Почему ты играешь только грустные мелодии?

Наверное, она никогда не устанет его слушать. Мальчишка будто душу изливает в этих немного меланхоличных, даже плачущих мелодиях; в какой-то момент Бьянки думает, что у неё и слов не хватит, чтоб описать те чувства, которые он в музыке выражает, лишь одна ассоциация, хорошо уловимая, большой теплой лапой, напоминающей кошачью, касается каких-то неведомых уголков души … Его мелодии, эти идеальные, до каждой ноты правильные мелодии всегда оставляют приятный, чуть сладковатый, где-то даже невесомый осадок тоски. Грусти. Тонкой, серебряной паутинкой окутывает эта чистая музыка. Вивальди, Бах, Мусоргский, Бетховен… Каждый день её маленький брат играет что-то новое, никогда не повторяется. Быстро, ловко его пальцы бегают по клавишам; красивое лицо расслабленно, лишь неглубокая морщинка между бровей выдает его напряжение. Моцарт, Чайковский, Шопен. Он никогда не захочет повториться. Только сегодня мелодию, которую он сегодня играет, девочка не узнает, как бы ни напрягала память. Бьянки даже немного обидно оттого, что она её не узнает; однако еще больше ей приятно за то, что Хаято способен воспроизводить мелодии, ей пока не известные. — Хаято, — тихо, едва слышно, она подходит к роялю. Мальчик дарит сестре лишь один взгляд, и, кажется, на секунду сжимает тонкие губы. Ах, как он не любит, когда его отвлекают… Вылитый отец. И действительно – мешать ему не хочется самой. Даже какими-то случайными репликами. — Ха-аято, — через какое-то время девочка решает нарушить очарование приятной тоскливой музыкой, — Почему ты играешь только грустные мелодии? Даже сквозь дымку спертого воздуха пыльной залы она слышит его выдох. Как же легко привести его в негодование… Но он не останавливается. Медлит с ответом. Кажется, проходит вечность, прежде чем он переходит от более сложных, к более простым и мелодичным; тогда же он впервые позволяет себе проронить несколько слов. Скупо, но все же… — Помнишь Леди, что учила меня играть на рояле? Конечно, конечно помню. Её нельзя не забыть – острые скулы, длинные серебристые волосы, как у самого мальчика, и тонкие плечи. У неё был приятный голос – мелодичный и негромкий; пожалуй, приятнее были лишь … Мелодии, которые она играла на этом самом рояле из темного тяжелого дерева. Мелодии, часто противоположные по жанру тем, что играл сейчас сам мальчик. Мадонна, как же гармонично в нем сочетаются отличная память и преотменный слух… Девочка кивает, стараясь не показывать мыслей, тем более – эмоций, которые они вызывают. -Та женщина была грустной... Даже когда улыбалась, — он вздыхает, и снова переходит к более ритмичным аккордам, — Мне тоже становится тоскливо, когда я её вспоминаю, — мелодия набирает темп, кажется, она близка к кульминации, — Поэтому не получается играть что-то более легкое и.. Забавное. Как это делала она. Бьянки обнимает себя за плечи, будто пытаясь скинуть груз того знания, что противной болью отдается в памяти. Она, эта грустная Леди больше уже не сыграет мальчику; он, скорее всего, тоже знает об этом. Догадывается – поэтому в его мелодиях редко мелькают веселые нотки. В этих мелодиях драма всегда разворачивается в конце. Как хорошо, что он пока не знает, что его жизнь – это такая же грустная мелодия…