Пока не поздно...

День у Шерлока не задался с самого утра. Сначала у него во время бритья дрогнула рука, и он порезался, потом во время завтрака детектив засмотрелся на Джона и пролил на себя чай, чем обеспечил выражение легкого недоумения на его лице. Чуть позже, сидя над особо важным экспериментом, он, находясь в состоянии некоторой прострации, перепутал ингредиенты и чуть не устроил взрыв. И, как квинтэссенция всего перечисленного, позвонил Лестрейд и, сбиваясь и запинаясь, попросил Шерлока приехать в морг на опознание тела его брата. Холмс после этого конкретно завис, что Джону пришлось забирать из рук замершего детектива телефон и самому разговаривать с инспектором. То, что сказал ему Грег, привело и Джона в некоторый ступор, но, в конце концов, ему пришлось взять себя в руки, так как в такой ситуации хоть кто-нибудь из них двоих должен был оставаться вменяемым. Как объяснил ему Лестрейд, в кабинете Майкрофта произошел мощный взрыв, и тело сильно обгорело, поэтому нужно было проводить опознание или, в крайнем случае, генетическую экспертизу И теперь они оба едут в Бартс на опознание тела, предположительно принадлежащего Майкрофту Холмсу. Джон сидел рядом с Шерлоком, крепко сжимая его руку в своей, обозначая свою молчаливую поддержку. За окном мелькали улицы и здания, спешили по делам прохожие, кто-то шел, разговаривая по телефону, улыбаясь и смеясь, кто-то молча спешил с обеденного перерыва на работу. Но Шерлоку до них не было никакого дела. В его голове не было ни одной связной мысли, только каша и сумбур из воспоминаний. На самом деле и Джон, и, что уж греха таить, Шерлок в глубине души надеялись, что это был не старший Холмс. Пока они не видели тела и не удостоверились на сто процентов в том, что это Майкрофт, оставалась крошечная надежда, что это все недоразумение, и, приехав в морг, они увидят живого и невредимого Холмса-старшего, который в своей излюбленной манере и с ноткой превосходства скажет, что они все глупцы. *** - Шерлок, я сейчас подниму простынь, и ты постараешься определить твой это брат или нет. Шерлок и Лестрейд стояли возле катафалка, на котором лежал обгоревший труп, прикрытый тканью. Детектив был белее мела, и казалось, что еще чуть-чуть и он свалится в обморок от нервного напряжения. Инспектор, стоящий рядом, был почти в таком же состоянии. - Открывайте, - выдохнул Холмс. Оттягивать неизбежное было бессмысленно, ему нужно было убедиться. Грегори, шумно вздохнув, поднял ткань. Шерлок замер изваянием самому себе. Взглянув на обгоревшее лицо, детектив вздрогнул и устремил на него свой внимательный взгляд, пытаясь увидеть или не увидеть черты своего брата. Но, потратив на это несколько минут, так и не смог ничего разобрать. - Рука, - прохрипел от напряжения Шерлок. – Покажите левую руку. Лестрейд, прикрыв обгоревшее лицо, поднял ткань со стороны левой руки. Кинув мимолетный взгляд на обгоревшую кисть, Холмс пошатнулся и уцепился рукой в плечо инспектора, заставив того вздрогнуть и перевести на него испуганный взгляд. - Это... - Шерлок не мог говорить, истерика подкатывала к горлу. – Это Майкрофт... – он заставил себя сказать эти два слова. - Ты... ты уверен? – инспектор опустил простынь и уцепился в Холмса, давая ему опору, так как видел, что еще чуть-чуть и его волной накроет истерика, и он рухнет прямо здесь. Да и состояние самого инспектора оставляло желать лучшего. - Кольцо... – выдохнул Шерлок. – Кольцо на безымянном пальце. Майкрофт его никогда не снимал, - и пулей вылетел из морга. *** Выбежав из морга, Шерлок остановился у ближайшей стенки и, опершись на нее, медленно сполз вниз, напугав и Джона, кинувшегося к другу, и Донован, стоявшую неподалеку. - Шерлок! – доктор подскочил к своему другу, увидев, как тот начал медленно оседать на пол, закрыв лицо руками. – Шерлок, скажи что-нибудь, - Ватсон пытался растормошить детектива, видя, что того начинает трясти. - Это он... – только и смог выдохнуть Шерлок. И Джона просто накрыло волной боли и безысходности, которая исходила от друга. - Ты уверен? – Джон хоть и не был со старшим Холмсом в приятельских отношениях, но и ему было трудно поверить в то, что это действительно так, и непробиваемый Майкрофт Холмс погиб. А точнее, учитывая обстоятельства гибели, то его убили. - Это единственный раз, Джон, когда я хотел бы ошибиться, но нет. Это действительно мой брат, - детектив сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, стараясь отсрочить накатывающую истерику. – Кольцо. На его левой руке кольцо, он его никогда и ни за что бы не снял. Оно такой же незаменимый аксессуар, как и его зонт. - Шерлок, ты точно уверен? – задал вопрос вышедший из морга Лестрейд. Ему тоже хотелось сползти вниз по стенке рядом с Шерлоком, но он не мог себе этого позволить. Не сейчас. – Мало ли колец, может просто похожее. - Нет. Это кольцо было сделано в единственном экземпляре и личной мною, - Холмс, наплевав на грязный кафель и то, что он может испачкать пальто, сел на пол, отклонив голову назад и закрыв глаза. – Мне тогда было десять лет, а Майкрофту семнадцать, и он должен был уехать в университет учиться. Я очень не хотел его отпускать, - Шерлок усмехнулся. И эта усмешка вышла уж очень горькой. – Знаю, в это трудно поверить, но тогда мы с ним были очень дружны. И именно поэтому, чтобы он не забывал обо мне во время учебы, я подарил ему это кольцо, как напоминание. У нас был набор оловянных солдатиков, большой такой, изготовленный на заказ. Мы очень любили играть в него, устраивая сражения. Я сделал это кольцо, переплавив одного солдатика из набора. А на внутренней стороне выгравировано детским корявым почерком brother Mycroft & brother Sherlock*, - детектив прерывисто выдохнул, а по его щеке скатилась слеза. – А я ведь так и не сказал ему, что люблю, - после этих слов чуть поодаль от них раздался всхлип. Обернувшись на этот звук, Джон увидел всегда невозмутимую Антею, которая старалась сдержать слезы, но они все равно катились по ее щекам, оставляя мокрые дорожки. Да и у самого Ватсона в груди заныло после рассказа друга. - А он... он ведь знал, что его хотят убить, - раздался голос помощницы Майкрофта. И Шерлок, и Джон вздрогнули и перевели на нее взгляд. – С утра он отправил меня из клуба с нелепейшим поручением. Я, только услышав про взрыв, поняла это, - тихо закончила она. Пока Антея говорила, Шерлок с помощью Джона пытался подняться. Даже не отряхнув пальто, он подошел к девушке и, крепко сжав её руки, тихо попросил: - Антея, сообщи, пожалуйста, родителям, я... я просто не смогу. - Х-хорошо, мистер Холмс, - и по её щекам снова потекли слезы. - Джон, увези меня домой... пожалуйста, - попросил Шерлок, услышав привычное обращение помощницы брата к нему, и поспешил уйти. Джон рванул за ним следом, дабы проследить, чтобы детектив никуда не вляпался и добрался до Бейкер Стрит живым и, желательно, невредимым. *** Всю неделю до похорон Шерлок провел в своей комнате, выходя оттуда только в ванную. Он ни с кем не разговаривал и ничего не делал. Просто лежал на постели, уставившись невидящим взглядом в окно. Молча съедал все, что ему готовил Джон, но спроси Шерлока, что он ел, тот бы не ответил. Ватсон только тихо вздыхал, радуясь, что хоть от еды его друг не отказывался. Ему было больно смотреть на такого Шерлока, но он его понимал. У него тоже есть сестра, хоть они не были в хороших отношениях из-за ее пристрастия к алкоголю. И потерять ее для Ватсона было бы тоже страшной трагедией. В тот день, вернувшись из морга, Джон, как только они переступили порог своей квартиры, стиснул Шерлока в крепких объятиях, давая ему свою молчаливую поддержку. Холмса мелко потряхивало, но он только стиснул друга в ответных объятиях, как никогда нуждаясь в них. Именно в тот момент детектив как никогда остро понял значение слов, что людей берегут друзья. Он не представлял себе, как бы он справился в одиночку в этой ситуации. Сколько они так простояли, никто не из них не знал, но Джон готов был часами так стоять, если бы знал, что это поможет Шерлоку. Уже после, напоив друга чаем с успокоительным и уложив его спать, Ватсон позвонил Гарри, видя на примере друга, что любое мгновение может оказаться последним, и он может просто не успеть сказать сестре, что несмотря ни на что она его сестра, и он ее любит. Новость о том, что Гарри завязала и помирилась со своей девушкой, и они собираются пожениться, была, наверно, самой счастливой в тот момент. Он искренне порадовался за сестру и ее невесту и пообещал прийти на их свадьбу. *** А день похорон начался с истерики Шерлока, поскольку, вопреки всем прогнозам и обычной погоде в Лондоне, на улице ярко светило солнце. Холмс не мог мириться с тем, что в любом фильме, когда показывали похороны, лил проливной дождь, небо заволокло тучами, словно сама природа скорбела вместе с героями. А в реальности, жестокой и беспощадной, в единственный день, когда хотелось не то что дождя, а может даже шторма или урагана, на небе не было ни единой тучи, и издевательски светило солнце. Шерлок проклинал всех и вся, параллельно с этим швыряя в стену все, что попадется под руку. Благо Джон перепрятал пистолет, иначе бы стенка давно бы уже походила на решето. Доктору с трудом удалось успокоить друга и, буквально впихнув в него завтрак, они отправились на кладбище. Всю дорогу Ватсон сжимал руку притихшего детектива, опасаясь начала новой волны истерики. Но Холмс всю дорогу сидел молча, уставившись в одну точку. Было очень странно видеть Шерлока таким тихим и молчаливым, что Джон, в который раз, словил себя на мысли, что уж лучше бы его друг ворчал и обзывал всех вокруг идиотами, не видящими ничего дальше своего носа, чем видеть его таким поникшим. *** На кладбище было много людей, собравшихся проводить Холмса-старшего в последний путь. Большинство, конечно, были коллегами по работе, но Джон даже не обращал на них внимание, потому что понимал, что все они лицемеры и, скорее всего, были рады гибели Майкрофта, но им надо было соблюсти приличия. Настоящим горем его гибель была лишь его близким: родителям и брату. Появившись на кладбище, Шерлок, зыркнув уничижительным взглядом на всех коллег брата, молча подошел к родителям и просто обнял их. Мистер Холмс еще как-то держался, а вот его супруга, всхлипнув, уткнулась в плечо младшему, а теперь и единственному, сыну и тихонько заплакала. В шаге от них стояла бледная Антея, поддерживаемая, насколько Джон помнил, личным водителем Майкрофта. А в нескольких шагах позади стоял Лестрейд, и Ватсон никогда не видел его таким измученным. Казалось будто за неделю он постарел на несколько лет. Его лицо было посеревшим, под глазами были мешки, а во взгляде такая тоска, что хотелось вешаться. И Джон его понимал. Он, наверно, единственный, кто видел, что инспектор не ровно дышит к Майкрофту, хотя и не понимал, когда тот успел. Ватсон так же знал, что Грег вряд ли сам признается, а сам Холмс не поймет, потому что уж что-что, а неумение обоих братьев Холмс рассмотреть под своим носом людей, которые питают к ним теплые чувства и дорожат ими, было у них семейной чертой. Было сказано много речей, одна была пафоснее другой, но все они были выученными и полными наигранного сожаления. И прожив не один год с Шерлоком, Джон уже научился определять, пусть и не на уровне профессионала, ложь и лицемерие от искреннего сожаления. Речь же Шерлока была короткой и немного сумбурной, но она была искренней и полной сожалений о том, что он не успел сказать брату. - Пусть мы с Майкрофтом и не были образцовыми братьями, - голос Шерлока заметно дрожал, и Ватсон опасался за состояние друга, - но я всегда знал, что что бы не случилось, брат придет мне на помощь. Он всегда заботился обо мне, пусть и в своей манере, но я знал, что он меня не оставит в трудной ситуации. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что в последнюю встречу мы снова поругались с ним, и я так и не сказал ему, как он мне дорог, - после этих слов послышались всхлипы миссис Холмс и Антеи, мистер Холмс крепко стиснул зубы, стараясь держаться, а Лестрейд, казалось, побледнел еще сильнее. Когда всё закончилось, и все разошлись, Шерлок до последнего не хотел уходить, и Джону пришлось насильно увести его оттуда. Его ощутимо трясло, и доктор чувствовал это, но детектив держался из принципа. И только оказавшись дома на Бейкер Стрит, Шерлок позволил себе снова обнять Джона, молча ища поддержки и понимания. Теперь Джон единственный близкий человек для него помимо родителей. И с этим еще предстояло смириться. *** Прошло несколько месяцев С момента гибели Майкрофта Холмса прошло несколько месяцев, и не сказать, что они прошли легко. Шерлок вроде бы и старался не зацикливаться на потере, но Джон слишком хорошо знал друга и видел, что тот тоскует. Детектив был бы рад даже поспорить или перекинуться с братом парой язвительных фраз, лишь бы Майкрофт просто был жив и также раздражал его только одним своим присутствием. Он, естественно, старался не показывать своих чувств и выглядел все тем же бесчувственным засранцем, но те, кто был в тот роковой день в морге на опознании и видел состояние Шерлока, никогда бы не смогли теперь упрекнуть его в бесчувственности. Холмс все так же продолжал расследовать преступления, попутно обзывая всех идиотами и слепцами, но делал он теперь это с некоторой осторожностью. Он понимал, что больше нет заботливого старшего брата, который бы вытащил его из любой передряги, и старался не рисковать понапрасну. На все выпады гениального детектива Лестрейд и, что удивительно, Донован только тихо фыркали себе под нос. После увиденного в морге Салли поменяла о Шерлоке свое мнение, и, хоть и не перестала называть его фриком, но делала это теперь без злобы. И даже встала на его сторону, когда Диммок высказал язвительное замечание о том, что Холмсу больше некому прикрывать его заносчивую задницу. Эхо от пощечины, которую влепила ему Донован, разлетелось, казалось, на весь Скотланд Ярд. Шерлок тогда с удивлением уставился на нее, но не сказал ничего, но и в глазах Джона, и в глазах Шерлока она прочла молчаливую благодарность. Лестрейд же просто поднял большие пальцы вверх, показывая свое одобрение. С того момента на местах преступлений стало гораздо тише, и больше не было того молчаливого противостояния, которое, казалось, не кончится никогда. А еще Шерлок, наивно полагая, что об этом никто не знает, наведывался на могилу брата. Он не уподоблялся киношным героям и не вел беседы, сидя у надгробия, он просто приходил туда и молчал, думая о чем-то своем и разглядывая не уменьшающиеся кучи цветов. Зачем он это делал, Холмс и сам не понимал, но продолжал это делать, отговариваясь от Джона несуществующими делами и сбегая на кладбище. Ватсон только тихо вздыхал, но он понимал, что его другу это нужно. Он только каждый раз просил детектива никуда не вляпаться, понимая, что он снова собирался пойти к брату. *** - Лестрейд, мне срочно нужно дело! – Шерлок ворвался в кабинет инспектора, размахивая полами своего неизменного пальто. – Хоть какое-нибудь, даже самое простое! Можно даже нераскрытое десятилетней давности из архива, но мне нужно что-нибудь! Холмс носился по кабинету инспектора как заведенный, не останавливаясь ни на секунду, и Лестрейд, тихо вздохнув, понял, что тот снова был на кладбище. Хоть Шерлок и старался это скрывать, но по его настроению сразу было все видно. - Шерлок! – прикрикнул Грег, понимая, что волчок по имени Шерлок Холмс и не собирается останавливаться. На удивление это сработало, и гений замер. – Если хочешь, чтобы я дал тебе дело, то прекрати мельтешить и сядь хоть на минуту, пока ты не устроил тут погром. Мне мой кабинет нужен целым и, желательно, чтобы тут был порядок. Проворчав что-то невразумительное себе под нос, Шерлок вздохнул и театрально рухнул на стул. Инспектор же только закатил глаза и, отложив отчет по недавно закрытому делу в сторону, уперся локтями в стол и, проведя обеими руками по седеющим волосам, уставился на взбудораженного детектива. - Ты опять был у брата на могиле? – он и так знал ответ на свой вопрос, но ему хотелось услышать это от Холмса лично. - С чего вы... – не успел наигранно невозмутимый Шерлок спросить, как Лестрейд перебил его. - Шерлок, как бы ты не утверждал обратное, мы с Джоном еще не совсем слепые. Каждый раз после того, как ты съездишь на кладбище, ты возвращаешься нервный и взбудораженный, - и только детектив хотел его перебить, Грег продолжил. – К тому же, гениальный ты наш, у тебя на ботинках следы глины, которые ты каждый раз забываешь стирать. Хоть ты и утверждаешь, что все в порядке, мы не первый день тебя знаем и видим, что что-то не так. После этих слов Холмс сразу сдулся, что стал казаться меньше, чем он есть. Он правда ценил, что все за него переживают, и на Бейкер Стрит теперь каждый день появлялся кто-нибудь из друзей или знакомых, чтобы развеять его одиночество. Но таким уж он был, что старался не показывать своих настоящих чувств даже близким людям, о чем сейчас сильно сожалеет, но исправить уже ничего не мог. - Я чувствую себя виноватым перед Майкрофтом, - наконец отозвался Шерлок и, увидев недоумение на лице инспектора, продолжил. – Нет, я не считаю себя виноватым в его гибели. Виноват тот, кто все это устроил. Мне просто начинает казаться, что я виноват в том, что не стал искать того, кто это сделал. Джон заставил меня пообещать, что я не стану докапываться до правды, потому что этот человек, раз уж он сумел добраться до Майкрофта, очень опасен и может и меня убить. И я пообещал ему это, потому что я не хочу, чтобы он еще раз переживал мою, теперь уже, скорее всего, настоящую гибель. - И он прав, Шерлок, - заключил Лестрейд, выслушав исповедь детектива. – Этот человек действительно может быть очень опасен. И единственное что ты можешь сделать в память о своем брате, так это прожить долгую и счастливую жизнь, чтобы все старания Майкрофта сделать твою жизнь как можно лучше не прошли даром, - закончил Грег и, встретившись взглядом с детективом, уловил в нем молчаливую благодарность. Инспектор лишь криво улыбнулся: какие уж тут благодарности в данной ситуации. – Ладно, Шерлок. Я позвоню в архив, чтобы миссис Джонсон дала тебе доступ к нераскрытым делам, но, я тебя умоляю, постарайся вести себя прилично и не довести милую женщину до истерики или до белого каления. И что для тебя будет хуже, я не хочу даже знать. - За кого вы меня принимаете, инспектор? – возмутился Холмс, вскакивая со стула. - За самого заносчивого, хоть и гениального, детектива современности, - и рассмеялся, увидев выражение искреннего возмущения на его лице. А через мгновение и сам Шерлок улыбнулся, понимая, что, на самом деле, ничуть не обиделся на такое сравнение. Когда Холмс собирался выходить из кабинета, уже взявшись на ручку двери, его настиг голос Лестрейда. - Шерлок, поговори с Джоном. Скажи ему, как он тебе нужен, какие сильные чувства ты к нему испытываешь, - и детектив может и собирался съязвить что-нибудь в ответ, но было что-то в голосе инспектора такое, что заставило его замереть на месте. - Да с чего вы это взяли! – возмущению Шерлока не было предела, но оно было наигранным, потому что сам детектив пытался понять, откуда Лестрейд мог узнать и это. - Шерлок, то, как ты смотришь на Джона, пока он не видит, заметили уже все в Ярде. Люди уже ставки делают, сойдетесь вы или нет. - Да как они... – то, что он услышал, повергло его в настоящий шок, но продолжить ему не дали. - Скажи ему Шерлок, пока не стало слишком поздно. Поверь, лучше напиваться от того, что твои чувства не взаимны, чем потом кусать локти, стоя у его могилы и коря себя за свою трусость. Уж поверь мне, я знаю, каково это, - и Грег тихо вздохнул, а его взгляд был устремлен на Холмса, но и словно сквозь него. Детектив несколько мгновений вглядывался в лицо инспектора, ища там что-то, что натолкнет его на нужный лад, а потом его глаза и вовсе распахнулись в удивлении. - Вы... вы и Майкрофт... - от неожиданности своего открытия Шерлок даже не знал, что ему сказать. - Он не знал, - просто ответил Лестрейд. – И теперь никогда не узнает... Поэтому я тебя и прошу поговорить с Джоном, пока не поздно. Чтобы он не ответил, он все равно был и будет твоим другом и не оставит тебя. Холмс мог бы сказать в ответ, что чувства Лестрейда были взаимны, но в самый последний момент прикусил язык, понимая, что это будет уж слишком жестоко по отношению к инспектору. Он молча кивнул и вышел из кабинета, обещая себе подумать о возможности разговора с Джоном. Инспектор только тихо вздохнул, про себя надеясь, что Шерлок не повторит его ошибки, и снова принялся за отчеты, ведь работу еще никто не отменял. Его, конечно, никто дома не ждал и уже больше никогда не будет ждать, но сидеть сутками на работе ему не хотелось. А вечером, когда он уже собирался домой, ему позвонила миссис Джонсон и сказала, что Шерлок, «такой милый и обходительный мальчик» (на этих словах Лестрейд еле сдержался, чтобы не фыркнуть), уснул прямо в архиве за столом. Инспектор только тихо вздохнул и, поблагодарив женщину за заботу, принялся звонить Джону, чтобы тот забрал кудрявого гения домой. *** Целый день просидев в архиве и обдумав слова Лестрейда (попутно раскрыв несколько старых дел десятилетней давности), Шерлок все же решил поговорить с Джоном. Потому что инспектор был действительно прав, и в любой момент может оказаться, что уже слишком поздно. Он видел, как плохо Грегу от того, что он не решился раскрыть свои чувства. Но для того, чтобы решиться на этот сложный и, безусловно, важный разговор, Шерлоку потребовалась вся его решимость. И вот сейчас, когда он вместе с Джоном, любезно заехавшим за ним, уснувшим в архиве, приехали домой, вся его решительность ушла на второй план, уступив место панике и легкому страху. Он старался не встречаться взглядом с другом, молча съел все, что Джон ему предложил, а после, усевшись на диван с ногами, ушел в свои чертоги, пытаясь найти выход из данной ситуации. Ватсон, конечно, видел, что Шерлок хочет что-то сказать, что он борется с самим собой, решая, говорить или промолчать, но не стал выпытывать у него, что случилось. Если это что-то, что он должен знать, то Шерлок и сам ему расскажет, без подначек. Прошло около двух часов прежде чем Шерлок подал признаки жизни. Джон к тому моменту успел вымыть посуду, убрать последствия последнего эксперимента детектива из кухни, и проверить блог, ответив на интересующие читателей вопросы. Он сразу понял, что Холмс вернулся из своих чертогов, почувствовав на себе обжигающий взгляд серых льдистых глаз. Ватсон вообще часто чувствовал на себе этот взгляд, но объяснения тому, почему Шерлок прожигает ему своим взглядом, так и не нашел. Была лишь одна мысль по этому поводу, но она была настолько невероятной, что он усиленно гнал ее от себя, не позволяя себе надеяться. Ну не мог же гениальный Шерлок Холмс любить его, простого солдата, так и не вернувшегося с войны? Не мог же? - Джон, - послышался хриплый от долго молчания голос детектива. - Шерлок? Что-то случилось? – Ватсон оторвался от блога, встал из-за стола и, пару секунд поколебавшись, аккуратно присел рядом с Шерлоком на диван. Тот сначала вздрогнул от неожиданности, почувствовав близость друга, но это необъяснимо придало ему уверенности. - Нет... Да... Может быть... – Джон удивленно выгнул бровь, услышав такой нелогичный ответ от гения. – Джон, - Шерлок развернулся корпусом к своему блогеру и уцепился обеими руками ему в плечи. – Я сейчас сделаю кое-что, только ты можешь меня не бить за это, потому что рука у тебя довольно тяжелая, - и он поморщился, вспоминая ощущение кулака Джона на своей скуле. - Шерлок, что ты несешь? С какой стати я должен те... – но договорить Ватсон не успел, потому что был сбит ощущением чужих горячих губ на своих. От неожиданности он замер, но быстро пришел в себя, ощущая, что Холмс и сам замер, закаменев всем телом, ожидая приговора от Джона. Доктор, усмехнувшись про себя, решил больше не мучить Шерлока, запуская руки в мягкие непослушные кудри и притягивая его к себе в ответном жадном поцелуе. Как же долго он мечтал об этом, и кто бы мог подумать, что его мечты однажды сбудутся. Холмс сначала замер, почувствовав такой яростный ответ, но через мгновение его губы дрогнули, отвечая, а руки сцепились в замок за спиной Джона, притягивая его ближе. В голове был полный сумбур, и лишь одна мысль горела путеводной звездой – его чувства взаимны! Прошло, наверно, больше получаса, а они все продолжали и продолжали целоваться, не в силах оторваться друг от друга. Они не могли насытиться, они пили друг друга, нуждаясь в поцелуях, словно путник нуждается в холодной воде в жаркий день. Их руки уже зажили собственной жизнью, исследуя тела друг друга, стараясь не пропустить ни единой клеточки, обжигая даже сквозь слои одежды. Это было каким-то безумием, но это было их безумие. Одно на двоих. И они тонули в нем, зная, что поговорить можно будет и потом, главное то, что происходит сейчас. И пусть весь мир катится к чертям, они не отпустят друг друга. Больше никогда. *** Прошло несколько недель с того памятного вечера, который изменил все и ничего в жизни Шерлока и Джона. Они также продолжали расследовать преступления, ужинали у Анджело, который теперь с чистой совестью мог ставить на их столик свечку, так же спорили по самым разным поводам, но каждый из них теперь точно знал: вот мое место, я там, где должен быть. Они оба бросились в омут своих чувств с головой, стараясь теперь быть как можно ближе друг к другу, украдкой касаясь и срывая нежные поцелуи, пока никто не видит. Нет, они не стеснялись своих чувств и особо не скрывали их, но хотели пока насладиться друг другом. В сущности, ведь ничего не поменялось, кроме того, что поцелуи и касания стали основой их отношений, живут они теперь в одной комнате и спят в одной постели, а по утрам подолгу не выбираются из кровати, лежа в объятиях друг друга и наслаждаясь этим. И, казалось бы, нужно просто жить и радоваться долгожданному счастью. Но в их жизни ничего не бывает просто так. Расследуя дело об убийстве банкира, Шерлок случайным образом распутал цепочку махинаций, которая имела отношение к тому, чем занимался Майкрофт, и неожиданным образом привела к человеку, виноватому в его гибели. Ричмонд Харт. Детектив знал этого человека со слов брата и хорошо понимал, что тот из себя представляет. Это был человек беспощадный и бесцеремонный, который все сметает на своем пути ради собственной выгоды. Но также он был хитрым и изворотливым, умеющим добиваться своих целей. И Майкрофт Холмс, серый кардинал британского правительства, очень мешал осуществлению его планов. После его гибели (читай убийства) все пути для Харта были открыты, и ему удалось бы осуществить задуманное, если бы не вмешался младший Холмс. Ричмонду вообще никак не мешал Шерлок, и он не собирался его трогать, пока тот не трогает его. Но детектив все же не мог просто так все это оставить, и именно поэтому Джона и Шерлока, подкараулив возле Бейкер Стрит, запихнули в неприметный черный автомобиль и увезли в неизвестном направлении. *** Их привезли на какой-то заброшенный склад, усадили на стулья, привязав скотчем, и оставили ждать. В помещении было темно, лишь одна лампочка горела над ними, освещая небольшой пятачок вокруг них. Ни Шерлок, ни Джон ничего не говорили, да и о чем? Оба понимали, что это конец. Нет, они могли бы попытаться выбраться, а смысл? Уйти им все равно не дадут, а так хоть умрут рядом. - Какая-то невеселая у нас романтика получается, - усмехнулся Шерлок. - Да уж, - вздохнул Ватсон. - Прости меня. - За что? – удивился Джон. Он конечно понимал за что, но не хотелось верить, что это действительно конец, и что это последняя возможность побыть вместе и поговорить. - Это я втянул тебя во все это, и из-за меня ты сейчас здесь, - тихо выговорил детектив. – Я ведь пообещал тебе не искать убийцу Майкрофта, но видимо от судьбы не уйдешь. Джон уже хотел было ответить, но раздался скрежет дверей, и тут же послышались медленные шаги. Через несколько мгновений стало понятно, что их посетил сам Ричмонд Харт. - Мистер Холмс, как приятно с вами встретиться, - раздался звонкий голос, пронесшийся эхом по всему складу. - Не могу сказать, что это взаимно, - даже находясь в положении пленника детектив умудрился посмотреть на Харта сверху вниз. - Какая жалость... - Избавьте меня от любезностей, - Шерлок скривился. – Говорите все, что хотели сказать, и покончим с этим. У меня нет настроения выслушивать ваши пафосные речи. Харт только рассмеялся. - А вы мне нравитесь, - оскалился он. – Будет жаль убивать вас, но ничего не поделаешь, - на его лице появилось выражение притворного сожаления. – Будь вы чуть умнее, то поняли бы, что не стоит копаться в обстоятельствах гибели вашего брата, - пока Харт говорил, Холмс успел чуть расшатать скотч и дотянуться рукой до руки Джона, переплетая их пальцы. – Боже, разве это не мило? – воскликнул Ричмонд, заметив махинации Шерлока. – Ромео и Джульетта на современный лад! – и тут же на его лице появилось саркастическое выражение. – Разве вам старший брат не прочитал довольно поучительную лекцию под названием «Неравнодушие – не преимущество»? - Не смейте говорить его словами! – прошипел Шерлок и, если бы он мог, то вцепился бы зубами Харту прямо в глотку. - Видимо не прочитал, - заключил Ричмонд, никак не реагируя на этот довольно эмоциональный выпад. – Ну ничего, у вас будет много времени на том свете, чтобы поговорить, - и достал из-под пиджака пистолет, заряжая его. - Если понадобится, то мы вас и с того света достанем, будьте уверены, - выплюнул Холмс, крепче сжимая руку Джона, стараясь передать через этот жест все, что он чувствует. - Буду с нетерпением ждать, - язвит в ответ Харт и поднимает руку с пистолетом, наводя его прямо на Шерлока. Ричмонд уже собирается нажать на курок, как откуда-то сверху раздается выстрел. Харт вскрикивает, роняя оружие и хватаясь за простреленную руку, затем поднимает полный ужаса взгляд на также ничего не понимающих Шерлока и Джона. Из тени тут же выступают четыре вооруженных «шкафа» в костюмах, окружая Харта, а по складу эхом раздаются чьи-то мягкие шаги. Судя по тому, что не было слышно металлического лязга двери, все они находились тут с самого начала, что придавало ситуации нотку абсурда. - Неравнодушие может быть преимуществом, главное уметь использовать его, - по складу разнесся знакомый голос, от звука которого Ричмонд вздрогнул, Шерлок распахнул глаза в удивлении, через которое уже начинала пробиваться злость, а у Джона вырвался истерический смешок. Через пару шагов фигура известного незнакомца появляется в поле зрения, и от увиденного Джон зажмуривается, для верности пару раз тряхнув головой, а потом снова открывает глаза, но картинка не меняется. Перед ними стоял Майкрофт Холмс собственной персоной, живой и невредимый. И все бы ничего, но вместо привычного костюма-тройки и натертых до блеска оксфордов на нем был темно-красный свитер толстой вязки, черные джинсы и армейские ботинки. И, как довершение образа, его лицо было покрыто двухдневной рыжеватой щетиной. Более сюрреалистичной картины Джон не видел никогда в своей жизни. - Что же вы, мистер Харт, - елейным голосом обратился старший Холмс к своему, теперь уже бывшему, коллеге. – Шерлок же вам ясно сказал: мы вас и с того света достанем. А Холмсы слов на ветер не бросают, - и усмехнулся. И было что-то в этой усмешке поистине дьявольское, что Джону на секунду подумалось, что Майкрофт действительно явился с того света. Но быстро отмахнувшись от этой мысли, Ватсон перевел взгляд на Шерлока, который взглядом уже расчленил своего брата. Встретившись взглядом с Шерлоком, Майкрофт криво усмехнулся, и продолжил, обращаясь уже к «шкафам». – Уведите его. И, Бога ради, развяжите уже этих двоих. Пока двое амбалов подхватило под руки Харта и поволокло его на выход, другие двое принялись освобождать Шерлока и Джона. Майкрофт же не сдвинулся с места, неотрывно смотря на брата. Когда детектив был свободен, он подскочил со стула и, приблизившись к Майкроту почти вплотную, посмотрел прямо в глаза. - Ублюдок, - прошипел он, и, отстранившись от брата, пулей вылетел из помещения. - Я, конечно, безумно рад, что вы живы, Майкрофт, и появились как нельзя кстати, - начал Джон, поднимаясь со стула и разминая затекшие руки, - но с Шерлоком вы поступили по-свински. И скажите спасибо, что он не врезал вам прямо... Не успел Джон закончить, как на склад ворвался ураган по имени Шерлок Холмс. И Ватсон уже подумал, что ему сейчас придется оттаскивать от Майкрофта взбешенного детектива, но Холмс-младший его удивил. Точнее удивил он всех, включая самого Майкрофта: Шерлок подскочил к брату и, не давая ему опомниться, крепко обнял. Старший Холмс распахнул свои глаза в удивлении, но быстро опомнился и обнял брата ответ. - Помнишь ты говорил, что моя смерть разобьет тебе сердце? – тихо проговорил Шерлок и, дождавшись короткого кивка, продолжил. – Так вот. Твоя смерть разбила мое сердце. Не смей так больше никогда делать. Я лучше сыграю убитого горем брата, чем еще раз буду хоронить тебя. В голове у Джона мелькнула мысль, что что-то слишком много сюрреализма на сегодня. Через несколько мгновений Шерлок отстранился, надевая на себя маску безразличия, но Ватсон прекрасно видел, что тот действительно рад, хоть и старается скрыть это. - Ты должен объясниться с Лестрейдом, - как ни в чем не бывало выпалил детектив. - А причем тут инспектор? – и Джон прекрасно видел, как загорелись глаза старшего Холмса при упоминании Грега. И только Шерлок собрался разразиться тирадой, как доктор, кое-что вспомнив, перебил гения. - То есть вы записи с камеры не смотрели? - на него тут же уставилось два удивленных взгляда. - С какой камеры? – спросил Шерлок, с возмущением глядя на Майкрофта. - Я что, один заметил камеру в надгробии? – теперь уже удивился Ватсон. - Вообще-то расчет был на то, что её вообще никто не должен был заметить, - флегматично отозвался старший Холмс. - Майкрофт, я вас умоляю, - усмехнулся Джон. – Я столько лет прожил с Шерлоком, что даже научился определять, где могут стоять камеры на Бейкер Стрит. Майкрофт воззрился на Джона с удивлением, а Шерлок с обожанием и гордостью за то, что это он научил его наблюдать. - Ясно, - протянул Ватсон. – Не буду вдаваться в подробности, скажу кратко: ваши чувства взаимны. И не надо мне доказывать, что это не так. Вы бы хоть раз посмотрели на себя в зеркало, когда слышите его имя, много чего интересного увидели бы. Так что сейчас вы срочным образом идете и смотрите очень интересное кино, а потом едете к Грегу домой. И только в таком порядке. - Я учту ваши пожелания Джон, - отозвался Майкрофт и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, медленно пошел к выходу, засунув руки в карманы джинсов и тихонько насвистывая какую-то мелодию. Джон и Шерлок проводили Майкрофта удивленными взглядами и, как только он вышел, переглянулись, и разразились истерическим хохотом. - Ей богу, с вами, Холмсами, с ума можно сойти, - отсмеявшись, проговорил Ватсон и притянул улыбающегося детектива к себе, утягивая его в поцелуй. Идеальное завершение дня. *** Грегори вернулся домой поздно. Он бы и хотел раньше, но они только раскрыли громкое дело и теперь передают его в суд, а это значит, что бумаг и отчетов в два раза больше. Нет, инспектор, конечно, любил свою работу, но бумажная волокита его раздражала. Войдя в квартиру, Лестрейд, не включая свет, закрыл дверь, разулся и снял пальто, повесив его на крючок. Он уже собирался на ощупь пройти в спальню, не включая нигде свет, но вдруг почувствовал, что он не один. Грег уже было потянулся к табельному пистолету, как в тишине квартиры раздался бархатный голос, одним своим звучанием заставляя его колени подогнуться. - Инспектор, пистолет вам не понадобится, - прозвучало голосом Майкрофта Холмса, который уже более полугода считается погибшим. Взяв себя в руки, Лестрейд все же дотянулся рукой до выключателя, включая свет. В гостиной на его любимом кресле вальяжно развалился Холмс-старший. Грегори зажмурился, для верности тряхнув головой, а потом снова открыл глаза, но картинка, представшая перед ним, не изменилась: это был действительно Майкрофт во всей своей красе, живой и невредимый (что удивительно, учитывая то, что с Шерлоком он, скорее всего, уже виделся). Сам не осознавая, что делает, он вытащил из кармана телефон и на автомате набрал номер Джона. - Слушаю тебя, Грег, - раздался в трубке голос доктора. – Что-то случилось? - Здравствуй, Джон, - откликнулся инспектор, все еще смотря на невозмутимого Холмса. – Нет, ничего не случилось. Хотя...это как посмотреть. У меня в гостиной сейчас сидит один человек, и я не знаю, действительно ли это он, или мне пора уже к психиатру. - А, значит он уже у тебя. Оперативно, - в трубке послышалось какое-то копошение. – Да, это действительно Майкрофт. И вам обязательно нужно поговорить, - снова что-то зашуршало, а потом прозвучал приглушенный голос Джона. – Шерлок, что ты творишь? Шерлок, отстань, дай мне с человеком поговорить. Нет, ты не человек, ты мое персональное наказание. Холмс, мать твою, - гаркнул Джон, что Грег даже отвел трубку от уха, и на периферии послышался грохот, будто упало что-то тяжелое. - Джон, у тебя там все в порядке? – поинтересовался он, продолжая слышать в трубке копошение, перемежаемое с тихими ругательствами. - Да, все отлично. Это Шерлок с кровати упал, - Ватсон усмехнулся. – Нет, дорогой мой, сам поднимайся. Будешь знать, как лезть под руку. - А... эм... не хочу ничего знать, - и отключился, понимая, что его уже никто не слушает. Пару минут он тупо всматривался в свой телефон, пытаясь осознать, что он сейчас услышал, а потом усмехнулся, догадываясь, что неугомонный Холмс-младший все же признался Джону. Настроение резко достигло отметки «замечательно». Оставалось только разобраться со старшим Холмсом. А вот это уже было сложнее. Подняв глаза на Майкрофта, все еще наблюдавшего за ним, Лестрейд только тихо вздохнул и, сделав пару шагов, опустился в кресло напротив. Они смотрели друг другу в глаза, ничего не говоря. И это молчание было таким уютным, что инспектор расслабился, думая лишь о том, какие красивые глаза у сидящего напротив Майкрофта. Минут через десять таких гляделок, Грег, устав от бездействия, осторожно протянул свою руку и накрыл ею ладонь Майкрофта. Он осторожно погладил теплую ладонь кончиками пальцев, замечая, что обычно серые глаза темнеют, становясь похожими на грозовое небо. Они просто касались ладонями друг друга, но для них этот жест был намного интимнее даже самого страстного поцелуя. Через какое-то время Майкрофт повернул свою руку, переплетая пальцы своей руки с пальцами Грега и осторожно дергая его на себя, чтобы тот поднялся с кресла. Вняв молчаливой просьбе, инспектор поднялся и замер, ожидая, что же будет дальше. Холмс не заставил себя ждать, медленно и осторожно притягивая к себе Лестрейда. А когда тот оказался достаточно близко, обхватил другой рукой его талию и уронил себе на колени, заставляя того вздрогнуть от такой близости. Дальше инспектор уже не стал ждать и, преодолев оставшиеся между ними сантиметры, просто поцеловал Майкрофта так, как хотел уже очень давно. И ответ не заставил его ждать. Прижав к себе Грега, Майкрофт с жаром ответил на такой долгожданный поцелуй, стараясь вложить в него все свои чувства. И таким правильным все это ощущалось, что хотелось просто застрять в этом моменте навечно. Через год после этого дня Шерлок сделает предложение Джону, а еще через месяц Майкрофт Грегу. Обе свадьбы сыграют в один день, устроив небольшое торжество лишь для друзей и близких. Спустя еще два года на Бейкер Стрит какая-то ненормальная мамаша подкинет маленького ребенка, и чета Холмс-Ватсонов уже просто не сможет с ним расстаться. Спустя еще несколько лет, Грегори и Майкрофт, видя, как счастливы Шерлок, Джон и маленький Хэмиш, воспользуются услугами суррогатной матери и через девять месяцев в их большом доме появятся близнецы Эмилия и Адам. Это все будет потом, а пока они просто счастливы. А для других у них есть один маленький совет: любите и не скрывайте от своих родных и близких, насколько они вам дороги, ведь однажды может стать слишком поздно.