. . .
За одну неделю моя жизнь успешного хирурга в центральной больнице Сеула канула в Лету. Сперва место заведующего отделением отдали двадцатисемилетнему парню, невоспитанному хамлу и по совместительству Дон Жуану, который по счастливому случаю родился племянником предыдущего заведующего и к тому времени успел втереться всем в доверие. Никого не волновало, что такой выбор повлечет за собой кучу проблем, которые придется расхлебывать за новым завотделением именно директору больницы и остальному коллективу, потому что все, что умел делать смазливый паренек — флиртовать с практикантками за спиной, пока державшегося на своей должности, дяди. Тогда я ничего не стал говорить и посчитал, что жизнь сама вернет все на свои места и долго этот цирк не продержится. Представьте мое удивление, когда я все-таки понял — единственный цирковой шут тут только я. Точно на следующий день я возвращался домой раньше обычного, часа так на три, посчитав, что моя любимая, страстно обожаемая девушка, почти невеста, давно не получала от меня никаких сюрпризов. Весело распахивая дверь нашей просторной квартиры, светя шикарным букетом белых лилий, которые были ее любимыми, и неся в другой руке пакет с тортом из кондитерской, я и не заметил, как разулся рядом с кроссовками лучшего друга. Осознание того, что дома моя девушка была вовсе не одна, пришло, но только когда я лицезрел, как мой, уже тогда ставший бывшим, друг отчаянно вдалбливал в матрас уже бывшую девушку, которая простонала прямо на моих глазах так громко, что уши заложило. Больше их лиц я в тот день не видел, чего не могу сказать про них, потому что брюнетка, чье имя я даже не желаю вспоминать, не раз пыталась что-то мне объяснить. В тот самый момент я думал, что уж точно ничего хуже и быть не может. Не помню, как выкинул к чертям все постельное белье, на котором они трахались, не помню и того, как среди него оказалось все, что не успела забрать она. С того дня я больше ничего не помнил, уснув после дозы снотворного прямо в зале, на ковре, перед диваном, разорвав в клочья последнюю совместную фотографию. Я всегда был тем, кто придерживался здорового образа жизни. Для начала в детском доме, потом в школе под присмотром строгой классной, затем уже сам, насмотревшись и начитавшись всякой гадости, которая отбила напрочь желание пить или курить, что уж там говорить про наркотики. Но в тот день я не нашёл ничего целебнее бара и его бармена, наливающего мне виски. Я не мог не пойти на работу, после того «праздника», просто от того, что сошел бы в четырех стенах с ума. Шум и постоянные пациенты отвлекли меня от негативных мыслей, прожирающих насквозь, и под конец дня я смог почти расслабленно прикрыть глаза в своем небольшом кабинете. Мое спокойствие длилось не долго, ровно до тех пор, пока один из моих практикантов не сообщил мне, что скорая, выехавшая на вызов об аварии, не успела приехать вовремя и теперь везет двоих на опознание. Я и не понимал, какое именно это имеет ко мне отношение, раз спасти их мне уже не удастся, но, как оказалось, отношение было самое прямое. В тот вечер на опознание везли мою бывшую девушку и бывшего лучшего друга. Тогда и запил. От безысходности и, наверное, от того, что не знал с кем еще я могу поделиться накопившимся. В конце я все же доплатил парню за стойкой за роль психиатра в тот вечер, потому что удавалось быть зрителем, наблюдавшим тяжкую ношу этих отпетых мазохистов, хотя все же от части понимал — успокаивал их личный кругленький счет за один сеанс. После этого и пошел домой, по улицам, на которых тогда на меня еще не смотрели косо прохожие. В итоге всей этой драмы я оказался самым лучшим из всех подозреваемых. Особенно так считали родители девушки, которым та успела много всего наболтать. Чего я там не выслушал… и то, что водителя грузовика подтолкнул и доплатил ему с лихвой, и то, что бил бедную девушку, потому что сирота и нравственных принципов у меня совершенно нет. А главная шутка была в том, что в один момент я даже почти согласился со всеми лживыми обвинениями. Благо хватило ума не поддаться слезам женщины и отстоять свою честь. Улик и доказательств моей причастности так и не нашли, что не было для меня откровением. Тот день я все время провел в неотложке. Нельзя было сказать так же спокойно про износившиеся тормоза той самой махины, что сбила пару. И спустя еще неделю меня окончательно оставили в покое. Дело закрыли, как самый настоящий несчастный случай. Но никому это не давало ничего. Знакомые отвернулись, стали смотреть с презрением и перешептывались, едва подвернется случай, а мне все это так осточертело, что не выдержал и трех дней… уволился. Двое суток сидел в квартире, как узник. Никуда не выходил, пролистывал интернет, просматривал фотографии прошлой жизни. Проще говоря — добивал себя морально и не жалел на это своих глаз, болящих от ярко горящего экрана. Даже знать не знаю, как так вышло, но среди разноцветных сайтов, пестрящих разными горящими путевками на горячие, во всех смыслах, острова, наткнулся на рекламу о жизни на Аляске. Свежий воздух, зеленые девственные леса, горы, а главное, как я потом выяснил, нехватка квалифицированных хирургов и травматологов. Убедившись, что и платят там очень прилично, весело хмыкнул. Думать долго не пришлось, терять тоже уже было нечего, а средства позволяли легко уехать в другую часть света, страну, и зажить ново, совершенно не как прежде. Хватило недели, чтоб продать машину и выставить квартиру на продажу. Виза в США уже имелась, горько напоминая о планировавшемся медовом месяце на побережьях Флориды. Времени хватило и на то, чтоб подыскать небольшое жилье на новом месте и купить билет в один конец. Из вещей собрал все, кроме пляжных аксессуаров, благо гардероб никогда не пестрил количеством модного шмотья. Разведав о климате и обычной температуре — улыбнулся, отметив не столь суровую погоду, как обещали многие сайты. В отдельный чемодан поместилось самое нужное: книги, ноутбук и жесткие диски с множеством материалов. Больше всего места заняла именно работа, но это даже порадовало меня, ведь от прошлого осталось только самое ценное.. . .
Сейчас все эти вещи лежат где-то в багажном отсеке и только ждут, когда мы приземлимся. Главное, что убивало меня на данный момент, так это отсутствие прямых рейсов Сеул — Аляска. Нет. Даже не так. Не было рейсов Сеул — Анкоридж, одним из крупнейших городов штата, коим последний являлся. Эта новость поразила меня. Самый большой аэропорт штата, в котором нет прямого рейса из Кореи. Чуднó. Поэтому, прошерстив с десяток сайтов и убедившись в том, что путь мой короче, больше чем на два часа, не станет, выбрал самый проверенный и интересный — через американские авиалинии. Теперь, просиживая уже двадцать минут в бизнес-классе самолета на вылет из аэропорта Инчхона в Сан-Франциско, я медленно засыпал. Почти одиннадцать часов и я на пол пути к новой жизни.. . .
Штат Калифорния встретил ярким полуденным солнцем, поэтому, оставив вещи на хранение прямо в аэропорту, я отправился на экскурсию по городу. Времени было много, следующий рейс вылетал в восемь утра, и я не спеша отправился в сторону района Северного пляжа (North Beach), Чайна-тауна и пирса 39. Колорит и легкость сразу бросаются в глаза, как только попадаешь в Америку. Люди на порядок проще, а их непохожесть заставляла меня задерживать свое внимание на внешности прохожих, чего я никогда не делал на родине. Шум и веселье распространялись по мере моего погружения в американскую среду. Люди то и дело слонялись по залитыми солнцем улицам, избегая тени, а чем дольше я шел, тем интереснее становилось. Особенно вечером. Прогуливаясь по улицам Северного пляжа, где днем глаза то и дело цепляются за вывески кофейных и книжных магазинов, вечером они быстро мечутся от одного горящего табло к другому не менее яркому, расположенным по главной улице. Я рассматривал вызывающие надписи неоновых лент, пока на меня, одинокого и бездумно бродящего, не вешались разомлевшие от алкоголя барышни. Утром, куда более расслабленный от местной обстановки, я опять сел в железную птицу. Улыбаясь своим мыслям и слушая новый плейлист, скачанный перед моим вылетом, я пытался представить то, как будет выглядеть в моих глазах Анкоридж. Птичка, с большой надписью на своем боку «United Airlines», обещала за пять часов доставить меня в аэропорт Теда Стивенса, на мою новую родину — Аляску, где еще через шесть с половиной километров на северо-восток меня будет ждать человек, буквально давший кров на новой земле.