянные стенки импровизированной ванны, и, перенеся вес на руки, рывком опустилась в парящую влагу. Горячая вода действительно смывала с тела застывшую кровь, пот, грязь и отчаяние, но горечь предательства не способно стереть даже время. Ей не послышалось, это не выдумка и не сон. Иона точно слышала его имя, тот человек четко выговорил каждую букву. Су-Вон. Он причастен ко всему, что произошло. Отец жив, эта новость дала ей сил, но… Как жить дальше, когда тот, кого ты любишь, почти убил тебя? Как, зачем, почему? Неужели все, что было сказано в тот день — ложь? Неужели она никогда не знала его? Возможно, тот человек, что был рядом все годы, никогда не существовал? Он всегда носил маску? Она опустилась под воду полностью, чтобы намочить волосы. Влага просочилась сквозь каждый волосок, заставляя корочки засохшей крови размокать. А ещё, под водой не видно слез.

***

Мундок сел прямо напротив внука, чтобы видеть его глаза. Он был бесконечно рад видеть этого балбеса, но такого родного. Есть ещё кое-что, о чем им нужно поговорить. Наедине. — Возможно, Ил никогда не выйдет из комы. Помимо ножевых ран у него тяжёлая травма головы. Врачи не дают шансов. — Что? Но ты же сказал… Хак не видел, чтобы отца Ионы били по лицу, и на нем точно не было ран и кровоподтёков. Значит эти ублюдки сделали это после их побега. Черт бы их побрал! Мундок сразу понял гримасу пусть и не кровного внука, и точно знал чувства, что наполняли его. — Это не твоя вина. — и старик попал в самую точку, но вряд ли кто-то в этом мире способен переубедить Хака в обратном. — А чья же тогда? — он горько усмехнулся, сжимая кулаки в порыве злости. — Это Сувон. — Что? — зрачки расширились, а дух на мгновение покинул тело. Он сейчас ясно услышал, но все равно переспросил. Ведь то, что он услышал, невозможно. — Ты лжешь! — зарычал Хак, вскочив на ноги. Ещё мгновение, и он схватил старика за ворот одежды, отказываясь верить в его слова. — Это чистая правда, Сон Хак. Тон Мундока был спокойным, до дрожи, и холодным, до скрипа на зубах. И руки темноволосого ослабили хват, выпуская деда из рук. Какого черта ты делаешь? — Вас предали. Каждое слово, каждая буква больно били по лицу. Вас пре-да-ли. — Все имущество семьи Ионы опечатано, карты со средствами заблокированы, счета заморожены, — Мундок хотел расставить все по местам как можно скорее. — Почему Сувон? Каким образом он имеет отношение к вашей работе? — Хак осадил свой пыл, садясь обратно на ветхий диван. Но голос сел, и холод в нем морозил воздух. Каким-то чудом юный мужчина сохранил самообладание. — Я не рассказывал тебе, но давно, в самом рассвете нашего бизнеса, стояли два человека. Ил и Ю-Хон. — Отец Сувона? — Именно так. 10 лет назад Ю-Хон погиб, но ходят слухи, что в этом замешан Ил. Говорят, он не хотел делить первенство в своих делах. — Чушь. — Хак зло мотнул головой. Он давно знал отца Ионы, и в жизни не смог бы поверить, что тот на такое способен. Этот добрый человек… — Я тоже так думаю. Но после смерти Ю-Хона семья Сувона не имела никаких прав на компанию. Они остались ни с чем. — Это не похоже на Ила, — Хак закрыл глаза, осмысливая каждое слово. Слишком много всего случилось, и каждый фрагмент трудно сложить в один пазл. — Возможно, Сувон рос с мыслями о мести… — Невозможно! — Хак резко перебил своего деда, сорвавшись на крик. — Тогда почему Ил лишён своих полномочий, его дочь оказалась на улице, а единственным человеком который может принять правление компанией и владеть имуществом, стал именно Сувон?

***

Подойдя к большой, темной двери, Хак запнулся. Эта дверь ведёт прямо в его комнату, но вот уже несколько дней в ней живёт рыжеволосая девушка. А вот его самого выселили на неудобный диван в гостиную. Из загородного дома они уехали в тот же день, как Мундок нашел их, и вернулись в город, потому что тут все относительно спокойно. Хак смотрел на дверь и сомневался: можно ли ему войти? Просто постучи, если нельзя, она скажет. Он сомневается по одной простой причине: ему стыдно. Он эгоистично ушел в себя на несколько дней, хотя слабости ему непозволительны. Так глубоко, что уже три дня обменивался просто обрывками фраз. А все потому, что не мог смотреть Ионе в глаза, ведь не знал, как молчать о предательстве ее возлюбленного. Сувон почти убил ее, пусть и не своей рукой. Возможно, она сможет его простить, но Хак — никогда. Многолетняя дружба обрушилась в один миг, оставив за собой дыру внутри. И он набирается смелости, ведь беспокойство о ней сильнее, чем что-либо. Мужская рука стучит костяшками пальцев о крашенное дерево. Из-за двери послышалось глухое, «Войдите», и он толкает ее. Иона лежит на его постели, закрыв глаза рукой, лежащей на лице. Со стороны казалось, что она спит, но ее веки просто опущены, потому что она задумалась. — Хак, это ты? — Да. Он не успел открыть рот, как девушка начала говорить первой: — Прости, что втянула тебя во все это. — ее голос звучал уверенно, совсем не так, как в последнее время, и это радовало. Но эта девчонка говорит странные вещи. — Я долго об этом думала. Я знаю, что тебя заставили защищать меня, — сев, она опустила взгляд в пол, а руки смяли ткань одежды, -…я не хочу обременять тебя, Хак. Это уже начинает его раздражать. Он пришел сюда не за этим, и уж точно не собирался выслушивать подобный бред. Но высказать свое недовольство он вновь не успел, так как Иона опять начала говорить первой: — Спасибо за то, что вы с Мундоком приютили меня. Сначала в вашем загородном доме, теперь в вашей квартире. Обещаю, как только я найду работу, я покину вас как можно скорее! Ты оставил ее одну проходить через это. Иначе, как она пришла к такому выводу? Внутренний голос выплеснул на его голову ведро холодной воды. Ты. Настоящий. Придурок. Ты занимаешься самобичеванием уже несколько дней, оставив ее один на один со своими страхами. Это у нее отец при смерти, это у нее нет дома, куда можно вернуться, это она осталась на улице лишь с сумкой вещей и это ее чуть не убил любимый человек. Последние два слова оставили ядовитое послевкусие. Проклятье! — Чувствуй себя как дома, не спеши, — это единственное, что он смог выдавить из себя. Чувства внутри раздвоились: он зол сам на себя за то, что допустил подобный ход мыслей в алой голове, но в то же время его переполняет гордость и восхищение, ведь несмотря ни на что, эта маленькая девчонка не сломалась. Иона поднялась на ноги, и подойдя к парню поближе, заглянула прямо в синие глаза: — Хак, я уже решила, что скоро уйду. А вот эти слова его задели. Неужели ей настолько противно его общество? Поддавшись порыву, он притянул девушку к себе, обнимая трепетно и крепко. — Дед будет очень волноваться, если ты уйдешь. У него слабое сердце. — Я… — Иона запнулась, ведь о Мундоке она не думала. И на мгновение ей стало стыдно. Этот человек так много для нее сделал, а она своими поступками может сделать ему плохо. Иона обняла юного мужчину в ответ, что вызвало недоумение с его стороны. — Прости… Эти объятья давали ей силы и надежду. Присутствие Хака дарит чувство тепла, спокойствия, и ей так хочется погреться еще немного. Слишком много она пережила за последние дни. Но нельзя. Хак, скорее всего, не хочет ее обнимать, и делает это просто из-за чувства долга. Но девушке не дал отстраниться навязчивый стук в дверь. Кто-то пришёл. — Я открою, — Хак отпустил Иону и бегло пошел к входной двери. Дед как раз скоро должен вернуться, поэтому он сходу провернул замок, даже не спрашивая, кто за дверью. — Добрый вечер. Господин, Сон Мундок, как я понимаю? Перед ним стояло два полицейских в форме. Нехорошее предчувствие прошлось холодом по коже. — К сожалению, вы ошиблись. Я его внук, Сон Хак. — скрывая волнение, молодой мужчина ответил спокойным тоном. А волнение имело место быть: он так и не выбросил тот пистолет, что выхватил у одного из убийц в роковую ночь. — Сон Мундок отсутствует, как я понимаю? — Да. — К нам поступило сообщение, что в этом доме спрятано оружие. Сон Мундок, и вы, Сон Хак, подозреваетесь в умышленном нападении на господина Ила. Разрешите войти в вашу квартиру и провести обыск. У нас есть ордер, — и мужчина показал документ с печатью. Черт! Он как раз сегодня ночью собирался выбросить оружие в ближайшую реку. И вообще, что это за бред? Какие подозрения? Дед не имеет к этому никакого отношения, у него даже самого абсурдного мотива нет. Да и его самого тоже непонятно как в это впутали. Что за следователи там работают? Или это подстроено специально? И он молча отошёл от прохода, пропуская людей в форме вперёд. Как будто им можно запретить? Обыск шел несколько часов. Эти два полицейских перевернули вверх дном всю квартиру, начиная от кухни и заканчивая гостинной. В последнюю очередь осматривали комнату Хака. Он всеми силами надеялся на удачу, и ни на секунду не подал виду, что волнуется. Скорее всего, Иона тоже не заметила. Но он нервничал, и даже очень. А вдруг именно из этого пистолета стреляли в Ила? Что тогда? Но за три часа работы полицейские устали, а значит есть надежда, что осмотр уже не такой тщательный, как в первые часы. Пистолет лежал в предпоследнем ящике письменного стола, за стопкой тетрадей, в картонной коробке. — Старина, похоже мы зря сюда приехали, — заканчивая осматривать последнюю полку с книгами, заключил один из мужчин. Почему-то в конце он расслабился, ведь до этого они с друг другом почти не разговаривали. — Похоже, ты прав, — ответил второй, открывая один за одним ящики того самого письменного стола. Открыв третий по счету, он немного задержался взглядом на стопке тетрадей, и бегло закрыл его. Хак еле слышно выдохнул. Пронесло. Он повернулся к Ионе, что стояла рядом, перенеся вес на стену. Глядя на Хака, она зевнула, спрятавшись ладошкой, и в этот момент он заметил ее глаза, полные тревоги. Она тоже помнит про оружие. — Потерпи ещё немного, — мужская ладонь опустилась на алую макушку и взлохматила и так непослушные пряди. Хак пытается подбодрить ее, хотя у самого в горле скрипит песок уже несколько часов. — Простите, что отвлекаем вас друг от друга в вечерний час, — один из полицейских многозначительно подмигнул Хаку, — мы закончили, и уже уходим. Приносим свои извинения за беспокойство. Полицейский пошел к выходу, и взмахом руки скомандовал напарнику идти следом. Но за ним никто не пошел. — Погоди, — тут же отозвался мужчина в форме, трогая себя за одежду, — я не могу найти ключ от машины. Он начал рыскать по карманам с нескрываемым раздражением, но ключи так и не нашлись. — Черт, я держал их в руках минуту назад! — Может, уронил случайно в какой-то из ящиков? И тут Хак напрягся снова. Мужчина с негодованием на лице возвращается к столу. Открывает первый ящик, второй, перебирает вещи, но так ничего и не находит. Дойдя до третьего, он в раздражении тянет ящик на себя слишком сильно, и все вещи в нем съезжаются в одну кучу. Он разгребает ее рукой и через минуту находит те самые ключи, но ладонь вдруг натыкается на какую-то тяжёлую коробку. И он открывает ее. — Сон Хак, у вас есть разрешение на хранение огнестрельного оружия? — Нет. — Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права? — Да. — Вы задержаны до выяснения обстоятельств.