Хозяйка Бруно

-15- Голова, казалось, была испещрена трещинами, в глазах смутными силуэтами расплывалась полутьма, к горлу подкатывала тошнота, но не от выпитого, а от боли. Выйдя из дамской комнаты, которая была полна прекрасного полу в разной степени подпития, Анна направилась по узкому коридору обратно в зал, когда в небольшом тупичке распахнулась дверь и сильные руки затащили ее в кромешную темноту. Анна не успела сообразить, что происходит, когда на голову мгновенно обрушился сильный удар. Она потеряла равновесие и упала, в ушах звенело, во рту появился солоноватый привкус – она до крови прикусила щеку. Она рухнула на пол и послышался звук падающих деревяшек. Ее затащили в подсобку, где стояли швабры, ведра, чистящие средства , судя по запаху. - Не интересую значит... А тебе никто не давал право выбора, - сиплый заплетающийся голос прозвучал совсем близко. К боли добавился животный страх, который новокаиновой заморозкой расползался по телу, лишая малейшей возможности пошевелиться. Ее резко дернули за плечо и Анна ощутила дыхание: алкоголь и вонь от чрезмерного курения… Анна узнала этот голос! Это был парень, которого она отшила на танцполе. Мозг лихорадочно заработал в поисках правильного решения как действовать дальше. Дверь! Анна метнула взгляд к выходу. Дверь была уже закрыта, но ее выдавал слабый ореол света, который горел в коридоре. Анна несколько раз сильно зажмурилась, чтобы глаза быстрее привыкли и можно было хоть что-то рассмотреть, в то же время она осторожно водила по полу руками, чтобы нащупать что-нибудь чем можно отбиться. Ладонь наткнулась на пластиковую ручку швабры. Но грузное тело мгновенно прижало ее к полу, так что и вздохнуть было больно, голова едва заметно дернулась и снова разбилась на миллион осколков боли. Анна резко выдохнула. - Не надейся. Малышка, здесь только мы. Я позаботился, чтобы нас никто не побеспокоил. Отчаяние захлестнуло Анну. Значит рассчитывать придется только на свои силы. Крики не помогут, музыка была слишком громкая. Но как ее здесь найдут? Нужно добрать до двери и ударить в нее ногой. Кто-нибудь из проходящих мимо услышит! Но как столкнуть с себя эту тушу? «Нужно тянуть время!» - пронеслась мыль, хотя голова прояснялась не так быстро, как хотелось бы, боль стала пульсирующей, но теперь уже терпимой. - Чего тебе надо, забирай и выпусти меня отсюда, - Анна старалась говорить более менее спокойно, пока приходила в себя, чтобы не бесить этого типа. - Я сам тебе деньжат подкину, если будешь умницей, а ты, похоже, из таких. Ну, давай. Помоги мне, - он дернул ремень на ее брюках и уцепившись одной рукой за шиворот тонкой блузки, с силой дернул вниз, послышался звук разрываемой ткани. Ждать больше было нельзя… Анна резко подогнула ноги и распрямив их, со всей дури впечатав каблуки туфель в грудь этой скотине. Мужчина отлетел к и ударился об дверь, довольно громко. Он стал отплевываться, несколько брызг попало Анне в лицо. У него наверняка пошла кровь. Не теряя времени даром, Анна рванула к двери, но подонок успел схватить ее за талию и повалить рядом с собой. Как же люди умеют удачно падать и не задыхаться от ударов, вышибающих их легких весь воздух? Пьяный мерзавец снова навалился всем своим весом сверху и брызжа вязкой слюной принялся кусать и облизывать шею, лицо своей жертвы. Паника новой волной накинулась на Анну, выдавливая из глаз слезы. Двигаться она теперь не могла, ее руки, зажатые, как в тисках были припечатаны к полу. Никогда раньше она не задумывалась над тем, что испытывают жертвы насильников или грабителей. Подобное случается с «другими» людьми, репортажи в новостях переводят этот ужас в удобоваримый формат, напоминая кино, а следовательно, нечто оторванное от реальной жизни. Насколько будет больно, когда он начнет делать «это»? Изувечит ли он меня? Оставит ли в живых? Если – да, то как …. Как потом жить? Не дергаться, чтобы не разозлить его? Ну, уж нет! Пусть разозлится, пусть припечатает головой об пол, может удастся потерять сознание. Пусть так, лишь бы быстрее покинуть этот кошмар! Анна стала брыкаться, норовя попасть коленом нападавшему в пах и кричать, что есть сил. Ручка на двери заходила ходуном… Пауза… Сильный грохот и Анна почувствовала, как грузное тело словно содрали с нее вместе с мерзким запахом слюны, перемешанной с кровью и перегаром. «Неужели кто-то помог?» - шок от нападения, как оказалось, равен шоку от неожиданного спасения. - Анна! – к лицу прикоснулись прохладные пальцы. – Анна, ты меня слышишь? Распухшие веки трудно было открыть, слезы застилали глаза и размывали, все что виднелось сквозь узкие щелки. Анна, что он сделал? Где болит? У тебя кровь на губах… Встать можешь? Скажи что-нибудь! Послышался топот ног. Поспели охранники. Вызовите скорую! Живей! - резкий окрик Маркуса, прозвучал как гром среди ясного неба. Щелкнула рация и голос отчеканил вызов, адрес и причину. Попытка изнасилования! «Маркус!» - подсказал мозг. Половина его вопросов была ненужной, на вторую не хотелось отвечать. Анна широко распахнула глаза. Теперь свет из коридора слепил глаза - Маркус! – она постаралась подняться. – Где… этот.. Вопрос повис в воздухе, тварь валялась в неестественной позе в углу около двери. Двое охранников тупо над ним нависали, тот кто вызвал скорую, теперь звонил в полицию. По сотовому. Анна не сводила глаз и неподвижного тела мужчины. Лишь бы не дернулся. - Уведи меня, Маркус! - едва прошептала Анна. Но ее мольба не была услышана. Анна схватила его за рукав куртки, язык еле двигался, в голове киселем бултыхались бессвязные мысли. Шок путал значение слов. Почему он молчит? Она начала шарить руками по телу, ее трясло. Гремучая смесь радости и омерзения была настолько сбалансирована, что не давала сознанию кинуться в одну из крайностей. Анна попыталась подняться на ноги, но тут же рухнула, ухватившись за Маркуса. Он осторожно помог ей подняться и бережно передал на поруки одному из охранников. Не успев сообразить, что у него на уме, Анна боковым зрением она увидела, как Маркус подскочил к очухавшемуся парню, схватил его за шиворот и выволок. Полное отупение накрыло ее на целую минуту. Железные руки охранника поддерживали ее в вертикальном положении, ноги были как ватные. Поступили еще пара стандартных вопросов: как Вы, вы его знаете, вы ранены??? Осознать тот факт, что она в безопасности, получилось с трудом. Анна словно очнулась, ее голова резко дернулась, словно кто-то ее ударил по лицу. Куда Маркус утащил этого подонка? Анна вырвалась из рук амбала и выбежала на улицу, неподалеку был пожарный выход. Там -то, ее глазам и предстала картина, от которой кровь застыла в жилах. В полутемном проулке, среди мусорных контейнеров Дэнвуд добивал этого мерзавца, в прямом смысле. Он сидел на нем верхом и исступленно молотил кулаками по лицу, которое уже превратилось в кровавое месиво. Маркус! – закричала Анна и побежала к нему. Она чуть не упала, спотыкнувшись на высоченных каблуках и чертыхнулась вслух. Реакции от Дэнвуда не последовало, он даже головы не повернул. Вцепившись в его плечи, Анна попыталась его оттащить. Ее сил явно не хватит и голова опять взорвалась болью. Анна пошатнулась. Проклятие!!! Ей хотелось закричать, но сил для этого уже не осталось. Пожалуйста! Маркус! Ты же убьешь его! Перестань! – Анна еле слышно шептала, глотая слезы. Нерасторопная охрана подоспела и двое бравых ребят в черных футболках, схватили теперь за закорки своего дорогого клиента и аккуратно отодрали от кровавого месива, в которое превратился горе-насильник. Анна безвольно села на асфальт, не в силах отвести взгляд от искаженного злостью и яростью лица Маркуса. Разве несколько минут назад она испытывала не страх? Нет! Страшно ей стало сейчас… Сколько же в нем было ненависти и силы. Он явно находился в состоянии аффекта. Или нет? Маркус замер. Холодно осмотрел творение своих рук, которые были в крови и вытащив из кармана брюк носовой платок, стал хладнокровно их вытирать. Он еле слышно перекинулся парой слов с охранниками, которые приняли за благо не отходить от разбушевавшегося защитника. В карман одному, а потом и второму перекочевало несколько купюр и ребята, подобрав остатки еле живого преступника, поволокли его обратно в клуб, дожидаться полиции. - Уйдем отсюда, прошу тебя…, - всхлипнула она. Марк обернулся и посмотрел на Анну. Ярость до сих пор захлестывала все его нутро. Он не просто мог убить этого человека. Он жаждал его смерти! Подобное желание было в новинку, чтобы вот так, своими руками. Его не волновало, что охранники станут свидетельствовать. И не такие «недоразумения» юристы «Лесо» утрясали. Нет... Главным свидетелем, которого он не хотел, чтобы тот был таковым — Анна. Небольшая ремарка, характеристика, иллюстрация сущности Маркуса Дэнвуда была продемонстрирована Анне Версдейл во всей красе. Она сидела на мокром асфальте и смотрела на него. Холодный воздух начал гасить адреналин и стоило прислушиваться к голосу разума. Маркус достал телефон и набрал номер. По его лицу сложно было понять, что он сейчас испытывает. Он подошел к дрожащей девушке и аккуратно поставил ее на ноги. После чего он заставил ее поднять лицо, взяв Анну за подбородок. Маркус рассматривал ее словно доктор, оценивая степень ее шока, потом быстро окинул взглядом с ног до головы, и явно удовлетворившись осмотром, снял куртку, бережно закутал в нее девушку. Тут Анна заметила, во что превратились его руки. Кожа на костяшках полопалась и где-то даже свисала ободранными кусками, из ран сочилась кровь Он проследил за ее взглядом и отвернулся. Ты уверена, что обойдешься сейчас без скорой? Да..., - глухой ответ нее сулил ничего хорошего. Анна подняла на Маркуса полные от слез глаза, вдруг вырвалась, сняла куртку и бросила ее под ноги, после чего бросилась бежать. От кого? Угрозы больше не было, поэтому скорее всего от ощущений нахлынувших на нее, настолько сильных, что она боялась за свой рассудок. Туфли на высоких каблуках полетели в стороны, холодный асфальт колол ступни, тело пыталось отвлечь мозг от пережитого, таким подобием самоистязания. - Анна! Дэнвуд поднял куртку и бросился бежать за ней. Хорошо, что было достаточно поздно и на улицах, практически не было людей, потому что картина открывалась просто шикарная. Босая девушка в разорванной одежде, практически шла на мировой рекорд в забеге на дистанции, непонятной протяженности, а за ней мчался, вынужденный идти на такие же рекорды, мужчина. - Анна, Эксетер в другой стороне! Поворачивай! – Боже, он мог еще шутить…!!! Маркусу пришлось поднапрячься, чтобы догнать беглянку, а догнав, он чуть не свалил ее. Не дури! - часто дыша, сказал он. – Я уже понял, что крайности твой конек, но сейчас не подходящее время для этого…Истерика была уместна там, - он махнул рукой в сторону клуба. Безумие, плескавшееся в глазах Анны требовало выхода. Да.... Она входила в первую стадию истерики. - Молчи! Не говори мне о крайностях! Только мне непростительно выходить из себя, когда имею на это полное право! - выпалила Анна, чувствуя, что злость накрывает ее. К сожалению Дэнвуд был единственным человеком поблизости, на которого можно было сорваться и выплеснуть раздиравшие нутро эмоции. Последние слова она произнесла уже еле слышно, не отрывая взгляда от Маркуса, который встревожено на нее смотрел. Ведь только благодаря ему она избежала продолжения того ужаса, который, мысленно довел до логичного завершения ее разум. Ох, не заслужил ее спаситель таких слов! Анна опустила глаза, попытавшись подавить картину с насильником, так и всплывающую в памяти. Ноги замерзли и Анна стала подгибать пальцы, слезы удалось сдержать невероятным усилием воли. Маркус сокрушенно вздохнул и посмотрел на ее ступни, присел на корточки, расшнуровал дорогущие итальянские ботинки и стащил со своих ног носки. Подобно заботливым матерям, которые одевают своих ненаглядных чад, он уцепился в ногу Анны железной хваткой и приподняв, поочередно каждую, натянул свои носки. - Так лучше? Анна молчала, сцепив зубы. Встряска, которая спровоцировала шок, выжгла ее способность сглаживать углы в конфликтных ситуациях, и временно отключило оправдательный режим. Давно она не испытывала такой ярости, отчаяния и страха. Черт побери! Да, это, пожалуй, впервые ее переполняют такие чистые и сильные эмоции, только вот причина их возникновения была отвратительной! - Идти сможешь? - Подумай сам! Минуту назад я бежала! И бежала до сих пор, если бы не ты! Как думаешь, сейчас я смогу идти? – выпалила Анна. Маркус изумленно посмотрел на нее. Ее еще хватало на ехидство и это в преддверии обморока?! «Вот она, твоя другая сторона! Пай-девочка? Чушь! Стоило подвести тебя к самому краю и истинная натура вырвалась наружу, готовая перегрызть любому глотку. Анна Версдейл не безвольная жертва, она сопротивлялась и не сдавалась до последнего мгновения!». Слезы не в счет! Нервная система с помощью этой соленой жидкости прекрасно выводила стресс из организма. Такие слезы были необходимы, хотя Маркус, как и многие мужчины, терпеть их не мог. - Так-то лучше. Хорошо, что мы обойдемся без пощечин, истерика тебе если и светит, то позже, - одернул ее Дэнвуд. Он снова накинул на нее куртку, взял под локоть и повел обратно. - А разве ты не переломал руки? Ну, там! В подворотне? Запал еще не прошел? На пощечину сил хватит? Дэнвуд резко остановился, схватил за плечи и хорошенько встряхнул. - Приди в себя! Я чуть с ума не сошел, когда увидел «что» эта мразь с тобой пыталась сделать, - закричал он. – Твоя злость не более позволительна, чем моя! - Маркус тяжело вздохнул. - С другой стороны, это хороший урок! Прости Анна, но от нападений никто не застрахован! Молодец, что отбивалась! Ты все правильно сделала! Я же вижу, что ты сомневаешься в себе. Подумать только! Твоя уверенность очень, выборочна. Защищать себя надо всеми возможными способами. Ты не должна давать себя в обиду! Лучше знать свои силы и перестать бояться…Вот теперь ты знаешь. Анна притихла и задумалась, обманчивое спокойствие было слишком внезапным. Маркус тревожно всматривался в ее лицо. Лекцию о правде жизни, читал Маркус Дэнвуд. Доктор психологии и профессор мордобоя... На мгновение повисла пауза и оба расплылись в широкой улыбке. Анна попыталась рассмеяться собственной шутке, но в голове мгновенно все перевернулось. Ноги подкосились. Маркус подхватил Анну на руки. Неподалеку он увидел ступеньки, ведущие на крыльцо жилого дома, за неимением ничего лучшего от отнес Анну туда и не спуская ее с рук, присел, усадив к себе на колени. Холодные глаза горели тревогой, за которой мелькала забота, сбитое дыхание после бега начало уже успокаиваться. Маркус Дэнвуд из камня превратился в живого человека. - Анна ты в порядке? - судя по всему она получила куда более серьезные травмы, чем он думал сначала. - Не надо на меня так смотреть! Просто голова закружилась, – Анна шмыгнула носом. Так, милая! – губы Маркуса сложились в тонкую линию. - Меня абсолютно не прельщает перспектива заявиться в отель, с ног до головы перепачканным соплями! Вот как только зайдешь в номер – тогда можешь разнести там все в пух и прах, - он повернул ее лицо к свету и стал рассматривать. Тушь размазалась и в уголке рта присохла кровь. Внезапно Маркус вспомнил наставления Сержа. Мол, будь осторожен, береги Анну, скула только только зажила.... Было не до смеха, но уголок рта Маркуса нервно дернулся. Дэнвуд пошарил по карманам в поисках платка, но ничего не нашел. Ну, да... Он вытер руки от крови и выкинул его в мусорный бак около клуба. - Ты мне скажи, это кровь из горла течет? Или из рта? Где у тебя болит? Вызови такси! В отеле есть врач? – Анна пыталась убрать его руки от своего лица. – Я щеку прикусила, когда он меня по голове ударил. Про пульсирующую рану на затылке она промолчала. Но Маркус уже стал ощупывать ее голову, заметно нервничая. Почувствовав, что рука увлажнилась, он развернул ее к свету. Пальцы блестели от крови. - У тебя шишка. Дай посмотрю, - он хотел развернуть ее голову. – Надо ехать в больницу, может быть придется накладывать швы. - Нет! – Анна резко дернулась и в глазах потемнело. - У тебя наверняка сотрясение мозга! – Маркус почти сорвался на крик. - Поверь, разницы никто не заметит! – Анна нервно хохотнула и начала икать. Замерзла… Дэнвуд чертыхнулся и с его губ сорвался нервный смешок. Эта женщина невыносима! Но потом решил, что лучше не спорить и достал телефон. - Маркус Дэнвуд, номер 1409. Пришлите машину, пожалуйста. Мартинслэйн стрит 82. Побыстрее! Ик! Анна слезла с колен Маркуса. Ее замутило, еще не хватало чтобы стошнило прямо на спасителя. Она прислонилась к холодной кирпичной кладке лбом. «О! Как хорошо!», - холодный кирпич заменил лед и если не двигаться, то ощущения были вполне сносные. - Хотелось бы сказать… Ик! …что хорошо погуляли, но…, - Анна кивнула, не сводя стеклянных глаз с тротуара. Она пыталась сдерживать глухую икоту, такие резкие подергивания были сейчас не кстати. Не смотря на то, что на улице было не более десяти градусов выше нуля, на лбу Анны выступил пот, а лицо в свете фонаря было ужасно бледным. Маркус обнял ее одной рукой и уложил голову себе на плечо. Что бы Анна там не думала, какой бы сильной не была, поддержка со стороны не помешает, за одно и согреются оба. Хоть немного… Сопротивления он не встретил, просидев вот так несколько минут, он почувствовал копошение – Анна натягивала рукава куртки на озябшие кисти рук, после чего, уткнулась холодным носом ему в шею. Дэнвуд закрыл глаза и сильнее прижал хрупкое тело к себе. Ему стало спокойно и хорошо. В подобные моменты, в голову начинают лезть мысли, самого разного толка. Не задумываясь ранее о подобных вещах, Маркус ясно осознал, что не будь его сегодня рядом Анна не избежала бы изнасилования. Не обязательно сегодня, не обязательно в этом городе, но что-то похожее могло произойти и в ее родном Эксетере. Тревога и страх внезапно разлились в его сознании. С чего вдруг? Он сам творил похожие, страшные поступки... Нет не изнасилование конечно! Но... Кулаки от крови о вытирал не в первые, при чем от крови невинных и беззащитных. Как тот неудавшийся насильник из клуба, он в своих преступлениях был куда более изобретателен и холоден. И вдруг сама жизнь ставит его на другую сторону и предлагает взглянуть, задуматься, понять... Как тяжко, больно и страшно до дурноты становится, когда зло настигает невинных и чистых людей... И все почему? Что изменилось? Как он может чувствовать этот животный страх за некую мисс Анну Версдейл? Изменилось лишь одно. По совершенно невероятному стечению обстоятельств, впервые за десять с лишним лет, Маркус Дэнвуд испытывал давно забытые, странные чувства. За эти десять с лишним лет он не привязывался ник одному человеку, не испытывал влюбленности и даже страсть не сковывала его разум, отпуская тело на самотек. И творились чудовищные поступки, и прятались бездыханные тела в безымянных могилах, и страдали целые семьи.... А сердце, будто каменное ни разу не дрогнуло от жалости. И вот этот камень два заметно дрогнул, что более удивительно, дрогнул не за свою шкуру и жизнь. За чужую... Маркус застыл, отбиваясь от рвущейся правды и мыслей, которые не должны были возникнуть. Но воображение рисовало картины одна отвратительнее другой, одновременно подсовывая варианты того, как уберечь Анну от подобного в будущем: обвешать электрошокерами, поставить на нее сигнализацию, запретить ходить одной по ночам, а лучше вообще выходить из дома… комендантский час не помешает. Анна почувствовала, что Дэнвуд сжимает ее все сильнее и сильнее. Икота прошла, она нагрелась. Всяко разно на ее теле болело, ныло и покалывало, когда Маркус прижал ушибленное место на спине, это спровоцировало тупую боль; мозг – умничка, пыхтел и старательно прикапывал воспоминания о событиях этого вечера, рассеянно улыбаясь и приговаривая «Забудется, забудется… Не переживай, сделаю все в лучшем виде, а пока получай удовольствие, дорогуша! Смотри, вон, как тебя обнимают!» Действительно, такого раньше не приходилось испытывать. Не зря же говорят, счастливы те, кому для счастья мало надо. Вот и сейчас Анна получала удовольствие от такой малости, как объятие. Двигаться не хотелось, посидеть бы так подольше. Внутри притихли все чувства..., кроме одного – чувства полноты. Нечто подобное, может испытать одноногий калека, когда, однажды утром проснувшись поймет, что его нога выросла. Другими словами, ты чувствуешь себя «целым», таким, каким должен быть изначально, каким тебя задумала природа. И прежним ты уже никогда не станешь, единожды обретя подобное… - Анна! За нами приехали… Ты не уснула? – трудно было поверить, но Маркус вдруг понял, что Анна задремала. - Уму не постижимо! – хмыкнул он и еще раз удивился, насколько необычно протекала реакция Анны. - А ты предпочел бы слезы и сопли? Ой! – Анна усмехнулась и схватилась за прикушенную щеку. Вот тут в пору было заплакать. Шофер подозрительно косился на своих пассажиров в зеркало заднего вида. На вид, так просто бомжи: какие-то помятые, полураздетые, девушка без обуви в одних носках, куртка наброшена на полу голое тело, джинсы порваны. И эти двое - постояльцы люкса 1409?! Когда же Анна и Маркус появились в таком виде в холле Карлтон Тауэр, глаза мистера Ленарда не преминули вылезти на лоб и он со всех ног бросился к «дорогим гостям». - Боже, что случилось, мистер Дэнвуд? На вас напали? Я вызову скорую помощь и полицию! – Ленард не знал вокруг кого стоит скакать больше: вокруг «кошелька» или явно пострадавшей девушки. - Нет! Достаточно дежурного врача отеля. Нам не нужно лишнее внимание! Завтра утром я сам отвезу мисс Версдейл для обследования в клинику на Харли стрит. Только попрошу, чтобы машина с водителем была в любую минуту готова нас туда отвезти, если мисс Версдейл станет хуже, – Маркус твердым голосом дал указания администратору и поспешно направился к лифтам. – Распорядитесь, чтобы в номер принесли травяной чай. Лакей, в обязанности которого входило спрашивать господ, на какой этаж они изволят подняться, после чего жать нужные кнопки, стоически старался не оборачиваться на колоритную пару, стоящую немного позади. Это же куда в Лондоне надо было забрести, чтобы их так подрали? Может они с футбольного матча? На девчонке даже обуви не было, под курткой виднелся только бюстгальтер, у мужика ободраны до крови костяшки на руках. Сейчас они будут выходить из лифта и можно будет рассмотреть повнимательнее. Анна заметила, что у «лифтерного» дергается голова и глаза, наверняка, ретиво пробираются к затылку, прямиком через мозг. Уголки ее губ дернулись, вышколенность персонала терпела колоссальное фиаско, под давлением любопытства и жажды зрелищ. Лифт остановился и опустив низко голову, Анна пулей вылетела в коридор. Хотелось как можно быстрее залезть под душ и простоять под горячей водой пару часов. Маркус не отставал, он на ходу запустил руку в задний карман брюк и достал карточку-ключ. Анна бросилась в свою комнату и стала срывать с себя одежду. К шишке на голове стоило приложить лед, но ждать пока его принесут в номер не хотелось, она включила холодную воду в душе и сунула под кран голову, место ушиба сильно защипало, в голове рассыпался фейерверк искр от боли. Вода с волос стекала красного цвета, голова закружилась, стоять, согнувшись пополам, было не лучшей идеей. Быстрый осмотр тела не выявил ничего серьезного, в основном ссадины и царапины, которые следовало бы обработать. Холодную воду сменила теплая, потом горячая. Анна стояла неподвижно, под благодатными каплями, как будто надеялась вместе с грязью смыть и мысли, которые только того и ждут, чтобы вылезти наружу. Единственное, что внезапно подействовало как успокоительное, это то, что за дверью находился Маркус. Анна вспомнила как они сидели обнявшись на ступеньках, грея друг друга, как его руки сжимали ее в объятии. Она покачала головой и нервно усмехнулась. Ну, как можно было сейчас думать о его руках? Руках Маркуса Дэнвуда? И это после того как другие, грязные руки едва не сотворили с ней страшное. Маркус, вышел из ванной, вытираясь полотенцем, он переоделся в спортивные брюки и чистую футболку, когда в дверь тихо, но настойчиво постучали. Он открыл и почти сразу прозвучал мягкий мужской голос: - Добрый вечер, я доктор Уилберг. Мистер Ленард сказал, что здесь требуется моя помощь. - Все верно. Проходите. В двери прошел тучный пожилой мужчина с докторским чемоданчиком. В гостиной на журнальном столике уже стоял большой поднос, сервированный для чаепития. Прислуга порой напоминала призраков в своей бесшумности. Из носика пухлого чайника вился пар, распространяя по гостиной тонкий, приятный аромат трав. Доктор перешел в наступление и встревожено спросил: - Что Вас беспокоит? – он поставил кожаный чемоданчик на диван и опытным взглядом пробежался по «пациенту» не дожидаясь ответа. Руки! Ссадины на кистях, костяшки распухли… Вопросы относительно обстоятельств, при которых были получена подобная травма, были абсолютно исключены. - Со мной все в порядке. Ваш пациент в соседней комнате. Наверное, придется подождать она сейчас в душе. Присаживайтесь, - Маркус небрежно указал на кресло и сам резко уселся на стул, оперевшись локтями сцепленных рук, на колени. Его голову разрывала тревога за Анну и это чувство бесило. С какой стати ему так переживать? Да, девочку жалко. Анна умница, чистая душа с острыми коготками, которые, увы, были бессильны, против грязной похоти. Ее просто по человечески должно быть жалко! Но откуда у него это чувство, словно покусились на самое дорогое в жизни Маркуса? Доктор послушно и без лишних вопросов интеллигентно присел на край дивана. - Извините! Если уж придется ждать, Вы не будете против, если я осмотрю Ваши руки? Вполне уместно и разумно. Дэнвуд кивнул и доктор принялся за дело. Создавалось такое впечатление, что мистер Уилберг тянул время, слишком уж дотошно и не спеша обрабатывал ссадины, потом вывел несколько каракуль на листочке и подробно рассказал, где можно найти указанные препараты, для обработки ран. Маркус терпеливо его выслушал, хотя доктор заметил, что это терпение далось мистеру Дэнвуду с огромным трудом, и сунул листок в карман. В гостиной повисла тишина. Из комнаты Анны не доносилось ни звука. Сомнений не было, что доктор, если потребуется просидит не двигаясь до самого утра, сохраняя невозмутимое выражение лица. Нужно было что-то делать. Из комнаты Анны не доносилось ни звука. А вдруг она потеряла сознание. От этой мысли Маркус сорвался с места и без стука ворвался в дверь. - Анна! - его голос прозвучал резко с встревоженно. Ответа не было. Было слышно, как в душе шумит вода. Маркус ощутил, что его накрывает паника и от этого разозлился. Он зашел в ванную комнату, которая была наполнена водяным паром. Дверца душевой кабинки была распахнута, внутри никого не было, бешенным напором лил кипяток. Дотянувшись до крана Маркус повернул вентиль. - Анна, ты здесь? - позвал он снова, но уже громче, в голосе звучала тревога. Я бы хотела побыть одна, - донеслось из дальнего угла. Дымка рассеивалась, но разглядеть что-либо было еще трудно. Он пошел на голос. Анна сидела на полу, в халате, поджав под себя ноги. Волосы мокрые, глаза сухие, лицо чистое и розоватое от горячего пара, на ступнях ссадины, на запястьях начали проступать синяки. Сердце сжалось от боли, но Маркус настойчиво игнорировал все, что выдавала эта назойливая мышца. - Идем, тебя быстренько осмотрит доктор, - он протянул руку. В голосе звучала не просьба, а приказ. - Может позже! – жалобный голос Анны, дал Маркусу понять, что она не отдает себе отчета и шок начинает загребать свою жертву. Тратить время на уговоры было глупо, препираться можно было до рассвета, поэтому Маркус наклонился и подхватил девушку на руки. Сопротивления не последовало. И то хлеб! Из полумрака Анна попала в залитую светом гостиную и прищурилась. Доктор подскочил. Маркус уложил Анну на диван и отошел в сторону. Уилберг догадался, что правила этикета сейчас лучше оставить при себе, поэтому решил не представляться, а сразу приступить к осмотру. Он затылком чувствовал взгляд мужчины, от которого стоило держаться подальше и задавать поменьше вопросов. Судя по всему, он был достаточно вспыльчив и опасен, измолотить себе руки до такого состояния способен человек с низким болевым порогом и подверженный состоянию аффекта. Последовала череда коротких вопросов. - Тошнота, головокружение? - Да, - тихо отвечала Анна, позволяя доктору вертеть ее голову в разные стороны, и прощупывать осторожными прикосновениями. Короткий щелчок и в руках доктора загорелся маленький фонарик, похожий на ручку. Он по очереди направил свет Анне в глаза. Уилберг заметил некоторую заторможенность у девушки, ссадины на шее и в нижней части живота, красноречиво говорили, что она подверглась попытке изнасилования. Ясно было, что тому мерзавцу, который на нее напал, не удалось завершить свое грязное дело, в противном случае она не сидела бы сейчас здесь или выглядела бы намного хуже. Мужчина в качестве нападавшего, исключался, скорее всего, он предотвратил трагедию. Его руки подтверждали эту теорию. Доктор Уилберг дабы не тревожить свою полуночную пациентку обошел и неудобно скрючился над ней со спины, приступив к осмотру головы. Самый сильный удар у девушки пришелся на затылочную часть, сделано это было не руками, какой-то тупой предмет. Рана сочилась, густая сеть сосудов на скальпе, всегда предполагала обильное кровотечение даже в самых «несерьезных» случаях. Краем уха доктор услышал, как у него за спиной сбилось тщательно контролируемое дыхание, когда он осторожно убрал в сторону мокрую от воды и крови прядь волос, и по шее потекла красная струйка. Скрывшись под халатом, она наверняка прокладывала себе путь дальше, по спине. Нужно было успокоить, при чем далеко не девушку. Она-то как раз, внешне была воплощением покоя и разумности – известных побратимов шока. - Рана не большая, но довольно серьезная, придется наложить несколько швов, - спокойно сказал Уилберг, словно самому себе, и достав их чемоданчика дезинфицирующий раствор и ватные тампоны, начал промывать травмированный участок. Анна поморщилась, когда, впиваясь миллиардом раскаленных иголочек в сознание, защипала разодранная кожа. - Извините. Я должен промыть и продезинфицировать. - Да, не обращайте внимание, - выдохнула она, зажмурившись от боли. Маркус не мог этого выносить, стоя в стороне и присев напротив Анны, взял ее руки в свои. Он терпел пока при каждом движении доктора Уилберга, ее короткие ногти, впивались в его кожу. Анна жмурилась и порывисто втягивала воздух носом, безмолвно и терпеливо. Уилберг понимал, что речи о том, чтобы пройти хотя бы к нему в медицинский кабинет, расположенном на первом этаже отеля, быть не могло, поэтому без лишних вопросов доктор, обколол промытую рану обезболивающим и пока надо было подождать пару минут, чтобы оно подействовало, достал нить и изогнутую иглу из стерильной упаковки. Анна подняла на Маркуса глаза. Лишенные обиды и злости, они были полны смирения с произошедшим. Будто принимала все «это» как должное! Жизнь в избытке подкидывала Дэнвуду самых разных женщин. Разными они были только внешне, потому что внутренний мир и характер были замешаны на меркантильности, болезненном эгоизме, капризах, зависти и глупости. Они потребляли, вытягивали и поглощали все, что сиюминутно желали их тряпичные, расчетливые сердечки. Именно сейчас, в этот момент Маркус осознал разницу, когда умные, пытливые глаза, уставившись на него, делились утешением с его совестью, преподавая молчаливый урок принятия и смирения. Послышался противный звук протягиваемой сквозь кожу нитки. Анна даже не моргнула. Не больно, значит… Но от одного только звука к горлу подкатывала тошнота. Минут через пять, доктор Уилберг убрал свой швейный набор и кашлянул. Маркус понял, что мешает, молча встал и отошел в сторону. Каждая царапина, каждая ссадина были обработаны, в каждый синяк, доктор мягко втер какую-то мазь. Завтра к полудню я зайду Вас проверить. Рану на голове следует понаблюдать хотя бы пару дней. Я настаиваю на МРТ головного мозга и брюшной полости, чтобы исключить серьезные повреждения. Утром мы отправится на Харли стрит. Хорошая клиника, - Уилберг одобрительно кивнул головой. Я местно вколол антибиотик, чтобы избежать воспаления. Оставляю Вам снотворное и обезболивающее. Сейчас Вам нужен покой, постарайтесь не спать на спине, чтобы снизить давление на шов. Идеально полулежа или на животе. Тихий, вкрадчивый голос доктора уже действовал, как снотворное и Анна благодарно пожала Уилбергу руку. - Спасибо. Доктор коротко улыбнулся, распрямился и посмотрел на Маркуса. Это был взгляд человека, честно сделавшего все от него зависящее. - Завтра самочувствие будет немного хуже, сейчас организм еще насыщен адреналином, легкий шок действует, как анастетик, мобилизуя защитный механизм. В целом физическое состояние удовлетворительное, чего я не могу утверждать в отношении психологического… Могу посоветовать хорошего специалиста... - Не стоит, доктор. Справлюсь, - твердым голосом ответила Анна. - Как угодно. Уилберг распрощался с постояльцами люкса и ушел. Маркус нос к носу остался наедине с причиной своих угрызений, которые с каждой минутой все больше крепчали. Что в таких случаях принято говорить и делать? Рассыпаться в сожалениях, что не уберег? Попытаться приободрить.... Все варианты казались пустыми и нелепыми. Анна, вытянув ноги, сидела на диване и осторожно ощупывала свой затылок. Она исподлобья посмотрела на Дэнвуда, вина за произошедшее, серой аурой укутала его с ног до головы. Он явно подбирал слова. Маркус сделал единственное, что сейчас было нужно обоим. Это знание казалось непреходящим, а будто врожденным. Он поднял Анну на руки, щелкнул по пути выключатель, отнес свою драгоценную ношу спальню и уложил в постель. Его действия были приняты как нечто само собой разумеющееся и желанное. Когда входная дверь мягко захлопнулась, Анна почувствовала, что кровать прогнулась и через мгновение, от этого мира она была отгорожена объятием. Бесшумно направляясь в сон, Анна осознавала, что прежним уже ничего не будет. Теперь ее жизнь топталась на «другой» стороне, озираясь вокруг в поисках привычного. Ничего знакомого рядом она не обнаружила: ни плохого, ни хорошего, одним словом – непознанное…