Пыль счастья

      Огни в Магнолии сегодня горят намного ярче. Очередной огромный праздник по случаю победы «Хвоста Феи». В самой гильдии, как обычно, шум, гам, пьянки, крики и счастье. Каждый нашёл себе занятие в этот вечер: кто-то играет, кто-то пробует разные напитки, кто-то поёт.       Люси и Нацу привычно сидят вдвоём, где-то рядом маячит Хэппи. Атмосфера счастья и спокойствия умиротворяет, убаюкивает, так и хочется укрыться пледом и улыбаться, улыбаться, улыбаться… — Ну-ка, ребятки, давайте я кое-что опробую! — громко заявила Кана, обнимая третью бочку вина. Гильдия дружно загудела, и вскоре Альберону окружили друзья, готовые слушать её новую идею. — Так, сегодня будем соединять нити судьбы! — важно заявила она и прикрыла глаза, наверняка что-то колдуя. Никто, кроме самой Каны, понятия не имел, что означают карты, лежащие перед ней на столе. — Значит, вот что, — начала Альберона, и в гильдии воцарилась тишина. — Сейчас берёте и признаётесь в любви тому, кого считаете парой. Давайте, мужики, вы ж мужики! — задорно подначила волшебница и глянула на рядом стоящего Эльфмана. — Ну-ка, покажи пример, Штраус!       Маг смущённо завис, но, заявив, что мужики ничего не боятся, атомным ледоколом двинулся к Эвергрин. Правда, девушка первая выпалила признание, и парочка, махнув всем — или на всех? — умчала в ночь.       Тут уж парни расшевелились, и в гильдии вновь воцарился шум, на этот раз состоящий из признаний в любви. Кана, улыбаясь, видела, как всё больше и больше красных нитей соединяют карты, и они оказываются вместе, связываясь навсегда.       Леви, красная как помидор, пыталась остановить песнь Гажила о любви, Дождия в прямом смысле слова растекалась, пока признавалась Грею в чувствах, а Хэппи затаил дыхание, глядя на своего друга и его собеседницу. — Люська, ну, я, это… — начал Нацу и почесал затылок. — Ну, в общем, знаешь, я, вроде, не то, чтобы… Эээ… Ну, короче, знаешь, возможно, я тебя люблю, — наконец закончил он, и Сердоболия со счастливым смехом обняла парня.       Лексус, остававшийся в тени, подальше от общей суматохи, внимательно следил за этой парой. Да, он Убийца Драконов, и он прекрасно слышал каждое слово, произнесённое наследником Игнила. Стакан в руке жалобно треснул и осыпался на стол переливающимися кристаллами. Дреяр перевёл взгляд на окровавленную ладонь и осколки стекла. Он отряхнул руку от остатков стакана и смахнул всё со стола.       Когда мужчина повернулся, чтобы вновь посмотреть на Люси, троица уже направлялась к выходу из гильдии. Лексус с усмешкой откинулся на спинку стула. Он думал пустить всё на самотёк, но магия телепортации вышла машинально. Оказавшись подле Сердоболии, мужчина прищурился и вгляделся ей в глаза, стараясь разглядеть что-то кроме звёзд и темноты, но нет. Ночное небо всегда находило покой в Заклинательнице, и от этого Дреяру стало ещё хуже.       Он привык бороться, но сейчас маг понял: существует нечто сильнее, то, что может заставить разжать кулаки и отступить. Кем бы ни был Лексус, он не в праве рушить чьи-то судьбы — желание доказать свою мощь уже давно не управляет им. Дреяр перестал быть игрушкой, идущей на поводу своих желаний, чтобы стать марионеткой в руках маленькой и слабой, но в то же время такой упёртой Заклинательницы. — Туше, — усмехнулся Лексус, зная, что его не поймут. Мага вообще не смогут понять, но это и не требуется, ведь теперь он, наконец, сам разобрался в себе. А то, что думают другие… пусть. — Лексус, что ты… — начала было Люси, но Дреяр перебил её, зная, что времени у него немного — Нацу задержался, чтобы переговорить с Греем, а разговаривать с Саламандром не было никакого желания. — Думаю, ты знаешь, что в груди у меня кристалл, болельщица, — с тем же прищуром начал Дреяр, — так что сердцу пришлось поменять дислокацию. — Лексус снял с себя наушники и покрутил их в руках. — Как бы пафосно или жалко это ни звучало, мне плевать. Ты же знаешь, что Дракон делает выбор лишь однажды? И если соперник первым нашёл сокровище, то Дракону приходится отступить. Ну, что ж, надо хоть раз действовать по правилам, а не использовать насилие, не так ли? — Люси дышала через раз, она совершенно боялась додумать мысль Дреяра, ведь… Ну, она же любит Нацу, правда? — Возьми, — сказал маг, протягивая наушники, с одной стороны слегка измазанные в крови. Сердоболия машинально ухватилась за них, прикасаясь к руке Лексуса. — Давай побудем оригинальными? Ты не украла моё сердце — я сам отдал его тебе. Не знаю, можно ли услышать его биение в наушниках, но, если нечего будет делать, попробуй, — усмехнулся Убийца Драконов. Он говорил с той же манерой, с теми же интонациями, что и всегда, однако Люси явственно ощущала: в эти слова мужчина вкладывает нечто большее, чем обычно. — В общем, давай, болельщица, следи за этим оболтусом и воспитай его так, чтобы деду не было стыдно, — в последний раз хмыкнул Дреяр и шепнул: — Я мог бы поступиться законами Дракона, но ведь и ты не горстка алмазов, а я не хочу лишать тебя счастья, так что… Прощай, болельщица, и «горько» вам заранее — на свадьбу я не приду, простите уж. Последнюю фразу Лексус произнёс громко — чтобы Нацу тоже услышал, а затем телепортировался с помощью молний. Люси ошарашенно смотрела туда, где только что стоял Дреяр, и прижимала к себе наушники. — Люська, ты чего? Лексус же всего хорошего пожелал! — сказал из-за спины Сердоболии Драгнил, и девушка молниеносно спрятала прощальный подарок Убийцы Драконов в сумку. — Да нет, ничего, я просто… его молний испугалась, — повернувшись к Нацу, сказала Заклинательница и легко улыбнулась. Рука, держащая в сумке наушники, слегка дрогнула, но Драгнил этого, конечно же, не заметил.       Они пошли дальше, но Люси всю дорогу смотрела под ноги, и в этот момент вместо звёздного неба в её глазах отражалась лишь тьма. Лексус же быстро собрал вещи и взял одиночное задание S-класса, выбрав именно то, с которого обычно не возвращаются, а если и выполнишь — через несколько десятков лет.       Кана в гильдии облегчённо вздохнула, увидев, что все парочки воссоединились. Она уже хотела убирать карты, но нить, связывающая Нацу и Люси, засветилась и оборвалась, осыпавшись на стол кусочками. Альберона нахмурилась, ведь раньше этот способ всегда срабатывал безотказно. Девушка присмотрелась к картам и увидела, как тускнеют две из них — Люси и Лексус, а Нацу и Лисанна зажглись тем же светом, что и истинные пары, и слегка придвинулись друг к другу. — Бедняжка Люси, — прошептала Кана, сметая карты со стола. — Искала счастья, ждала признания в любви, а получишь лишь крики, ссоры и измену. И уйти к Лексусу ты уже не сможешь. Глупая маленькая Люси, ты оборвала нить своего счастья.