но поверь мне, я в порядке

— Я в порядке, — говорит Джош, потому что это он. Он в порядке. Джош наблюдает за Тайлером, который скачет по сцене, живой, как всегда, и Джош что-то чувствует. Чувствует зависть. Джош чувствует зависть, он завидует человеку, которому удаётся превратить свои страхи в нечто материальное. Завидует человеку, который оживляет каждого в толпе каждую ночь. Завидует, потому что Джош не может чувствовать то же, что и Тайлер. Завидует, потому что Джош не чувствует себя живым. Джош плавает в своём мире, всё время плавает, никогда не касаясь песка, дна или берега. И никогда не коснётся. Он даже не двигается достаточно быстро, чтобы создавать волны. Они повышают дозировку таблеток, которые ты принимаешь, и ты ненавидишь это. Ты ненавидишь эти чёртовы таблетки. Ты ненавидишь этот вкус мела, горький вкус. И ты, блять, ненавидишь напоминание о том, что эти химические вещества вредят твоему мозгу, ты вредишь, и этот чёртов серотонин не достаточно хорош, чтобы осчастливить тебя. Джош ошибается, он не прав, и у него нет цели. Он просто собирается жить и просто умереть и, может быть, пара людей запомнят его, но они потом тоже умрут. У него нет никакой цели, и у него нет причин, ох, чёрт возьми, и почему он до сих пор жив? Джош резко вздыхает (ещё и ещё, и ещё, и ещё), прежде чем нерешительно улыбнуться себе в зеркале. (Он уродлив, он чертовски отвратителен и неправилен, но) он в порядке. Он хочет вырваться из своей собственной кожи, он хочет разорвать себя на куски, и он знает, сколько бы он не резался, он никогда не избавится от этого чувства, что поселилось в груди. Тайлер покупает ему тако бэлл, Тайлер покупает его рэд булл, Тайлер покупает ему всё, что раньше любил поесть Джош. Вот только Джош больше не ест. Он хочет разорвать свою кожу, он хочет разорвать своё тело, он хочет держать своё сердце в руках и сжимать его, пока оно не перестанет биться и сдавливать лёгкие, пока они не перестанут дышать. Он некрасивый. Так, возможно, ты принимаешь слишком много снотворного, иногда случайно, в надежде, что этого будет достаточно, чтобы больше никогда не проснуться. Если бы только жизнь была похожа на выключатель света. Ты бы погрузил всё в темноту. Он хочет убить себя, хочет умереть, он хочет гнить в земле, он хочет, чтобы цветы росли из его разлагающегося тела, потому что, может быть, тогда он сможет стать красивым. (Глупый, такой глупый. Цветы ведь тоже умирают.) (Ты никогда не будешь вечным.) О боже, боже, блять, он разваливается на маленькие кусочки, и он не знает, кто и что он делает. Он родился, чтобы умереть, как и все остальные, и никто никогда его не вспомнит. Он не может найти ничего, кроме себя. Проглоти, да, проглоти всю правду, что у тебя есть. Пусть ложь вылезет, как гной из продезинфицированной раны. Честность — лучшая стратегия, как говорится. Но если молчание золото, то и ложь тоже. О да, с тобой всё в порядке. Тайлер когда-то сказал интервьюеру, что не может сделать что-то, в чём он будет уверен на все сто процентов. Джош не поддержал его. Джош ни во что не верит. Джош с трудом усмехается, глубоко вздыхает, прежде чем вонзает лезвие в кожу. В этом нет ничего романтичного. Нет ничего прекрасного в том, чтобы резать свою кожу. Это безумно, это больно, и это больно, и это чертовски, и Джошу стыдно, всегда стыдно. Это не утверждение, это не зов о помощи. Это всего лишь жажда крови. Причинение боли себе больше ничего не делает, он это знает, но он не знает, как остановить это. Он не хочет знать, как остановиться. Там что-то... в его груди появилось чувство. Он взволновал, он так взволнован. Он хочет попасть туда, где ничто не будет его трогать, он хочет спрятаться от всего, он хочет похоронить себя, если так его никто не найдёт, он хочет, он хочет, он хочет... Он так чертовски хочет. О боже, блять, боже. Ты не знаешь, что с тобой, блять, не так. Почему ты не можешь быть в порядке? Почему не можешь быть счастливым? Господь наверху, он не знает, кто он. Он просто знает, тянущее, хватающее... чувство в его груди просто так не исчезнет и этого достаточно, чтобы заставить разорвать его своё собственное тело. Чёрт, но он не просто хочет выбраться из своей кожи, он хочет выбраться из своего тела. Кто он? Кто-нибудь знает? Кто-нибудь когда-нибудь узнает? Он сомневается в этом. Он пиздецки сомневается в этом. Он — пустая трата жизни. Он пустой. Он опустошён, он знает, ему принадлежит то, что в зеркале. Его тело становится глухим. По крайней мере, что-то наконец совпадает с тем, как он чувствует себя внутри. Никто никогда не готовил тебя к самым отвратительным вещам в жизни. Никто никогда не говорил, что у тебя будут тёмные времена, когда ты был ребёнком. Никто никогда не говорил, что однажды ты будешь фантазировать о том, как убиваешь себя или кого-нибудь другого. Никто никогда не говорил тебе, что люди мрачные, мрачные существа, с мрачными мыслями и чем больше ты думаешь о людях, тем больше им отдаёшь. Никто никогда не говорил, что ты будешь задумываться об изнасиловании и люди будут думать о том, чтобы изнасиловать тебя. Никто никогда не говорил, что ты будешь фантазировать о том, как ты вонзаешь нож кому-то в грудь и то, как ты будешь смеяться, пока кровь будет наполнять их лёгкие. Никто никогда не говорил тебе, что никто не взрослеет, что каждый человек остаётся ребёнком, что те, кого ты называешь взрослыми, просто дети, за исключением тех, у кого есть оружие. Нет, никто никогда не говорил тебе об этом, и это было довольно нежеланным сюрпризом для тебя. Теперь Тайлер знает. Джош ничего не говорил, кроме того случая, когда Тайлер посмотрел ему в глаза и спросил, не наносил ли он себе увечий в последнее время, Джош превратился в путающийся беспорядок. Теперь Тайлер ходил по яичной скорлупе вокруг Джоша, и это весьма смешно. Джош не взорвётся, нет, он будет держать себя в руках. Он уже начал. Он ненавидит такие моменты, когда он смеётся, шутит и внезапно всё вновь возвращается к нему, и он не может жить нормально вообще. Ты не можешь дышать, ты не можешь, блять, дышать, и Тайлер кричит о том, что ты оставил вещи на своей койке, и всё, что ты хочешь — это умереть. Ты стоишь там, слёзы текут по твоим щекам, когда Тайлер кричит, и когда Тайлер просит объяснить, почему ты плачешь, ты ругаешь себя, ты пытаешься изо всех сил, ты так стараешься, пожалуйста, прекрати кричать, он только заставляет тебя хотеть умереть ещё больше. Тайлер тут же извиняется, подходит обнимает тебя, и ты проглатываешь рыдания, потому что не хочешь, чтобы твои слёзы капали на него. Ты не хочешь, чтобы он тащил твои проблемы. О, и ты снова это делаешь. Ты так был хорош, но это так неизбежно, что ты опять всё портишь. Джош ненавидит плакать. Он ненавидит это. Это заставляет его чувствовать себя слабым. От рыданий начинает болеть голова, и если всхлипы будут слишком сильными, то охрипнет горло. После слёз он чувствует себя опустошённым и ему хочется плакать, когда он чувствует себя истощённым, только он не может. Он хочет убить себя. Он хочет умереть. Он хочет резаться. Он хочет причинить боль. Он хочет наказать себя. Он хочет чувствовать. Он хочет... О? О, он в порядке. Ты в порядке.