Хозяйка Бруно

-17-       С трудом уснув под утро, Анна очнулась ближе к обеду. Сон не дал отдохновения, а сердце сразу же спотыкнулось, едва она вспомнила, ночной разговор с Маркусом. Тяжелый вздох облетел комнату. Голова была словно в тумане, но Мэгритт предупреждал о побочных действиях лекарств. Анну теперь заботило другое...       Жить в одном номере с Маркусом ей оставалось еще три дня...       Нет, нет...... Не так!       Всего лишь, три дня.       Одна незначительная мелочь, поступок, которому она никогда бы не придала столько значения, буквально перевернул ее мир. Словно кто-то перевернул калейдоскоп, который не менял картинку с рождения, и свежие сложенная призма представляла ее поступки и долгосрочные планы слегка неправильными.       Вот оно как бывает. Анна много рассказов выслушала на пятичасовых чаепитиях от подружек матери, про любовь к мужчинам далеких от идеала. Бесчестных мерзавцев, которые очаровывали, окутывали своим обаянием и в финале, непременно разбивали сердца. Эти истории, оставались для приземленной девушки, на одном уровне с мифологией. Ее практичный ум и расчетливость не подпускали к рассудку даже возможности, что она может оказаться в числе подобных женщин. Пополнить их ряды...       Но не признавать очевидное, было бы еще большей глупостью. Анна Версдейл вздохнула еще тяжелей в номере, который хотелось покинуть пешим ходом и со всех ног мчаться в родной край, в поисках убежища. Но ни ее квартирка на Ньюбридж-стрит ни родной Чепкроут, к сожалению не смогут защитить ее от самой себя.       Призвав всю свою силу воли, Анна, однако поздравила себя уже с тем, что удержалась от огромной ошибки и поддалась искушению, которое буквально источал Маркус Дэнвуд, ведая о том или нет. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы не заметить, его глаза полные желания, но стоило и Маркусу отдать должное. При всей своей далеко не блестящей ситуации, он сдержался и искренне рассказал, что ее в лучшем случае ожидает удел любовницы, а в худшем — «бесславная кончина», как любил говорить дед, когда по новостям показывали сюжеты про найденные тела, где-нибудь в водоемах или в заброшенных домах.       Анна прислушалась. Интересно, Маркус был в номере или «сбежал» по делам. Лучше бы второе! Она поднялась с постели и с удивлением отметила, что самочувствие было терпимым. Осторожно потрогав пальцем бугорок на затылке, Анна прикидывала размеры шрама, который останется после снятия швов. Хотя густые волосы должны будут скрыть этот «сувенир», который останется с ней на всю жизнь. Захочешь- не забудешь!       Быстро приняв душ, Анна позвонила на ресепш и заказала на завтрак яйца всмятку, ветчину, тосты с маслом и чай. Выходить в гостиную не хотелось страшно, но собрав волю в кулак, она обозвала себя редкостным труслом и вышла из спальни.       Каково же было ее удивление, когда она встретилась взглядом с Дэнвудом, который удобно устроился в широком кресле у окна. Он просто там сидел и явно ждал ее. Не читал газету, не разговаривал по телефону, не завтракал.       Маркус выпрямился, когда увидел Анну и на ее вопросительный взгляд, лишь устало улыбнулся.       Я не с самого утра здесь. Только последние сорок минут, - Маркус поднялся с кресла, но не сделал ни шагу.       У него был очень усталый вид и Анна сдержалась, чтобы не подойти ближе. Но для чего?       "Утешить?"       В связи с чем? Что им не удастся удовлетворить возникшую между ними страсть, или обнять и излечить его тем самым от многолетней бессонницы, или посочувствовать, что дела, из-за которых эта бессонница его истязает, он вряд ли искупит, а таких явно было несметное число.       Да. Это все про Маркуса Дэнвуда! Очевидно, логично.... последовательно. И к слову о последнем....       Не сводя взгляда с Маркуса, она прошла через гостиную и подойдя вплотную к нему, обвила шею руками и проигнорировав собственный голос разума, она успела перехватить, плескавшееся в его взгляде обожание и это чувство она с упоением вернула в поцелуе.       С упоением ее губы и утешали его, и дарили непозволительную надежду, и невыносимо сладкую ласку. Руки Маркуса заключили Анну в объятии. Она не пискнула, когда почувствовала, как место под ушибленной лопаткой взорвалось от боли, как напомнили о себе ссадины и синяки на руках, когда она еще крепче прижимала его к себе... Боль мгновенно сметалась сильнейшим сжигающим нутро чувством, которое можно было назвать и похотью, и страстью, и любовью... Она обожглась на первых двух чувствах, которые горько заставили пожалеть о слабости и безволии, когда они были так необходимы.       Про любовь.... Настоящую любовь, Анна вообще ничего не знала, и как, вообще, распознать это чувство, на что оно похоже. Книжным описание она не верила. Понятия вроде «неземное блаженство», «умереть от счастья» и прочие можно было причислить к ощущениям от событий и не связанных с мужчиной. Все от точки зрения зависит.       Жизнь вполне себе можно отдать, когда тебя окутывает блаженство после всего одного кусочка куропатки по фирменному рецепту Сержа. Кстати, блаженство можно тоже отнести к сфере деятельности ее шеф-повара. Ирония в том и состояла, что Анна Версдейл, любила родителей, любила друзей, любила свою работу, любила странной непонятной любовью Сержа, любила свой город, любила дождь и вкусно поесть...       Но любила ли она Маркуса Дэнвуда?       Смесь сострадания, нежности, страсти и желания просто быть с ним рядом, никак не хотело залезать в одно слово — любовь. И разве, это все ее характеристики?       Три дня пролетели, как одно мгновение.       Каждый день звонила мать Анны с расспросами, как дочери отдыхается в столице, как на ее взгляд выглядит Тони и не подсел ли он на наркотики. Один раз звонил отец, чтобы узнать, где в компьютере найти финансовый отчет за прошлый месяц, который подбивала Анна, прекрасно зная, где. То, что по легенде его дочь остановилась у своего брата, Генри полностью проигнорировал и лишь поинтересовался ее самочувствием и пожелал ее быстрейшего возвращения домой. Такие слова как жесткий «диск», «файл» и «формат расширения» были сферой интересов Анны, но никак не добавляли душевного равновесия человеку, изучавшего арифметику на счетах.       Анна еще два раза умудрилась навестить брата и прикинувшись дурой, накупила продуктов на месяц вперед. Пришлось воспользоваться сервисом доставки, чтобы выгрузить бесчисленные пакеты с овощами, замороженной рыбой, сливками, творогом, вырезкой, консервами, которые просто обожал брат и прочей бакалеей. На все протесты, которые пытался бурно высказать Тони, Анна мастерски наполняла свои глаза слезами. Действовало безотказно. Тони был явно уязвлен, но признавать очевидное, умел всегда. Его тихие слова благодарности напоследок, наполнили глаза Анны уже по настоящему. Они оба не выносили долгих прощаний. Быстро чмокнув брата в щеку, Анна крепкого его обняла, обязала его передать привет Элис и унеслась прочь, утешая себя мыслью, что в скором времени проблемы брата пойдут на убыль.       Остальное время Анна проводила душой и телом с Маркусом. Нет, они не разнесли обе спальни в пух и прах, безвылазно наслаждаясь друг другом. Хоть и не без этого.... Оба провели оставшиеся дни, гуляя по ночным улицам города, наугад заходя в забегаловки из которых вкусно пахло, Маркус упрямо возил Анну в клинику на Харли-стрит, потом еще в какой-то баснословно дорогой спа-салон, где ее избавляли от синяков при помощи гирудотерапии. Это особо тяжело далось Анне, которая с детства ненавидела ползающих гадов, но в его оправдание, синяки отступали на глазах и за четыре сеанса, стали едва заметными.       Они пили кофе на мосту Ватерлоо, гуляли по Гайд-парку, набережной, объедались устрицами... Не было никакой атрибутики влюбленных, как то, держаться за руки, целоваться прилюдно, даже лишнего объятия они не позволили себе. Маркус был очень сдержан, но он не сводил с Анны глаз, или едва прикасаясь, сидя за столиком он позволял себе провести пальцем по ребру ее ладони. Анна отвечала ему полуулыбкой, лишенной всякого кокетства и намека на флирт. Она не умела флиртовать...       Это больше походило на временное помешательство, которому просто нужно было дать выход и исчерпав себя, а по другому просто не могло и быть, постоянное ноющее чувства слева в ребрах, пройдет само собой и от Маркуса Дэнвуда, останутся лишь одни воспоминания, которые осядут в укромном уголке памяти неизвестные никому, кроме них.       Единственное, что Анна хотела получить от Маркуса, это ….. она хотела услышать его смех. Настоящий, искренний, как говорят, чтобы за живот держался. Поэтому в последний их день в Лондоне Анна потащила Маркуса в кинотеатр, где показывали старые фильмы и выбрала комедию, которую сама любила больше всего. Всякий раз, проводя время за просмотром этого фильма она не могла сдержаться и смеялась, как в первый раз, когда эту комедию открыл для нее Серж.       Скептицизм Маркуса был на лицо и он стоически перенес половину фильма, но на второй с мсье Дэнвудом произошло чудо, он трясся от смеха и улыбался от души. А улыбка у него была потрясающая.       Слева под ребрами Анны опять начался беспорядок и она цыкнув, на неугомонный организм, свалила все на последствия от противных пиявок. Твердолобость ведь тоже входило в список ее достоинств.       И этот день прошел...       Утро, хмурое и холодное, полностью соответствовало настроению Маркуса, когда он проснулся. Анна спала под боком. Ее храп не был исключительностью, а скорее закономерностью. Мисс Версдейл крепко спала, источая тепло. Ее близость дарила умиротворение, которого Маркус раньше не знал. Он осторожно просунул руку, обвил ее и подтянул к себе ближе. Вдыхая аромат ее волос, едва уловимый, он старался запомнить каждую мелочь. Сегодня они расстанутся, как и предрекала Анна, чтобы прожить каждый свою жизнь.       Ведь он не решится обрушить свой мир, за который очень дорого заплатил и жизнью Анны, рисковать хотелось еще меньше. А она наверняка, перебесится какое-то время и спокойно выйдет замуж, за шведа, нарожает детей и превратится в свою мать.       Не важно...       Главное, что она будет жить в своем ненаглядном Эксетере, среди любящих ее людей.       Дорогу, как назло обнесла легка гололедица, и Маркус старался ехать осторожно, от того расставание, которое маячило перед глазами с самого утра, превратилось просто в ожидание пытки.       Надежды обоих, на то, что проведенное время сгладит их вспыхнувшее взаимное влечение, были жестоко разбиты.       Внешне Анна выгладила просто отлично. Черные скользкие гадины знали свое дело...       Жалко, что с кровью, которой они обжирались, нельзя было высосать червоточину, которая зародилась где-то глубоко внутри и болезненно пульсировала, подкатывая к горлу ком.       Шесть часов, вместо положенных четырех с половиной, всю дорогу Анна думала, что сказать на прощание. И вроде же не дура... А слова никак не хотели становиться друг за другом, чтобы сложиться в нечто уместное.       Астон мартин свернул на Коули-хилл. Родной город подействовал на Анну, как лошадиная доза транквилизатора. Не успокоительного... Нет. Она впала в оцепенение и улицы, знакомые с детства проплывали перед глазами в каком-то совершенно не виданной свете.       Не любопытный до личной жизни своих жителей, но жадный до их любви к себе этот город равнодушно взирал как на их горе, так и на их радости. Только бы оставались на своем месте, со своими воспоминаниями «как было раньше» и «здесь проходило мое детство» - ведь они, будучи самыми чистыми, призрачно, но крепко привязывали душу, каждого человека к своей малой родине.       В знакомом до боли пейзаже, Анна теперь не находила прежнего отдохновения. Оно теперь болталось в воздухе, не находя опоры. В голову предательски полезли мысли, которые как одна имели сослагательное наклонение...       А если бы Маркус смог вырваться из «прочных оков» своего брака, если бы он переехал сюда, если бы все было по-другому...       Типично женская игра в то, как могли бы сложиться обстоятельства, чтобы счастье горстями можно было загребать, не миновала сознания и такой приземленной особы, как Анна Версдейл.       Маркус заметил, как она резко мотнула головой, будто прогоняя назойливое насекомое, но скорее всего это были мысли, заполонившие ее голову, они едва ли не бегущей строкой сновали по ее лбу, подчеркнутые глубокой складкой тяжелых размышлений.       Удивительно, но она даже не заметила, как Маркус припарковался прямо у ее ресторана и очнулась только когда он заглушил мотор и отстегнув ремень безопасности, повернулся к ней. Через минуту в дверях, появилась знакомая фигура Кейт, подруга широко улыбнулась и помахала Анне рукой.       Прощание точно не будет долгим.       Анна жадно всматривалась в лицо Маркуса, которое понимала, что вряд ли еще когда-нибудь увидит. Надо было что-то сказать!       Не трудись, – тихо прошептал Маркус. - Вряд ли что-нибудь уместное найдется, разве что …. Прощай.       Анна подалась вперед в надежде, что успеет едва коснуться его губ. Она выдела, как в глазах Маркуса промелькнуло нечто болезненное, он перевел взгляд на подчиненных Анны, которые засуетились и торопливо пытались выудить своего босса из плена автомобиля.       Кейт обернулась и позвала кого-то рукой, через мгновение из ресторана вышел Дагерт, сияя широкой улыбкой. Маркус нажал кнопку и крышка багажника медленно поплыла вверх, он открыл дверцу и вышел из машины.       Анна застыла на мгновение, потом дернулась словно ей кто-то невидимый залепил пощечину, дверца с ее стороны распахнулась и предложенная рука в последний раз сжала ее пальцы.       Дагерт вытащил два небольших чемодана из багажника.       С возвращением, босс! - искренняя радость на знакомых лицах, как глоток свежего воздуха приободрил Анну, которая еще немного и совсем раскисла.       Кейт явно перегибала палку и ей только ливреи швейцара не хватало, она как вкопанная стояла на крыльце, погибая от любопытства, как обычно. Выскочив на улицу, где ветер с реки вырывал тепло из человеческих тел не укутанных в нечто более теплое, чем трикотажное платье за считанные минуты, Кейт по заминке, возникшей между Анной и Маркусом Дэнвудом, все же догадалась зайти внутрь и проявить тактичность.       Они так и стояли в полном молчании, Анна не решаясь убрать свою руку, а Маркус не желая расцеплять своих пальцев. Наконец, поднеся ее ладонь к губам, Маркус запечатлел на ней поцелуй, который продлился всего на секунду дольше, чем полагалось по проклятому этикету. Он встретился с Анной взглядом, в котором читались все ответы на ее вопросы, даже те, которые были в сослагательном наклонении.       Прошай, - тихо слетело с ее губ.       Рука обрела свободу, Анна резко развернулась, чувствуя, что ком в горле сейчас разорвет ее шею. Она вошла в ресторан, дверь мягко захлопнулась за спиной, через мгновение, послышалось, как загудел мощный мотор и машина, сорвавшись с места унеслась прочь.       Анна вернулась в свой мир. «Бруно» заждался свою хозяйку. Знакомые запахи, тихий гомон наполовину полного зала, приветственные кивки, завсегдатаев.       Дагерт отнес вещи на второй этаж и юркнул за стойку.       Словно очнувшись от сна, Анна пришла в себя только когда Кейт обняла ее.       С возвращением! Мы тут зашились без тебя! И очень соскучились! Ну, как поездка? Удачно? Ой, что у нас тут было! Вчера привезли морепродукты... Как ты и говорила мидии должны быть с маркировкой «Торсхавн», а прислали «Харстад». Ну, разумеется Серж не знал за что сначала хвататься, то ли за сердце, то ли за нож. Как начал греметь, чтобы я этого Оклина из-под земли достала, парень из доставки чуть Богу душу не отдал. Серж его за грудки успел потаскать. Дэнни, благо вовремя подоспел...Анна! Ты меня не слушаешь?       Будто в прострации Анна механически направилась в свой кабинет, чтобы подняться к себе и переодеться. Кейт ринулась следом.       Не успев закрыть дверь, Анна тяжело вздохнула, взглянув на свой рабочий стол. Он был завален стопкой бумаг толщиной в пару дюймов.       И, да.... У тебя тут порядок я не успела навести. Пока нашла телефон Оклина. Ты же знаешь, как Серж себя ведет. Вспыхивает словно спичка, если ему обещали улучшить проклятые морепродукты, а получил новую партию, как всегда.       Хорошо, хорошо, - словесный поток Кейт облегчил Анне смену «климата» и обстановки. По немного она стала приходить в себя и разумеется благословенная работа спасет ее от любого кошмара, главное отвлечься и погрузиться с головой в насущное. - Кейт, я сейчас быстро переоденусь, приму душ и спущусь. Ты пока здесь постарайся найти отчеты от Верт, они наверняка в почтовом конверте. Это первым делом, а потом наведи ….. А хотя нет, я сама наведу порядок. Отчет и в зал!       Окей! Кстати, Бэйзил звонил, приглашая на свой день рождения. Цитирую: «если вы притащитесь всей вашей кодлой, обещаю не выгонять и даже разорюсь на пиво», конец цитаты.       Анна невольно улыбнулась. Старый конкурент по бизнесу только создавал видимость непримиримой вражды, которую все с удовольствием поддерживали. Бэйзил Лайс, сорока четырех лет отроду, был коренным ирландцем, а в Эксетер переехал лет пятнадцать назад и открыл свою пивоварню, при которой позже появился харизматичный паб «Айрон Би». Заведение пришлось по вкусу местному населению и дела Бэйзила пошли в гору.       С Анной конкуренция была липовой. Эксетерцы кочевали в «Бруно», когда приедалось повседневное и душа требовала того, Чего сама не ведала. И наоборот.... Потом эксетерцы кочевали обратно в «Айрон Би», когда нужно было по деревенски надраться отменным ершом и поорать под душевные песни.       Совсем забыла! И правда, - Анна рассеянно провела глазами по кабинету, что не укрылось от Кейт.       Ты в порядке, Анна? Сама не своя, ничего не случилось? Может что-то с Тони?       Нет, просто устала. Рано проснулась, - Анна придала голосу больше бодрости. - Приму душ и приду в себя. Сделаешь кофе?       Конечно, - Кейт направилась к дверям и когда они уже почти закрылись за ней Анна услышала, - и подробности, мисс Версдейл. Подробности!       Анна опять на секунду потеряла бдительность и ощутила, как в груди снова расползается пустота, а к горлу обратно ползет ком. Ей надо было поговорить, точнее выговориться. Она посмотрела на часы. Половина второго.       Серж освободиться только к девяти. Благо, что был будний день. Ее ненаглядный великан, не покинет кухонный острог, даже если камни с неба будут сыпаться. Подробности узнает только он!       Дэнни, шафран перебьет все запахи, если пересыпешь его.       Серж сосредоточенно смотрел в сотейник, схватил ложку, окунул ее в содержимое и быстро попробовал.       Так и есть! Добавь сливок и немного свежего чили, сорок секунд мешаешь и снимаешь с огня. Ясно?       Дэнни с виноватым видом, решительно кивнул, выдал традиционное:       Да, шеф!       Серж уже стоял к нему спиной, колдуя над соусом с окунем. Он не гладя схватил с полки для специй баночку, встряхнул, но ничего не высыпалось.       Едва слышные чертыхания послышались со стороны той части кухни, где работал Ватисьер.       Ли! Корица опять закончилась.       На слове «закончилось» юркий, быстрый китаец уже пулей летел в кладовую, откуда вернулся с герметичной банкой до верху набитой, коричными палочками. Он отлаженным движением выудил несколько штук и отправил их в аппарат для измельчения, напоминающий кофемолку. Пронзительный визг, еще пара секунд и пустая баночка на полнилась ароматной коричной пудрой. Серж недовольно прокряхтел, но промолчал. Щепотка специи отправилась в кастрюлю и смешалась с остальными ингредиентами. Как всегда сосредоточенный, на приготовлении нескольких блюд одновременно, Серж не обратил внимания, как мягко хлопнули распашные дверцы, ведущие в зал. Он выпадал из своего поварского коматозного состояния, лишь когда Лили забирала последний приготовленный заказ или...       Привет, шеф! - он почувствовал ладонь Анны на своей пояснице, но окунь грозил подгореть, а потому одной рукой теребя соус, Серж другой рукой обхватил голову Анны и по привычке поцеловал в макушку.       Он бросил всего один взгляд на нее и кастрюля с окунем едва не полетела с плиты.       Мало того, что уложив свою широкую пятерню на голову Анны, он почувствовал, что под ее волосами появилось нечто новое, какой-то продолговатый бугорок, как присохшая гусеница, а взглянув на лицо, которое наполняло его сердце умиротворением, понял, что и в внутри этой головы происходит нечто занятное и пугающее.       Обычно спокойный и смешливый взгляд Анны, всего за неделю превратился в затравленный и обреченный, а на лице серой тенью лежала необъяснимая тоска.       Вечером поговорим! - Серж насупил брови и еще интенсивнее замешал соус, перебирая в голове все возможные варианты, которые могли совершить в его Анной такую метаморфозу.       До самого вечера, Анна с головой ушла в насущные проблемы, отвлекаясь только на звонки матери и отца. Завтра ей надлежало прибыть в родные пенаты на барбекю, которое носило стихийный характер. Затея Клариссы, собрать небольшой светский раут, была продиктована скукой и желанием продемонстрировать несколько новых нарядов, которое ей попросту некуда было надеть. С Генри они редко куда выбирались и то, в основном, в гости или на похороны. Одним из самых лучших ресторанов в городе был «Бруно», но не идти же к дочери в поисках романтики, как-то не комильфо.       Помимо прочего, Кларисса, не смотря свое легкое отношение к своим детям, все же получала удовольствие и чувство полноты переполняло ее, когда из большинство находилось рядом. Материнский инстинкт брал свое.       Анна с удовольствием приняла предложение, еще раз ощупав швы на голове, она прикидывала насколько они чувствуются.       Судя по всему, Серж обнаружил «неполадки в системе» мгновенно. Вот это его «вечером поговорим», разумеется пройдет в спокойной обстановке, в тихом разговоре, без обвинений и осуждения, хотя нет! Это вряд ли.... Когда дело заходило о здоровье Анны, ее друг был неумолим, впрочем его можно было понять. Анна сама настояла, чтобы по контракту работы в «Бруно», она оплатила едва ли не самую дорогую страховку. Она бодалась с Ватисьером достаточно долго, пока не убедила его в опасностях высокой кухни и недовольных клиентом, да и его «мустанг», на котором мсье Ватисьер все таки иногда любил погонять, не внушал Анне уверенности в сохранности обожаемой ею персоны Сержа.       Как нельзя кстати был и день рождения Бэйзила, который всегда протекал в виде двухдневного запоя. Нужно будет только просуетиться на счет подарка!       Анна, наконец то навела порядок на своем столе, ввела в программу накладные, подбила расходы, просмотрела отчет от Верт и как только дела, которые в виде небольшой горы, по одному скатились с плеч мисс Версдейл, навязчивая тупая боль в ребрах вернулась без промедления.       Практически застыв в своем кресле, сидя за столом, Анна тупо уставилась на свои скрещенные руки. Отчетливое ощущение, что она сейчас поднимет глаза и увидит Маркуса, разрядом тока прошло сквозь ее тело.       Анна поморщилась и запихав подальше эти мысли и переживания, проигнорировала пульсирующую боль в груди.       Это как простуда. Должно пройти время, чтобы наваждение, которым и был Маркус Дэнвуд оставило ее в покое. Поднявшись по лестнице к себе, Анна прошла через гостиную на кухню, заставляя себя не смотреть на стулья в углу. От них надо решительно избавляться!       На конфорку она водрузила пухлый чайник, достала сыр, хлеб, масло и сделала несколько сэндвичей. Снизу послышался грохот складываемой посуды. Пэм явно торопилась домой. Чайник через несколько минут издал пронзительный свист и Анна заварила ройбуш. Травяной аромат с карамельным оттенком поплыл по комнате, возвращаю ее жилью любимую атмосферу. Анна с удовольствием обвела взглядом фотографии на стенах, коллекцию статуэток и сувениров, которые привозила из путешествий, стеллаж, до верху забитый любимыми книгами, удобные кресла, в которых эти книги читались и перечитывались... ее любимый красный диван.       Анна сцепила зубы.       Дверь отворилась и проем заполнила высокая фигура Сержа. Он по был как обычно одет в белую футболку и джинсы. Он подошел к Анне не сказа в ни одного слова, все и так без труда читалось в ее глазах. С затравленным видом, она словно привидение застыла у стола не отводя взгляда.       Серж прижал ладонь к ее щеке и не раздумывая, заключил свою зазнобу в объятия. Только теперь свое лапу он положил ей на голову словно перышку, едва касаясь.       Не у брата ты была. Верно?       Ответом был едва различимый кивок, Анна вцепилась в Сержа изо всех сил, словно он был спасательным кругом посреди бушующего океана, а океан это выл и гремел, окатывая гигантскими волнами ее нутро. Черный и холодный....       Это сделал Дэнвуд? - голос Сержа едва осекся.       Нет, нет! Что ты! Маркус наоборот меня спас. Все так быстро произошло. Я потянула его в клуб... И когда пошла в туалет, меня какой-то пьяный тип затащил в подсобку.       Ровный голос Анны, едва ли передавал весь ужас, который она перенесла и Серж прекрасно знал цену этому безразличию.       Дэнвуд нас нашел и едва не прибил. Потом всю неделю возил меня по врачам. Я сильно ударилась головой...когда упала. Даже заставил пройти курс гирудотерапии.       Зачем? - Серж отстранил Анну от себя и внимательно стал осматривать ее с ног до головы. Не дожидаясь пока он догадается куда смотреть, Анна закатила рукава, где едва различимые, оставались следы от синяков и кровоподтеков. Противный оттенок заполонил ее руки практический до локтей. Но нужно было присматриваться, чтобы различить это безобразие.       Мелкая дрожи начала колотить все тело Сержа, его глаза горели от ярости.       Что кроме головы и синяков?       Анна отчетливо вспомнила события той страшной ночи и со стеклянными глазами застыла на месте, подгоняя воображение Сержа к краю, за которым его будет трудно остановить.       Нет! Нет.... До изнасилования не дошло, - поспешила объяснить Анна. - но видок у меня был тот еще, поэтому в Лондоне пришлось задержаться. Но к Тони я ездила...       Серж с облегчением вздохнул и Анна поняла, что он принял ее поведение за пост травматический синдром и возможно ей удастся скрыть то, что произошло между ней и Маркусом.       Ох, Анна, - Сержа уже била дрожь по крупнее и он с таким растерянным видом стоял, а в глазах плескалось сочувствие и жалость.       Да можно, можно меня обнимать и прижимать посильней к себе. Не разобьюсь, - рассмеялась. - Ну, покричу немного во сне пару месяцев. А может и нет. Ты же знаешь какая я толстокожая.       Грустная полуулыбка промелькнула на одной мгновение на улице Сержа, после чего он не раздумывая опять сгреб Анну в свои объятия. Вот тут ее и прорвало. Слезы тихо лились из ее глаз, не было ни судорожных вздохов, как это бывает при добротной истерике, ни причитаний и никакого лишнего драматизма. Вот только львиная доля этих слез, которые Серж принял за добрый знак, что Анна не будет держать в себе весь перенесенный ею ужас, была пролита благодаря Маркусу Дэнвуду.       Ну, вот, другое дело, - Серж осторожно гладил Анну по волосам. – Мне остаться сегодня?       Вопрос был явно на засыпку.       - А есть варианты? - Анна шмыгнула носом.       А завтра ты едешь к врачу, я прослежу. Надо же голову раскроила! Умереть не встать!       Серж! – простонала Анна. - Меня Дэнвуд по больничкам затаскал.       И правильно сделал, что затаскал!       Ох, если бы Серж знал насколько двусмысленные были его слова! Анна подавила нервный смешок.       - Я разолью чай, а ты включай «Список Шиндлера», - короткое распоряжение Сержа, говорило о том, что на этой ноте он и остановится. Анна разумная девочка и если говорит, что с ней в порядке, то это или правда или все само собой всплывет, через несколько дней.       Когда случалось нечто трагичное и нужно было вернуть свое сознание в реальный мир, они всегда пересматривали фильм, в финале которого оба давились от слез и понимали, что их проблемы и не проблемы вовсе. Проверенное годами средство помогло и сейчас.       Анна уснула прямо на диване, облокотившись на плечо Сержа. Он легко поднял ее на руки и отнес на кровать. Вернулся в гостиную, убрал чашки и пустую тарелку в раковину, выключил телевизор, по экрану которого медленно ползли субтитры, спустился вниз и проверил, заперты ли все двери, после чего выключил за собой везде свет и лег рядом с Анной. Кровать грузно заскрипела. Тихое посапывание, говорило о том, что дело скоро дойдет до приглушенного храпа, а значит все в порядке. Серж, как обычно обнял Анну одной рукой и закрыл глаза.       Выспаться, однако, практически не удалось.       На следующий день Анна, добро принялась за работу. Автоответчик сообщил, что из муниципалитета просили подтвердить участие в программе и прибыть на организационное совещание, санитарный инспектор прислал заключение по ежегодной проверке на адрес электронной почты, просил ознакомиться и подъехать подписать…       - Анна, привет! – в кабинет влетела Кейт и бухнулась в кресло напротив. Свет можно было выключать ибо фанатичного блеска в глазах подруги хватало на освещение сего малого помещения.       - Как все прошло? Подробности, подробности!       - Привет! – Анна что-то записывала в органайзер, не отрывая глаз.       - Мы участвуем…       - Здорово! – завизжала Кейт и вскинула руки.       - К часу дня едешь со мной на совещание, вот перечень документов, которые нужно представить дополнительно…       Кейт, не отрывая взгляда от лица подруги приняла предложенный список, и подозрительно прищурилась.       - Что там с Дэнвудом?       Сердце у Анны спотыкнулось и лицо слегка покраснело.       - Ничего, как и предполагалось сразу, - пыталась придать своему голосу безразличия Анна. – А что?       - Мне показалось, что вы друг другу симпатизируете, - Кейт пожала плечами. – И ты как-будто похудела и круги под глазами…Ты вообще какая-то странная. Ты случайно там ни чем не отравилась?       Кейт говорила и пыталась сдерживать улыбку – получалось плохо.       - Ну, ты у нас мастер предположений! А Дэнвуд, поедет, разведется с богатой женой, вернется ко мне, мы поженимся и нарожаем детишек! - сказала Анна без тени улыбки.       Кейт замерла, пытаясь понять – шутить изволит ее подруга или нет.       - Ну, если у тебя будет такое выражение лица, то вряд ли, - засмеялась Кейт, но смех стих, когда Анна поджала губы и покачала головой.       Очень смешно! Все! Кыш! У меня много работы!       Да, кстати, тебя Серж просил подойти к нему! Опять Шиндлера, наверное пол ночи смотрели? У него глаза красные и твои мешки этим можно объяснить.       Да. Ты же знаешь, как на меня большие города действуют. Меланхолия накрывает на вторые сутки.       Все ясно, меланхолики хреновы. Хоть бы меня позвали!       Сама знаешь, тогда бы пьянка началась!       Приняв вид человека, страдающего Базедовой болезнью, Кейт замерла в кресле, пропуская сквозь свои мыслительные высказанную вслух фразу своей подруги и не нашлась чем возразить.       Анна зашла на кухню, поздоровалась со всеми и подошла к Сержу, который самозабвенно молотил отбивные, так что в шкафах звенела посуда, а персонал только успевал моргать в унисон. Он обернулся и адресовал Анне мрачный взгляд.       О! Доброе утро, босс! Пойдем ка взглянем на артишоки в подвале.       И не дождавшись ответа от нее, Серж поволок Анну во двор, холодный, морозный воздух, набросился мгновенно, терзая сотней иголок. Серж поспешил отпереть дверь в подвал, чтобы скрыть их разговор от любопытных ушей. Спустившись вниз, они оказали в длинном продолговатом помещении, где в небольших ящиках на многочисленных стеллажах хранились овощи, Серж резко ударил по выключателю, который в аккурат зажег над головой Анны яркую лампочку. То что нужно для допроса.       Какая муха тебя укусила? - Анна недоумевала с чего Серж так взбеленился.       Она посмотрела на ящик с артишоками. Идеально уложенные, похожие на мясистые зеленые кедровые шишки, они радовали глаз своей симметрией. Даже ни одного пятнышка!       Серж прищурился и хитро улыбнулся.       Маркус Дэнвуд звонил.       Лицо Анны мгновенно переменилось, выдав удивление, надежду и отчаянную радость, которые вспыхнули так ярко, что Серж даже пожалел о своем коварном плане. Он нарочно решил упомянуть имя Дэнвуда, чтобы проследить за реакцией Анны.       И Анна прекрасно поняла, что Серж пошел на уловку, чтобы вывести ее на чистую воду. Но как он узнал?       Радость на лице сменилась недоумением, а глаза потемнели и замерли.       Зачем ты так? - тихо спросила Анна. - И, вообще при чем тут Дэнвуд?       Да при том, что раньше ты по ночам если и разговаривала во сне, то речь шла только о кухне, цифрах или ты просто храпела. Негромко правда, но... Не о том речь! Сегодня был просто бенефис Дэнвуда. Ты металась во сне только и твердя его имя!       Серж замолчал.       Тебя же именно это мучает, верно?       Анна виновато взглянула на Сержа и едва кивнула.       Влюбилась или любишь?       А что большая разница? - Анна хмыкнула и присела на край ступеньки.       Большая...       Я не знаю, что значит «любить». Но вряд ли это относится к Дэнвуду. Мимолетное увлечение, не больше. Пройдет.       Уверена?       Не могу же я любить человека, которого не знаю!       Серж посмотрел на нее, как на ребенка.       Тогда почему нервничаешь?       Из-за глупых вопросов! И самочувствие плохое...       Где болит?       Да, нигде не болит, - Анна устало выдохнула.       Помнишь я тебе рассказывал про Софи? - одно только упоминание этого имени скручивало Сержа изнутри. Анна увидела в его глазах болезненную тоску, которая словно доброкачественная опухоль остается, как последствие от разбитого сердца.       Нет! Это не одно и то же. Я прекрасно понимала, на что иду и несколько проведенных ночей с Маркусом, это..., - Анна запнулась подбирая слова, которые наиболее точно опишет ее ситуацию. - Это как почесать место комариного укуса.       Серж не сдержал улыбку.       Смотри, скоро до крови раздерешь это место.       Это чистое физическое влечение, если тебе угодно! - не сдавалась она.       Говори себе это почаще, дорогая, - копируя голос знаменитого актера, Серж продолжал источать скепсис.       Этот комар тебя не туда укусил, - он улыбнулся еще шире, но улыбка вышла печальной. - Смотри, сердце свое не раздери до крови.       Анна почувствовала дискомфорт, когда обличала в словесную форму сокровенное. Но ведь это был Серж, он не такие подробности ее жизни знает. Но Анна чувствовала себя, будто первый раз пришла на осмотр к гинекологу. Природу своего отношения к Маркусу она упорно не хотела определять, но и отрицать очевидное было трудно.       Значит, Ленгрем остается актуальным?       Ох, Серж! Зачем ты про него напомнил! - вскрикнула Анна и отчаяние исказила ее лицо.       Серж опустился на колени напротив Анны и взяв ее лицо в ладони заставил а себя посмотреть.       Чтобы твои сомнения не наросли, как снежный ком. Разбери тот бардак, который с недавних пор здесь творится.       Он ткнул указательным пальцем ей прямо посередине лба. После чего встал, набросал в корзину овощей и поднялся по лестнице, оставив Анну в глубоких раздумьях.       Через несколько дней выпал первый снег. Как всегда без меры, дороги замело на пол метра. Анна, как и раньше в детстве, испытывала бесценное чувство приближающего Рождества. Она обожала зиму, это волшебное время, когда с неба сыпал мягкий снег, укрывая холодную землю, которую жадные до ее соков деревья, кустарники, цветы и трава иссушали своими корнями. Белая пелена, которая радовала глаз, укрывала не менее потрепанную душу Анны, как в морозилке, застывали истерзанные чувства, сердце билось ровнее, а мысли обретали порядок.       До поездки в Портсмут, Анне удалось навести порядок не только в голове. Генеральная уборка малых масштабов, прошла и в ее личной жизни.       - Не уверен, что получится приготовить что-то путное на этом гриле. Одна надежда на духовые шкафы, - сокрушался Серж.       Гололед. Утреннее солнце слепило глаза и Анна сконцентрировалась на дороге. Форд синим пятном скользил в караване из шести машин. Впереди был Портсмут. Деньги пополнили счет Анны, как и было обещано через десять дней, после ее возвращения из Лондона.       Сумма, неприлично большая, лаконично была отпечатана в очередном отчете Верт. И была оформлена, как личные сбережения владелицы, переведенные со сберегательного счета в Цюрихе. Маркус подумал и про налоги. Личные средства не облагаются, а перечисленные со счета в швейцарском банке, они практически не давали шансов отследить их происхождение. Но счет на имя Анны Версдейл был действительно открыт, что означало только одно, Маркус Дэнвуд подделал все документы и даже ее личную подпись на доверенности, якобы на открытие им счета и его ведение, каким-то чудом. В Швейцарии не задавали личных вопросов, если суммы, которые проглатывали жадные банки были шестизначными.       Анна до сих пор не могла отделать от ощущения, что Маркус и вправду заплатил ей, будто за эскорт услуги. Ни одной попытки связаться, ни одного звонка, имэйла... Такому, как Маркус, наверняка, несложно было забыть провинциалку, которая мгновенно перестала представлять для него какой-либо интерес.       Да. Именно так, Анне было проще смириться и игнорировать зияющую дыру у себя в груди, которая разрасталась каждый день все больше и больше.       А потому небольшая смена обстановки, пришлась как нельзя кстати!       Дух приключений сочился из каждого слова, мысли и движения. Радиоприемник был включен на полную громкость. Кейт невпопад подпевала на заднем сиденье вместе с Дэнни. Серж переживал об уровне оборудования, на котором придется готовить. По его словам разница во вкусе еды, которую потребляли дети ежедневно и той, что предстоит им попробовать с его подачи, должна была настолько всех поразить, что…       А вот «что» именно, он не мог сформулировать. Всей командой пришлось отговаривать безудержного в кулинарии Сержа Ватисьера, не брать с собой половину кухонной утвари из «Бруно».       - Нельзя плевать на оформление! - орал он, когда Анна демонстративно расставляла обратно по полкам дорогущие тарелки, которые Серж упаковал и уложил в багажник.       Улыбку трудно было сдерживать. Сейчас он находился на соседнем сиденье и отвлекал от мыслей о человеке, образ которого стоял у Анны перед глазами едва ли не круглосуточно.       Анна исхудала и выглядела умиротворенной… С сердца был снят камень, который настырно шевелила совесть - Ленгрема она отвергла.       Родители неспроста звали ее на стихийное барбекю. Под прикрытием обычности и привычных традиций, радушия и заботы, проходила разведка, исходящая от отца и деда. К счастью или сожалению, в тот вечер среди близких присутствовал и Соэн. Анна всегда отличалась практичностью и бездушием к людям, которых приходилось во благо для них самих выбрасывать из собственной жизни и окружения. Хуже обмана как такового, она считала, была только ложь в чувствах и отношениях, что было очевидным по отношению к Ленгрему, после ее поездки в Лондон.       Трудно было признавать, но Анна чувствовала странное удовольствие, часто сопровождающее людей творящих возмездие. Но, о каком возмездии могла идти речь к «удобному» для нее Соэну? В этом моменте Анна запуталась и предпочла отложить заседание тараканов в ее голове, по данному вопросу «на потом».       Прибыв в тот знаменательный вечер в Чепкроут, Анна сразу заподозрила неладное, когда увидела отца. Наверное, такое олимпийское спокойствие, со следами радости на лице было только у Володи Тейтельбойма, когда скончался Пиночет.       Генри Версдейл – улыбался. Анна догадывалась, что отец информирован относительно ее способа привлечения спонсоров и мысленно приготовилась к «серьезному разговору». Но вместо этого она услышала редкостное - «что-то я за тобой соскучился!». Генри были чужды проявления нежных чувств. Нежности выдавались по праздникам вроде Рождества и Дня Рождения, а любовь к дочери присутствовала как бы по умолчанию, в прочем, как и к сыновьям, с которых периодически спускалась шкура за проделки.       Мать была в своем репертуаре и больше молчала, дед был нейтрален, Джон – молчал, а Соэн – неожиданен.       Когда Ленгрем, в красивом костюме, гладко выбритый и свежий, как утренняя газета, вышел из гостиной, Анна почувствовала легкую панику и подавленность. Лицу было приказано мило улыбаться, а интуиция сказала, что дело пахнет керосином, а не только запахом жаренных стейков, и попросила капельницу.       - Соэн, а ты здесь какими судьбами? – Анна расцеловала в обе щеки мужчину.       - Генри пригласил, - Ленгрем важничал и просто светился. – Но есть и еще кое что… Это сюрприз!       Анна сделала нужное удивленное лицо и с интересом стала ждать худшего. Что-что, а сюрпризы в стенах Чепкроута были похожи скорее на тот, что обрушился 6 августа 1945 году на Хиросиму.       - Ты уезжала на уикэнд куда-то? - зашел издалека дед, когда, рассевшись на диванах и креслах в гостиной перед ужином Версдейлы, потягивали ледяное белое вино с сыром.       - Да. В Лондон… Участвовала в рекламной акции. Маркус Дэнвуд попросил, - полуправда легко слетела с языка и показалась смешной.       - Очень интересно! - оживленно воскликнула Кларисса. – А в каком отеле остановились? Где были?       «Тепло ли ты одевалась? А это ничего, что мистер Дэнвуд женат?» - подобные вопросы матери придут в голову в последнюю очередь, в лучшем случае, подумала Анна.       Она мельком взглянула на Соэна – он излучал нордическое спокойствие.       «Что же вы все тут замышляете?»       - Дорогая, думаю, что это вы с Анной обсудите позже, - мягко одернул жену Генри.       - Анна, надеюсь, ты понимаешь, что подобные…э-э-э… поступки, должны быть исключительны. А еще лучше, исключены в дальнейшем полностью, - вмешался Бен. – Я уверен, что так и будет. Раньше ты никогда не бросала тень на свою репутацию.       Анна изумленно взглянула на деда и не удержалась, чтобы не добавить в мимику ехидства. Значит, помочь ей семья отказалась, а методы, с помощью которых она выкручивалась, вызывали у них недовольство. И тот факт, что ее отчитывают в присутствии Ленгрема, не тушил огонь, который разводила несправедливость, а наоборот…       Анна понимала, что от нее ждут короткого разумного объяснения, как обычно и клятвенного заверения, что в дальнейшем подобное поведение не повторится. А как вам это?       - Торговля на ярмарке удалась? – пропустив мимо ушей все сказанное ранее, Анна с полуулыбкой сделала глоток вина. Никаких объяснений!       - Да, вполне. Джеймс Дукетт стоял зеленый от зависти за своим прилавком, как раз в тон своему сыру! – рассмеялся Бенджамин, стараясь разрядить обстановку, потому что Генри мрачнел с каждой секундой.       За ужином «прощупывание» почвы продолжилось.       - На прошлой неделе отправили первую партию по договору с «Лесо», - как бы между прочим заметил отец.       - Генри, держите ухо востро с этим типом. С Дэнвудом! – авторитетно посоветовал Соэн. – Анна не говорила Вам, что он замешал в нескольких подозрительных сделках?       Это был удар в поддых, которого Анна не ожидала. Поразительно! Но Соэн, казалось, был лишен подлости и пристрастия к интригам и манипуляциям. Негодование и омерзение крупными брызгами смывали всю мягкость, с которой Анна хотела оповестить Соэна об окончании их отношений.       И ведь это было только начало. Родители еще не знали, что Маркус Дэнвуд спас Анну, от насильника и насколько он был другим, там в Лондоне. Просто небо и земля! Да, для не было секретом, что Маркус в делах далеко не чист, он сам этого не скрывал… И что будет, если бы они узнали, что Анна спала с Маркусом Дэнвудом?       - Дедушка и раньше был в курсе нечистых на руку хозяев «Лесо де Прош». Мы со всех сторон подстрахованы! Так что твое беспокойство, Соэн, напрасно, - ровным голосом проговорила Анна, гадая про себя, почувствует ли она облегчение, если перевернет на голову Ленгрему блюдо с рагу.       - Мерзкий тип, все равно. Противно было, когда он стал выпендриваться тогда, в свой приезд…! Не поленился хлеба напечь, - Генри сочился презрением, науськивая окружающих.       - Такие как он, хороши только издалека, - соглашаясь с сыном, кивал Бенджамин. – Гнилой он человек. Но будь он другим, то не добился бы таких успехов. Впрочем это не важно! Вспомните, как он открыто признал, что женился ради денег. Поэтому меня совсем не удивило, когда я узнал, что его мать зачахла в доме престарелых… Как французы говорят? А! Лемортуар… В то время как Дэнвуд уже купался в деньгах!       - О Боже! – Кларисса прикрыла рот рукой в ужасе. – Ничего святого!       - Неприятный разговор. Может, сменим тему? – прервал диспут Соэн, перейдя на великодушный режим.       Анна сидела как парализованная. Мозг отказывался воспринимать услышанное. Сплетни, наверняка, сплетни! Маркус обожал мать, когда он за нее рассказывал его глаза светились любовью и тоской. Наверняка все объяснимо!Такие подробности сбивали с толку.       Однако, даже если все окажется правдой, Анна уже здесь и сейчас знала, что это никак не изменит ее отношения. Поразительно, но окажись Дэнвуд убийцей – Анна не смогла бы от него отвернуться.       Апогей вечера настал после ужина. Все довольные и умиротворенные перебрались в гостиную, позвякивая чашками с чаем. От Анны не укрылось, что все они обмениваются странными взглядами и хитро посматривают в ее сторону!       Вдруг, Соэн неожиданно поднялся с кресла, прошествовал к Анне и опустившись на одно колено задал сакраментальный вопрос:       - Дорогая Анна, мои чувства к тебе ни для кого не являются секретом. И именно здесь в окружении самых близких для тебя людей я хочу просить у тебя оказать мне честь и согласиться стать моей женой.       «То есть это даже не вопрос!» - возмущенно рявкнул мозг Анны.       И так, настал этот знаменательный момент. Поворотный, если угодно, когда родная широкая, предсказуемая дорога стабильной жизни, неожиданно ставила тебя перед выбором - дальше идти по ней или по той маленькой, едва заметной и кривой, в кустах неопределенности, тропинке.       «Вот сидят они здесь, уже умиляются, - подумала Анна. Я еще ничего не сказала, а они уже услышали мое «да». Можно было ответить, что я подумаю, потянуть время, так сказать или согласиться, а потом дать задний ход через какое-то время… По всякому можно!»       Но так могла сделать прежняя Анна, а не та, которая видела смысл жизни в невозможном, увы, для нее счастье с «беспринципным, бездушным и мерзким типом». Какой смысл тянуть время? Лучше разделаться с этой ситуацией прямо сейчас. Одно утешение совести, что Анна изначально не собиралась связывать свою жизнь с Соэном брачными узами.       - Нет, - плохо скрывая свою улыбку, ответила Анна.       Все лица застыли в непонимании.       - То есть ты подумаешь, дорогая? – подсказывала Кларисса, подталкивая дочь к той широкой, предсказуемой дороге.       - Нет! Значит - нет! – Анна обвела взглядом родных. – Соэн прости, но я изначально не собиралась за тебя замуж.       - Но почему тогда…? – Ленгрем окончательно растерялся.       - Анна, что все это значит? – тихо загрохотал отцовский голос.       Черт знает что! – выругался дед.       Это все из-за Ватисьера? Ты с ни м снюхалась, - это просто не могло быть не произнесено вслух отцом и Анна едва сдержалась, чтобы не подкатить глаза.       Нет, папа, Серж, мой друг и не больше! Я встречалась с Соэном в надежде забеременеть. Мне нужен был только ребенок, а не муж!       Бенджамин закашлялся, подавившись чаем. Кларисса в изумлении открыла рот.       - Выходи замуж и беременей сколько влезет! В чем дело? – Генри все больше повышал голос.       - Соэн, прости, но мои чувства к тебе ничтожны, поэтому женится, было бы верхом лицемерия, - извиняющимся тоном продолжила Анна, даже не пытаясь говорить тише, чтобы не травмировать родных. К такой степени откровенности они не были готовы.       Кларисса стала обмахиваться салфеткой.       - Анна, имей стыд! – начал Бен.       - Имела уже! И что? Лишь бы выйти замуж – мне это не подходит! Каждый день ему врать? Уж лучше один раз, чтобы добиться желаемого. Не так ли ты меня учил, папа?       - Господи! Генри, наша дочь сошла с ума! – всхлипывала Кларисса.       - Рожать детей вне брака! Только этого позора не хватало на мою голову. Я запрещаю, Анна! Ты меня слышишь?! Мало того, что в подругах у тебя проститутка, а этот твой Серж вообще тогда голубой! Не удивительно, что ценности твои претерпели серьезную метаморфозу, - уже во все горло орал Генри, выплевывая слова.       - При чем здесь Кейт и Серж? Сержа не смейте трогать! С ним тема закрыта!– Анна была поражена, что отец не чурается использовать такие запрещенные приемы. Было ясно, что он пытается сейчас задеть Анну, в отместку за поломанные планы, но тут уже явно перегнул палку.       - Милый, пожалуйста, все таки, это друзья Анны, - Кларисса взволнованно глядела то на дочь, то на мужа, пытаясь сгладить углы.       - Спасибо, мама, но это не поможет! Папа, тебе не удастся ввязать меня в этот спор. Я уже язык себе отбила, в попытках убедить тебя, что Серж абсолютно нормальной ориентации. У вас с дедом все, кто хорошо выглядят и не был замечен в компании с девушкой – потенциальный гей!       - Ну, вот и меня приписали, - вздохнул Бен, которого этот разговор казалось было забавлял.       - Успокойся, папа. Репутация семьи ведь еще не пострадала и неизвестно вообще пострадает ли в дальнейшем, - устало проговорила Анна, глотая обиду. Разумом она понимала, что отец не ведал, что говорит, но сердце саднило от предательских заноз горьких слов. - Люди сходятся и расходятся, сейчас этим никого не удивишь!       - Я, пожалуй, поеду, - нетвердой походкой Соэн вышел из гостиной, не желая дальше участвовать в столь унизительном разговоре. Через пару секунд послышалось, как тихо хлопнула входная дверь.       Казалось, что этот хлопок одним махом вышиб раздражение и спесь на поле семейного коллоквиума Версдейлов. Пару минут в гостиной царила тишина, которая прерывалась только натужными всхлипываниями Клариссы. Анна чувствовала опустошение внутри и долгожданное чувство, которое сопровождает завершение важного дела – облегчение.       - Я тоже поеду, - Анна поднялась с дивана. – Поймите, я не вопреки вашим ожиданиям иду. Это мой выбор и моя вина здесь только в том, что я не призналась вам раньше. И простите, я не хотела причинить вам всем боль.       Так они и остались сидеть в гостиной огорошенные, изумленные неожиданным открытием новых черт характера в, казалось бы, изученном «от и до» родном человеке. И все искали причины, которые довели Анну до такого состояния, которое никак нельзя было считать нормальным. Каждый думал о своем.       «Дочь так и останется синим чулком!» - думала Кларисса, прикидывая землей свои планы на счет свадьбы, которая до недавнего момента была не за горами.       «Новые методы воспитания значит! Выпороть по заднице и без разговоров под венец!» - сокрушался Генри.       «Проклятая демократия и свободомыслие!», - мысленно ворчал Бен..       В то время как сама Анна, вопреки всему, была крайне довольна «беседой», ее колотила мелкая дрожь. Ведь так редко приходилось идти против мнения родных.       Поездка в Портсмут, которая пришлась как нельзя кстати, все больше и больше напоминала бегство. И от этого было хорошо….       - А кто следит за качеством продуктов? Не дай Бог, кто-нибудь из детей отравится! – беспокоился Дагерт.       - Нет, там уже все проверено, поставщики сами заинтересованы, чтобы были хорошие отзывы, потому что мероприятие получит широкую огласку в прессе. Считай бесплатная реклама! Итак, распорядок! Подъем в восемь, или край в половина девятого…. Подъем разумеется для детей, повара и воспитатели все делают на час раньше, - рапортовала Кейт.       - Весело! – ухмыльнулся Дагерт.       - Так, о чем это я? А! Вот! Не перебивай! – цыкнула на него Кейт.       Машина вильнула, потому что на обгон вышел фургон Бейзела Лайса, который тоже вызвался участвовать в программе. По его словам, бабка после смерти оставила ему все секретные рецепты ирландской кухни.       «А готовила она так, словно душу продала. Пусть земля ей будет пухом!» - любил рассказывать Бэйзил.       - Поберегись! Вы не на своем месте, версдейловская шайка! - послышался голос из громкоговорителя, когда машины поравнялись. За рулем фургона Анна рассмотрела бородатую физиономию Бэйзила с рацией в руках и самодовольной улыбкой, она ехидно улыбнулась в ответ и прижала к стеклу оттопыренный средний палец. Ее пассажиры дружно взревели одобряя действия мисс Версдейл.       Бэйзил сиял как новогодняя лампочка. Здоровая конкуренция никому еще не помешала, а в данном случае соперничество было бесцельным, как говорится, чтобы не было скучно. Фургон благополучно обогнал всю колонну и скрылся в белесой дали утренней дороги.       - В конец оборзел! – широко улыбаясь сказала Анна. – Кейт, что там с распорядком?       - Ах, да! Половина девятого – завтрак. В час - ланч, в четыре – полдник, в семь – ужин. Нас расположат в домике номер…. Номер, - Кейт стала пролистывать брошюру. – А вот! Номер девять. Так что спим вместе!       - Класс! Дебоши допускаются? – просиял Дэнни.       - А как же – надо ведь подавать пример детям!       - Ну, Бэйзила нужно проучить. Вспомним кое-что из арсенала своего детства! – сдержанно улыбнулся Серж.       Летний лагерь «Файерфлайс» был расположен в живописном ельнике в полумиле от пролива. К тому времени как Анна привезла свою команду, на площадке перед главным корпусом уже царил настоящий бедлам – все носились, визжали, смеялись. И не только дети, но и взрослые. Вожатые пытались рассортировать своих малолетних подопечных по группам, но усилия были тщетны. Дети были голодны и перевозбуждены.       Более половины состава вожатых были родители, ясное дело, что если приехали бы все, то места на всех не хватило. Отобрали самых выносливых и терпеливых.       По ступеньках корпуса появилась маленькая подтянутая женщина средних лет, одетая чуть ли не по военному, стройная и хмурая. В руках она держала мегафон.       - Тишина! – последовала короткая, понятная команда.       Анна, Серж, Кейт и Дэнни опасались отходить от машины, прижимая к себе рюкзаки с личными вещами. Серж попытался протиснуться, но, сделав пару шагов, едва не был сбит с ног двумя мальчишками, которым на вид было лет десять.       - Лучше переждать, - посоветовала Анна, оттягивая его обратно за рукав куртки.       - Меня зовут Джил Острид, я директор этого лагеря, - пронеслось в полной тишине. – Рада приветствовать наших гостей в «Файерфлайс». Через пол часа – общий сбор в конференц зале, корпус 1, вожатые проводите своих подопечных и проведите первичный инструктаж по технике безопасности. Первый мастер-класс по кулинарии в столовом корпусе через два часа. Следует поторопиться!       Как по мановению волшебной палочки толпа стала упорядоченной рассасываться и через несколько минут площадка опустела.       - Я даже боялся дышать, когда она говорила! – прошептал Дэнни. – Ну, прямо Гитлер в юбке!       И имечко такое Острид. Так по моему разновидность глистов называется, - поддакнула Кейт.       Фу, - Дэнни поморщился и схватив пригоршню снега, умыл лицо Кейт, которая закричала и разразилась ругательствами.       Я что, зря красилась? Дэнни, говнюк!       - Как раз то, что нужно в этом бедламе! – авторитетно заявил Серж. И схватил обоих за шиворот.       - Так, вы у нас от ресторана «Бруно». Да? – к «форду» подлетела запыхавшаяся женщина. Полноватая, раскрасневшаяся, улыбчивая с блестящими живыми глазами.       - Да. Я Анна Версдейл, это наш шеф-повар Серж Ватисьер, су-шеф Дэнни и моя помощница – Кейт.       - Фух! Рада знакомству. Я Саманта Найтелл. Можно просто Сэм, – выдохнула она и пожала всем руки. – Понравилась наша Аспид?       - Острид, - поправил Серж, вытаскивая из машины багаж       - Ага, это до первого проверочного рейда ночью. Вот когда «грызанет», тогда начинаешь понимать, что действительно – Аспид, - хмыкнула Саманта. – Ну, ничего у нас свои методы работы. Дай ей волю привязала бы всех ремнями к кроватям, и не только детей, но и взрослых, чтобы не то что двигаться, даже дышать не могли!       - А как же дух авантюризма? Все таки, детский лагерь. Мы в свое время такое творили, - удивилась Кейт.       - Власти перестраховываются. Здесь же несчастные случаи под зорким взглядом нашей «мэм» просто исключены.       Анна рассмеялась.       - В любом случае скучать не придется. Показывайте дорогу.       Саманта поскакала вперед, прихватив одну из сумок.       - Серж – это французское имя, я права? – обратилась вожатая к Анне.       - Да.       - Капец, парнишке! За ним тут целую охоту устроят. Уж больно много одиноких мамаш, - сочувственно вздохнула Сэм, петляя по тропинкам между домиками, то и дело пропуская стайки перевозбужденных детей.       - А Вы в их число входите?       - Я тебя умоляю, кстати, давай на «ты»…Мой благоверный, сейчас растаскивает по углам старшеньких, - с обожанием в голосе Сэм махнула рукой и рассмеялась. – Но другие, не откажут себе в удовольствие увести такого «коня». Так что береги его!       - Он у меня дрессированный, всегда возвращается, где бы не шатался. Но спасибо, за предупреждение! Буду иметь в виду.       - Вот ваш домик, располагайтесь. Оставляю вам карту лагеря. На сбор с Аспид лучше не опаздывать, - оттарабанила Сэм, протискиваясь мимо Сержа в дверь.       На последок она окинула его еще раз взглядом и тяжело вздохнула.       Сбор в просторном конференц-зале напоминал планерку на военном заседании. Резкая, отрывистая речь Острид добавляла колорита ее внешности и несказанно веселила присутствующих. Поварам показали кухню, которая по размерам не уступала среднему спорт-залу. Каждой группе поваров был отведена секция, каждая была отделена заграждениями, так чтобы дети и родители могли наблюдать за процессом приготовления, но при этом не мешать.       Серж и Дэнни провели беглый осмотр и остались удовлетворены техникой и приборами. На носу был завтрак, меню накидали заранее, поэтому после того как полусвященный набор ножей Сержа занял свое место на столе – дело завертелось.       Яблочные блины на кукурузной муке с ревенем, ветчина, запеченная на гриле с грибами и сыром, пудинг с мандариновым мармеладом, овсяные хлопья с орехами, вяленой вишней и кусочками банана в карамели. Серж скрипя сердцем распределял обязанности между своей «четверкой». Если Дэнни еще как-то заслужил его доверие, то Анна, Кейт и Даггерт находились на самой простой «черной» работе и не подпускались к готовке.       Вообще-то, шеф-поварам полагалось комментировать свои действия, в том и был весь смысл мероприятия, мол этот ингредиент можно заменить на этот, а это лучше не жарить, а запечь… Кроме того подразумевалось присутствие как минимум трех операторов, которые должны были снимать процесс приготовления. После чего должны были смонтировать фильм и по символической цене распространять в школах. Но операторы до завтрака катастрофически не успевали с настройкой оборудования, поэтому съемку решили начать с обеда.       Блюда выносились на «шведский» стол, требовалось приготовить не меньше тридцати порций каждого. Первый день был самым важным, ведь если стол какой-нибудь из команд окажется наименее востребован детьми, то люди «проигравшей» команды вверяются под «командование» группы, имевшей наибольший спрос. Во имя экономии продуктов и справедливости, разумеется – ведь объемы приготовления у команды- лидера, возрастали в разы.       На длинном сервировочном столе батареей были выставлены мелкокалиберные тарелки, на которых уже стали появляться горки ароматных румяных блинчиков, которых венчала ложка ароматного джема . Анна и Кейт едва успевали выкладывать готовую еду.       - Анна, формочки для пудинга достань и смажь сливочным маслом, - с бровями в кучу, пулеметными очередями выдавал короткие приказы Серж, которые выполнялись беспрекословно.       Пока Дэнни заканчивал с блинами Серж уже разливал смесь для пудинга по формам, Кейт чистила от кожуры фрукты, которые потом нарезала Анна. Работа спорилась, чему не мало способствовал всеобщий ажиотаж, роящимся гулом голосов, летающий по огромной кухне и горящие от любопытства детские глаза.       Анна заметила, что наравне с маленькими представительницами женского пола, у их секции как приклеенные стояли несколько девушек-вожатых, которые с нескрываемым восхищением глазели на строгого красавца в белой куртке шеф-повара.       Полуулыбка непроизвольно уселась на губы и Анна толкнула Кейт.       - Смотри фан-клуб собрался! – Анна кивнула головой в сторону зачарованной толпы.       - Судя по лицам, они и с пола будут есть то, что приготовит Серж, - затряслась от смеха Кейт и на ее глазах выступили слезы.       - Кейт, а ты бы не могла более продуктивно трястись? – послышался строгий голос, вошедшего в астрал Сержа. – Ты только посмотри… Ревеня раза в два больше, чем надо и все мимо блинов!       Он отодвинул Кейт в сторону, словно манекен и стал подчищать почти загубленную порцию.       - Как дела? – в после зрения выскочила Сэм, да так резко, что Дэнни подскочил от неожиданности. Все таки, Серж его разбаловал своим тихим голосом.       Саманта беззастенчиво совала пальцы во все миски и дегустировала «забракованные» порции.       - Справляемся! – просияла Кейт, которая боролась с банкой мандаринового джема.       - Мама родная! Как вкусно! Давай помогу, - банка с джемом перекочевала к Саманте, которая стукнула пару раз по крышке и та без усилий открутилась.       - Ох, спасибо!       - У вас, я смотрю, зрителей больше, чем у остальных. Кстати, ребята, вечером устраиваем вечеринку, когда мелких отправим на боковую. Будет частный фуршет, так сказать, в нашем домике. Брайан нашел в кладовке гриль – пожарим курочки, попьем пивка…       Серж поморщился и это не ускользнуло от Анны. Она знала его как облупленного – «пивко и курочка» в полевых условиях, он переносить не мог патологически, но компанию он поддерживал всегда – правда по-своему.       - Конечно, мы будем! А как же Острид? – спросила Анна.       - О! Это мы берем на себя, не в первой!       Таймер на духовке зазвенел и Дэнни достал поддон с пудингом. Нежные кусочки стали раскладывать по мисочкам, поливая сверху сливками и мармеладом. Творение венчал листик мяты.       - Тогда до вечера, - широко улыбнулся Серж, компенсируя недостаток такта по отношению к даме.       - Принято! Все исчезаю! Удачи, ребята!       - Пивко и курочка, - фыркнул Серж. – Только через мой труп! Дэнни!       - Что?       - Достань и замаринуй сибаса и ягненка. Имбирь, лайм, чеснок, чили, душистый перец, оливковое масло, белое вино, сельдерей. Сам знаешь, что куда! На все про все десять минут. Я тебя пока подменю!       Дэнни молча кивнул и нырнул в огромный холодильник.       - И когда ты успел все собрать? – удивилась Анна. – Так вот почему ты так дрожал над укладкой багажа?!       - Неужели ты думала, что такая поездка обойдется без сабантуев? Пивко и курочка, - не мог успокоиться Серж, продолжая возмущаться и закатывать глаза – Как знал, как знал…       К столу робко подошла мелкая девчушка. Черные блестящие глазищи, как прикованные не отрывались от Ватисьера.       - А это Вы здесь главный? – прозвучал звонкий голосок.       - Да, милая, - взгляд Сержа потеплел и черноглазое чудо осмелело.       - А Вы сами это все плидумали? – маленький нос принюхивался к мисочкам с пудингом. – Так класиво и пахнет вкусно. Вкуснее чем у нас!       - Спасибо, милая. А как тебя зовут?       - Лина.       - Лина, я думаю, что твоя мама тоже хорошо готовит.       - Я из приюта, у меня нет мамы, - серьезные детские глаза были абсолютно спокойны, когда были произнесены эти слова.       Серж замер в унисон своему сердцу, которое пропустило удар. Умиление испарилось. Все взрослые попрятали глаза. Только Лина продолжала улыбаться.       - А хочешь попробовать? – Анна подскочила к ребенку присела, чтобы было удобнее разговаривать – не свысока.       - Нам, сказали не мешаться и не кьянчить. Только смотреть. А мы потом все это съедим?Или нам кашу дадут опять? - не меняя серьезного тона спросила Лина.       - Ну, разумеется… Правда Серж? Мы здесь только для вас и готовим, а взрослые будут стоять в сторонке и завидовать.       Анна заговорчески подмигнула девочке, а Серж подхватил девчушку на руки, вызвав бурю восторга у своей новой знакомой, усадил к себе на руку и вручил миску с пудингом. Легкая как пушинка и польщенная таким вниманием Лина, удобно уселась и принялась уписывать угощение.       - Фкуфно, - с набитым ртом выдала вердикт малышка.       Женская половина чуть не плакала от этой картины, но идиллия была нарушена скрипучим сухим голосом.       - Что здесь происходит? – тихий голос Острид, высыпал на спину каждому, горсть мурашек.       - Ватисьер, я права? – обратилась она к Сержу.       - Да, мэм, - Серж даже не думал отпускать Лину, которая испуганно скрючилась.       - Вы нарушаете установленные правила. Эта девочка вполне могла подождать еще десять минут, как и другие дети. Чем она лучше остальных?       - В правилах ничего не сказано о дегустации, а именно этим Лина и занимается, кроме того, я сам ее попросил. Вкусовые рецепторы у взрослых воспринимают еду на содержание сахара, по-другому, нежели чем у ребенка. Вот жду… И мне кажется, что это не стоит того, что Вы уделяли столь прозаичному инциденту столько внимания…. Мэм, - железным тоном, не терпящим никаких препирательств отчеканил Серж.       Острид побледнела и затряслась от ярости, но в знак согласия коротко кивнула, после чего продолжила свое шествие.       Дэнни, ты про карамель не забыл? – как ни в чем не бывало спросил Серж не отрывая от высушенной женщины взгляда, пока та не скрылась из виду.       Доедай, - Серж усадил Лину, на высокий стул, так чтобы она все видела, но не мешала процессу.       - Черт! – Дэнни увидел, что коричневая жижа уже наполовину почернела. Быстро снял сотейник с плиты и бросил его в мойку. – Сейчас все будет!       - Селж! – Лина начала трепать Ватисьера за рукав куртки.       - Да, милая, - Серж колоритно смотрелся с ребенком, по взрослому разговаривая с крохотной девчушкой и женщины в радиусе десяти метров просто не могли отвести от него восхищенных глаз.       - Ты тепель, мой гелой! Вот выласту и выйду за тебя замус! – на полном серьезе заявила Лина, от чего все покатились со смеху.       - Ах, вот ты где маленькая проказница! – из толпы выбежала темнокожая женщина и направилась к Сержу. – Извините, пожалуйста. Она Вам не помешала? Лина, я же просила от меня не отходить, по-моему мы договаривались. Ой, извините! Я воспитательница Лины – Тара Филипсон.       - Ничего страшного Тара. Лина даже помогла, - Серж пустил в ход все свое обаяние, чем вызвал недоумение у Анны, которая не припомнила, когда подобное было в последний раз. – Она теперь наш почетный дегустатор, так что милости просим присутствовать на каждом сете.       - Тала, это важно! - Лина охотно устроилась на руках у своей воспитательницы, когда ее передал Серж.       - Ох, ну если так, то ладно, не буду тебя ругать, - покраснела Тара под медоточивым взглядом красивого парня. – Тогда приведу всю группу на мастер-класс к обеду!       - Селж, пока! – помахала худенькой ручкой Лина, улыбаясь во весь свой рот с отсутствующим впереди зубом.       - Увидимся, Лина!       Ватисьер резко повернулся и заметил, что работа застопорилась.       - По местам! Кейт ветчину! Анна на тебе грибы, я займусь соусом!       Нервотрепка и бешенный ритм продлились еще минут пятнадцать, после чего столовая во всю загудела от голосов и столовых приборов. Процесс пошел!       Четверка из «Бруно» после того, как официанты отнесли последнюю партию тарелок с приготовленными блюдами, сползла по стенке и минут пять они сидели неподвижно, в молчании.       - И это так три раза в день? – жалобно протянула Кейт.       - Нет, если приготовимся заранее, - решительно махнул головой Серж.       - А на курочку и пивком сил хватит? - мечты Дэнни таяли и претерпевали метаморфозу. В розовых облачках так скоро будет витать кровать и подушка, а не возможность поболтать с симпатичными вожатыми.       - Ребята, не раскисать! Подготовим сейчас все, что возможно к обеду. Все что можно почистить - чистим. Режем и приправляем мясо…, - Серж поднял свою команду на ноги и в то время как остальные участники, ползком покидали кухню, они продолжили свой марафон.       - Рыбные палочки, бурекки… Ну, это быстро. Сейчас можно сырную массу подготовить, - начал Дэнни, всматриваясь в их меню. Курица с луком-пореем и китайской лапшой и салат с молодым стручковым горошком.       - Курицу в маринад, порей нашинковать и в холодильник. Дел всего-то на десять минут! За работу, потом спасибо скажете, - Серж был неумолим.       Анна подошла к нему ближе и едва слышно сказала:       - Я не знала, что здесь и дети из приюта будут…       - А что-то изменилось бы?       - Нет, но тебе было бы проще.       - Не переживай, Анна. Я давно уже смерился с положением вещей. А вот им, - он кивнул в сторону столовой, - все только еще предстоит. По крайней мере, я могу их хоть чем-то порадовать.       Не смотря на браваду своего друга, Анна уже видела первые предпосылки к жестоким терзаниям и тоске, которые априори сопровождали взрослую жизнь Сержа, редко выползая на поверхность, чтобы погреться на скупых одиноких мужских слезах.       Своих кровных родителей Серж не знал. Его усыновили в шестилетнем возрасте. И своих истинных родителей, которые его вырастили и сформировали из растерзанной детской психики вполне жизнеспособную, чуткую душу, он любил безмерно. Но воспоминания о детском доме до сих пор заставляли его содрогаться.       Депрессиям Серж был мало подвержен, тем более апатиям, а потому в назначенный час, после зверски тяжелого дня – в домике Саманты и Брайана Найтелл было шумно, людно и бесшабашно. На улице развесили гирлянды из лампочек, а методисты притащили стереосистему. Брайан – интересный, седовласый мужчина ростом чуть ниже своей жены колдовал над грилем, от которого тянула сочным запахом жаренной курицы, рыбы и ягнятины, рядом стоял стол сплошь уставленный упаковками пива.       Усталость таяла под взрывами смеха и хорошего настроения – все вернулись в лихие годы молодости, когда можно было позволить быть себе безответственными и поверхностными.       Но самое веселье началось, когда на вечеринку завалился Безил со своим «шефом» - Говардом. Последнее, что запомнила Анна, так это были его слова, после того как он обрушил на скамейку небольшой ящик:       - Никогда не догадаешься, что здесь…!